Шестаков, Андрей Васильевич

Андрей Васильевич Шестаков

Андрей Васильевич Шестаков (12 (24) октября 1877 года, село Соломбала близ Архангельска — 29.06.1941, Москва) — советский историк, специалист по аграрной истории России. Профессор (1935), д-р ист. наук (1937), член-корреспондент АН СССР (28.01.1939, история).

Биография

Окончил 5-ти классную школу (1889) в Архангельске. Затем заводской рабочий.

В 1897 г. вступил в один из рабочих кружков. Учился в 1897—1898 годах на Пречистенских рабочих курсах в Москве, где в 1898 г. был арестован, не закончив курса.

С 1898 в революционном движении. В 1903 вступил в РСДРП, большевик.

Один из создателей первой социал-демократической организации в Донбассе, Московской окружной организации большевиков; руководитель Одесской стачки (1903); участник съезда Крестьянского союза (1905), съезда партийных большевистских организаций, работающих в деревне (Казань, 1905).

В декабре 1905 один из руководителей вооруженного восстания на Московско-Казанской железной дороге (партийный псевдоним Никодим), член МК РСДРП.

В 1906—13 работал преимущественно в профсоюзах. В 1913—14 эмигрировал за границу.

В 1918—1921 на партийной и советской работе в Москве, Воронеже, Рязани (1921).

В 1922 работал в Главполитпросвете, с того же года преподавал в Московской губернской партшколе.

После окончания Института красной профессуры в 1924 году, куда поступил в 1921 году, — заведующий кафедрами истории СССР в Коммунистическом университете трудящихся Востока (1924), этнологического факультета 1-го МГУ (1924—1928), 2-го МГУ (1924—1939, с 1930 - в МГПИ им. В. И. Ленина), кафедрой Воронежского государственного университета (1928—1929). Преподавал также в Институте национальностей СССР, ИКП, ВПА им. Ленина.

Был одним из организаторов и руководителей Общества историков-марксистов.

В 1930 г. был избран действительным членом Коммунистической академии при ЦИК СССР.

В 1930—1935 гг. заместитель директора по научной части, исполняющий обязанности директора Музея революции СССР.

В 1935 г. Комитетом по ученым и учебным учреждениям был утвержден действительным членом Института национальностей с присвоением звания профессора.

В 1937 году Всесоюзный комитет по делам высшей школы присвоил ему учёную степень доктора ист. наук.

В 1939 г. заведующий сектором истории СССР XIX—XX вв., в 1939—1941 гг. старший научный сотрудник Института истории АН СССР.

Основные труды посвящены преимущественно аграрной истории России 1861—1917. Руководил авторским коллективом учебника для 3—4-го классов средней школы «Краткий курс истории СССР» (1937). Отмечают, что более всего он известен именно как автор этого учебника.

Ссылки

• Шестаков Андрей Васильевич — статья из Большой советской энциклопедии.
• [www.ras.ru/win/db/show_per.asp?P=.id-52762.ln-ru Профиль Андрея Васильевича Шестакова] на официальном сайте РАН
• [about-msu.ru/next.asp?m1=person1&type=kor&fio=%D8%E5%F1%F2%E0%EA%EE%E2%20%C0%ED%E4%F0%E5%E9%20%C2%E0%F1%E8%EB%FC%E5%E2%E8%F7 Биографические сведения] на сайте «Всё о Московском университете»
• [isaran.ru/?q=ru/fund&guid=CE6385A7-0889-11CD-A5D5-7832D05A595A&ida=1 Историческая справка] на сайте Архива РАН
• Дущенко Е. С. [www.vestnik.vsu.ru/pdf/history/2010/02/2010-02-15.pdf А. В. Шестаков и становление исторического образования в вузах СССР]

Отрывок, характеризующий Шестаков, Андрей Васильевич

– Ежели бы правда, что он разбит, так пришло бы известие.
– Вероятно, – сказал князь Андрей и направился к выходной двери; но в то же время навстречу ему, хлопнув дверью, быстро вошел в приемную высокий, очевидно приезжий, австрийский генерал в сюртуке, с повязанною черным платком головой и с орденом Марии Терезии на шее. Князь Андрей остановился.
– Генерал аншеф Кутузов? – быстро проговорил приезжий генерал с резким немецким выговором, оглядываясь на обе стороны и без остановки проходя к двери кабинета.
– Генерал аншеф занят, – сказал Козловский, торопливо подходя к неизвестному генералу и загораживая ему дорогу от двери. – Как прикажете доложить?
Неизвестный генерал презрительно оглянулся сверху вниз на невысокого ростом Козловского, как будто удивляясь, что его могут не знать.
– Генерал аншеф занят, – спокойно повторил Козловский.
Лицо генерала нахмурилось, губы его дернулись и задрожали. Он вынул записную книжку, быстро начертил что то карандашом, вырвал листок, отдал, быстрыми шагами подошел к окну, бросил свое тело на стул и оглянул бывших в комнате, как будто спрашивая: зачем они на него смотрят? Потом генерал поднял голову, вытянул шею, как будто намереваясь что то сказать, но тотчас же, как будто небрежно начиная напевать про себя, произвел странный звук, который тотчас же пресекся. Дверь кабинета отворилась, и на пороге ее показался Кутузов. Генерал с повязанною головой, как будто убегая от опасности, нагнувшись, большими, быстрыми шагами худых ног подошел к Кутузову.
– Vous voyez le malheureux Mack, [Вы видите несчастного Мака.] – проговорил он сорвавшимся голосом.
Лицо Кутузова, стоявшего в дверях кабинета, несколько мгновений оставалось совершенно неподвижно. Потом, как волна, пробежала по его лицу морщина, лоб разгладился; он почтительно наклонил голову, закрыл глаза, молча пропустил мимо себя Мака и сам за собой затворил дверь.
Слух, уже распространенный прежде, о разбитии австрийцев и о сдаче всей армии под Ульмом, оказывался справедливым. Через полчаса уже по разным направлениям были разосланы адъютанты с приказаниями, доказывавшими, что скоро и русские войска, до сих пор бывшие в бездействии, должны будут встретиться с неприятелем.
Князь Андрей был один из тех редких офицеров в штабе, который полагал свой главный интерес в общем ходе военного дела. Увидав Мака и услыхав подробности его погибели, он понял, что половина кампании проиграна, понял всю трудность положения русских войск и живо вообразил себе то, что ожидает армию, и ту роль, которую он должен будет играть в ней.
Невольно он испытывал волнующее радостное чувство при мысли о посрамлении самонадеянной Австрии и о том, что через неделю, может быть, придется ему увидеть и принять участие в столкновении русских с французами, впервые после Суворова.
Но он боялся гения Бонапарта, который мог оказаться сильнее всей храбрости русских войск, и вместе с тем не мог допустить позора для своего героя.
Взволнованный и раздраженный этими мыслями, князь Андрей пошел в свою комнату, чтобы написать отцу, которому он писал каждый день. Он сошелся в коридоре с своим сожителем Несвицким и шутником Жерковым; они, как всегда, чему то смеялись.
– Что ты так мрачен? – спросил Несвицкий, заметив бледное с блестящими глазами лицо князя Андрея.
– Веселиться нечему, – отвечал Болконский.
В то время как князь Андрей сошелся с Несвицким и Жерковым, с другой стороны коридора навстречу им шли Штраух, австрийский генерал, состоявший при штабе Кутузова для наблюдения за продовольствием русской армии, и член гофкригсрата, приехавшие накануне. По широкому коридору было достаточно места, чтобы генералы могли свободно разойтись с тремя офицерами; но Жерков, отталкивая рукой Несвицкого, запыхавшимся голосом проговорил:
– Идут!… идут!… посторонитесь, дорогу! пожалуйста дорогу!
Генералы проходили с видом желания избавиться от утруждающих почестей. На лице шутника Жеркова выразилась вдруг глупая улыбка радости, которой он как будто не мог удержать.
– Ваше превосходительство, – сказал он по немецки, выдвигаясь вперед и обращаясь к австрийскому генералу. – Имею честь поздравить.
Он наклонил голову и неловко, как дети, которые учатся танцовать, стал расшаркиваться то одной, то другой ногой.
Генерал, член гофкригсрата, строго оглянулся на него; не заметив серьезность глупой улыбки, не мог отказать в минутном внимании. Он прищурился, показывая, что слушает.