Abigor
Поделись знанием:
К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)
– Ну, Федя, прощай, спасибо за всё, прощай, – сказал Анатоль. – Ну, товарищи, друзья… он задумался… – молодости… моей, прощайте, – обратился он к Макарину и другим.
Несмотря на то, что все они ехали с ним, Анатоль видимо хотел сделать что то трогательное и торжественное из этого обращения к товарищам. Он говорил медленным, громким голосом и выставив грудь покачивал одной ногой. – Все возьмите стаканы; и ты, Балага. Ну, товарищи, друзья молодости моей, покутили мы, пожили, покутили. А? Теперь, когда свидимся? за границу уеду. Пожили, прощай, ребята. За здоровье! Ура!.. – сказал он, выпил свой стакан и хлопнул его об землю.
– Будь здоров, – сказал Балага, тоже выпив свой стакан и обтираясь платком. Макарин со слезами на глазах обнимал Анатоля. – Эх, князь, уж как грустно мне с тобой расстаться, – проговорил он.
– Ехать, ехать! – закричал Анатоль.
Балага было пошел из комнаты.
– Нет, стой, – сказал Анатоль. – Затвори двери, сесть надо. Вот так. – Затворили двери, и все сели.
– Ну, теперь марш, ребята! – сказал Анатоль вставая.
Лакей Joseph подал Анатолю сумку и саблю, и все вышли в переднюю.
– А шуба где? – сказал Долохов. – Эй, Игнатка! Поди к Матрене Матвеевне, спроси шубу, салоп соболий. Я слыхал, как увозят, – сказал Долохов, подмигнув. – Ведь она выскочит ни жива, ни мертва, в чем дома сидела; чуть замешкаешься, тут и слезы, и папаша, и мамаша, и сейчас озябла и назад, – а ты в шубу принимай сразу и неси в сани.
Лакей принес женский лисий салоп.
– Дурак, я тебе сказал соболий. Эй, Матрешка, соболий! – крикнул он так, что далеко по комнатам раздался его голос.
Красивая, худая и бледная цыганка, с блестящими, черными глазами и с черными, курчавыми сизого отлива волосами, в красной шали, выбежала с собольим салопом на руке.
– Что ж, мне не жаль, ты возьми, – сказала она, видимо робея перед своим господином и жалея салопа.
Долохов, не отвечая ей, взял шубу, накинул ее на Матрешу и закутал ее.
– Вот так, – сказал Долохов. – И потом вот так, – сказал он, и поднял ей около головы воротник, оставляя его только перед лицом немного открытым. – Потом вот так, видишь? – и он придвинул голову Анатоля к отверстию, оставленному воротником, из которого виднелась блестящая улыбка Матреши.
– Ну прощай, Матреша, – сказал Анатоль, целуя ее. – Эх, кончена моя гульба здесь! Стешке кланяйся. Ну, прощай! Прощай, Матреша; ты мне пожелай счастья.
– Ну, дай то вам Бог, князь, счастья большого, – сказала Матреша, с своим цыганским акцентом.
У крыльца стояли две тройки, двое молодцов ямщиков держали их. Балага сел на переднюю тройку, и, высоко поднимая локти, неторопливо разобрал вожжи. Анатоль и Долохов сели к нему. Макарин, Хвостиков и лакей сели в другую тройку.
– Готовы, что ль? – спросил Балага.
– Пущай! – крикнул он, заматывая вокруг рук вожжи, и тройка понесла бить вниз по Никитскому бульвару.
– Тпрру! Поди, эй!… Тпрру, – только слышался крик Балаги и молодца, сидевшего на козлах. На Арбатской площади тройка зацепила карету, что то затрещало, послышался крик, и тройка полетела по Арбату.
Дав два конца по Подновинскому Балага стал сдерживать и, вернувшись назад, остановил лошадей у перекрестка Старой Конюшенной.
Молодец соскочил держать под уздцы лошадей, Анатоль с Долоховым пошли по тротуару. Подходя к воротам, Долохов свистнул. Свисток отозвался ему и вслед за тем выбежала горничная.
– На двор войдите, а то видно, сейчас выйдет, – сказала она.
Долохов остался у ворот. Анатоль вошел за горничной на двор, поворотил за угол и вбежал на крыльцо.
Гаврило, огромный выездной лакей Марьи Дмитриевны, встретил Анатоля.
– К барыне пожалуйте, – басом сказал лакей, загораживая дорогу от двери.
– К какой барыне? Да ты кто? – запыхавшимся шопотом спрашивал Анатоль.
– Пожалуйте, приказано привесть.
– Курагин! назад, – кричал Долохов. – Измена! Назад!
Долохов у калитки, у которой он остановился, боролся с дворником, пытавшимся запереть за вошедшим Анатолем калитку. Долохов последним усилием оттолкнул дворника и схватив за руку выбежавшего Анатоля, выдернул его за калитку и побежал с ним назад к тройке.
Марья Дмитриевна, застав заплаканную Соню в коридоре, заставила ее во всем признаться. Перехватив записку Наташи и прочтя ее, Марья Дмитриевна с запиской в руке взошла к Наташе.
– Мерзавка, бесстыдница, – сказала она ей. – Слышать ничего не хочу! – Оттолкнув удивленными, но сухими глазами глядящую на нее Наташу, она заперла ее на ключ и приказав дворнику пропустить в ворота тех людей, которые придут нынче вечером, но не выпускать их, а лакею приказав привести этих людей к себе, села в гостиной, ожидая похитителей.
Когда Гаврило пришел доложить Марье Дмитриевне, что приходившие люди убежали, она нахмурившись встала и заложив назад руки, долго ходила по комнатам, обдумывая то, что ей делать. В 12 часу ночи она, ощупав ключ в кармане, пошла к комнате Наташи. Соня, рыдая, сидела в коридоре.
– Марья Дмитриевна, пустите меня к ней ради Бога! – сказала она. Марья Дмитриевна, не отвечая ей, отперла дверь и вошла. «Гадко, скверно… В моем доме… Мерзавка, девчонка… Только отца жалко!» думала Марья Дмитриевна, стараясь утолить свой гнев. «Как ни трудно, уж велю всем молчать и скрою от графа». Марья Дмитриевна решительными шагами вошла в комнату. Наташа лежала на диване, закрыв голову руками, и не шевелилась. Она лежала в том самом положении, в котором оставила ее Марья Дмитриевна.
– Хороша, очень хороша! – сказала Марья Дмитриевна. – В моем доме любовникам свидания назначать! Притворяться то нечего. Ты слушай, когда я с тобой говорю. – Марья Дмитриевна тронула ее за руку. – Ты слушай, когда я говорю. Ты себя осрамила, как девка самая последняя. Я бы с тобой то сделала, да мне отца твоего жалко. Я скрою. – Наташа не переменила положения, но только всё тело ее стало вскидываться от беззвучных, судорожных рыданий, которые душили ее. Марья Дмитриевна оглянулась на Соню и присела на диване подле Наташи.
– Счастье его, что он от меня ушел; да я найду его, – сказала она своим грубым голосом; – слышишь ты что ли, что я говорю? – Она поддела своей большой рукой под лицо Наташи и повернула ее к себе. И Марья Дмитриевна, и Соня удивились, увидав лицо Наташи. Глаза ее были блестящи и сухи, губы поджаты, щеки опустились.
– Оставь… те… что мне… я… умру… – проговорила она, злым усилием вырвалась от Марьи Дмитриевны и легла в свое прежнее положение.
– Наталья!… – сказала Марья Дмитриевна. – Я тебе добра желаю. Ты лежи, ну лежи так, я тебя не трону, и слушай… Я не стану говорить, как ты виновата. Ты сама знаешь. Ну да теперь отец твой завтра приедет, что я скажу ему? А?
Опять тело Наташи заколебалось от рыданий.
– Ну узнает он, ну брат твой, жених!
– У меня нет жениха, я отказала, – прокричала Наташа.
– Всё равно, – продолжала Марья Дмитриевна. – Ну они узнают, что ж они так оставят? Ведь он, отец твой, я его знаю, ведь он, если его на дуэль вызовет, хорошо это будет? А?
– Ах, оставьте меня, зачем вы всему помешали! Зачем? зачем? кто вас просил? – кричала Наташа, приподнявшись на диване и злобно глядя на Марью Дмитриевну.
– Да чего ж ты хотела? – вскрикнула опять горячась Марья Дмитриевна, – что ж тебя запирали что ль? Ну кто ж ему мешал в дом ездить? Зачем же тебя, как цыганку какую, увозить?… Ну увез бы он тебя, что ж ты думаешь, его бы не нашли? Твой отец, или брат, или жених. А он мерзавец, негодяй, вот что!
Эта статья — о блэк-метал-группе. О христианском демоне см. Абигор.
| Abigor Абигор | |
| Жанр | |
|---|---|
| Годы | |
| Страна | |
| Город | |
| Лейблы | |
| Состав |
Артур Росар |
| Бывшие участники |
Tharen |
| [www.abigor.at gor.at] | |
Abigor — блэк-метал-группа из Австрии.
Содержание
История
Ранние демозаписи, дебютный альбом
Музыкальный коллектив Abigor создали в середине 1993 года Томас Танненбергер и Петер Кубик, которые в качестве псевдонимов использовали свои инициалы (соответственно T.T. и P.K.). Вскоре вокалистом стал Rune (также известный как Tharen). Осенью 1993 года было записано первое демо Ash Nazg, в декабре было готово второе — Lux Devicta Est. В 1994 году последовали ещё две демозаписи — Promo '94 (февраль) и Moonrise (март). После записи Moonrise Tharen оставил Abigor (хотя позднее он неоднократно участвовал в записи альбомов в качестве сессионного клавишника), и вместо него был взят Silenius (Михаэль Грегор), бессменный участник Summoning. С ним Abigor записали демо In Hate & Sin, которое попало на Napalm Records. С Napalm Records был заключён контракт на несколько альбомов, который, фактически, был подписан в течение недели с момента записи последнего демо, и уже в июне 1994 года был записан дебютный альбом Verwustung/Invoke The Dark Age. На этом альбоме группа пыталась передать дух мрачного Средневековья — то, что будет отличать ранние работы Abigor.Томас Танненбергер впоследствии утверждал, что между музыкой альбома и музыкой некоторых норвежских групп существует определённое сходство, так как в качестве источников вдохновения и Abigor и указанные группы используют места с сохранившимися традициями, дикой природой и нашей историей[1].Единственной вещью нас интересовавшей, была возможность работать в хорошей студии. Первым лейблом, давшим нам такую возможность, был именно Napalm. Мы не заботимся о том, чтобы зарабатывать бабки на продаже наших дисков. Нас вообще не интересуют деньги. Единственное, что для нас важно — чтобы мы могли войти в студию в момент готовности и записать новый материал. Кроме того Napalm Rec. — неплохая фирма, на ней пишутся Belmez, Korova, Unpure, Summoning, очень хорошие блэк-группы, — Томас Танненбергер[1]
Orkblut — The Retaliation. Продолжение средневековой темы
Через несколько месяцев Abigor снова отправились в студию, а в 1995 году появился концептуальный мини-альбом Orkblut — The Retaliation, состоящий из 11 композиций (продолжительность звучания около 20 минут) и повествующий о воине-язычнике, погибшем на поле боя. Помимо традиционных для блэк-метала инструментов при записи в большом количестве использовались флейта и акустическая гитара. Тогда же композиция «Shadowlord», которая впервые появилась ещё на Ash Nazg, была записана для сборника Napalm Records With Us or Against Us Vol.1. В течение этого и следующего года Abigor выпустили альбомы Nachthymnen (From The Twilight Kingdom) и Opus IV, которые продолжали линию «средневекового блэка». К записи альбома Nachthymnen (From The Twilight Kingdom) группа приступила ещё в мае 1995 года, а в качестве приглашённого музыканта на релизе присутствовала вокалиста Элизабет Торрайзер. Запись Opus IV производилась поглавно: так, запись первой главы Horns Lurk Beyond The Stars началась с ноября 1995 года, а вторая Blut Aus Aeonen была записана уже к маю 1996 года. В июле этого же года вышел и сам альбом.
Channeling the Quintessence of Satan, переиздание демозаписей
В январе 1997 года всего за два дня Abigor записывают EP Apokalypse, отличавшийся скоростным и агрессивным настроем. В 1998 году вышли альбом Supreme Immortal Art (записан с ноября 1997 по январь 1998 годов), а также сборник песен с первых демо под названием Origo Regium 1993—1994 (ограниченным тиражом в 1500 копий). Помимо этого в 1998 году ограниченным тиражом в 500 экземпляров вышла 7-дюймовая грампластинка Structures of Immortality. В январе-марте 1999 года был записан альбом Channeling the Quintessence of Satan. В ходе записей оставил группу Silenius, который утратил интерес к блэку, а ещё раньше из Abigor ушел Танненбергер. Новым вокалистом стал Thurisaz, ранее работавший с Кубиком в его авангардном сайд-проекте Heidenreich. Релиз был издан на лейбле Napalm Records и, по словам Танненбергера, стал самой зрелой работой Abigor, был выдержан в направлении интенсивного и сложного блэк-метала, а лирика была основана на темах оккультизма, смерти, чёрного искусства, уничтожения человеческой расы и прихода новой эры. Однако, в то же время, лирическая часть стала несколько абстрактной и более трудновоспринимаемой[1]. 8 и 9 мая 1999 года была записана кавер-версия Slayer «Crionics» для американского лейбла Dwell Records. В ноябре 1999 года записан кавер Kreator «Terrible Certainty» снова для Dwell Records. Обе кавер-версии представляли собой композиции для трибьют-альбомов, которые должны были выйти только в США в 2000 году. Впоследствии данные песни войдут на EP In Memory и станут бонус-треками для грядущего альбома.
Satanized (A Journey Through Cosmic Infinity), распад и воссоединение
В апреле 2000 года был вновь подписан контракт с Napalm Records на несколько альбомов и в октябре 2000 коллектив приступает к записи альбома Satanized (A Journey Through Cosmic Infinity) (вышел в 2001 году). Но перед этим в августе выходит мини-альбом In Memory, содержащий 5 композиций, в том числе упомянутые выше каверы, редкую версию композиции «Shadowlord», репетиционную версию «Crimson Horizons» и черновой вариант «Verwustung». Satanized был записан в течение октября-ноября 2000 года в студии Tonstudio Hornix:В конце мая 2000 года Томас Танненбергер снова покидает группу, его место занимает Моритц Неунер. В 2003 года группа Abigor прекратила существование, однако спустя три года Кубик вместе с вернувшимся Танненбергером и совсем новым вокалистом Артуром Росаром (A.R.) собрались вместе, чтобы возобновить группу. В 2007 году вышел новый альбом Fractal Possession.Sаtanized (A Journey Through Cosmic Infinity)… выдержан в классическом стиле Abigor… нечто среднее между ′Nachthymnen′ и Verwustung′, но, конечно с рядом новых элементов. За последние пару лет у нас вообще много чего изменилось в музыкальном плане, хотя стиль группы по прежнему узнаваем[1].
В начале 2010 года вышел новый альбом Time Is the Sulphur in the Veins of the Saint….
Дискография
Альбомы и мини-альбомы
- 1994 — Verwustung/Invoke the Dark Age
- 1995 — Orkblut - The Retaliation (мини-альбом)
- 1995 — Nachthymnen (From the Twilight Kingdom)
- 1996 — Opus IV
- 1997 — Apokalypse (мини-альбом)
- 1998 — Supreme Immortal Art
- 1998 — Structures of Immortality (мини-альбом)
- 1998 — Origo Regium 1993-1994 (сборник)
- 1999 — Channeling the Quintessence of Satan
- 2000 — In Memory (мини-альбом)
- 2001 — Satanized (A Journey Through the Cosmic Infinity)
- 2004 — Shockwave 666 (мини-альбом)
- 2007 — Fractal Possession
- 2010 — Time Is the Sulphur in the Veins of the Saint...
- 2012 - Quintessence
- 2014 - Leytmotif Luzifer
Демо
- 1993 — Ash Nazg
- 1993 — Lux Devicta Est
- 1994 — Promo '94
- 1994 — Moonrise
- 1994 — In Hate & Sin
Состав
Нынешние участники
- Артур Росар (Artur Rosar; A.R.) — вокал (2006-2013)
- Петер Кубик (Peter Kubik; P.K., Virus 666) — гитара, бас-гитара (с 1993 г.)
- Томас Танненбергер (Thomas Tannenberger; T.T.) — ударные, гитара, бас-гитара (1993—1998, с 2006 г.)
Бывшие участники
- Tharen (Rune) — вокал (1993—1994 г.), клавишные (1993—1998 гг.)
- Silenius (Михаэль Грегор; Michael Gregor) — вокал (1994—1999 гг.). Основная группа — Summoning
- Thurizas — вокал, бас-гитара (1999—2001 гг.)
- Стефан Фьори (Stefan Fiori) — вокал (2003; на мини-альбоме Shockwave 666). Основная группа — Graveworm
- Мориц Нойнер (Moritz Neuner) — ударные (1999—2003). Также играл во многих группах, включая Angizia, Atrocity, Leaves' Eyes, Korovakill и др.
- Люсия-М. Фарутан-Кубик (Lucia-M. Fàroutan-Kubik) — сессионная клавишница (жена Петера Кубика)
- Элизабет Торизер (Elisabeth Toriser) — сессионная вокалистка
Напишите отзыв о статье "Abigor"
Примечания
Ссылки
- [www.abigor.at gor.at] — официальный сайт Abigor
- [myspace.com/abigorhorde Официальная страница Abigor] (англ.) на сайте Myspace
- [www.metal-archives.com/band.php?id=1066 Abigor] (англ.) на сайте Encyclopaedia Metallum
- [www.last.fm/ru/music/Abigor Профиль Abigor] на Last.fm
- Sharpe-Young, Garry. [www.musicmight.com/artist/austria/dobermansdorf/abigor1 Abigor biography] (англ.). MusicMight. Проверено 6 ноября 2012. [www.webcitation.org/6CJNJzdeP Архивировано из первоисточника 20 ноября 2012].
- Odle, Kevin. [www.allmusic.com/artist/abigor-mn0000490691 Abigor biography] (англ.). Allmusic. Проверено 6 ноября 2012. [www.webcitation.org/6CJNKrQFX Архивировано из первоисточника 20 ноября 2012].
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
Отрывок, характеризующий Abigor
Анатоль вышел из комнаты и через несколько минут вернулся в подпоясанной серебряным ремнем шубке и собольей шапке, молодцовато надетой на бекрень и очень шедшей к его красивому лицу. Поглядевшись в зеркало и в той самой позе, которую он взял перед зеркалом, став перед Долоховым, он взял стакан вина.– Ну, Федя, прощай, спасибо за всё, прощай, – сказал Анатоль. – Ну, товарищи, друзья… он задумался… – молодости… моей, прощайте, – обратился он к Макарину и другим.
Несмотря на то, что все они ехали с ним, Анатоль видимо хотел сделать что то трогательное и торжественное из этого обращения к товарищам. Он говорил медленным, громким голосом и выставив грудь покачивал одной ногой. – Все возьмите стаканы; и ты, Балага. Ну, товарищи, друзья молодости моей, покутили мы, пожили, покутили. А? Теперь, когда свидимся? за границу уеду. Пожили, прощай, ребята. За здоровье! Ура!.. – сказал он, выпил свой стакан и хлопнул его об землю.
– Будь здоров, – сказал Балага, тоже выпив свой стакан и обтираясь платком. Макарин со слезами на глазах обнимал Анатоля. – Эх, князь, уж как грустно мне с тобой расстаться, – проговорил он.
– Ехать, ехать! – закричал Анатоль.
Балага было пошел из комнаты.
– Нет, стой, – сказал Анатоль. – Затвори двери, сесть надо. Вот так. – Затворили двери, и все сели.
– Ну, теперь марш, ребята! – сказал Анатоль вставая.
Лакей Joseph подал Анатолю сумку и саблю, и все вышли в переднюю.
– А шуба где? – сказал Долохов. – Эй, Игнатка! Поди к Матрене Матвеевне, спроси шубу, салоп соболий. Я слыхал, как увозят, – сказал Долохов, подмигнув. – Ведь она выскочит ни жива, ни мертва, в чем дома сидела; чуть замешкаешься, тут и слезы, и папаша, и мамаша, и сейчас озябла и назад, – а ты в шубу принимай сразу и неси в сани.
Лакей принес женский лисий салоп.
– Дурак, я тебе сказал соболий. Эй, Матрешка, соболий! – крикнул он так, что далеко по комнатам раздался его голос.
Красивая, худая и бледная цыганка, с блестящими, черными глазами и с черными, курчавыми сизого отлива волосами, в красной шали, выбежала с собольим салопом на руке.
– Что ж, мне не жаль, ты возьми, – сказала она, видимо робея перед своим господином и жалея салопа.
Долохов, не отвечая ей, взял шубу, накинул ее на Матрешу и закутал ее.
– Вот так, – сказал Долохов. – И потом вот так, – сказал он, и поднял ей около головы воротник, оставляя его только перед лицом немного открытым. – Потом вот так, видишь? – и он придвинул голову Анатоля к отверстию, оставленному воротником, из которого виднелась блестящая улыбка Матреши.
– Ну прощай, Матреша, – сказал Анатоль, целуя ее. – Эх, кончена моя гульба здесь! Стешке кланяйся. Ну, прощай! Прощай, Матреша; ты мне пожелай счастья.
– Ну, дай то вам Бог, князь, счастья большого, – сказала Матреша, с своим цыганским акцентом.
У крыльца стояли две тройки, двое молодцов ямщиков держали их. Балага сел на переднюю тройку, и, высоко поднимая локти, неторопливо разобрал вожжи. Анатоль и Долохов сели к нему. Макарин, Хвостиков и лакей сели в другую тройку.
– Готовы, что ль? – спросил Балага.
– Пущай! – крикнул он, заматывая вокруг рук вожжи, и тройка понесла бить вниз по Никитскому бульвару.
– Тпрру! Поди, эй!… Тпрру, – только слышался крик Балаги и молодца, сидевшего на козлах. На Арбатской площади тройка зацепила карету, что то затрещало, послышался крик, и тройка полетела по Арбату.
Дав два конца по Подновинскому Балага стал сдерживать и, вернувшись назад, остановил лошадей у перекрестка Старой Конюшенной.
Молодец соскочил держать под уздцы лошадей, Анатоль с Долоховым пошли по тротуару. Подходя к воротам, Долохов свистнул. Свисток отозвался ему и вслед за тем выбежала горничная.
– На двор войдите, а то видно, сейчас выйдет, – сказала она.
Долохов остался у ворот. Анатоль вошел за горничной на двор, поворотил за угол и вбежал на крыльцо.
Гаврило, огромный выездной лакей Марьи Дмитриевны, встретил Анатоля.
– К барыне пожалуйте, – басом сказал лакей, загораживая дорогу от двери.
– К какой барыне? Да ты кто? – запыхавшимся шопотом спрашивал Анатоль.
– Пожалуйте, приказано привесть.
– Курагин! назад, – кричал Долохов. – Измена! Назад!
Долохов у калитки, у которой он остановился, боролся с дворником, пытавшимся запереть за вошедшим Анатолем калитку. Долохов последним усилием оттолкнул дворника и схватив за руку выбежавшего Анатоля, выдернул его за калитку и побежал с ним назад к тройке.
Марья Дмитриевна, застав заплаканную Соню в коридоре, заставила ее во всем признаться. Перехватив записку Наташи и прочтя ее, Марья Дмитриевна с запиской в руке взошла к Наташе.
– Мерзавка, бесстыдница, – сказала она ей. – Слышать ничего не хочу! – Оттолкнув удивленными, но сухими глазами глядящую на нее Наташу, она заперла ее на ключ и приказав дворнику пропустить в ворота тех людей, которые придут нынче вечером, но не выпускать их, а лакею приказав привести этих людей к себе, села в гостиной, ожидая похитителей.
Когда Гаврило пришел доложить Марье Дмитриевне, что приходившие люди убежали, она нахмурившись встала и заложив назад руки, долго ходила по комнатам, обдумывая то, что ей делать. В 12 часу ночи она, ощупав ключ в кармане, пошла к комнате Наташи. Соня, рыдая, сидела в коридоре.
– Марья Дмитриевна, пустите меня к ней ради Бога! – сказала она. Марья Дмитриевна, не отвечая ей, отперла дверь и вошла. «Гадко, скверно… В моем доме… Мерзавка, девчонка… Только отца жалко!» думала Марья Дмитриевна, стараясь утолить свой гнев. «Как ни трудно, уж велю всем молчать и скрою от графа». Марья Дмитриевна решительными шагами вошла в комнату. Наташа лежала на диване, закрыв голову руками, и не шевелилась. Она лежала в том самом положении, в котором оставила ее Марья Дмитриевна.
– Хороша, очень хороша! – сказала Марья Дмитриевна. – В моем доме любовникам свидания назначать! Притворяться то нечего. Ты слушай, когда я с тобой говорю. – Марья Дмитриевна тронула ее за руку. – Ты слушай, когда я говорю. Ты себя осрамила, как девка самая последняя. Я бы с тобой то сделала, да мне отца твоего жалко. Я скрою. – Наташа не переменила положения, но только всё тело ее стало вскидываться от беззвучных, судорожных рыданий, которые душили ее. Марья Дмитриевна оглянулась на Соню и присела на диване подле Наташи.
– Счастье его, что он от меня ушел; да я найду его, – сказала она своим грубым голосом; – слышишь ты что ли, что я говорю? – Она поддела своей большой рукой под лицо Наташи и повернула ее к себе. И Марья Дмитриевна, и Соня удивились, увидав лицо Наташи. Глаза ее были блестящи и сухи, губы поджаты, щеки опустились.
– Оставь… те… что мне… я… умру… – проговорила она, злым усилием вырвалась от Марьи Дмитриевны и легла в свое прежнее положение.
– Наталья!… – сказала Марья Дмитриевна. – Я тебе добра желаю. Ты лежи, ну лежи так, я тебя не трону, и слушай… Я не стану говорить, как ты виновата. Ты сама знаешь. Ну да теперь отец твой завтра приедет, что я скажу ему? А?
Опять тело Наташи заколебалось от рыданий.
– Ну узнает он, ну брат твой, жених!
– У меня нет жениха, я отказала, – прокричала Наташа.
– Всё равно, – продолжала Марья Дмитриевна. – Ну они узнают, что ж они так оставят? Ведь он, отец твой, я его знаю, ведь он, если его на дуэль вызовет, хорошо это будет? А?
– Ах, оставьте меня, зачем вы всему помешали! Зачем? зачем? кто вас просил? – кричала Наташа, приподнявшись на диване и злобно глядя на Марью Дмитриевну.
– Да чего ж ты хотела? – вскрикнула опять горячась Марья Дмитриевна, – что ж тебя запирали что ль? Ну кто ж ему мешал в дом ездить? Зачем же тебя, как цыганку какую, увозить?… Ну увез бы он тебя, что ж ты думаешь, его бы не нашли? Твой отец, или брат, или жених. А он мерзавец, негодяй, вот что!
