Шмиц, Лукас

Лукас Шмиц
Общая информация
Родился	Хаттинген, ФРГ
Гражданство
Рост	184 см
Вес	80 кг
Позиция	левый защитник
Информация о клубе
Клуб	Фортуна (Дюссельдорф)
Номер	15
Карьера
Молодёжные клубы
2004—2006	Шпрокхёфель
Клубная карьера*
2006—2007	Шпрокхёфель	23 (11)
2007—2009	Бохум	36 (4)
2009—2011	Шальке 04	52 (2)
2011—2014	Вердер	52 (0)
2014—н.в.	Фортуна (Дюссельдорф)	22 (1)
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов, откорректировано по состоянию на 1 августа 2015.

Лу́кас Шмиц (нем. Lukas Schmitz; 13 октября 1988, Хаттинген, ФРГ) — немецкий футболист, полузащитник клуба «Фортуна» из Дюссельдорфа.

Карьера

В 2004 году Лукас перешёл из школы своего города в молодёжную команду «Шпрокхёфеля», где в 2006 году попал в основную команду. Проведя отличный сезон и забив в 23 матчах 11 голов, попал на заметку в «Бохуме», который в июле 2007 года приобрёл его для второй команды. Проведя два неплохих сезона во второй команде «невыбиваемых», был выкуплен 8 мая 2009 года «Шальке 04», поначалу тоже для второй команды. Но он удачно попал под омоложение гельзенкирхенцев: в сезоне 2009/10 в основном составе появилось сразу несколько молодых игроков, таких как Кристоф Мориц, Василеос Пляцикас, Карлос Самбрано, Льюис Холтби. Среди них оказался и Лукас. 18 сентября 2009 года он впервые появился на поле в матче Бундеслиги. Это был матч шестого тура против победителя прошлого чемпионата «Вольфсбурга». Поединок закончился поражением «Шальке» со счётом 1:2, Шмиц появился на поле в стартовом составе, а на 80-й минуте был заменён на Холтби.

23 октября 2009 года подписал контракт с «Шальке 04» до 30 июня 2012 года.

17 июня 2011 года Лукас Шмиц перешёл в бременский «Вердер», подписав 4-летний контракт. Сумма сделки составила 1 млн евро.

4 июня 2014 года Шмиц подписал контракт с дюссельдорфской «Фортуной» до 2016 года.

Достижения

• Серебряный призёр чемпионата Германии: 2009/10

Ссылки

• [www.weltfussball.de/spieler_profil/lukas-schmitz/ Профиль футболиста] (нем.). Weltfussball.de. Проверено 30 июня 2010. [www.webcitation.org/67KR7GFqB Архивировано из первоисточника 1 мая 2012].
• [www.fussballdaten.de/spieler/schmitzlukas/ Профиль футболиста] (нем.). Fussballdaten.de. Проверено 30 июня 2010. [www.webcitation.org/67KR8MpP3 Архивировано из первоисточника 1 мая 2012].
• [www.transfermarkt.com/lukas-schmitz/profil/spieler/49867 Профиль на сайте transfermarkt.com] (англ.)

Отрывок, характеризующий Шмиц, Лукас

Через неделю в Москве уже было пятнадцать тысяч жителей, через две было двадцать пять тысяч и т. д. Все возвышаясь и возвышаясь, число это к осени 1813 года дошло до цифры, превосходящей население 12 го года.
Первые русские люди, которые вступили в Москву, были казаки отряда Винцингероде, мужики из соседних деревень и бежавшие из Москвы и скрывавшиеся в ее окрестностях жители. Вступившие в разоренную Москву русские, застав ее разграбленною, стали тоже грабить. Они продолжали то, что делали французы. Обозы мужиков приезжали в Москву с тем, чтобы увозить по деревням все, что было брошено по разоренным московским домам и улицам. Казаки увозили, что могли, в свои ставки; хозяева домов забирали все то, что они находили и других домах, и переносили к себе под предлогом, что это была их собственность.
Но за первыми грабителями приезжали другие, третьи, и грабеж с каждым днем, по мере увеличения грабителей, становился труднее и труднее и принимал более определенные формы.
Французы застали Москву хотя и пустою, но со всеми формами органически правильно жившего города, с его различными отправлениями торговли, ремесел, роскоши, государственного управления, религии. Формы эти были безжизненны, но они еще существовали. Были ряды, лавки, магазины, лабазы, базары – большинство с товарами; были фабрики, ремесленные заведения; были дворцы, богатые дома, наполненные предметами роскоши; были больницы, остроги, присутственные места, церкви, соборы. Чем долее оставались французы, тем более уничтожались эти формы городской жизни, и под конец все слилось в одно нераздельное, безжизненное поле грабежа.
Грабеж французов, чем больше он продолжался, тем больше разрушал богатства Москвы и силы грабителей. Грабеж русских, с которого началось занятие русскими столицы, чем дольше он продолжался, чем больше было в нем участников, тем быстрее восстановлял он богатство Москвы и правильную жизнь города.
Кроме грабителей, народ самый разнообразный, влекомый – кто любопытством, кто долгом службы, кто расчетом, – домовладельцы, духовенство, высшие и низшие чиновники, торговцы, ремесленники, мужики – с разных сторон, как кровь к сердцу, – приливали к Москве.
Через неделю уже мужики, приезжавшие с пустыми подводами, для того чтоб увозить вещи, были останавливаемы начальством и принуждаемы к тому, чтобы вывозить мертвые тела из города. Другие мужики, прослышав про неудачу товарищей, приезжали в город с хлебом, овсом, сеном, сбивая цену друг другу до цены ниже прежней. Артели плотников, надеясь на дорогие заработки, каждый день входили в Москву, и со всех сторон рубились новые, чинились погорелые дома. Купцы в балаганах открывали торговлю. Харчевни, постоялые дворы устраивались в обгорелых домах. Духовенство возобновило службу во многих не погоревших церквах. Жертвователи приносили разграбленные церковные вещи. Чиновники прилаживали свои столы с сукном и шкафы с бумагами в маленьких комнатах. Высшее начальство и полиция распоряжались раздачею оставшегося после французов добра. Хозяева тех домов, в которых было много оставлено свезенных из других домов вещей, жаловались на несправедливость своза всех вещей в Грановитую палату; другие настаивали на том, что французы из разных домов свезли вещи в одно место, и оттого несправедливо отдавать хозяину дома те вещи, которые у него найдены. Бранили полицию; подкупали ее; писали вдесятеро сметы на погоревшие казенные вещи; требовали вспомоществований. Граф Растопчин писал свои прокламации.


В конце января Пьер приехал в Москву и поселился в уцелевшем флигеле. Он съездил к графу Растопчину, к некоторым знакомым, вернувшимся в Москву, и собирался на третий день ехать в Петербург. Все торжествовали победу; все кипело жизнью в разоренной и оживающей столице. Пьеру все были рады; все желали видеть его, и все расспрашивали его про то, что он видел. Пьер чувствовал себя особенно дружелюбно расположенным ко всем людям, которых он встречал; но невольно теперь он держал себя со всеми людьми настороже, так, чтобы не связать себя чем нибудь. Он на все вопросы, которые ему делали, – важные или самые ничтожные, – отвечал одинаково неопределенно; спрашивали ли у него: где он будет жить? будет ли он строиться? когда он едет в Петербург и возьмется ли свезти ящичек? – он отвечал: да, может быть, я думаю, и т. д.