Яблоновский, Станислав Станиславович
| Станислав Яблоновский Stanisław Jabłonowski <tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"> | ||||
| Рождение: | 10 марта 1799 | |||
|---|---|---|---|---|
| Смерть: | 15 августа 1878 (79 лет) | |||
| Род: | Яблоновские | |||
| Отец: | Станислав Павел Яблоновский | |||
| Мать: | Теодора Валевская | |||
| Супруга: | 1) Мария Гонзаго-Мышковская-Виельгорская 2) Ванда Оссолинская | |||
| Дети: | бездетен | |||
| Награды: |
| |||
Биография
Представитель польского магнатского рода Яблоновских герба Прус III. Второй сын сенатора-воеводы Царства Польского князя Станислава Павла Яблоновского (1762—1822) и Теодоры Валевской (ум. 1826). Старший брат — Антоний.
Станислав Яблоновский получил образование за границей, в аристократскм пансионе в Париже и школе пастора Герлаха в Швейцарии. Когда в 1815 году он вернулся на родину, то с трудом говорил по-польски.
В 1814 году на балу у матери молодой князь был представлен российскому императору Александру I Павловичу, где заявил о своём желании поступить на военную службу. В 1816 году сдал экзамены и был принят кадетом в артиллерийскую батарею конной артиллерии. Благодаря своему происхождению через два года был произведен в подпоручики. Конфликтовал с великим князем Константином Павловичем, наместником Царства Польского, и в 1821 году вышел в отставку.
В 1830 году после начала Ноябрьского восстания в Царстве Польском Станислав Яблоновский вернулся на военную службу и принял участие в вооруженном восстании. Служил в 4-й батареи легкоконной артиллерии. Участвовал в боях с русскими под Милозной (18 февраля 1831), в первом бою под Вавром (19 февраля) и под Гроховом (25 февраля), за которую 16 марта 1831 года получил золотой крест Virtuti Militari. После битвы под Гроховым получил чин капитана. 26 мая 1831 года участвовал в битве под Остроленкой.
Станислав Яблоновским стал шефом штаба при генерале Юзефе Беме, назначенном командиром польской артиллерии. Принимал участие в обороне Варшавы, во время которой командовал 2-й батареей легкоконной артиллерии.
Был автором мемуаров о Ноябрьском восстании 1830—1831 гг.
Станислав Яблоновский был одним из основателей нефтяного промысла. В 1852 году в пустом лесу в Сярах построил первую в мире нефтяную вышку. Рядом со своим дворцом в Кобылянке построил фабрику по производству асфальта.
Семья
Станислав Яблоновский был дважды женат. В 1825 году женился на Марии Гонзаге-Мышковской-Виельгорской. В 1875 году в возрасте 76 лет вторично женился на своей теще Ванде Оссолинской. Не оставил после себя детей. С его смертью угасла старшая ветвь Яблоновских, находившаяся в российском подданстве.
Напишите отзыв о статье "Яблоновский, Станислав Станиславович"
Литература
- Stanisław ks. Jabłonowski, Wspomnienia o bateryi pozycyjnej artyleryi konnej gwardyi królewsko-polskiej. Przedmowa, Drukarnia Ludowa w Krakowie, 1916.
Отрывок, характеризующий Яблоновский, Станислав Станиславович
Хлопоты и ужас последних дней пребывания Ростовых в Москве заглушили в Соне тяготившие ее мрачные мысли. Она рада была находить спасение от них в практической деятельности. Но когда она узнала о присутствии в их доме князя Андрея, несмотря на всю искреннюю жалость, которую она испытала к нему и к Наташе, радостное и суеверное чувство того, что бог не хочет того, чтобы она была разлучена с Nicolas, охватило ее. Она знала, что Наташа любила одного князя Андрея и не переставала любить его. Она знала, что теперь, сведенные вместе в таких страшных условиях, они снова полюбят друг друга и что тогда Николаю вследствие родства, которое будет между ними, нельзя будет жениться на княжне Марье. Несмотря на весь ужас всего происходившего в последние дни и во время первых дней путешествия, это чувство, это сознание вмешательства провидения в ее личные дела радовало Соню.В Троицкой лавре Ростовы сделали первую дневку в своем путешествии.
В гостинице лавры Ростовым были отведены три большие комнаты, из которых одну занимал князь Андрей. Раненому было в этот день гораздо лучше. Наташа сидела с ним. В соседней комнате сидели граф и графиня, почтительно беседуя с настоятелем, посетившим своих давнишних знакомых и вкладчиков. Соня сидела тут же, и ее мучило любопытство о том, о чем говорили князь Андрей с Наташей. Она из за двери слушала звуки их голосов. Дверь комнаты князя Андрея отворилась. Наташа с взволнованным лицом вышла оттуда и, не замечая приподнявшегося ей навстречу и взявшегося за широкий рукав правой руки монаха, подошла к Соне и взяла ее за руку.
– Наташа, что ты? Поди сюда, – сказала графиня.
Наташа подошла под благословенье, и настоятель посоветовал обратиться за помощью к богу и его угоднику.
Тотчас после ухода настоятеля Нашата взяла за руку свою подругу и пошла с ней в пустую комнату.
– Соня, да? он будет жив? – сказала она. – Соня, как я счастлива и как я несчастна! Соня, голубчик, – все по старому. Только бы он был жив. Он не может… потому что, потому… что… – И Наташа расплакалась.
– Так! Я знала это! Слава богу, – проговорила Соня. – Он будет жив!
Соня была взволнована не меньше своей подруги – и ее страхом и горем, и своими личными, никому не высказанными мыслями. Она, рыдая, целовала, утешала Наташу. «Только бы он был жив!» – думала она. Поплакав, поговорив и отерев слезы, обе подруги подошли к двери князя Андрея. Наташа, осторожно отворив двери, заглянула в комнату. Соня рядом с ней стояла у полуотворенной двери.
Князь Андрей лежал высоко на трех подушках. Бледное лицо его было покойно, глаза закрыты, и видно было, как он ровно дышал.
– Ах, Наташа! – вдруг почти вскрикнула Соня, хватаясь за руку своей кузины и отступая от двери.
– Что? что? – спросила Наташа.
– Это то, то, вот… – сказала Соня с бледным лицом и дрожащими губами.
Наташа тихо затворила дверь и отошла с Соней к окну, не понимая еще того, что ей говорили.
– Помнишь ты, – с испуганным и торжественным лицом говорила Соня, – помнишь, когда я за тебя в зеркало смотрела… В Отрадном, на святках… Помнишь, что я видела?..
– Да, да! – широко раскрывая глаза, сказала Наташа, смутно вспоминая, что тогда Соня сказала что то о князе Андрее, которого она видела лежащим.
– Помнишь? – продолжала Соня. – Я видела тогда и сказала всем, и тебе, и Дуняше. Я видела, что он лежит на постели, – говорила она, при каждой подробности делая жест рукою с поднятым пальцем, – и что он закрыл глаза, и что он покрыт именно розовым одеялом, и что он сложил руки, – говорила Соня, убеждаясь, по мере того как она описывала виденные ею сейчас подробности, что эти самые подробности она видела тогда. Тогда она ничего не видела, но рассказала, что видела то, что ей пришло в голову; но то, что она придумала тогда, представлялось ей столь же действительным, как и всякое другое воспоминание. То, что она тогда сказала, что он оглянулся на нее и улыбнулся и был покрыт чем то красным, она не только помнила, но твердо была убеждена, что еще тогда она сказала и видела, что он был покрыт розовым, именно розовым одеялом, и что глаза его были закрыты.
