Юровичский монастырь
| Монастырь | |
Свято-Рождество-Богородичный Юровичский мужской монастырь
| |
 Храм и монастырь | |
| Страна | Белоруссия |
| Село | Юровичи |
| Конфессия | православие |
| Епархия | Туровская |
| Дата основания | XVII |
| Реликвии и святыни | Юровичская икона Божией Матери |
| Настоятель | епископ Леонид |
| Статус | Действующий монастырь |
Свято-Рождество-Богородичный Юровичский мужской монастырь — монастырь Туровской епархии Белорусской православной церкви (Московский Патриархат, Белорусский экзархат), в деревне Юровичи (Калинковичский район, Гомельская область).
Содержание
История монастыря
По преданию на горах Юровичских был когда-то город Юрьев с крепостью Видоличе и православным монастырём, в котором находилась одноимённая чудотворная икона Божией Матери. Иезуит Франциск Колерто указывает в своих записках, что икона в 1630 была у гетмана Станислава Конецпольского, воевавшего с казаками. Казаки, узнав об иконе, попробовали её отбить и истребили всю польскую пехоту, но гетман отправил её в Подолию, а затем в Галицию. Ксёндз Мартин Торовский с этой иконой 12 лет осуществлял миссионерскую деятельность среди православных Волыни, Подолии и литовского Полесья. В 1673 он приезжает на Юровичские горы, где «чудотворная как бы сама избирает место для своего селения». Приезд Торовского стал началом основания здесь иезуитского монастыря ― была построена часовня.
Слух о чудотворной иконе разошелся далеко, и в Юровичи поклониться святыне потянулись богомольцы-паломники из самых разных мест. Среди них были и католики, и православные. Уже с 1670-х гг. появляются посвященные Юровичской чудотворной иконе специальные молитвы, духовные песнопения, проповеди и стихотворения, ей приносятся богатые дары.
Последний юровичский ксендз Гуго Годзецкий, предчувствуя скорое закрытие русскими властями монастыря, решил сохранить икону для потомков. По его просьбе художница из местечка Деречин Ядвига Кеневич написала точную копию иконы, и ксёндз заменил ею оригинал. Местная помещица Габриэлла Горват вывезла чудотворную икону в Краков и отдала на хранение в костел Св. Барбары с условием, что «икона будет возвращена в когда-нибудь обновленный, восстановленный Юровичский костел…»[1].
В 1820 году здания Юровичского комплекса передали монахам-бернардинцам.
В 1831 году монастырь упразднен.
В 1841 году костел вновь передан католикам в качестве парафиального.
После восстания 1863—1864 годов, костел был закрыт и передан в Православное ведомство на основании приказа генерал-губернатора М. Н. Муравьёва.
В 1865 г. храм освящен в честь Рождества Пресвятой Богородицы, а сам комплекс стал женским монастырем. С 1871 по 1873 год велись реставрационные работы в церкви. В 1873—1876 гг. барочное здание было достроено 12 куполами (луковицами) в соответствии с правилами придуманного незадолго до того «псевдорусского» стиля.
В конце XIX века был организован православный монастырь.
В 1920-х гг. монастырь упразднен, из Юровичской церкви забраны иконные оклады, литургийные сосуды и прочие культовые предметы из драгметаллов; уникальные постройки, каменная ограда и храм постепенно разрушались. Весной 1930 г. монастырь закрыли.
В 1950 году здания бывшего коллегиума передаются детскому дому для дальнейшего переоборудования в жилые помещения.
В 1993 г. государство передало Юровичский храмовый комплекс Туровской епархии Белорусской Православной Церкви. Тогда же здесь был учрежден женский Свято-Рождество-Богородичный монастырь.
18 сентября 2005 года на основании Решения Синода Белорусской Православной Церкви был преобразован из Свято-Рождество-Богородичного женского монастыря в Свято-Рождество-Богородичный мужской монастырь.
Список иконы Богородицы считался утерянным, но при восстановлении обители обнаружился в соседнем селе, хранящемся в крестьянской семье. После реставрации юровичская святыня была сначала выставлена в мозырском Свято-Михайловском соборе, а затем с крестным ходом от его стен перенесена в монастырь. Точная копия иконы хранится в краковском костёле св. Барбары[2].
Архитектура монастыря
Основной объём работ по возведению костёла и кляштара был выполнен в 1710—1746, потом они понемногу продолжались до 1825. Костёл был освящён во имя Рождества Богородицы. Каменный двухэтажный кляштар с 18 жилыми и 14 нежилыми помещениями был покрыт черепицей, обнесён каменной оградой высотой в 2,8 м, на протяжении ограды поставлены 8 круглых каменных башен с черепичными кровлями в диаметре 4.3, высотой 6,6 м без окон и дверей. Замкнутая территория монастырского двора дополнительно разделялась стенами на три внутренних замкнутых дворика. Самым крупным сооружением хозяйственного двора было встроенное в северную стену монастырской ограды каменное одноэтажное строение (около 1763), в котором соединялись сарай, конюшня, кухня с ледником, винокурня, амбар деревянный. В зоне хозяйственного двора и по пути входа во двор коллегиума стоял колодец с воротами и навесом[3].
После высылки иезуитов монастырь передали военному ведомству, костёл был разделён перекрытиями на два этажа, оборудован печами, использовался под казарму. Главным художественным достоинством храма в Юровичах является архитектурный декор его экстерьера, представляющий собой выложенный еще при возведении стен специально формованным фигурным кирпичом объемный рисунок. В РГВИА хранится план и чертёж монастыря с обмерами (Ф. 405. оп. 7, ед хр. 2370).
См. также
Адрес
247722, Республика Беларусь, Гомельская обл., Калинковичский р-н, д. Юровичи, ул. Горная 9
Галерея
- Juravičy. Юравічы (XIX).jpg
- Juravičy. Юравічы (1865).jpg
План Юровичского храма и монастыря 1865 года
- Juravičy. Юравічы (XX).jpg
После перестройки под православную Церковь. 1918 год
- Maci Božaja Juravickaja. Маці Божая Юравіцкая (XX).jpg
Образ Матери Божией Юровичской со старой открытки
Напишите отзыв о статье "Юровичский монастырь"
Примечания
- ↑ Описание церквей и приходов Минской епархии. ― Мн., 1878—1879. Вып. VIII. С. 148—151
- ↑ Монастыри Русской Православной церкви. Справочник-путеводитель. — М., 2011. С. 584
- ↑ Слюнькова И. Н. Монастыри восточной и западной традиций. Наследие архитектуры Беларуси. ― М., 2002. С. 350—351
Литература
- Ісаенка У. Ф. Юравічы над Прыпяццю.— Мн., 2000.
- Памяць. Калінкавіцкі раён.— Мн., 1999. С. 35-95.
- Кулагiн А. М. Каталіцкія храмы на Беларусі. Энцыклапедычны даведнiк. — Мн., 2001. С. 157—158.
Ссылки
- [www.turov.by/eparhia/temples/32 История монастыря на сайте Туровской епархии]
- [yurovichi.by/ Юровичский монастырь]
Отрывок, характеризующий Юровичский монастырь
На спусках и подъемах толпы делались гуще, и стоял непрерывный стон криков. Солдаты, утопая по колена в грязи, на руках подхватывали орудия и фуры; бились кнуты, скользили копыта, лопались постромки и надрывались криками груди. Офицеры, заведывавшие движением, то вперед, то назад проезжали между обозами. Голоса их были слабо слышны посреди общего гула, и по лицам их видно было, что они отчаивались в возможности остановить этот беспорядок. «Voila le cher [„Вот дорогое] православное воинство“, подумал Болконский, вспоминая слова Билибина.Желая спросить у кого нибудь из этих людей, где главнокомандующий, он подъехал к обозу. Прямо против него ехал странный, в одну лошадь, экипаж, видимо, устроенный домашними солдатскими средствами, представлявший середину между телегой, кабриолетом и коляской. В экипаже правил солдат и сидела под кожаным верхом за фартуком женщина, вся обвязанная платками. Князь Андрей подъехал и уже обратился с вопросом к солдату, когда его внимание обратили отчаянные крики женщины, сидевшей в кибиточке. Офицер, заведывавший обозом, бил солдата, сидевшего кучером в этой колясочке, за то, что он хотел объехать других, и плеть попадала по фартуку экипажа. Женщина пронзительно кричала. Увидав князя Андрея, она высунулась из под фартука и, махая худыми руками, выскочившими из под коврового платка, кричала:
– Адъютант! Господин адъютант!… Ради Бога… защитите… Что ж это будет?… Я лекарская жена 7 го егерского… не пускают; мы отстали, своих потеряли…
– В лепешку расшибу, заворачивай! – кричал озлобленный офицер на солдата, – заворачивай назад со шлюхой своею.
– Господин адъютант, защитите. Что ж это? – кричала лекарша.
– Извольте пропустить эту повозку. Разве вы не видите, что это женщина? – сказал князь Андрей, подъезжая к офицеру.
Офицер взглянул на него и, не отвечая, поворотился опять к солдату: – Я те объеду… Назад!…
– Пропустите, я вам говорю, – опять повторил, поджимая губы, князь Андрей.
– А ты кто такой? – вдруг с пьяным бешенством обратился к нему офицер. – Ты кто такой? Ты (он особенно упирал на ты ) начальник, что ль? Здесь я начальник, а не ты. Ты, назад, – повторил он, – в лепешку расшибу.
Это выражение, видимо, понравилось офицеру.
– Важно отбрил адъютантика, – послышался голос сзади.
Князь Андрей видел, что офицер находился в том пьяном припадке беспричинного бешенства, в котором люди не помнят, что говорят. Он видел, что его заступничество за лекарскую жену в кибиточке исполнено того, чего он боялся больше всего в мире, того, что называется ridicule [смешное], но инстинкт его говорил другое. Не успел офицер договорить последних слов, как князь Андрей с изуродованным от бешенства лицом подъехал к нему и поднял нагайку:
– Из воль те про пус тить!
Офицер махнул рукой и торопливо отъехал прочь.
– Всё от этих, от штабных, беспорядок весь, – проворчал он. – Делайте ж, как знаете.
Князь Андрей торопливо, не поднимая глаз, отъехал от лекарской жены, называвшей его спасителем, и, с отвращением вспоминая мельчайшие подробности этой унизи тельной сцены, поскакал дальше к той деревне, где, как ему сказали, находился главнокомандующий.
Въехав в деревню, он слез с лошади и пошел к первому дому с намерением отдохнуть хоть на минуту, съесть что нибудь и привесть в ясность все эти оскорбительные, мучившие его мысли. «Это толпа мерзавцев, а не войско», думал он, подходя к окну первого дома, когда знакомый ему голос назвал его по имени.
Он оглянулся. Из маленького окна высовывалось красивое лицо Несвицкого. Несвицкий, пережевывая что то сочным ртом и махая руками, звал его к себе.
– Болконский, Болконский! Не слышишь, что ли? Иди скорее, – кричал он.
Войдя в дом, князь Андрей увидал Несвицкого и еще другого адъютанта, закусывавших что то. Они поспешно обратились к Болконскому с вопросом, не знает ли он чего нового. На их столь знакомых ему лицах князь Андрей прочел выражение тревоги и беспокойства. Выражение это особенно заметно было на всегда смеющемся лице Несвицкого.
– Где главнокомандующий? – спросил Болконский.
– Здесь, в том доме, – отвечал адъютант.
– Ну, что ж, правда, что мир и капитуляция? – спрашивал Несвицкий.
– Я у вас спрашиваю. Я ничего не знаю, кроме того, что я насилу добрался до вас.
– А у нас, брат, что! Ужас! Винюсь, брат, над Маком смеялись, а самим еще хуже приходится, – сказал Несвицкий. – Да садись же, поешь чего нибудь.
– Теперь, князь, ни повозок, ничего не найдете, и ваш Петр Бог его знает где, – сказал другой адъютант.
– Где ж главная квартира?
– В Цнайме ночуем.
– А я так перевьючил себе всё, что мне нужно, на двух лошадей, – сказал Несвицкий, – и вьюки отличные мне сделали. Хоть через Богемские горы удирать. Плохо, брат. Да что ты, верно нездоров, что так вздрагиваешь? – спросил Несвицкий, заметив, как князя Андрея дернуло, будто от прикосновения к лейденской банке.
– Ничего, – отвечал князь Андрей.
Он вспомнил в эту минуту о недавнем столкновении с лекарскою женой и фурштатским офицером.
– Что главнокомандующий здесь делает? – спросил он.
– Ничего не понимаю, – сказал Несвицкий.
– Я одно понимаю, что всё мерзко, мерзко и мерзко, – сказал князь Андрей и пошел в дом, где стоял главнокомандующий.
Пройдя мимо экипажа Кутузова, верховых замученных лошадей свиты и казаков, громко говоривших между собою, князь Андрей вошел в сени. Сам Кутузов, как сказали князю Андрею, находился в избе с князем Багратионом и Вейротером. Вейротер был австрийский генерал, заменивший убитого Шмита. В сенях маленький Козловский сидел на корточках перед писарем. Писарь на перевернутой кадушке, заворотив обшлага мундира, поспешно писал. Лицо Козловского было измученное – он, видно, тоже не спал ночь. Он взглянул на князя Андрея и даже не кивнул ему головой.
– Вторая линия… Написал? – продолжал он, диктуя писарю, – Киевский гренадерский, Подольский…
– Не поспеешь, ваше высокоблагородие, – отвечал писарь непочтительно и сердито, оглядываясь на Козловского.
Из за двери слышен был в это время оживленно недовольный голос Кутузова, перебиваемый другим, незнакомым голосом. По звуку этих голосов, по невниманию, с которым взглянул на него Козловский, по непочтительности измученного писаря, по тому, что писарь и Козловский сидели так близко от главнокомандующего на полу около кадушки,и по тому, что казаки, державшие лошадей, смеялись громко под окном дома, – по всему этому князь Андрей чувствовал, что должно было случиться что нибудь важное и несчастливое.
Князь Андрей настоятельно обратился к Козловскому с вопросами.
– Сейчас, князь, – сказал Козловский. – Диспозиция Багратиону.
– А капитуляция?
– Никакой нет; сделаны распоряжения к сражению.
Князь Андрей направился к двери, из за которой слышны были голоса. Но в то время, как он хотел отворить дверь, голоса в комнате замолкли, дверь сама отворилась, и Кутузов, с своим орлиным носом на пухлом лице, показался на пороге.
Князь Андрей стоял прямо против Кутузова; но по выражению единственного зрячего глаза главнокомандующего видно было, что мысль и забота так сильно занимали его, что как будто застилали ему зрение. Он прямо смотрел на лицо своего адъютанта и не узнавал его.
