Брош, Этан

Этан Брош Ethan Brosh
Место рождения	Сафферн, Нью-Йорк
Годы активности	2009 — настоящее время
Страна	США США
Профессии	гитарист, преподаватель
Инструменты	электрогитара
Жанры	инструментальный рок, метал, хард-рок
Коллективы	соло, Angels of Babylon, Burning Heat
Сотрудничество	Maxxxwell Carlisle
Лейблы	Magna Carta Records
[www.ethanbrosh.com anbrosh.com]

Этан Брош (англ. Ethan Brosh, Сафферн, Нью-Йорк) — американский шред-гитарист и преподаватель, работающий в различных направлениях хард-рока и метала. Вырос в Израиле. Выпускник Музыкального колледжа Беркли в Бостоне штат Массачусетс по специальности написание песен.

Дебютный сольный альбом выпустил в 2009 году. Участник группы Burning Heat, бывший участник группы Angels of Babylon.

Сестра Этана Нили также известная шред-гитаристка.

Ранние годы

Этан родился в городе Сафферн штата Нью-Йорк, детство провёл в Израиле. В возрасте 10 лет Этан нашёл у своего старшего брата кассету с записью альбома The Number of the Beast группы Iron Maiden. Сначала будущего музыканта привлекла обложка альбома, а последовавшее затем прослушивание записи побудило его начать играть на гитаре.

После возвращения в США в 2001 году Этан поступил в Музыкальный колледж Беркли, в котором до него обучались многие известные музыканты, и закончил его с отличием в 2004 году по специальности написание песен. В 2008 году Этан вернулся в Беркли, но уже в качестве преподавателя. Во время работы в Беркли Этан неоднократно участвовал в гитарных сессиях и оригинальных шоу. В 2008 году Этан принял участие в конкурсе Guitar Hook, организованном Джорджем Линчем (Lynch Mob, ex-Dokken). На конкурсе музыкант представил свою композицию «The Hit Man» и выиграл его. Затем в декабре последовало выступление в рамках шоу Rock 4-Xmas, где партнерами Этана на сцене были Эдди Мани, Джо Молланд (BadFinger), Келли Киллинг (группы Элиса Купера и Ингви Мальмстина, Trans Siberian Orchestra), Терри Иллос (XYZ) и Пэт Трэверс.

Карьера

Материал для дебютного альбома Этан начал писать в рамках различных проектов в колледже. Там же в Беркли Этан познакомился с барабанщиком Майком Манджини. Это знакомство стало отправной точкой в создании дебютного инструментального альбома гитариста. Кроме Майка в записи альбома приняли участие гитаристы Грег Хоу и Джо Стамп, преподававшие в Беркли в разное время, а также Джордж Линч. Альбом получил название Out of Oblivion и вышел на нью-йоркском прогрессивном рекорд-лейбле Magna Carta Records в 2009 году. Оформлением альбома занимался Дерек Риггс, до этого работавший в частности с Iron Maiden, в том числе над альбомом The Number of the Beast. Сведение и мастеринг выполнил Крис Цангаритс.

После выхода альбома молодой музыкант был приглашён Кенни «Райно» Эрл Эдвардсом (HolyHell, ex-Manowar) в состав новой супергруппы Angels of Babylon, в которой также приняли участие Дэвид "Дэйв" Эллефсон (Megadeth) и Дэвид Фефолт (Hawk, Valhalla). Дебютный альбом группы, названный Kingdom of Evil, вышел в 2010 году. Этан принял участие в записи и второго альбома группы, но вынужден был покинуть проект до официального релиза. По собственному признанию музыканта он решил сосредоточиться на сольной карьере и группе Burning Heat, в которой также принимает участие.

В 2010 году Этан выпустил несколько видео-уроков игры на гитаре. Записи этих уроков распространялись в качестве приложения к журналу Guitar World.

В 2013 году Этан был приглашен Ингви Мальмстином принять участие в совместном туре по городам США и Канады. О возможности выступить на одной сцене с Мальмстином Этан сказал: «Я всегда знал, что в какой-то момент, что-то вроде этого должно было произойти, но это одна из тех вещей, о которой вы думаете: "Ах, может быть, это произойдет в далеком будущем", - а потом, вдруг, вы получаете телефонный звонок, и она становится реальностью». Первую половину тура Этан играл со своей группой, в которую также входили его сестра Нили, Джорджио Монгели и Джон Энтони. Вторую половину тура Этан отыграл с Burning Heat. В том же году вышел второй инструментальный альбом Этана Live the Dream. Альбом был сведен на студии Макса Нормана, который в частности работал с Оззи Осборном над альбомами Blizzard of Ozz и Diary of a Madman и классическими записями Megadeth. В записи альбома принял участие Дэвид Эллефсон. Мастеринг альбома выполнил Боб Людвиг, работавший с Iron Maiden, Def Leppard и Bon Jovi.

Влияние

Этан любит хард-рок и глэм-метал группы 80-х годов. Желание играть в одной из этих групп, «всё еще собирающей огромные площадки», и «привело (его) к рок-музыке, в первую очередь». Этан утверждает, что группой, вдохновившей его на занятие музыкой, была Iron Maiden. Она остаётся любимой группой Этана до сих пор.

В числе своих любимых гитаристов Этан неоднократно называл Джорджа Линча и Ингви Мальмстина, а также выделял Грега Хоу и Томми Эммануэля. Кроме того Этан в своих интервью отмечал таких гитаристов, как Рэнди Роадс, Джейк И Ли, Джейсон Беккер и Нуно Беттанкур.

Оборудование

Этан является эндорсером ряда компаний, специализирующихся на выпуске гитарного оборудования и аксессуаров, среди которых DiMarzio, D’Addario, Kahler, AMT Electronics, Alden Guitars, Godin guitars, NADY Wireless и ISP Technologies.

Сам Этан предпочитает винтажные гитары и усилители 1980-х годов, такие как Washburn EC36, BC Rich Gunslinger и ADA MP1 Preamp. При этом музыкант отмечает, что для него «не существует идеальной гитары».

Я всегда в поиске различных типов тонов. Различного звучания дисторшна, и нет способа, получить всё это на одной гитаре. Не существует идеальной гитары. Её не существует. Мне нравится много различных моделей. Я всё ещё ищу ту, с которой чувствовал бы себя очень комфортно, и я до сих пор её не нашёл. Этан Брош. Daily Music News, 2013

Семья

У Этана есть старший брат и младшая сестра Нили, которая также является известной шред-гитаристкой. Нили помогает Этану в его концертных турах. О возможности играть с собственной сестрой на одной сцене музыкант говорит, что людям действительно полюбилась «концепция брата и сестры». «Я никогда не видел брата и сестру, делающих тоже, что и мы», - говорит Этан.

Дискография

Соло

• Out of Oblivion (2009)

• Live the Dream (2013)

Angels of Babylon

• Kingdom of Evil (2010)

• Thundergod (2013)

С другими артистами

• Prog Around the World (2009) - композиция «Ancient Land»

Отрывок, характеризующий Брош, Этан

– Отчего вы не внушили Бонапарту дипломатическим путем, что ему лучше оставить Геную? – тем же тоном сказал князь Андрей.
– Я знаю, – перебил Билибин, – вы думаете, что очень легко брать маршалов, сидя на диване перед камином. Это правда, а всё таки, зачем вы его не взяли? И не удивляйтесь, что не только военный министр, но и августейший император и король Франц не будут очень осчастливлены вашей победой; да и я, несчастный секретарь русского посольства, не чувствую никакой потребности в знак радости дать моему Францу талер и отпустить его с своей Liebchen [милой] на Пратер… Правда, здесь нет Пратера.
Он посмотрел прямо на князя Андрея и вдруг спустил собранную кожу со лба.
– Теперь мой черед спросить вас «отчего», мой милый, – сказал Болконский. – Я вам признаюсь, что не понимаю, может быть, тут есть дипломатические тонкости выше моего слабого ума, но я не понимаю: Мак теряет целую армию, эрцгерцог Фердинанд и эрцгерцог Карл не дают никаких признаков жизни и делают ошибки за ошибками, наконец, один Кутузов одерживает действительную победу, уничтожает charme [очарование] французов, и военный министр не интересуется даже знать подробности.
– Именно от этого, мой милый. Voyez vous, mon cher: [Видите ли, мой милый:] ура! за царя, за Русь, за веру! Tout ca est bel et bon, [все это прекрасно и хорошо,] но что нам, я говорю – австрийскому двору, за дело до ваших побед? Привезите вы нам свое хорошенькое известие о победе эрцгерцога Карла или Фердинанда – un archiduc vaut l'autre, [один эрцгерцог стоит другого,] как вам известно – хоть над ротой пожарной команды Бонапарте, это другое дело, мы прогремим в пушки. А то это, как нарочно, может только дразнить нас. Эрцгерцог Карл ничего не делает, эрцгерцог Фердинанд покрывается позором. Вену вы бросаете, не защищаете больше, comme si vous nous disiez: [как если бы вы нам сказали:] с нами Бог, а Бог с вами, с вашей столицей. Один генерал, которого мы все любили, Шмит: вы его подводите под пулю и поздравляете нас с победой!… Согласитесь, что раздразнительнее того известия, которое вы привозите, нельзя придумать. C'est comme un fait expres, comme un fait expres. [Это как нарочно, как нарочно.] Кроме того, ну, одержи вы точно блестящую победу, одержи победу даже эрцгерцог Карл, что ж бы это переменило в общем ходе дел? Теперь уж поздно, когда Вена занята французскими войсками.
– Как занята? Вена занята?
– Не только занята, но Бонапарте в Шенбрунне, а граф, наш милый граф Врбна отправляется к нему за приказаниями.
Болконский после усталости и впечатлений путешествия, приема и в особенности после обеда чувствовал, что он не понимает всего значения слов, которые он слышал.
– Нынче утром был здесь граф Лихтенфельс, – продолжал Билибин, – и показывал мне письмо, в котором подробно описан парад французов в Вене. Le prince Murat et tout le tremblement… [Принц Мюрат и все такое…] Вы видите, что ваша победа не очень то радостна, и что вы не можете быть приняты как спаситель…
– Право, для меня всё равно, совершенно всё равно! – сказал князь Андрей, начиная понимать,что известие его о сражении под Кремсом действительно имело мало важности ввиду таких событий, как занятие столицы Австрии. – Как же Вена взята? А мост и знаменитый tete de pont, [мостовое укрепление,] и князь Ауэрсперг? У нас были слухи, что князь Ауэрсперг защищает Вену, – сказал он.
– Князь Ауэрсперг стоит на этой, на нашей, стороне и защищает нас; я думаю, очень плохо защищает, но всё таки защищает. А Вена на той стороне. Нет, мост еще не взят и, надеюсь, не будет взят, потому что он минирован, и его велено взорвать. В противном случае мы были бы давно в горах Богемии, и вы с вашею армией провели бы дурную четверть часа между двух огней.
– Но это всё таки не значит, чтобы кампания была кончена, – сказал князь Андрей.
– А я думаю, что кончена. И так думают большие колпаки здесь, но не смеют сказать этого. Будет то, что я говорил в начале кампании, что не ваша echauffouree de Durenstein, [дюренштейнская стычка,] вообще не порох решит дело, а те, кто его выдумали, – сказал Билибин, повторяя одно из своих mots [словечек], распуская кожу на лбу и приостанавливаясь. – Вопрос только в том, что скажет берлинское свидание императора Александра с прусским королем. Ежели Пруссия вступит в союз, on forcera la main a l'Autriche, [принудят Австрию,] и будет война. Ежели же нет, то дело только в том, чтоб условиться, где составлять первоначальные статьи нового Саmро Formio. [Кампо Формио.]
– Но что за необычайная гениальность! – вдруг вскрикнул князь Андрей, сжимая свою маленькую руку и ударяя ею по столу. – И что за счастие этому человеку!
– Buonaparte? [Буонапарте?] – вопросительно сказал Билибин, морща лоб и этим давая чувствовать, что сейчас будет un mot [словечко]. – Bu onaparte? – сказал он, ударяя особенно на u . – Я думаю, однако, что теперь, когда он предписывает законы Австрии из Шенбрунна, il faut lui faire grace de l'u . [надо его избавить от и.] Я решительно делаю нововведение и называю его Bonaparte tout court [просто Бонапарт].
– Нет, без шуток, – сказал князь Андрей, – неужели вы думаете,что кампания кончена?
– Я вот что думаю. Австрия осталась в дурах, а она к этому не привыкла. И она отплатит. А в дурах она осталась оттого, что, во первых, провинции разорены (on dit, le православное est terrible pour le pillage), [говорят, что православное ужасно по части грабежей,] армия разбита, столица взята, и всё это pour les beaux yeux du [ради прекрасных глаз,] Сардинское величество. И потому – entre nous, mon cher [между нами, мой милый] – я чутьем слышу, что нас обманывают, я чутьем слышу сношения с Францией и проекты мира, тайного мира, отдельно заключенного.
– Это не может быть! – сказал князь Андрей, – это было бы слишком гадко.
– Qui vivra verra, [Поживем, увидим,] – сказал Билибин, распуская опять кожу в знак окончания разговора.
Когда князь Андрей пришел в приготовленную для него комнату и в чистом белье лег на пуховики и душистые гретые подушки, – он почувствовал, что то сражение, о котором он привез известие, было далеко, далеко от него. Прусский союз, измена Австрии, новое торжество Бонапарта, выход и парад, и прием императора Франца на завтра занимали его.
Он закрыл глаза, но в то же мгновение в ушах его затрещала канонада, пальба, стук колес экипажа, и вот опять спускаются с горы растянутые ниткой мушкатеры, и французы стреляют, и он чувствует, как содрогается его сердце, и он выезжает вперед рядом с Шмитом, и пули весело свистят вокруг него, и он испытывает то чувство удесятеренной радости жизни, какого он не испытывал с самого детства.
Он пробудился…
«Да, всё это было!…» сказал он, счастливо, детски улыбаясь сам себе, и заснул крепким, молодым сном.


На другой день он проснулся поздно. Возобновляя впечатления прошедшего, он вспомнил прежде всего то, что нынче надо представляться императору Францу, вспомнил военного министра, учтивого австрийского флигель адъютанта, Билибина и разговор вчерашнего вечера. Одевшись в полную парадную форму, которой он уже давно не надевал, для поездки во дворец, он, свежий, оживленный и красивый, с подвязанною рукой, вошел в кабинет Билибина. В кабинете находились четыре господина дипломатического корпуса. С князем Ипполитом Курагиным, который был секретарем посольства, Болконский был знаком; с другими его познакомил Билибин.
Господа, бывавшие у Билибина, светские, молодые, богатые и веселые люди, составляли и в Вене и здесь отдельный кружок, который Билибин, бывший главой этого кружка, называл наши, les nфtres. В кружке этом, состоявшем почти исключительно из дипломатов, видимо, были свои, не имеющие ничего общего с войной и политикой, интересы высшего света, отношений к некоторым женщинам и канцелярской стороны службы. Эти господа, повидимому, охотно, как своего (честь, которую они делали немногим), приняли в свой кружок князя Андрея. Из учтивости, и как предмет для вступления в разговор, ему сделали несколько вопросов об армии и сражении, и разговор опять рассыпался на непоследовательные, веселые шутки и пересуды.
– Но особенно хорошо, – говорил один, рассказывая неудачу товарища дипломата, – особенно хорошо то, что канцлер прямо сказал ему, что назначение его в Лондон есть повышение, и чтоб он так и смотрел на это. Видите вы его фигуру при этом?…
– Но что всего хуже, господа, я вам выдаю Курагина: человек в несчастии, и этим то пользуется этот Дон Жуан, этот ужасный человек!
Князь Ипполит лежал в вольтеровском кресле, положив ноги через ручку. Он засмеялся.
– Parlez moi de ca, [Ну ка, ну ка,] – сказал он.
– О, Дон Жуан! О, змея! – послышались голоса.
– Вы не знаете, Болконский, – обратился Билибин к князю Андрею, – что все ужасы французской армии (я чуть было не сказал – русской армии) – ничто в сравнении с тем, что наделал между женщинами этот человек.
– La femme est la compagne de l'homme, [Женщина – подруга мужчины,] – произнес князь Ипполит и стал смотреть в лорнет на свои поднятые ноги.
Билибин и наши расхохотались, глядя в глаза Ипполиту. Князь Андрей видел, что этот Ипполит, которого он (должно было признаться) почти ревновал к своей жене, был шутом в этом обществе.
– Нет, я должен вас угостить Курагиным, – сказал Билибин тихо Болконскому. – Он прелестен, когда рассуждает о политике, надо видеть эту важность.
Он подсел к Ипполиту и, собрав на лбу свои складки, завел с ним разговор о политике. Князь Андрей и другие обступили обоих.
– Le cabinet de Berlin ne peut pas exprimer un sentiment d'alliance, – начал Ипполит, значительно оглядывая всех, – sans exprimer… comme dans sa derieniere note… vous comprenez… vous comprenez… et puis si sa Majeste l'Empereur ne deroge pas au principe de notre alliance… [Берлинский кабинет не может выразить свое мнение о союзе, не выражая… как в своей последней ноте… вы понимаете… вы понимаете… впрочем, если его величество император не изменит сущности нашего союза…]