Юрий Кориатович
| Юрий Кориатович польск. Jerzy Koriatowicz, лит. Jurgis Karijotaitis | |||
| |||
|---|---|---|---|
| 1363 — 1375 | |||
| Соправитель: | Александр Кориатович, Константин Кориатович, Фёдор Кориатович | ||
| Преемник: | Александр Кориатович | ||
| Смерть: | ок. 1375 | ||
| Род: | Гедиминовичи (Кориатовичи) | ||
| Отец: | Кориат | ||
Юрий Кориатович (Корятович; ум. ок. 1375 года) — князь подольский (вместе с братьями), сын новогрудского князя Кориата, внук великого князя Гедимина.
Биография
Был одним из старших сыновей Кориата Гедиминовича. Участвовал в подписании договоров между Польским королевством и Великим княжеством Литовским в 1355 и 1366 годах: оба договора регулировали территориальные изменения в ходе войны за галицко-волынское наследство. Вместе с братьями Александром, Константином и Фёдором упоминается в 1362 году, участвовал в битве на Синих Водах в войске великого князя Ольгерда.
В 1366 году после отъезда Александра Кориатовича на Волынь (он стал наместником короля Польши Казимира во Владимире-Волынском), Юрий правил Подольским княжеством с братом Константином, который держал в это время столицу в Смотриче (Фёдор Кориатович в это время жил в Венгрии). С 1371 года также делил власть с вернувшимся из Владимира-Волынского Александром.
При Кориатовичах в Подолье распространяется католицизм: в 1366 году в городе появился Орден доминиканцев, в 1375 году папа римский Григорий XI утвердил в Каменце католическую епархию и первого епископа Вильгельма Доминиканина. В 1377 году в центре города был построен деревянный Кафедральный католический костёл. В 1374 году князья Александр и Юрий даровали Каменцу Магдебургское право.
Умер в 1374 или 1375 году без потомства. По одной из версий был похоронен в Бырладе, после того, как был отравлен молдавскими боярами, так как претендовал на власть в Молдавском княжестве. Существует заблуждение, что Юрий Кориатович и Молдавский господарь Юга Безногий — это одно и то же лицо, однако это неверно (этот слух основан ещё и на том, что жена Юги Анастасия, по предположению Я. Тенговского, была из Кориатовичей)[1].
Напишите отзыв о статье "Юрий Кориатович"
Литература
- Tęgowski J. Pierwsze pokolenia Giedyminowiczów, Wydawnictwo Historyczne, Poznań — Wrocław 1999, ISBN 83-913563-1-0, ss. 167—169.
Примечания
- ↑ Ciobanu, Tiberiu [www.agero-stuttgart.de/REVISTA-AGERO/ISTORIE/Iuga%20Ologul%20de%20Petre%20Ciobanu.htm IUGA OLOGUL]. A Gero Stuttgart. Проверено 20 декабря 2008. [www.webcitation.org/6Blacf3Hm Архивировано из первоисточника 29 октября 2012]. (рум.)
Отрывок, характеризующий Юрий Кориатович
В тот же день приказ за приказом отдавались французскими начальниками о том, чтобы запретить войскам расходиться по городу, строго запретить насилия жителей и мародерство, о том, чтобы нынче же вечером сделать общую перекличку; но, несмотря ни на какие меры. люди, прежде составлявшие войско, расплывались по богатому, обильному удобствами и запасами, пустому городу. Как голодное стадо идет в куче по голому полю, но тотчас же неудержимо разбредается, как только нападает на богатые пастбища, так же неудержимо разбредалось и войско по богатому городу.Жителей в Москве не было, и солдаты, как вода в песок, всачивались в нее и неудержимой звездой расплывались во все стороны от Кремля, в который они вошли прежде всего. Солдаты кавалеристы, входя в оставленный со всем добром купеческий дом и находя стойла не только для своих лошадей, но и лишние, все таки шли рядом занимать другой дом, который им казался лучше. Многие занимали несколько домов, надписывая мелом, кем он занят, и спорили и даже дрались с другими командами. Не успев поместиться еще, солдаты бежали на улицу осматривать город и, по слуху о том, что все брошено, стремились туда, где можно было забрать даром ценные вещи. Начальники ходили останавливать солдат и сами вовлекались невольно в те же действия. В Каретном ряду оставались лавки с экипажами, и генералы толпились там, выбирая себе коляски и кареты. Остававшиеся жители приглашали к себе начальников, надеясь тем обеспечиться от грабежа. Богатств было пропасть, и конца им не видно было; везде, кругом того места, которое заняли французы, были еще неизведанные, незанятые места, в которых, как казалось французам, было еще больше богатств. И Москва все дальше и дальше всасывала их в себя. Точно, как вследствие того, что нальется вода на сухую землю, исчезает вода и сухая земля; точно так же вследствие того, что голодное войско вошло в обильный, пустой город, уничтожилось войско, и уничтожился обильный город; и сделалась грязь, сделались пожары и мародерство.
Французы приписывали пожар Москвы au patriotisme feroce de Rastopchine [дикому патриотизму Растопчина]; русские – изуверству французов. В сущности же, причин пожара Москвы в том смысле, чтобы отнести пожар этот на ответственность одного или несколько лиц, таких причин не было и не могло быть. Москва сгорела вследствие того, что она была поставлена в такие условия, при которых всякий деревянный город должен сгореть, независимо от того, имеются ли или не имеются в городе сто тридцать плохих пожарных труб. Москва должна была сгореть вследствие того, что из нее выехали жители, и так же неизбежно, как должна загореться куча стружек, на которую в продолжение нескольких дней будут сыпаться искры огня. Деревянный город, в котором при жителях владельцах домов и при полиции бывают летом почти каждый день пожары, не может не сгореть, когда в нем нет жителей, а живут войска, курящие трубки, раскладывающие костры на Сенатской площади из сенатских стульев и варящие себе есть два раза в день. Стоит в мирное время войскам расположиться на квартирах по деревням в известной местности, и количество пожаров в этой местности тотчас увеличивается. В какой же степени должна увеличиться вероятность пожаров в пустом деревянном городе, в котором расположится чужое войско? Le patriotisme feroce de Rastopchine и изуверство французов тут ни в чем не виноваты. Москва загорелась от трубок, от кухонь, от костров, от неряшливости неприятельских солдат, жителей – не хозяев домов. Ежели и были поджоги (что весьма сомнительно, потому что поджигать никому не было никакой причины, а, во всяком случае, хлопотливо и опасно), то поджоги нельзя принять за причину, так как без поджогов было бы то же самое.
