Курылюк, Ядвига
Поделись знанием:
– Где же он?
– Он в армии, mon pere, в Смоленске.
Он долго молчал, закрыв глаза; потом утвердительно, как бы в ответ на свои сомнения и в подтверждение того, что он теперь все понял и вспомнил, кивнул головой и открыл глаза.
– Да, – сказал он явственно и тихо. – Погибла Россия! Погубили! – И он опять зарыдал, и слезы потекли у него из глаз. Княжна Марья не могла более удерживаться и плакала тоже, глядя на его лицо.
Он опять закрыл глаза. Рыдания его прекратились. Он сделал знак рукой к глазам; и Тихон, поняв его, отер ему слезы.
Потом он открыл глаза и сказал что то, чего долго никто не мог понять и, наконец, понял и передал один Тихон. Княжна Марья отыскивала смысл его слов в том настроении, в котором он говорил за минуту перед этим. То она думала, что он говорит о России, то о князе Андрее, то о ней, о внуке, то о своей смерти. И от этого она не могла угадать его слов.
– Надень твое белое платье, я люблю его, – говорил он.
Поняв эти слова, княжна Марья зарыдала еще громче, и доктор, взяв ее под руку, вывел ее из комнаты на террасу, уговаривая ее успокоиться и заняться приготовлениями к отъезду. После того как княжна Марья вышла от князя, он опять заговорил о сыне, о войне, о государе, задергал сердито бровями, стал возвышать хриплый голос, и с ним сделался второй и последний удар.
Княжна Марья остановилась на террасе. День разгулялся, было солнечно и жарко. Она не могла ничего понимать, ни о чем думать и ничего чувствовать, кроме своей страстной любви к отцу, любви, которой, ей казалось, она не знала до этой минуты. Она выбежала в сад и, рыдая, побежала вниз к пруду по молодым, засаженным князем Андреем, липовым дорожкам.
– Да… я… я… я. Я желала его смерти. Да, я желала, чтобы скорее кончилось… Я хотела успокоиться… А что ж будет со мной? На что мне спокойствие, когда его не будет, – бормотала вслух княжна Марья, быстрыми шагами ходя по саду и руками давя грудь, из которой судорожно вырывались рыдания. Обойдя по саду круг, который привел ее опять к дому, она увидала идущих к ней навстречу m lle Bourienne (которая оставалась в Богучарове и не хотела оттуда уехать) и незнакомого мужчину. Это был предводитель уезда, сам приехавший к княжне с тем, чтобы представить ей всю необходимость скорого отъезда. Княжна Марья слушала и не понимала его; она ввела его в дом, предложила ему завтракать и села с ним. Потом, извинившись перед предводителем, она подошла к двери старого князя. Доктор с встревоженным лицом вышел к ней и сказал, что нельзя.
– Идите, княжна, идите, идите!
Княжна Марья пошла опять в сад и под горой у пруда, в том месте, где никто не мог видеть, села на траву. Она не знала, как долго она пробыла там. Чьи то бегущие женские шаги по дорожке заставили ее очнуться. Она поднялась и увидала, что Дуняша, ее горничная, очевидно, бежавшая за нею, вдруг, как бы испугавшись вида своей барышни, остановилась.
– Пожалуйте, княжна… князь… – сказала Дуняша сорвавшимся голосом.
(перенаправлено с «Ядвига Курылюк»)
| Ядвига Курылюк | |
| Jadwiga Kuryluk | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Гражданство: | |
| Профессия: | |
| Карьера: |
1958—1987 |
| Направление: | |
Ядвига Курылюк (польск. Jadwiga Kuryluk; 25 сентября 1912 — 30 апреля 1995) — польская актриса театра, кино и телевидения.
Биография
Ядвига Курылюк родилась в Скерневице. Актёрское образование получила в Государственном институте театрального искусства в Варшаве, который окончила в 1936 году. Дебютировала в театре в 1936 в Варшаве. Во времени второй мировой войны приняла участие в Варшавском восстании, затем пребывала в Германии и Англии. В страну вернулась в 1947 году. Актриса театров в Варшаве, Линген (Эмс) и Еленя-Гуре. Выступала в спектаклях «театра телевидения» в 1958–1977 годах. Умерла в Варшаве.
Избранная фильмография
- 1958 — Прощания / Pożegnania
- 1961 — Расставание / Rozstanie
- 1961 — Сегодня ночью погибнет город / Dziś w nocy umrze miasto
- 1962 — О тех, кто украл Луну / O dwóch takich, co ukradli księżyc
- 1963 — Беспокойная племянница / Smarkula
- 1963 — Разводов не будет / Rozwodów nie będzie
- 1964 — Прерванный полёт / Przerwany lot
- 1966 — Если кто-нибудь знает / Ktokolwiek wie
- 1968 — Пароль «Корн» / Hasło Korn
- 1970 — Польский альбом / Album polski
- 1970 — Локис / Lokis. Rękopis profesora Wittembacha
- 1970 — Правде в глаза / Prawdzie w oczy
- 1971 — Золотой Круг / Złote Koło
- 1971 — Все в спешке / Gonitwa
- 1971 — Как далеко отсюда, как близко / Jak daleko stąd, jak blisko
- 1971 — Болеслав Смелый / Bolesław Śmiały
- 1973 — Большая любовь Бальзака / Wielka miłość Balzaka (только в 7-й серии)
- 1973 — Дорога / Droga
- 1975 — Ночи и дни / Noce i dnie
- 1975 — Доктор Юдым / Doktor Judym
- 1976 — Большая система / Wielki układ
- 1976 — Я — мотылёк, или Роман сорокалетнего / Motylem jestem, czyli romans 40-latka
- 1977 — Мадам Бовари это я / Pani Bovary to ja
- 1978 — Спираль / Spirala
- 1978 — Что ты мне сделаешь, когда поймаешь / Co mi zrobisz jak mnie złapiesz
- 1980 — Мишка / Miś
- 1981 — Ян Сердце / Jan Serce
- 1985 — Секирезада / Siekierezada
Напишите отзыв о статье "Курылюк, Ядвига"
Ссылки
- [www.filmpolski.pl/fp/index.php/112249 Актриса] на сайте filmpolski.pl (польск.)
- [www.e-teatr.pl/pl/osoby/2360,karierateatr.html#start Актриса] на сайте e-teatr.pl (польск.)
- [fototeka.fn.org.pl/strona/wyszukiwarka.html?search_type=osoba&key=Kuryluk+Jadwiga Фотографии на сайте fototeka.fn.org.pl]
|
Это заготовка статьи об актёре или актрисе. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Курылюк, Ядвига
Он с удивлением и робостью смотрел на нее.– Где же он?
– Он в армии, mon pere, в Смоленске.
Он долго молчал, закрыв глаза; потом утвердительно, как бы в ответ на свои сомнения и в подтверждение того, что он теперь все понял и вспомнил, кивнул головой и открыл глаза.
– Да, – сказал он явственно и тихо. – Погибла Россия! Погубили! – И он опять зарыдал, и слезы потекли у него из глаз. Княжна Марья не могла более удерживаться и плакала тоже, глядя на его лицо.
Он опять закрыл глаза. Рыдания его прекратились. Он сделал знак рукой к глазам; и Тихон, поняв его, отер ему слезы.
Потом он открыл глаза и сказал что то, чего долго никто не мог понять и, наконец, понял и передал один Тихон. Княжна Марья отыскивала смысл его слов в том настроении, в котором он говорил за минуту перед этим. То она думала, что он говорит о России, то о князе Андрее, то о ней, о внуке, то о своей смерти. И от этого она не могла угадать его слов.
– Надень твое белое платье, я люблю его, – говорил он.
Поняв эти слова, княжна Марья зарыдала еще громче, и доктор, взяв ее под руку, вывел ее из комнаты на террасу, уговаривая ее успокоиться и заняться приготовлениями к отъезду. После того как княжна Марья вышла от князя, он опять заговорил о сыне, о войне, о государе, задергал сердито бровями, стал возвышать хриплый голос, и с ним сделался второй и последний удар.
Княжна Марья остановилась на террасе. День разгулялся, было солнечно и жарко. Она не могла ничего понимать, ни о чем думать и ничего чувствовать, кроме своей страстной любви к отцу, любви, которой, ей казалось, она не знала до этой минуты. Она выбежала в сад и, рыдая, побежала вниз к пруду по молодым, засаженным князем Андреем, липовым дорожкам.
– Да… я… я… я. Я желала его смерти. Да, я желала, чтобы скорее кончилось… Я хотела успокоиться… А что ж будет со мной? На что мне спокойствие, когда его не будет, – бормотала вслух княжна Марья, быстрыми шагами ходя по саду и руками давя грудь, из которой судорожно вырывались рыдания. Обойдя по саду круг, который привел ее опять к дому, она увидала идущих к ней навстречу m lle Bourienne (которая оставалась в Богучарове и не хотела оттуда уехать) и незнакомого мужчину. Это был предводитель уезда, сам приехавший к княжне с тем, чтобы представить ей всю необходимость скорого отъезда. Княжна Марья слушала и не понимала его; она ввела его в дом, предложила ему завтракать и села с ним. Потом, извинившись перед предводителем, она подошла к двери старого князя. Доктор с встревоженным лицом вышел к ней и сказал, что нельзя.
– Идите, княжна, идите, идите!
Княжна Марья пошла опять в сад и под горой у пруда, в том месте, где никто не мог видеть, села на траву. Она не знала, как долго она пробыла там. Чьи то бегущие женские шаги по дорожке заставили ее очнуться. Она поднялась и увидала, что Дуняша, ее горничная, очевидно, бежавшая за нею, вдруг, как бы испугавшись вида своей барышни, остановилась.
– Пожалуйте, княжна… князь… – сказала Дуняша сорвавшимся голосом.
