Busted (группа)

Busted
Жанры	Поп-рок, Поп-панк
Годы	2000 (в качестве Busted с 2002) - 2005
Страна	Великобритания Великобритания
Откуда	Саутенд-он-Си, Англия
Язык песен	английский
Лейблы	Island
Состав	Джеймс Борн Мэтт Уиллис Чарли Симпсон
Бывшие участники	Owen Doyle Ki McPhail Том Флэтчер
Другие проекты	McFly, Son of Dork, Fightstar, Call Me When I'm 18, V
[www.busted.com ted.com]

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Busted — британская группа, игравшая в жанре поп-рок, в состав которой входили Джеймс Борн, Мэтт Уиллис и Чарли Симпсон. Busted распалась в январе 2005 после того, как Симпсон решил покинуть группу, ради своего нового проекта Fightstar. За время существования они выпустили два студийных альбома, сборник и альбом с живым выступлением. Они также дважды побеждали в Brit Awards и выиграли Record of the Year в 2004 году с синглом «Thunderbirds Are Go».

История

The Termites, Buster и Busted

Изначально группа называлась The Termites и состояла из Джеймса Борна (гитара и вокал), Мэтта Уиллиса (ударные и вокал), Оуэна Дойла (бас и вокал) и Кая Фитзжеральда (гитара и вокал). В марте 2000 квартет подписал контракт с Prestige management и сменили название на Buster, в честь собаки их друга. Во время одного из появлений группы на телевидении (select MTV) сестра Фитзжеральда Нили позвонила в студию и нарекла группу брата Busted, объясняя что они вот-вот подпишут контракт со звукозаписывающей компанией. Это название так за ними и закрепилось. Под ним был создан веб-сайт www.bustedmusic.com также написано и записано то, что потом войдет в дебютный альбом Busted. Однако уже в октябре Фитзжеральд и Дойл объявили о том, что покидают группу.

Уиллис и Борн вскоре пригласили Тома Флэтчера в качестве ведущего гитариста и вокалиста, но позже он был заменен Чарли Симпсоном. Однако Флэтчер продолжил карьеру в других проектах. Это привело его к созданию собственной группы McFly, для которой он сам пишет песни, и которую Busted пригласили в свой тур по Великобритании в начале 2004. Флэтчер также является соавтором нескольких песен вместе с Джеймсом Борном, которые вошли в оба альбома Busted.

Уже вместе с Симпсоном они стали искать сотрудничество со звукозаписывающими компаниями под конец 2001 года, тогда же судья Pop Idol Саймон Ковелл предложил им контракт с его лейблом Syco Syco, который они отвергли. В конце концов в начале 2002 года они подписали контракт с Universal Island и утвердили Дома Кимберли (DY8) в качестве ударника, хотя позже им часто пришлось ставить на его место непостоянных барабанщиков в его отсутствие.

Busted

Группа стартовала в августе 2002, впервые появившись на обложке журнала Smash Hits, будучи первой поп-группой, которая появилась на обложке журнала до выхода своего первого сингла. Их дебютный сингл «What I Go to School For» был окончательно представлен в сентябре 2002 и сразу занял 3 позицию в британских чартах. Затем был выпущен их дебютный альбом, который в основном позиционировался только в британских чартах Топ 30, получая разнообразные отзывы критиков. Следующий сингл «Year 3000» который был написан Борном под впечатлением от фильма Назад в будущее вышел в январе 2003 и занял второе место в британских чартах. В апреле того же года их третий сингл «You Said No» наконец-таки достиг первого места. Guinness Hit Singles обозначили их как первую группу, чьи первые три сингла вошли в топовую тройку подряд.

Запись второго альбома сопровождалась ре-релизом дебютного альбома, который дополнился новыми треками и расширенным CD изданием. К концу года в продажу должно было поступить 1.2 миллиона копий. Последний сингл дебютного альбома, «Sleeping with the Light On», в августе 2003 добрался лишь до третьего места в чартах, не сумев обойти песню Breathe от Blu Cantrell.

A Present for Everyone

Группа начала осень 2003 года с победы в номинации Favourite Newcomer в National Music Awards. После этого группа запустила рекламный ролик своего нового альбома A Present for Everyone и его ведущего сингла «Crashed the Wedding», который вскоре добрался до первого места в британском чарте. Этот альбом разошёлся более чем миллионом копий. Группа завершила 2003 год номинацией Grammy Award for Record of the Year за сингл «Year 3000», а также объявлением маршрута февральского тура в следующем году.

2004 год фактически являлся последним их годом вместе в качестве группы. Они совершили удачный тур в начале года, прежде чем их синглы «Who's David?» и «Air Hostess» заняли первое и третье место в чарте соответственно. Группа получила премию BRIT Awards в номинации Лучший Британский Прорыв года.

Busted были приглашены в США на запись песни Thunderbirds Are Go для саундтрека к фильму «Предвестники бури (Thunderbirds)», основанному на одноименном британском сериале, по мотивам которого, по сути, и была написана песня.

Песня 3 a.m. в августе 2004 в четвёртый и последний раз заняла первое место в чарте и продержалась там целых две недели и позволила группе выиграть «Grammy Award for Record of the Year» в декабре того же года..

Благотворительность

В конце 2004 года Busted приняли участие в записи сингла супергруппы Band Aid 20 «Do They Know It's Christmas?». Вырученные деньги пошли на помощь в борьбе с ВИЧ и СПИДом по всей Африке.

Раскол

Провождение Симпсоном больше времени с Fightstar, по сообщениям, стали вызывать напряжение внутри группы. 24 декабря 2004 года Симпсон сообщил менеджеру Busted по телефону, что он намерен покинуть группу, чтобы больше сфокусироваться на Fightstar. 13 января 2005 года звукозаписывающая компания, которая сотрудничала с Busted, назначила пресс-конференцию в Отеле Сохо в Лондоне на следующий день. 14 января было объявлено о распаде группы.

Сольные карьеры

После ухода из Busted Симпсон стал участником группы Fightstar, играющей в жанре пост-хардкор, что значительно отличается от того, в каком стиле играли Busted. В настоящее время Симпсон подумывает о сольной карьере, после того как Fightstar объявили о перерыве в деятельности.

Борн продолжил музыкальную карьеру, создав поп-панк-группу Son of Dork,, однако сейчас он занят сольной карьерой под псевдонимом Future Boy после распада Son of Dork в 2008 году. Борн также написал несколько песен таким артистам, как Melanie C, группе McFly, JC Chasez, Patrick Monahan, and the Jonas Brothers.

Реабелитировавшись после раскола Busted, Мэтт Уиллис начал сольную карьеру, выпустив несколько синглов в 2005 и 2006 годах, таких как «Up All Night», «Hey Kid», «Don’t Let It Go to Waste», и «Crash» для фильма Мистер Бин на отдыхе . На страничке MySpace, Уиллис объявил о том, что работает над новой группой, пока ещё без названия. Пост датируется 2009 годом.

Судебное разбирательство

В начале 2008 года Уиллису, Борну и экс-менеджеру Busted Ричарду Рашману был предъявлен иск на 10 миллионов фунтов от бывших участников группы Кая Фитзжеральда (Макфэила) и Оуэна Дойла. Они утверждали, что написали три хитовых синглов группы «What I Go to School For», «Sleeping with the Light On» и «Year 3000», которые вошли в топы британских чартов и что их вынудили отказаться от авторских прав от нескольких песен и они не получали за них никаких авторских гонораров. Но 6 июня, после пятнадцатидневного слушания, было объявлено что Дойл и Макфэил (Фитзжеральд) проиграли дело.

Слухи о возобновлении

В 2010 году некоторые источники предположили, что Busted за 1 миллион фунтов согласны вновь объединиться для того, чтобы дать тур и, возможно, записать новый альбом. Однако, Чарли Симпсон резко опроверг слухи в свою очередь. Он пожелал успехов Мэтту и Джеймсу в любых их будущих проектах, но достаточно четко дал понять, что ни коим образом не заинтересован в подобных мероприятиях ни сейчас, ни в будущем.

Участники

Основной состав

• Matt Willis — вокал, бас-гитара (ранее — ударные) (2000-05)
• James Bourne — вокал, гитара (2000-05)
• Charlie Simpson — вокал, гитара, клавишные, пианино, гармоника, ударные (2001-05)

Бывшие участники

• Mark Dillon: вокал (2000)
• Owen Doyle: бас, вокал (2000)
• Ki McPhail: гитара, вокал (2000)
• Tom Fletcher: гитара, вокал (2001)

Дискография

• 2002: Busted
• 2003: A Present for Everyone

Международные альбомы

• 2004: Busted

Live альбомы

• 2004: A Ticket for Everyone: Busted Live

Ссылки

• [www.busted.com ted.com] — официальный сайт Busted

Отрывок, характеризующий Busted (группа)

«Славь Александра век
И охраняй нам Тита на престоле,
Будь купно страшный вождь и добрый человек,
Рифей в отечестве а Цесарь в бранном поле.
Да счастливый Наполеон,
Познав чрез опыты, каков Багратион,
Не смеет утруждать Алкидов русских боле…»
Но еще он не кончил стихов, как громогласный дворецкий провозгласил: «Кушанье готово!» Дверь отворилась, загремел из столовой польский: «Гром победы раздавайся, веселися храбрый росс», и граф Илья Андреич, сердито посмотрев на автора, продолжавшего читать стихи, раскланялся перед Багратионом. Все встали, чувствуя, что обед был важнее стихов, и опять Багратион впереди всех пошел к столу. На первом месте, между двух Александров – Беклешова и Нарышкина, что тоже имело значение по отношению к имени государя, посадили Багратиона: 300 человек разместились в столовой по чинам и важности, кто поважнее, поближе к чествуемому гостю: так же естественно, как вода разливается туда глубже, где местность ниже.
Перед самым обедом граф Илья Андреич представил князю своего сына. Багратион, узнав его, сказал несколько нескладных, неловких слов, как и все слова, которые он говорил в этот день. Граф Илья Андреич радостно и гордо оглядывал всех в то время, как Багратион говорил с его сыном.
Николай Ростов с Денисовым и новым знакомцем Долоховым сели вместе почти на середине стола. Напротив них сел Пьер рядом с князем Несвицким. Граф Илья Андреич сидел напротив Багратиона с другими старшинами и угащивал князя, олицетворяя в себе московское радушие.
Труды его не пропали даром. Обеды его, постный и скоромный, были великолепны, но совершенно спокоен он всё таки не мог быть до конца обеда. Он подмигивал буфетчику, шопотом приказывал лакеям, и не без волнения ожидал каждого, знакомого ему блюда. Всё было прекрасно. На втором блюде, вместе с исполинской стерлядью (увидав которую, Илья Андреич покраснел от радости и застенчивости), уже лакеи стали хлопать пробками и наливать шампанское. После рыбы, которая произвела некоторое впечатление, граф Илья Андреич переглянулся с другими старшинами. – «Много тостов будет, пора начинать!» – шепнул он и взяв бокал в руки – встал. Все замолкли и ожидали, что он скажет.
– Здоровье государя императора! – крикнул он, и в ту же минуту добрые глаза его увлажились слезами радости и восторга. В ту же минуту заиграли: «Гром победы раздавайся».Все встали с своих мест и закричали ура! и Багратион закричал ура! тем же голосом, каким он кричал на Шенграбенском поле. Восторженный голос молодого Ростова был слышен из за всех 300 голосов. Он чуть не плакал. – Здоровье государя императора, – кричал он, – ура! – Выпив залпом свой бокал, он бросил его на пол. Многие последовали его примеру. И долго продолжались громкие крики. Когда замолкли голоса, лакеи подобрали разбитую посуду, и все стали усаживаться, и улыбаясь своему крику переговариваться. Граф Илья Андреич поднялся опять, взглянул на записочку, лежавшую подле его тарелки и провозгласил тост за здоровье героя нашей последней кампании, князя Петра Ивановича Багратиона и опять голубые глаза графа увлажились слезами. Ура! опять закричали голоса 300 гостей, и вместо музыки послышались певчие, певшие кантату сочинения Павла Ивановича Кутузова.
«Тщетны россам все препоны,
Храбрость есть побед залог,
Есть у нас Багратионы,
Будут все враги у ног» и т.д.
Только что кончили певчие, как последовали новые и новые тосты, при которых всё больше и больше расчувствовался граф Илья Андреич, и еще больше билось посуды, и еще больше кричалось. Пили за здоровье Беклешова, Нарышкина, Уварова, Долгорукова, Апраксина, Валуева, за здоровье старшин, за здоровье распорядителя, за здоровье всех членов клуба, за здоровье всех гостей клуба и наконец отдельно за здоровье учредителя обеда графа Ильи Андреича. При этом тосте граф вынул платок и, закрыв им лицо, совершенно расплакался.


Пьер сидел против Долохова и Николая Ростова. Он много и жадно ел и много пил, как и всегда. Но те, которые его знали коротко, видели, что в нем произошла в нынешний день какая то большая перемена. Он молчал всё время обеда и, щурясь и морщась, глядел кругом себя или остановив глаза, с видом совершенной рассеянности, потирал пальцем переносицу. Лицо его было уныло и мрачно. Он, казалось, не видел и не слышал ничего, происходящего вокруг него, и думал о чем то одном, тяжелом и неразрешенном.
Этот неразрешенный, мучивший его вопрос, были намеки княжны в Москве на близость Долохова к его жене и в нынешнее утро полученное им анонимное письмо, в котором было сказано с той подлой шутливостью, которая свойственна всем анонимным письмам, что он плохо видит сквозь свои очки, и что связь его жены с Долоховым есть тайна только для одного него. Пьер решительно не поверил ни намекам княжны, ни письму, но ему страшно было теперь смотреть на Долохова, сидевшего перед ним. Всякий раз, как нечаянно взгляд его встречался с прекрасными, наглыми глазами Долохова, Пьер чувствовал, как что то ужасное, безобразное поднималось в его душе, и он скорее отворачивался. Невольно вспоминая всё прошедшее своей жены и ее отношения с Долоховым, Пьер видел ясно, что то, что сказано было в письме, могло быть правда, могло по крайней мере казаться правдой, ежели бы это касалось не его жены. Пьер вспоминал невольно, как Долохов, которому было возвращено всё после кампании, вернулся в Петербург и приехал к нему. Пользуясь своими кутежными отношениями дружбы с Пьером, Долохов прямо приехал к нему в дом, и Пьер поместил его и дал ему взаймы денег. Пьер вспоминал, как Элен улыбаясь выражала свое неудовольствие за то, что Долохов живет в их доме, и как Долохов цинически хвалил ему красоту его жены, и как он с того времени до приезда в Москву ни на минуту не разлучался с ними.
«Да, он очень красив, думал Пьер, я знаю его. Для него была бы особенная прелесть в том, чтобы осрамить мое имя и посмеяться надо мной, именно потому, что я хлопотал за него и призрел его, помог ему. Я знаю, я понимаю, какую соль это в его глазах должно бы придавать его обману, ежели бы это была правда. Да, ежели бы это была правда; но я не верю, не имею права и не могу верить». Он вспоминал то выражение, которое принимало лицо Долохова, когда на него находили минуты жестокости, как те, в которые он связывал квартального с медведем и пускал его на воду, или когда он вызывал без всякой причины на дуэль человека, или убивал из пистолета лошадь ямщика. Это выражение часто было на лице Долохова, когда он смотрел на него. «Да, он бретёр, думал Пьер, ему ничего не значит убить человека, ему должно казаться, что все боятся его, ему должно быть приятно это. Он должен думать, что и я боюсь его. И действительно я боюсь его», думал Пьер, и опять при этих мыслях он чувствовал, как что то страшное и безобразное поднималось в его душе. Долохов, Денисов и Ростов сидели теперь против Пьера и казались очень веселы. Ростов весело переговаривался с своими двумя приятелями, из которых один был лихой гусар, другой известный бретёр и повеса, и изредка насмешливо поглядывал на Пьера, который на этом обеде поражал своей сосредоточенной, рассеянной, массивной фигурой. Ростов недоброжелательно смотрел на Пьера, во первых, потому, что Пьер в его гусарских глазах был штатский богач, муж красавицы, вообще баба; во вторых, потому, что Пьер в сосредоточенности и рассеянности своего настроения не узнал Ростова и не ответил на его поклон. Когда стали пить здоровье государя, Пьер задумавшись не встал и не взял бокала.
– Что ж вы? – закричал ему Ростов, восторженно озлобленными глазами глядя на него. – Разве вы не слышите; здоровье государя императора! – Пьер, вздохнув, покорно встал, выпил свой бокал и, дождавшись, когда все сели, с своей доброй улыбкой обратился к Ростову.
– А я вас и не узнал, – сказал он. – Но Ростову было не до этого, он кричал ура!
– Что ж ты не возобновишь знакомство, – сказал Долохов Ростову.
– Бог с ним, дурак, – сказал Ростов.
– Надо лелеять мужей хорошеньких женщин, – сказал Денисов. Пьер не слышал, что они говорили, но знал, что говорят про него. Он покраснел и отвернулся.
– Ну, теперь за здоровье красивых женщин, – сказал Долохов, и с серьезным выражением, но с улыбающимся в углах ртом, с бокалом обратился к Пьеру.
– За здоровье красивых женщин, Петруша, и их любовников, – сказал он.
Пьер, опустив глаза, пил из своего бокала, не глядя на Долохова и не отвечая ему. Лакей, раздававший кантату Кутузова, положил листок Пьеру, как более почетному гостю. Он хотел взять его, но Долохов перегнулся, выхватил листок из его руки и стал читать. Пьер взглянул на Долохова, зрачки его опустились: что то страшное и безобразное, мутившее его во всё время обеда, поднялось и овладело им. Он нагнулся всем тучным телом через стол: – Не смейте брать! – крикнул он.
Услыхав этот крик и увидав, к кому он относился, Несвицкий и сосед с правой стороны испуганно и поспешно обратились к Безухову.
– Полноте, полно, что вы? – шептали испуганные голоса. Долохов посмотрел на Пьера светлыми, веселыми, жестокими глазами, с той же улыбкой, как будто он говорил: «А вот это я люблю». – Не дам, – проговорил он отчетливо.
Бледный, с трясущейся губой, Пьер рванул лист. – Вы… вы… негодяй!.. я вас вызываю, – проговорил он, и двинув стул, встал из за стола. В ту самую секунду, как Пьер сделал это и произнес эти слова, он почувствовал, что вопрос о виновности его жены, мучивший его эти последние сутки, был окончательно и несомненно решен утвердительно. Он ненавидел ее и навсегда был разорван с нею. Несмотря на просьбы Денисова, чтобы Ростов не вмешивался в это дело, Ростов согласился быть секундантом Долохова, и после стола переговорил с Несвицким, секундантом Безухова, об условиях дуэли. Пьер уехал домой, а Ростов с Долоховым и Денисовым до позднего вечера просидели в клубе, слушая цыган и песенников.
– Так до завтра, в Сокольниках, – сказал Долохов, прощаясь с Ростовым на крыльце клуба.
– И ты спокоен? – спросил Ростов…
Долохов остановился. – Вот видишь ли, я тебе в двух словах открою всю тайну дуэли. Ежели ты идешь на дуэль и пишешь завещания да нежные письма родителям, ежели ты думаешь о том, что тебя могут убить, ты – дурак и наверно пропал; а ты иди с твердым намерением его убить, как можно поскорее и повернее, тогда всё исправно. Как мне говаривал наш костромской медвежатник: медведя то, говорит, как не бояться? да как увидишь его, и страх прошел, как бы только не ушел! Ну так то и я. A demain, mon cher! [До завтра, мой милый!]
На другой день, в 8 часов утра, Пьер с Несвицким приехали в Сокольницкий лес и нашли там уже Долохова, Денисова и Ростова. Пьер имел вид человека, занятого какими то соображениями, вовсе не касающимися до предстоящего дела. Осунувшееся лицо его было желто. Он видимо не спал ту ночь. Он рассеянно оглядывался вокруг себя и морщился, как будто от яркого солнца. Два соображения исключительно занимали его: виновность его жены, в которой после бессонной ночи уже не оставалось ни малейшего сомнения, и невинность Долохова, не имевшего никакой причины беречь честь чужого для него человека. «Может быть, я бы то же самое сделал бы на его месте, думал Пьер. Даже наверное я бы сделал то же самое; к чему же эта дуэль, это убийство? Или я убью его, или он попадет мне в голову, в локоть, в коленку. Уйти отсюда, бежать, зарыться куда нибудь», приходило ему в голову. Но именно в те минуты, когда ему приходили такие мысли. он с особенно спокойным и рассеянным видом, внушавшим уважение смотревшим на него, спрашивал: «Скоро ли, и готово ли?»
Когда всё было готово, сабли воткнуты в снег, означая барьер, до которого следовало сходиться, и пистолеты заряжены, Несвицкий подошел к Пьеру.