Круссер, Александр Семёнович

Александр Семёнович Круссер

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Александр Семёнович Круссер (1 сентября 1893, Скуляны, Белецкий уезд, Бессарабская губерния — 10 июня 1919, Пологи, Таврическая губерния) — российский революционер и военачальник, член РСДРП(б) с 1913 года.

Биография

Александр Круссер родился в бессарабском селе Скуляны в семье дворянина Семёна Парфентьевича Круссера. Принимал участие в подпольной деятельности будучи гимназистом. В 1912—1916 годах учился в Энергетическом институте в Санкт-Петербурге, где в 1913 году вступил в РСДРП(б). С 1916 года — в армии, 17 (20) августа зачислен во 2-ю роту 2-й пехотной Петер­гофской школы прапор­щиков. В декабре 1916 года за участие в революционной деятельности унтер-офицер Круссер был отчислен из школы и определён в 3-й пехотный запасный полк в Петергофе (произведён в прапорщики лишь в мае 1917 года).

В 1917 году — пропагандист Петроградского комитета РСДРП(б), член комитета РСДРП(б) и ревкома Румынского фронта. В. И. Ленин в своей речи на митинге Путиловского завода 12 (25) мая 1917 года упомянул об аресте прапорщика Круссера после выступления на митинге в Действующей армии в Скулянах.

С марта 1918 года — комиссар при инспекторе артиллерии 8-й армии. С апреля 1918 года — командующий 4-й, затем — помощник командарма 5-й Донецкой армии. В сентябре—октябре 1918 года служил в Воронежской ЧК, с ноября 1918 года — начальник отдела военного контроля штаба 10-й армии.

В 1919 году — секретарь коллегии НКВД Украины, член Верховного Революционного Трибунала Украинской ССР, народный комиссар внутренних дел Бессарабской ССР, затем народный комиссар по военным делам Бессарабской ССР, чьё временное правительство было сформировано в Одессе. Член ЦИК Украинской ССР.

8 июня 1919 года после отстранения Махно, командование 3-й Заднепровской стрелковой бригадой «от Азовского моря до Новоуспеновки» было возложено на начбоевуча А. С. Круссера. 9 июня он издал приказ о своём вступлении в должность командира бригады. Погиб в ту же ночь с 9 на 10 июня у станции Пологи Таврической губернии, где его бронепоезд попал под пулемётный огонь.

Семья

• Двоюродная сестра (дочь родной сестры отца Марии Парфентьевны Круссер) — глава первого Советского правительства Украины Евгения Богдановна Бош.
• Дяди (все родом из местечка Мурованые Куриловцы Подольской губернии):
  • Выпускник Петровского Полтавского кадетского корпуса (1896) и Михайловского артиллерийского училища (1899) Георгий Пафнутьевич Круссер (1878—1938), поручик 38-й артиллерийской бригады (1899—1901), мичман (1901), участник обороны Порт-Артура, капитан 2-го ранга (1913), старший офицер учебного судна «Верный» (с 1915), командир учебного судна «Азия» (с 1916). В советское время — военинженер 1-го ранга и начальник морского отдела 4-го научно-испытательного артиллерийского полигона РККА (с 1933); репрессирован.
  • Выпускник Петровского Полтавского кадетского корпуса (1892) и Павловского военного училища Николай Пафнутьевич Круссер.
  • Военный юрист, книгоиздатель Константин Пафнутьевич Круссер (1865—?).
  • Начальник медеплавильного цеха Обуховского завода (до 1909), инженер-технолог Василий Пафнутьевич Круссер (1868—1920), один из авторов Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона. Его сын (от брака с Ефросиньей Степановной Вайно, 1875—1942) — советский инженер, доктор технических наук Борис Васильевич Круссер (1900—1981), заведующий лабораторией передающих телевизионных трубок в Ленинграде, один из основоположников телевизионной техники в СССР.

Литература

• Е. А. Гилярова, М. Б. Иткис. Александр Круссер (1893—1919): Историко-биографический очерк. Серия «Герои Гражданской войны». Кишинёв: Картя Молдовеняскэ, 1962 (на молдавском языке — Александру Крусер: Скицэ историко-биографикэ, там же, 1961).
• Е. Гилярова, М. Иткис. Боец ленинской гвардии (А. С. Круссер). Кишинев: Картя молдовеняскэ, 1968.
• Ю. А. Марчук. Поиск продолжается: сборник документальных очерков о А. Круссере, К. Ге, А. Бербеко, С. Шестакове. Кишинёв: Картя молдовеняскэ, 1982.
• [www.knowbysight.info/KKK/11575.asp Круссер Александр Семёнович]

Отрывок, характеризующий Круссер, Александр Семёнович

На мужском конце стола разговор всё более и более оживлялся. Полковник рассказал, что манифест об объявлении войны уже вышел в Петербурге и что экземпляр, который он сам видел, доставлен ныне курьером главнокомандующему.
– И зачем нас нелегкая несет воевать с Бонапартом? – сказал Шиншин. – II a deja rabattu le caquet a l'Autriche. Je crains, que cette fois ce ne soit notre tour. [Он уже сбил спесь с Австрии. Боюсь, не пришел бы теперь наш черед.]
Полковник был плотный, высокий и сангвинический немец, очевидно, служака и патриот. Он обиделся словами Шиншина.
– А затэ м, мы лосты вый государ, – сказал он, выговаривая э вместо е и ъ вместо ь . – Затэм, что импэ ратор это знаэ т. Он в манифэ стэ сказал, что нэ можэ т смотрэт равнодушно на опасности, угрожающие России, и что бэ зопасност империи, достоинство ее и святост союзов , – сказал он, почему то особенно налегая на слово «союзов», как будто в этом была вся сущность дела.
И с свойственною ему непогрешимою, официальною памятью он повторил вступительные слова манифеста… «и желание, единственную и непременную цель государя составляющее: водворить в Европе на прочных основаниях мир – решили его двинуть ныне часть войска за границу и сделать к достижению „намерения сего новые усилия“.
– Вот зачэм, мы лосты вый государ, – заключил он, назидательно выпивая стакан вина и оглядываясь на графа за поощрением.
– Connaissez vous le proverbe: [Знаете пословицу:] «Ерема, Ерема, сидел бы ты дома, точил бы свои веретена», – сказал Шиншин, морщась и улыбаясь. – Cela nous convient a merveille. [Это нам кстати.] Уж на что Суворова – и того расколотили, a plate couture, [на голову,] а где y нас Суворовы теперь? Je vous demande un peu, [Спрашиваю я вас,] – беспрестанно перескакивая с русского на французский язык, говорил он.
– Мы должны и драться до послэ днэ капли кров, – сказал полковник, ударяя по столу, – и умэ р р рэ т за своэ го импэ ратора, и тогда всэ й будэ т хорошо. А рассуждать как мо о ожно (он особенно вытянул голос на слове «можно»), как мо о ожно менше, – докончил он, опять обращаясь к графу. – Так старые гусары судим, вот и всё. А вы как судитэ , молодой человек и молодой гусар? – прибавил он, обращаясь к Николаю, который, услыхав, что дело шло о войне, оставил свою собеседницу и во все глаза смотрел и всеми ушами слушал полковника.
– Совершенно с вами согласен, – отвечал Николай, весь вспыхнув, вертя тарелку и переставляя стаканы с таким решительным и отчаянным видом, как будто в настоящую минуту он подвергался великой опасности, – я убежден, что русские должны умирать или побеждать, – сказал он, сам чувствуя так же, как и другие, после того как слово уже было сказано, что оно было слишком восторженно и напыщенно для настоящего случая и потому неловко.
– C'est bien beau ce que vous venez de dire, [Прекрасно! прекрасно то, что вы сказали,] – сказала сидевшая подле него Жюли, вздыхая. Соня задрожала вся и покраснела до ушей, за ушами и до шеи и плеч, в то время как Николай говорил. Пьер прислушался к речам полковника и одобрительно закивал головой.
– Вот это славно, – сказал он.
– Настоящэ й гусар, молодой человэк, – крикнул полковник, ударив опять по столу.
– О чем вы там шумите? – вдруг послышался через стол басистый голос Марьи Дмитриевны. – Что ты по столу стучишь? – обратилась она к гусару, – на кого ты горячишься? верно, думаешь, что тут французы перед тобой?
– Я правду говору, – улыбаясь сказал гусар.
– Всё о войне, – через стол прокричал граф. – Ведь у меня сын идет, Марья Дмитриевна, сын идет.
– А у меня четыре сына в армии, а я не тужу. На всё воля Божья: и на печи лежа умрешь, и в сражении Бог помилует, – прозвучал без всякого усилия, с того конца стола густой голос Марьи Дмитриевны.
– Это так.
И разговор опять сосредоточился – дамский на своем конце стола, мужской на своем.
– А вот не спросишь, – говорил маленький брат Наташе, – а вот не спросишь!
– Спрошу, – отвечала Наташа.
Лицо ее вдруг разгорелось, выражая отчаянную и веселую решимость. Она привстала, приглашая взглядом Пьера, сидевшего против нее, прислушаться, и обратилась к матери:
– Мама! – прозвучал по всему столу ее детски грудной голос.
– Что тебе? – спросила графиня испуганно, но, по лицу дочери увидев, что это была шалость, строго замахала ей рукой, делая угрожающий и отрицательный жест головой.
Разговор притих.
– Мама! какое пирожное будет? – еще решительнее, не срываясь, прозвучал голосок Наташи.
Графиня хотела хмуриться, но не могла. Марья Дмитриевна погрозила толстым пальцем.
– Казак, – проговорила она с угрозой.
Большинство гостей смотрели на старших, не зная, как следует принять эту выходку.
– Вот я тебя! – сказала графиня.
– Мама! что пирожное будет? – закричала Наташа уже смело и капризно весело, вперед уверенная, что выходка ее будет принята хорошо.
Соня и толстый Петя прятались от смеха.
– Вот и спросила, – прошептала Наташа маленькому брату и Пьеру, на которого она опять взглянула.
– Мороженое, только тебе не дадут, – сказала Марья Дмитриевна.
Наташа видела, что бояться нечего, и потому не побоялась и Марьи Дмитриевны.
– Марья Дмитриевна? какое мороженое! Я сливочное не люблю.
– Морковное.
– Нет, какое? Марья Дмитриевна, какое? – почти кричала она. – Я хочу знать!
Марья Дмитриевна и графиня засмеялись, и за ними все гости. Все смеялись не ответу Марьи Дмитриевны, но непостижимой смелости и ловкости этой девочки, умевшей и смевшей так обращаться с Марьей Дмитриевной.
Наташа отстала только тогда, когда ей сказали, что будет ананасное. Перед мороженым подали шампанское. Опять заиграла музыка, граф поцеловался с графинюшкою, и гости, вставая, поздравляли графиню, через стол чокались с графом, детьми и друг с другом. Опять забегали официанты, загремели стулья, и в том же порядке, но с более красными лицами, гости вернулись в гостиную и кабинет графа.


Раздвинули бостонные столы, составили партии, и гости графа разместились в двух гостиных, диванной и библиотеке.