Сент-Джон, Эл

Эл Сент-Джон
Al St. John
Имя при рождении:	Alfred St. John
Дата рождения:	10 сентября 1893(1893-09-10)
Место рождения:	Санта-Ана, Калифорния, США
Дата смерти:	21 января 1963(1963-01-21) (69 лет)
Место смерти:	Лайонс, Джорджия, США
Гражданство:	США США
Профессия:	актёр кинорежиссёр сценарист
Карьера:	1913—1953
[alstjohn.tumblr.com/ n.tumblr.com]

Эл Сент-Джон (англ. Al St. John, начиная с 1941 года снимался в кино под псевдонимом Эл 'Фази' Сент-Джон / англ. Al 'Fuzzy' St. John; 10 сентября 1893, Санта-Ана, Калифорния, США — 21 января 1963, Лайонс, Джорджия, США) — американский комический актёр немого кино, начинавший на знаменитой студии Мака Сеннета «Кистоун», где был партнёром Роско Арбакля, Чарльза Чаплина, Мэйбл Норман, а позднее снимался в фильмах с Бастером Китоном и Гарольдом Ллойдом. В двадцатые годы Сент-Джон был также сценаристом и режиссёром на ряде фильмов со своим участием. В годы звукового кино постоянно играл характерные роли в вестернах категории «В». Закончил карьеру известным актёром телевизионных сериалов. В общей сложности (учитывая короткометражки и телесериалы) снялся в 346 фильмах, многие из которых утрачены.

Биография

Ранние годы

Как и многие его собратья по ремеслу (например, Чарльз Чаплин и Бастер Китон), Сент-Джон начал с театральных подмостков варьете, где вместе со своими родителями делал акробатические номера на велосипеде.

Немое кино

В 1912 году Сент-Джон воспользовался родственными связями — он был племянником начинающего в то время киноактёра Роско Арбакля (разница в возрасте между племянником и дядей составляла всего лишь 6 лет) и пристроился на работу в киностудии Мака Сеннета «Кистоун». В том же году Сент-Джон дебютировал на экране крошечным эпизодом в фильме «Благодаря удаче» / Through Dumb Luck (реж. Делл Хендерсон).

С 1913 года он регулярно появляется на экране как исполнитель ролей второго плана в короткометражных комедиях с участием своего дяди Арбакля и его частой партнерши Мэйбл Норман. Поскольку, его дядя имел прозвище 'Фатти', то есть 'Толстяк', то комедии эти зачастую так и назывались: «Фатти и наследница», «Дебют Фатти», «Простая жизнь Фатти и Мэйбл», «Семейная жизнь Мэйбл и Фатти», «Верный пёс Фатти», «Новая роль Фатти» и др.

В 1914 году принял участие в девяти короткометражках с участием Чарли Чаплина — «Необыкновенно затруднительное положение Мэйбл», «Танго-путаница», «Лучший жилец», «Настигнутый в кабаре», «Нокаут», «Деловой день Мэйбл», «Транжиры», «Новый привратник», «Его доисторическое прошлое». В том же 1914-м исполнил роль кистоуновского полицейского в первой полнометражной комедии Чаплина — «Прерванный роман Тилли» (режиссёром которой был Мак Сеннет).

Когда в 1917 году Роско Арбакл ушёл от Сеннета и основал свою производственную компанию Comique Film Corporation, он увёл за собой и племянника. Арбакл приглашает в свою студию и никому ещё не известного Бастера Китона. Вместе, троица Арбакл, Китон и Сент-Джон появляется на экране в ряде короткометражных комедий, поставленных Арбаклем в 1917-1919 гг.: «Помощник мясника», «Дом грубых манер», «О, Доктор!», «Кони-Айленд», «Странный Дикий Запад», «Коридорный», «Повар», «За кулисами» и др. Когда Китон начал доминировать в этой тройке, затмив на экране не только Сент-Джона, но и самого Арбакля, Бастер покинул студию и в 1920 году подписал контракт с Джозефом Шенком на самостоятельные постановки. Несмотря на это, они расстались друзьями, и Эл Сент-Джон продолжал сниматься как в фильмах Арбакля, так и в комедиях Китона (у последнего в «Пугало», 1920, «Тайном знаке», 1921, «Генерале», 1926 и «Любовном гнёздышке на колёсах», 1937).

В 1919 году Сент-Джон встречается на съёмочной площадке с третьим из великих комиков немого кино (после Чаплина и Китона, соответственно), Гарольдом Ллойдом в короткометражной комедии At the Old Stage Door (режиссёр Хэл Роуч).

Начиная с 1919 года Эл Сент-Джон пробует также свои силы в написании сценариев и самостоятельной их постановке, срежиссировав (иногда при помощи Бенджамина Столоффа или Роско Арбакля) 28 короткометражных комедий, в которых сам и исполнял главные роли: «Скорость» (1919), «Она меня любит, она меня не любит» (1920), «Настоятельно рекомендуется» (1924) и др.

Арбакл, после известного скандала 1921 года, когда его обвинили в убийстве (так и не доказанном, актёр был оправдан после трёх судебных разбирательств), был вынужден снимать фильмы под псевдонимом Уильям Гудрич. В короткометражке 1925 года «Стальной мул» Арбакл снял своих друзей Сент-Джона и Бастера Китона. Эл Сент-Джон ещё снимется в нескольких короткометражных фильмах Арбакла: «Проклятия» (1925), «Брачные узы» (1931), «Жёны играют в бридж» (1932) и др.

Звуковое кино

В звуковом кино Эл Сент-Джон перешёл на характерные роли в вестернах категории «В». Примерно в 1937 году за ним закрепилось прозвище 'Fuzzy', так и звали героя большинства его работ в вестернах. Вестерны категории «B» в 1930—1940-е гг. прошлого века были небольшими по продолжительности (около часа каждый фильм), чтобы было удобно показывать их на спаренных сеансах, перед началом основного фильма (такие сеансы в США практиковались в те времена) и снимались как сериалы, имея продолжения.

Впервые 'Fuzzy', как герой, появился в серии вестернов студии Spectrum Pictures с участием поющего актера-ковбоя Фреда Скотта (1937-1938, 7 фильмов, начиная со «Странствующего ковбоя» / The Roaming Cowboy).

Затем последовали три сериала, снятых на студии PRC, первым и наиболее популярным из которых был киносериал о Билли Киде, где главную роль исполнял поначалу Боб Стил, а затем его преемником стал более популярный актёр и пловец Бастер Крэбб (с 1940 по 1946 год было снято 42 фильма, из них 36 с дуэтом Бастер Крэбб — Эл Сент-Джон: «Малыш Билли в розыске», 1941; «Облава малыша Билли», 1941; «Дымящиеся пистолеты Малыша Билли», 1942; «Таинственный всадник», 1942 и др.).

Одновременно выпускалась серия фильмов с героем — Одиноким всадником, которого в первых лентах сериала играл Джордж Хьюстон, впоследствии его сменил Роберт Ливингстон (1941-43, 17 фильмов, начиная с «Одинокий всадник едет на…» / The Lone Rider Rides On).

После того, как Бастер Крэбб отказался от продолжений сериала о Билли Киде, в качестве замены, с 1947 года руководство студии принимает решение снимать новую серию фильмов с героем 'Шайенном' Дэвисом в исполнении Лэша Лару, и неизменного Фази, в качестве его закадычного приятеля (с 1947 по 1952 год было снято 20 фильмов, начиная с «Закона Лэша»).

Герой Сент-Джона по имени Фази — упрямый старый ковбой, эдакий деревенский дурачок, стал настолько популярным, что его имя в целях маркетинга с 1941 года стали вставлять в титрах и на киноафишах, не иначе, как Эл 'Фази' Сент-Джон. До 1952 года Сент-Джон перевоплощался в Фази более 80 раз.

С начала 1950-х годов, когда телевидение прочно вошло в дома американцев, прошла великая эпоха дешёвых серийных кинофильмов, демонстрировавшихся на спаренных сеансах. Сериалы стали снимать для ТВ, куда и перешёл после 1952 года Эл Сент-Джон. В ожидании съёмок в телепрограмме Wild West show, находясь в штате Джорджия, Сент-Джон перенёс сердечный приступ и умер в 1963 году на семидесятом году жизни.

Личная жизнь

Актёр дважды состоял в браке: с Фло Бель Мур (Flo Belle Moore, с 5 октября 1914 года по 19 марта 1923 года) и с Джун Прайс Пирс (June Price Pearce, с 30 июня 1926 по …?).

Признание

8 февраля 1960 года за заслуги в кинематографе Сент-Джон удостоился звезды на аллее славы в Голливуде — её номер 6313.

Ссылки

• [www.alstjohn.tumblr.com// Сайт, посвященный Элу Сент-Джону] (англ.)
• [www.youtube.com/user/AlFuzzyStJohn/videos Смотреть комедии Эла Сент-Джона на youtube] (англ.)

Отрывок, характеризующий Сент-Джон, Эл

– Да, ничего, скачет, – отвечал Николай. «Вот только бы побежал в поле матёрый русак, я бы тебе показал, какая эта собака!» подумал он, и обернувшись к стремянному сказал, что он дает рубль тому, кто подозрит, т. е. найдет лежачего зайца.
– Я не понимаю, – продолжал Илагин, – как другие охотники завистливы на зверя и на собак. Я вам скажу про себя, граф. Меня веселит, знаете, проехаться; вот съедешься с такой компанией… уже чего же лучше (он снял опять свой бобровый картуз перед Наташей); а это, чтобы шкуры считать, сколько привез – мне всё равно!
– Ну да.
– Или чтоб мне обидно было, что чужая собака поймает, а не моя – мне только бы полюбоваться на травлю, не так ли, граф? Потом я сужу…
– Ату – его, – послышался в это время протяжный крик одного из остановившихся борзятников. Он стоял на полубугре жнивья, подняв арапник, и еще раз повторил протяжно: – А – ту – его! (Звук этот и поднятый арапник означали то, что он видит перед собой лежащего зайца.)
– А, подозрил, кажется, – сказал небрежно Илагин. – Что же, потравим, граф!
– Да, подъехать надо… да – что ж, вместе? – отвечал Николай, вглядываясь в Ерзу и в красного Ругая дядюшки, в двух своих соперников, с которыми еще ни разу ему не удалось поровнять своих собак. «Ну что как с ушей оборвут мою Милку!» думал он, рядом с дядюшкой и Илагиным подвигаясь к зайцу.
– Матёрый? – спрашивал Илагин, подвигаясь к подозрившему охотнику, и не без волнения оглядываясь и подсвистывая Ерзу…
– А вы, Михаил Никанорыч? – обратился он к дядюшке.
Дядюшка ехал насупившись.
– Что мне соваться, ведь ваши – чистое дело марш! – по деревне за собаку плачены, ваши тысячные. Вы померяйте своих, а я посмотрю!
– Ругай! На, на, – крикнул он. – Ругаюшка! – прибавил он, невольно этим уменьшительным выражая свою нежность и надежду, возлагаемую на этого красного кобеля. Наташа видела и чувствовала скрываемое этими двумя стариками и ее братом волнение и сама волновалась.
Охотник на полугорке стоял с поднятым арапником, господа шагом подъезжали к нему; гончие, шедшие на самом горизонте, заворачивали прочь от зайца; охотники, не господа, тоже отъезжали. Всё двигалось медленно и степенно.
– Куда головой лежит? – спросил Николай, подъезжая шагов на сто к подозрившему охотнику. Но не успел еще охотник отвечать, как русак, чуя мороз к завтрашнему утру, не вылежал и вскочил. Стая гончих на смычках, с ревом, понеслась под гору за зайцем; со всех сторон борзые, не бывшие на сворах, бросились на гончих и к зайцу. Все эти медленно двигавшиеся охотники выжлятники с криком: стой! сбивая собак, борзятники с криком: ату! направляя собак – поскакали по полю. Спокойный Илагин, Николай, Наташа и дядюшка летели, сами не зная как и куда, видя только собак и зайца, и боясь только потерять хоть на мгновение из вида ход травли. Заяц попался матёрый и резвый. Вскочив, он не тотчас же поскакал, а повел ушами, прислушиваясь к крику и топоту, раздавшемуся вдруг со всех сторон. Он прыгнул раз десять не быстро, подпуская к себе собак, и наконец, выбрав направление и поняв опасность, приложил уши и понесся во все ноги. Он лежал на жнивьях, но впереди были зеленя, по которым было топко. Две собаки подозрившего охотника, бывшие ближе всех, первые воззрились и заложились за зайцем; но еще далеко не подвинулись к нему, как из за них вылетела Илагинская краснопегая Ерза, приблизилась на собаку расстояния, с страшной быстротой наддала, нацелившись на хвост зайца и думая, что она схватила его, покатилась кубарем. Заяц выгнул спину и наддал еще шибче. Из за Ерзы вынеслась широкозадая, чернопегая Милка и быстро стала спеть к зайцу.
– Милушка! матушка! – послышался торжествующий крик Николая. Казалось, сейчас ударит Милка и подхватит зайца, но она догнала и пронеслась. Русак отсел. Опять насела красавица Ерза и над самым хвостом русака повисла, как будто примеряясь как бы не ошибиться теперь, схватить за заднюю ляжку.
– Ерзанька! сестрица! – послышался плачущий, не свой голос Илагина. Ерза не вняла его мольбам. В тот самый момент, как надо было ждать, что она схватит русака, он вихнул и выкатил на рубеж между зеленями и жнивьем. Опять Ерза и Милка, как дышловая пара, выровнялись и стали спеть к зайцу; на рубеже русаку было легче, собаки не так быстро приближались к нему.
– Ругай! Ругаюшка! Чистое дело марш! – закричал в это время еще новый голос, и Ругай, красный, горбатый кобель дядюшки, вытягиваясь и выгибая спину, сравнялся с первыми двумя собаками, выдвинулся из за них, наддал с страшным самоотвержением уже над самым зайцем, сбил его с рубежа на зеленя, еще злей наддал другой раз по грязным зеленям, утопая по колена, и только видно было, как он кубарем, пачкая спину в грязь, покатился с зайцем. Звезда собак окружила его. Через минуту все стояли около столпившихся собак. Один счастливый дядюшка слез и отпазанчил. Потряхивая зайца, чтобы стекала кровь, он тревожно оглядывался, бегая глазами, не находя положения рукам и ногам, и говорил, сам не зная с кем и что.
«Вот это дело марш… вот собака… вот вытянул всех, и тысячных и рублевых – чистое дело марш!» говорил он, задыхаясь и злобно оглядываясь, как будто ругая кого то, как будто все были его враги, все его обижали, и только теперь наконец ему удалось оправдаться. «Вот вам и тысячные – чистое дело марш!»
– Ругай, на пазанку! – говорил он, кидая отрезанную лапку с налипшей землей; – заслужил – чистое дело марш!
– Она вымахалась, три угонки дала одна, – говорил Николай, тоже не слушая никого, и не заботясь о том, слушают ли его, или нет.
– Да это что же в поперечь! – говорил Илагинский стремянный.
– Да, как осеклась, так с угонки всякая дворняшка поймает, – говорил в то же время Илагин, красный, насилу переводивший дух от скачки и волнения. В то же время Наташа, не переводя духа, радостно и восторженно визжала так пронзительно, что в ушах звенело. Она этим визгом выражала всё то, что выражали и другие охотники своим единовременным разговором. И визг этот был так странен, что она сама должна бы была стыдиться этого дикого визга и все бы должны были удивиться ему, ежели бы это было в другое время.
Дядюшка сам второчил русака, ловко и бойко перекинул его через зад лошади, как бы упрекая всех этим перекидыванием, и с таким видом, что он и говорить ни с кем не хочет, сел на своего каураго и поехал прочь. Все, кроме его, грустные и оскорбленные, разъехались и только долго после могли притти в прежнее притворство равнодушия. Долго еще они поглядывали на красного Ругая, который с испачканной грязью, горбатой спиной, побрякивая железкой, с спокойным видом победителя шел за ногами лошади дядюшки.
«Что ж я такой же, как и все, когда дело не коснется до травли. Ну, а уж тут держись!» казалось Николаю, что говорил вид этой собаки.
Когда, долго после, дядюшка подъехал к Николаю и заговорил с ним, Николай был польщен тем, что дядюшка после всего, что было, еще удостоивает говорить с ним.


Когда ввечеру Илагин распростился с Николаем, Николай оказался на таком далеком расстоянии от дома, что он принял предложение дядюшки оставить охоту ночевать у него (у дядюшки), в его деревеньке Михайловке.
– И если бы заехали ко мне – чистое дело марш! – сказал дядюшка, еще бы того лучше; видите, погода мокрая, говорил дядюшка, отдохнули бы, графинечку бы отвезли в дрожках. – Предложение дядюшки было принято, за дрожками послали охотника в Отрадное; а Николай с Наташей и Петей поехали к дядюшке.
Человек пять, больших и малых, дворовых мужчин выбежало на парадное крыльцо встречать барина. Десятки женщин, старых, больших и малых, высунулись с заднего крыльца смотреть на подъезжавших охотников. Присутствие Наташи, женщины, барыни верхом, довело любопытство дворовых дядюшки до тех пределов, что многие, не стесняясь ее присутствием, подходили к ней, заглядывали ей в глаза и при ней делали о ней свои замечания, как о показываемом чуде, которое не человек, и не может слышать и понимать, что говорят о нем.
– Аринка, глянь ка, на бочькю сидит! Сама сидит, а подол болтается… Вишь рожок!
– Батюшки светы, ножик то…
– Вишь татарка!
– Как же ты не перекувыркнулась то? – говорила самая смелая, прямо уж обращаясь к Наташе.
Дядюшка слез с лошади у крыльца своего деревянного заросшего садом домика и оглянув своих домочадцев, крикнул повелительно, чтобы лишние отошли и чтобы было сделано всё нужное для приема гостей и охоты.
Всё разбежалось. Дядюшка снял Наташу с лошади и за руку провел ее по шатким досчатым ступеням крыльца. В доме, не отштукатуренном, с бревенчатыми стенами, было не очень чисто, – не видно было, чтобы цель живших людей состояла в том, чтобы не было пятен, но не было заметно запущенности.