Энкаустика
Энка́устика (от др.-греч. ἐγκαυστική — [искусство] выжигания) — техника живописи, в которой связующим веществом красок является воск. Живопись выполняется красками в расплавленном виде (отсюда и название). Разновидностью энкаустики является восковая темпера, отличающаяся яркостью и сочностью красок. В этой технике написаны многие раннехристианские иконы. Возникла в Древней Греции.
Примеры
Наиболее известные образцы энкаустики — «фаюмские портреты» (по названию оазиса Фаюм в Египте, где были впервые найдены и описаны): посмертные живописные изображения усопших, отличавшиеся объёмной светотеневой моделировкой форм, особым живоподобием и яркостью образов. Эллинистическая техника энкаустики была использована в ранней иконописи, уступив позднее место темпере. Самым ярким иконографическим примером техники энкаустики считается образ Христа Пантократора (VI век), находящийся в Синайском монастыре.
Елеодорский воск
Елеодорский воск (пуни́йский воск, карфаге́нский воск) — краска на основе воска[1]. Упоминается в «Естественной истории» Плиния Старшего.
Техника предполагает растапливание заранее приготовленных кусков воска, смешанных с краской, на огне, на металлической палитре. И накладывание их не только кистью, но и разогретой металлической палочкой.
Галерея
- Spas vsederzhitel sinay.jpg
- Martyrs kiev.jpg
Мученик и мученица (VI—VII века)
- Sergius baccus.jpg
Св. Сергий и Вакх (VI—VII века)
- Petersinai.jpg
Апостол Пётр (н. VI века)
Напишите отзыв о статье "Энкаустика"
Примечания
- ↑ [slovari.yandex.ru/~книги/Брокгауз%20и%20Ефрон/Елеодорский%20воск/ Елеодорский воск](недоступная ссылка с 14-06-2016 (2874 дня)) // Малый энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона.
Литература
- Хвостенко Т. В. Энкаустика. Искусство, пережившее тысячелетия / Послесловие Л. Ф. Дьяконицына. — М.: Советский художник, 1985. — 160 с., ил. — 15000 экз. (Искусство: проблемы, теория, практика).
- Энкаустика // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
Ссылки
- [www.poeticmind.co.uk/wellsensing/working-with-encaustic-wax-paintings-i-see-what-i-believe Working with Encaustic wax paintings (images and text).]
- Кравченко А. С., Уткин А. П. Икона, «секреты ремесла» // Style ALTD, М., 1993, с.107
- [campus.belmont.edu/honors/SinaiIcons/SinaiIcons.html Early Icons from St. Catherine’s, The Sinai ]
- [www.pravmir.ru/enkaustika-vek-xxi-ikony-svyashhennika-andreya-davydova Энкаустика, век XXI. Иконы священника Андрея Давыдова] (рус.). АНО «Православие и Мир» (14 ноября 2011). Проверено 27 декабря 2014.
|
Это заготовка статьи по искусству. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Энкаустика
И присоедини тайную сладостьК этим слезам, которых я чувствую течение.]
Жюли играла Борису нa арфе самые печальные ноктюрны. Борис читал ей вслух Бедную Лизу и не раз прерывал чтение от волнения, захватывающего его дыханье. Встречаясь в большом обществе, Жюли и Борис смотрели друг на друга как на единственных людей в мире равнодушных, понимавших один другого.
Анна Михайловна, часто ездившая к Карагиным, составляя партию матери, между тем наводила верные справки о том, что отдавалось за Жюли (отдавались оба пензенские именья и нижегородские леса). Анна Михайловна, с преданностью воле провидения и умилением, смотрела на утонченную печаль, которая связывала ее сына с богатой Жюли.
– Toujours charmante et melancolique, cette chere Julieie, [Она все так же прелестна и меланхолична, эта милая Жюли.] – говорила она дочери. – Борис говорит, что он отдыхает душой в вашем доме. Он так много понес разочарований и так чувствителен, – говорила она матери.
– Ах, мой друг, как я привязалась к Жюли последнее время, – говорила она сыну, – не могу тебе описать! Да и кто может не любить ее? Это такое неземное существо! Ах, Борис, Борис! – Она замолкала на минуту. – И как мне жалко ее maman, – продолжала она, – нынче она показывала мне отчеты и письма из Пензы (у них огромное имение) и она бедная всё сама одна: ее так обманывают!
Борис чуть заметно улыбался, слушая мать. Он кротко смеялся над ее простодушной хитростью, но выслушивал и иногда выспрашивал ее внимательно о пензенских и нижегородских имениях.
Жюли уже давно ожидала предложенья от своего меланхолического обожателя и готова была принять его; но какое то тайное чувство отвращения к ней, к ее страстному желанию выйти замуж, к ее ненатуральности, и чувство ужаса перед отречением от возможности настоящей любви еще останавливало Бориса. Срок его отпуска уже кончался. Целые дни и каждый божий день он проводил у Карагиных, и каждый день, рассуждая сам с собою, Борис говорил себе, что он завтра сделает предложение. Но в присутствии Жюли, глядя на ее красное лицо и подбородок, почти всегда осыпанный пудрой, на ее влажные глаза и на выражение лица, изъявлявшего всегдашнюю готовность из меланхолии тотчас же перейти к неестественному восторгу супружеского счастия, Борис не мог произнести решительного слова: несмотря на то, что он уже давно в воображении своем считал себя обладателем пензенских и нижегородских имений и распределял употребление с них доходов. Жюли видела нерешительность Бориса и иногда ей приходила мысль, что она противна ему; но тотчас же женское самообольщение представляло ей утешение, и она говорила себе, что он застенчив только от любви. Меланхолия ее однако начинала переходить в раздражительность, и не задолго перед отъездом Бориса, она предприняла решительный план. В то самое время как кончался срок отпуска Бориса, в Москве и, само собой разумеется, в гостиной Карагиных, появился Анатоль Курагин, и Жюли, неожиданно оставив меланхолию, стала очень весела и внимательна к Курагину.
