Ирменгарда Мэнская
| Ирменгарда (Эрембурга) Мэнская Erembourg du Maine | ||
| ||
|---|---|---|
| 1110 — 1126 | ||
| Соправитель: | Фульк V Анжуйский | |
| Предшественник: | Эли I | |
| Преемник: | Жоффруа V Плантагенет | |
| Рождение: | 1091[1] | |
| Смерть: | 14 или 15.01 или 12.10.1126 | |
| Род: | Божанси | |
| Отец: | Эли I | |
| Мать: | Матильда, дама де Шато-дю-Луар | |
| Супруга: | Фульк V Анжуйский | |
| Дети: | Жоффруа V Плантагенет, Эли II (граф Мэна), Изабелла (Матильда) де Гатине, Сибилла Анжуйская | |
Ирменгарда (Эрембурга) Мэнская[2] (фр. Erembourg du Maine; 1091 — 14/15 января или 12 октября 1126) — графиня Мэна с 1110 по 1126 год, дама де Шато-дю-Луар с 1110 до 1126 год, графиня Анжуйская с 1110 до 1126 год.
Дочь Эли I, графа Мэна (с 1093 и его 1-й жены Матильды (ок. 1055 — ок. 1099), дамы де Шато дю Луар. Внучка Жана де Божанси, сеньора де Ла Флеш и Паулы, дочери Герберта I, графа Мэна (по отцу) и Жерве, сеньора де Шато-дю-Луар (по матери).
Унаследовала графство Мэн после смерти отца в 1110 году.
11 июля 1110 года вышла замуж за одного из крупнейших сеньоров Северной Франции Фулька V, 17-го графа Анжуйского и графа Туреня, сына Фулька IV Ле Решен и принесла ему в приданое графство Мэн, которое с тех пор постоянно закрепилось за Анжу.
От этого брака родились:
- Жоффруа V Плантагенет, Граф Анжу
- Элия II, Граф Мэна
- Изабелла (Матильда) де Гатине (ум. 1154), жена Вильгельма Аделина, сына и наследника Генриха I, короля Англии.
- Сибилла Анжуйская (ок. 1112/1116 — 1165), графиня Фландрии, жена: в 1-м браке: Вильгельма Клитона и во 2-м браке: Тьерри Эльзасского.
После еë смерти Фульк V оставил свои земли их сыну Жоффруа и отправился в Крестовый поход на Святую Землю.
Напишите отзыв о статье "Ирменгарда Мэнская"
Примечания
Ссылки
- [sbaldw.home.mindspring.com/hproject/prov/eremb000.htm Éremburge de la Flèche] (англ.)
Отрывок, характеризующий Ирменгарда Мэнская
Для князя Андрея прошло семь дней с того времени, как он очнулся на перевязочном пункте Бородинского поля. Все это время он находился почти в постояниом беспамятстве. Горячечное состояние и воспаление кишок, которые были повреждены, по мнению доктора, ехавшего с раненым, должны были унести его. Но на седьмой день он с удовольствием съел ломоть хлеба с чаем, и доктор заметил, что общий жар уменьшился. Князь Андрей поутру пришел в сознание. Первую ночь после выезда из Москвы было довольно тепло, и князь Андрей был оставлен для ночлега в коляске; но в Мытищах раненый сам потребовал, чтобы его вынесли и чтобы ему дали чаю. Боль, причиненная ему переноской в избу, заставила князя Андрея громко стонать и потерять опять сознание. Когда его уложили на походной кровати, он долго лежал с закрытыми глазами без движения. Потом он открыл их и тихо прошептал: «Что же чаю?» Памятливость эта к мелким подробностям жизни поразила доктора. Он пощупал пульс и, к удивлению и неудовольствию своему, заметил, что пульс был лучше. К неудовольствию своему это заметил доктор потому, что он по опыту своему был убежден, что жить князь Андрей не может и что ежели он не умрет теперь, то он только с большими страданиями умрет несколько времени после. С князем Андреем везли присоединившегося к ним в Москве майора его полка Тимохина с красным носиком, раненного в ногу в том же Бородинском сражении. При них ехал доктор, камердинер князя, его кучер и два денщика.
Князю Андрею дали чаю. Он жадно пил, лихорадочными глазами глядя вперед себя на дверь, как бы стараясь что то понять и припомнить.
– Не хочу больше. Тимохин тут? – спросил он. Тимохин подполз к нему по лавке.
– Я здесь, ваше сиятельство.
– Как рана?
– Моя то с? Ничего. Вот вы то? – Князь Андрей опять задумался, как будто припоминая что то.
– Нельзя ли достать книгу? – сказал он.
– Какую книгу?
– Евангелие! У меня нет.
Доктор обещался достать и стал расспрашивать князя о том, что он чувствует. Князь Андрей неохотно, но разумно отвечал на все вопросы доктора и потом сказал, что ему надо бы подложить валик, а то неловко и очень больно. Доктор и камердинер подняли шинель, которою он был накрыт, и, морщась от тяжкого запаха гнилого мяса, распространявшегося от раны, стали рассматривать это страшное место. Доктор чем то очень остался недоволен, что то иначе переделал, перевернул раненого так, что тот опять застонал и от боли во время поворачивания опять потерял сознание и стал бредить. Он все говорил о том, чтобы ему достали поскорее эту книгу и подложили бы ее туда.
