7-я Украинская советская дивизия
Поделись знанием:
Русские не отыскивали лучшей позиции; а, напротив, в отступлении своем прошли много позиций, которые были лучше Бородинской. Они не остановились ни на одной из этих позиций: и потому, что Кутузов не хотел принять позицию, избранную не им, и потому, что требованье народного сражения еще недостаточно сильно высказалось, и потому, что не подошел еще Милорадович с ополчением, и еще по другим причинам, которые неисчислимы. Факт тот – что прежние позиции были сильнее и что Бородинская позиция (та, на которой дано сражение) не только не сильна, но вовсе не есть почему нибудь позиция более, чем всякое другое место в Российской империи, на которое, гадая, указать бы булавкой на карте.
Русские не только не укрепляли позицию Бородинского поля влево под прямым углом от дороги (то есть места, на котором произошло сражение), но и никогда до 25 го августа 1812 года не думали о том, чтобы сражение могло произойти на этом месте. Этому служит доказательством, во первых, то, что не только 25 го не было на этом месте укреплений, но что, начатые 25 го числа, они не были кончены и 26 го; во вторых, доказательством служит положение Шевардинского редута: Шевардинский редут, впереди той позиции, на которой принято сражение, не имеет никакого смысла. Для чего был сильнее всех других пунктов укреплен этот редут? И для чего, защищая его 24 го числа до поздней ночи, были истощены все усилия и потеряно шесть тысяч человек? Для наблюдения за неприятелем достаточно было казачьего разъезда. В третьих, доказательством того, что позиция, на которой произошло сражение, не была предвидена и что Шевардинский редут не был передовым пунктом этой позиции, служит то, что Барклай де Толли и Багратион до 25 го числа находились в убеждении, что Шевардинский редут есть левый фланг позиции и что сам Кутузов в донесении своем, писанном сгоряча после сражения, называет Шевардинский редут левым флангом позиции. Уже гораздо после, когда писались на просторе донесения о Бородинском сражении, было (вероятно, для оправдания ошибок главнокомандующего, имеющего быть непогрешимым) выдумано то несправедливое и странное показание, будто Шевардинский редут служил передовым постом (тогда как это был только укрепленный пункт левого фланга) и будто Бородинское сражение было принято нами на укрепленной и наперед избранной позиции, тогда как оно произошло на совершенно неожиданном и почти не укрепленном месте.
Дело же, очевидно, было так: позиция была избрана по реке Колоче, пересекающей большую дорогу не под прямым, а под острым углом, так что левый фланг был в Шевардине, правый около селения Нового и центр в Бородине, при слиянии рек Колочи и Во йны. Позиция эта, под прикрытием реки Колочи, для армии, имеющей целью остановить неприятеля, движущегося по Смоленской дороге к Москве, очевидна для всякого, кто посмотрит на Бородинское поле, забыв о том, как произошло сражение.
Наполеон, выехав 24 го к Валуеву, не увидал (как говорится в историях) позицию русских от Утицы к Бородину (он не мог увидать эту позицию, потому что ее не было) и не увидал передового поста русской армии, а наткнулся в преследовании русского арьергарда на левый фланг позиции русских, на Шевардинский редут, и неожиданно для русских перевел войска через Колочу. И русские, не успев вступить в генеральное сражение, отступили своим левым крылом из позиции, которую они намеревались занять, и заняли новую позицию, которая была не предвидена и не укреплена. Перейдя на левую сторону Колочи, влево от дороги, Наполеон передвинул все будущее сражение справа налево (со стороны русских) и перенес его в поле между Утицей, Семеновским и Бородиным (в это поле, не имеющее в себе ничего более выгодного для позиции, чем всякое другое поле в России), и на этом поле произошло все сражение 26 го числа. В грубой форме план предполагаемого сражения и происшедшего сражения будет следующий:
Ежели бы Наполеон не выехал вечером 24 го числа на Колочу и не велел бы тотчас же вечером атаковать редут, а начал бы атаку на другой день утром, то никто бы не усомнился в том, что Шевардинский редут был левый фланг нашей позиции; и сражение произошло бы так, как мы его ожидали. В таком случае мы, вероятно, еще упорнее бы защищали Шевардинский редут, наш левый фланг; атаковали бы Наполеона в центре или справа, и 24 го произошло бы генеральное сражение на той позиции, которая была укреплена и предвидена. Но так как атака на наш левый фланг произошла вечером, вслед за отступлением нашего арьергарда, то есть непосредственно после сражения при Гридневой, и так как русские военачальники не хотели или не успели начать тогда же 24 го вечером генерального сражения, то первое и главное действие Бородинского сражения было проиграно еще 24 го числа и, очевидно, вело к проигрышу и того, которое было дано 26 го числа.
После потери Шевардинского редута к утру 25 го числа мы оказались без позиции на левом фланге и были поставлены в необходимость отогнуть наше левое крыло и поспешно укреплять его где ни попало.
Но мало того, что 26 го августа русские войска стояли только под защитой слабых, неконченных укреплений, – невыгода этого положения увеличилась еще тем, что русские военачальники, не признав вполне совершившегося факта (потери позиции на левом фланге и перенесения всего будущего поля сражения справа налево), оставались в своей растянутой позиции от села Нового до Утицы и вследствие того должны были передвигать свои войска во время сражения справа налево. Таким образом, во все время сражения русские имели против всей французской армии, направленной на наше левое крыло, вдвое слабейшие силы. (Действия Понятовского против Утицы и Уварова на правом фланге французов составляли отдельные от хода сражения действия.)
Итак, Бородинское сражение произошло совсем не так, как (стараясь скрыть ошибки наших военачальников и вследствие того умаляя славу русского войска и народа) описывают его. Бородинское сражение не произошло на избранной и укрепленной позиции с несколько только слабейшими со стороны русских силами, а Бородинское сражение, вследствие потери Шевардинского редута, принято было русскими на открытой, почти не укрепленной местности с вдвое слабейшими силами против французов, то есть в таких условиях, в которых не только немыслимо было драться десять часов и сделать сражение нерешительным, но немыслимо было удержать в продолжение трех часов армию от совершенного разгрома и бегства.
25 го утром Пьер выезжал из Можайска. На спуске с огромной крутой и кривой горы, ведущей из города, мимо стоящего на горе направо собора, в котором шла служба и благовестили, Пьер вылез из экипажа и пошел пешком. За ним спускался на горе какой то конный полк с песельниками впереди. Навстречу ему поднимался поезд телег с раненными во вчерашнем деле. Возчики мужики, крича на лошадей и хлеща их кнутами, перебегали с одной стороны на другую. Телеги, на которых лежали и сидели по три и по четыре солдата раненых, прыгали по набросанным в виде мостовой камням на крутом подъеме. Раненые, обвязанные тряпками, бледные, с поджатыми губами и нахмуренными бровями, держась за грядки, прыгали и толкались в телегах. Все почти с наивным детским любопытством смотрели на белую шляпу и зеленый фрак Пьера.
Кучер Пьера сердито кричал на обоз раненых, чтобы они держали к одной. Кавалерийский полк с песнями, спускаясь с горы, надвинулся на дрожки Пьера и стеснил дорогу. Пьер остановился, прижавшись к краю скопанной в горе дороги. Из за откоса горы солнце не доставало в углубление дороги, тут было холодно, сыро; над головой Пьера было яркое августовское утро, и весело разносился трезвон. Одна подвода с ранеными остановилась у края дороги подле самого Пьера. Возчик в лаптях, запыхавшись, подбежал к своей телеге, подсунул камень под задние нешиненые колеса и стал оправлять шлею на своей ставшей лошаденке.
Один раненый старый солдат с подвязанной рукой, шедший за телегой, взялся за нее здоровой рукой и оглянулся на Пьера.
– Что ж, землячок, тут положат нас, что ль? Али до Москвы? – сказал он.
Пьер так задумался, что не расслышал вопроса. Он смотрел то на кавалерийский, повстречавшийся теперь с поездом раненых полк, то на ту телегу, у которой он стоял и на которой сидели двое раненых и лежал один, и ему казалось, что тут, в них, заключается разрешение занимавшего его вопроса. Один из сидевших на телеге солдат был, вероятно, ранен в щеку. Вся голова его была обвязана тряпками, и одна щека раздулась с детскую голову. Рот и нос у него были на сторону. Этот солдат глядел на собор и крестился. Другой, молодой мальчик, рекрут, белокурый и белый, как бы совершенно без крови в тонком лице, с остановившейся доброй улыбкой смотрел на Пьера; третий лежал ничком, и лица его не было видно. Кавалеристы песельники проходили над самой телегой.
| 7-я Украинская советская дивизия 7-я Усд | |
 | |
| Годы существования | |
|---|---|
| Страна | |
| Входит в | |
| Тип | |
| Дислокация | |
| Участие в | |
| Командиры | |
| Известные командиры | |
7-я Украинская советская дивизия (7-я сд) — воинское соединение РККА в период Гражданской войны в России в вооружённых силах УССР и РСФСР.
Содержание
Предыстория
20 марта командующий войсками Харьковской группы войск А. Е. Скачко издал приказ № 22, в котором поставил 1-й Заднепровской дивизии боевую задачу: 2-й Заднепровской стрелковой бригаде, командир бригады Н.А.Григорьев, — овладеть городом Одессой; 1-й Заднепровской стрелковой бригаде, командир бригады Котов, — закрыть Крымский полуостров; 3-й Заднепровской стрелковой бригаде, командир бригады Н.И.Махно, — выйти на линию с. Платовка — г. Мариуполь (уездный город Мариупольского уезда Екатеринославской губернии)... Командиры довели приказ до красноармейцев. Военные комиссары во всех подразделениях провели митинги. 1-ю Заднепровскую дивизию в назначенный час подняли по боевой тревоге и двинули на противника.[1]
24 марта Реввоенсовет Украинского фронта принял решение о создании 1-й, 2-й и 3-й Украинских советских армий и переформировании украинских советских дивизий в девятиполковые.[2]
История
15 апреля приказом по войскам Украинского фронта созданы 2-я и 3-я Украинские советские армии (на основе решения Реввоенсовета Украинского фронта от 24 марта 1919).[2]
2-я Украинская советская армия Красной Армии создана из частей Группы войск харьковского направления (управление и 1-я Заднепровская бригада 1-й Заднепровской Украинской советской дивизии, 2-я отдельная бригада, 3-я Заднепровская бригада 1-й Заднепровской Украинской советской дивизии, Крымская бригада), которые были сведены в 2 штатные дивизии.[3]
- 3-я Украинская советская дивизия (бывшие Управление дивизии, 1-я Заднепровская бригада 1-й Заднепровской Украинской советской дивизии и другие части).
- 7-я Украинская советская дивизия (бывшая 3-я Заднепровская бригада 1-й Заднепровской Украинской советской дивизии и другие части).
Начальник 3-й Заднепровской бригады Н. И. Махно назначен начальником 7-й Украинской советской дивизии.[1],[3],[4]
Я. З. Покус назначен начальником штаба 7-й Украинской советской дивизии.[5]
- Махно Н.И. Российский революционер. Член партии анархистов. Активно участвовал в революционных преобразованиях в селе Гуляйполе Екатеринославской губернии Российской империи.
- Покус Я.З. Член РКП(б) с 1919, украинец, начальник штаба 3-й стрелковой бригады 2-й Украинской советской дивизии (1-28.2.1919), начальник штаба и врио командира 2-й Отдельной бригады (28.2.-21.3.1919), начальник штаба 7-й Украинской стрелковой дивизии (15.4.-24.6.1919).
В апреле-июне дивизия вела боевые действия с войсками Вооружённых сил Юга России под командованием генерала А. И. Деникина состоявшую из Кавказской Добровольческой армии (до 2 мая 1919) и Донской армии Всевеликого Войска Донского против большевиков.
6 июня председатель РВСР Л.Д.Троцкий издал приказ, в котором объявил начальника 7-й Украинской советской дивизии Н.И.Махно вне закона «за развал фронта и неподчинение командованию».[6]
8 июня начальником дивизии назначен А.С.Круссер (начальник боевого участка).[6] Дивизия занимала участок фронта «от Азовского моря до Новоуспеновки». [7]
9 июня А.С.Круссер издал приказ о вступлении в должность начальника дивизии. Погиб в ночь с 9 на 10 июня у станции Пологи Таврической губернии А.С.Круссер погиб при обстреле пулемётами бронепоезда, в котором он находился.[6], [7]
24 июня Я. З. Покус назначен командиром 1-й бригады 7-й Украинской советской дивизии.[5]
6 июля Я. З. Покус назначен командиром 3-го полка Отдельной Башкирской кавдивизии.[5]
Подчинение
- 15-27.04.1919: Украинский фронт, 2-я Украинская советская армия.
- 27.04-4.06.1919: Южный фронт, 2-я Украинская советская армия.
- 4.06-июль 1919: Южный фронт, 14-я армия.
Командование
- Нестор Иванович Махно, начальник дивизии (15.04-8.06.1919).[1],[3],[4]
- Александр Семёнович Круссер (8-9.06.1919).[6]
- Яков Захарович Покус, начальник штаба дивизии (15.4-24.6.1919).[5]
Другие командиры
- Командир 1-й бригады Яков Захарович Покус (24.06.-6.07.1919).[5]
Напишите отзыв о статье "7-я Украинская советская дивизия"
Примечания
- ↑ 1 2 3 Жигалов И. Дыбенко. Жизнь замечательных людей. Серия биографий. Выпуск 18. М., «Молодая гвардия». 1983.
- ↑ 1 2 Центральный государственный архив Советской армии. В двух томах. Том 1. Путеводитель. 1991.
- ↑ 1 2 3 Гражданская война и военная интервенция в СССР. Энциклопедия. М.: Советская энциклопедия, 1983.
- ↑ 1 2 Краснознамённый Киевский. 1979.
- ↑ 1 2 3 4 5 Сайт РККА. Энциклопедия. Репрессированные военнослужащие Красной армии. Комкор. П. 45. Покус Яков Захарович.
- ↑ 1 2 3 4 Аршинов П. А. История махновского движения (1918—1921). — М.: ТЕРРА; «Книжная лавка — РТР», 1996.
- ↑ 1 2 Е.А.Гилярова, М.Б.Иткис. Александр Круссер (1893—1919): Историко-биографический очерк. Серия «Герои Гражданской войны». Кишинёв: Картя Молдовеняскэ, 1962 (на молдавском языке — Александру Крусер: Скицэ историко-биографикэ, там же, 1961).
Литература
- Жигалов И. Дыбенко. Жизнь замечательных людей. Серия биографий. Выпуск 18. М., «Молодая гвардия». 1983. С. 193-
- Военный энциклопедический словарь. М., Военное издательство, 1984.
- Краснознамённый Киевский. Очерки истории Краснознамённого Киевского военного округа (1919-1979). Издание второе, исправленное и дополненное. Киев, издательство политической литературы Украины, 1979.
- Бабель Исаак. Избранное. Г. Фрунзе издательство «Адабият». 1990. Конармия. С.55.
- Яроцкий Борис. Дмитрий Ульянов. М., «Молодая гвардия». 1977.
- Гражданская война и военная интервенция в СССР. Энциклопедия. М.: Советская энциклопедия, 1983.
- Центральный государственный архив Советской армии. В двух томах. Том 1. Путеводитель. 1991.
- Савченко В. А. Двенадцать войн за Украину. — Харьков: Фолио, 2006. militera.lib.ru/h/savchenko_va/index.html
- Грациози А. Большевики и крестьяне на Украине, 1918—1919 гг. Очерк о большевиках, национал-социалистах и крестьянских движениях. — М.: «АИРО-XX», 1997 г. — С.28-30, 63, 137.
- Аршинов П. А. [enatramp.narod.ru/pervoistochnik.files/arshinov.files/arsh0.html История махновского движения (1918—1921).] — М.: ТЕРРА; «Книжная лавка — РТР», 1996.
- Е. А. Гилярова, М. Б. Иткис. Александр Круссер (1893—1919): Историко-биографический очерк. Серия «Герои Гражданской войны». Кишинёв: Картя Молдовеняскэ, 1962 (на молдавском языке — Александру Крусер: Скицэ историко-биографикэ, там же, 1961).
- militera.lib.ru/memo/russian/shkuro_ag/index.html Шкуро А. Г. Гражданская война в России: Записки белого партизана. — М.: ACT: Транзиткнига, 2004. Книга на сайте: militera.lib.ru/memo/russian/shkuro_ag/index.html
- Украинская ССР в период гражданской войны 1917-1920 гг., т.2, Киев, Политиздат Украины, 1968, с.287.
- Центральный партийный архив Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС (ЦПА ИМЛ при ЦК КПСС), ф. 17, оп. 6, д. 369, л. 42.
Ссылки
- Сайт РККА. Энциклопедия. Репрессированные военнослужащие Красной армии. Комкор. П. 45. Покус Яков Захарович.
- [www.e-reading-lib.com/chapter.php/1001118/79/Scherbakov_Aleksey_-_Grazhdanskaya_voyna._Generalnaya_repeticiya_demokratii.html Большая онлайн библиотека. Красные анархо-бандиты…]
- [rodmurmana.narod.ru/maps/Taganrog_uezd.htm Карта Таганрогского округа Области Войска Донского.]
Отрывок, характеризующий 7-я Украинская советская дивизия
Так говорится в историях, и все это совершенно несправедливо, в чем легко убедится всякий, кто захочет вникнуть в сущность дела.Русские не отыскивали лучшей позиции; а, напротив, в отступлении своем прошли много позиций, которые были лучше Бородинской. Они не остановились ни на одной из этих позиций: и потому, что Кутузов не хотел принять позицию, избранную не им, и потому, что требованье народного сражения еще недостаточно сильно высказалось, и потому, что не подошел еще Милорадович с ополчением, и еще по другим причинам, которые неисчислимы. Факт тот – что прежние позиции были сильнее и что Бородинская позиция (та, на которой дано сражение) не только не сильна, но вовсе не есть почему нибудь позиция более, чем всякое другое место в Российской империи, на которое, гадая, указать бы булавкой на карте.
Русские не только не укрепляли позицию Бородинского поля влево под прямым углом от дороги (то есть места, на котором произошло сражение), но и никогда до 25 го августа 1812 года не думали о том, чтобы сражение могло произойти на этом месте. Этому служит доказательством, во первых, то, что не только 25 го не было на этом месте укреплений, но что, начатые 25 го числа, они не были кончены и 26 го; во вторых, доказательством служит положение Шевардинского редута: Шевардинский редут, впереди той позиции, на которой принято сражение, не имеет никакого смысла. Для чего был сильнее всех других пунктов укреплен этот редут? И для чего, защищая его 24 го числа до поздней ночи, были истощены все усилия и потеряно шесть тысяч человек? Для наблюдения за неприятелем достаточно было казачьего разъезда. В третьих, доказательством того, что позиция, на которой произошло сражение, не была предвидена и что Шевардинский редут не был передовым пунктом этой позиции, служит то, что Барклай де Толли и Багратион до 25 го числа находились в убеждении, что Шевардинский редут есть левый фланг позиции и что сам Кутузов в донесении своем, писанном сгоряча после сражения, называет Шевардинский редут левым флангом позиции. Уже гораздо после, когда писались на просторе донесения о Бородинском сражении, было (вероятно, для оправдания ошибок главнокомандующего, имеющего быть непогрешимым) выдумано то несправедливое и странное показание, будто Шевардинский редут служил передовым постом (тогда как это был только укрепленный пункт левого фланга) и будто Бородинское сражение было принято нами на укрепленной и наперед избранной позиции, тогда как оно произошло на совершенно неожиданном и почти не укрепленном месте.
Дело же, очевидно, было так: позиция была избрана по реке Колоче, пересекающей большую дорогу не под прямым, а под острым углом, так что левый фланг был в Шевардине, правый около селения Нового и центр в Бородине, при слиянии рек Колочи и Во йны. Позиция эта, под прикрытием реки Колочи, для армии, имеющей целью остановить неприятеля, движущегося по Смоленской дороге к Москве, очевидна для всякого, кто посмотрит на Бородинское поле, забыв о том, как произошло сражение.
Наполеон, выехав 24 го к Валуеву, не увидал (как говорится в историях) позицию русских от Утицы к Бородину (он не мог увидать эту позицию, потому что ее не было) и не увидал передового поста русской армии, а наткнулся в преследовании русского арьергарда на левый фланг позиции русских, на Шевардинский редут, и неожиданно для русских перевел войска через Колочу. И русские, не успев вступить в генеральное сражение, отступили своим левым крылом из позиции, которую они намеревались занять, и заняли новую позицию, которая была не предвидена и не укреплена. Перейдя на левую сторону Колочи, влево от дороги, Наполеон передвинул все будущее сражение справа налево (со стороны русских) и перенес его в поле между Утицей, Семеновским и Бородиным (в это поле, не имеющее в себе ничего более выгодного для позиции, чем всякое другое поле в России), и на этом поле произошло все сражение 26 го числа. В грубой форме план предполагаемого сражения и происшедшего сражения будет следующий:
Ежели бы Наполеон не выехал вечером 24 го числа на Колочу и не велел бы тотчас же вечером атаковать редут, а начал бы атаку на другой день утром, то никто бы не усомнился в том, что Шевардинский редут был левый фланг нашей позиции; и сражение произошло бы так, как мы его ожидали. В таком случае мы, вероятно, еще упорнее бы защищали Шевардинский редут, наш левый фланг; атаковали бы Наполеона в центре или справа, и 24 го произошло бы генеральное сражение на той позиции, которая была укреплена и предвидена. Но так как атака на наш левый фланг произошла вечером, вслед за отступлением нашего арьергарда, то есть непосредственно после сражения при Гридневой, и так как русские военачальники не хотели или не успели начать тогда же 24 го вечером генерального сражения, то первое и главное действие Бородинского сражения было проиграно еще 24 го числа и, очевидно, вело к проигрышу и того, которое было дано 26 го числа.
После потери Шевардинского редута к утру 25 го числа мы оказались без позиции на левом фланге и были поставлены в необходимость отогнуть наше левое крыло и поспешно укреплять его где ни попало.
Но мало того, что 26 го августа русские войска стояли только под защитой слабых, неконченных укреплений, – невыгода этого положения увеличилась еще тем, что русские военачальники, не признав вполне совершившегося факта (потери позиции на левом фланге и перенесения всего будущего поля сражения справа налево), оставались в своей растянутой позиции от села Нового до Утицы и вследствие того должны были передвигать свои войска во время сражения справа налево. Таким образом, во все время сражения русские имели против всей французской армии, направленной на наше левое крыло, вдвое слабейшие силы. (Действия Понятовского против Утицы и Уварова на правом фланге французов составляли отдельные от хода сражения действия.)
Итак, Бородинское сражение произошло совсем не так, как (стараясь скрыть ошибки наших военачальников и вследствие того умаляя славу русского войска и народа) описывают его. Бородинское сражение не произошло на избранной и укрепленной позиции с несколько только слабейшими со стороны русских силами, а Бородинское сражение, вследствие потери Шевардинского редута, принято было русскими на открытой, почти не укрепленной местности с вдвое слабейшими силами против французов, то есть в таких условиях, в которых не только немыслимо было драться десять часов и сделать сражение нерешительным, но немыслимо было удержать в продолжение трех часов армию от совершенного разгрома и бегства.
25 го утром Пьер выезжал из Можайска. На спуске с огромной крутой и кривой горы, ведущей из города, мимо стоящего на горе направо собора, в котором шла служба и благовестили, Пьер вылез из экипажа и пошел пешком. За ним спускался на горе какой то конный полк с песельниками впереди. Навстречу ему поднимался поезд телег с раненными во вчерашнем деле. Возчики мужики, крича на лошадей и хлеща их кнутами, перебегали с одной стороны на другую. Телеги, на которых лежали и сидели по три и по четыре солдата раненых, прыгали по набросанным в виде мостовой камням на крутом подъеме. Раненые, обвязанные тряпками, бледные, с поджатыми губами и нахмуренными бровями, держась за грядки, прыгали и толкались в телегах. Все почти с наивным детским любопытством смотрели на белую шляпу и зеленый фрак Пьера.
Кучер Пьера сердито кричал на обоз раненых, чтобы они держали к одной. Кавалерийский полк с песнями, спускаясь с горы, надвинулся на дрожки Пьера и стеснил дорогу. Пьер остановился, прижавшись к краю скопанной в горе дороги. Из за откоса горы солнце не доставало в углубление дороги, тут было холодно, сыро; над головой Пьера было яркое августовское утро, и весело разносился трезвон. Одна подвода с ранеными остановилась у края дороги подле самого Пьера. Возчик в лаптях, запыхавшись, подбежал к своей телеге, подсунул камень под задние нешиненые колеса и стал оправлять шлею на своей ставшей лошаденке.
Один раненый старый солдат с подвязанной рукой, шедший за телегой, взялся за нее здоровой рукой и оглянулся на Пьера.
– Что ж, землячок, тут положат нас, что ль? Али до Москвы? – сказал он.
Пьер так задумался, что не расслышал вопроса. Он смотрел то на кавалерийский, повстречавшийся теперь с поездом раненых полк, то на ту телегу, у которой он стоял и на которой сидели двое раненых и лежал один, и ему казалось, что тут, в них, заключается разрешение занимавшего его вопроса. Один из сидевших на телеге солдат был, вероятно, ранен в щеку. Вся голова его была обвязана тряпками, и одна щека раздулась с детскую голову. Рот и нос у него были на сторону. Этот солдат глядел на собор и крестился. Другой, молодой мальчик, рекрут, белокурый и белый, как бы совершенно без крови в тонком лице, с остановившейся доброй улыбкой смотрел на Пьера; третий лежал ничком, и лица его не было видно. Кавалеристы песельники проходили над самой телегой.
