Minolta SR-2

Minolta SR-2
</td></tr>		Производитель	Minolta
Год выпуска	1958—1960 г.г.
Тип	SLR
Фотоматериал	Плёнка типа 135
Размер кадра	24×36 мм
Тип затвора	Фокально-плоскостной
Крепление объектива	Minolta SR
Фокусировка	ручная
Экспозамер	ручное управление
Вспышка	X и FP
Видоискатель	зеркальный с несъёмной пентапризмой

Minolta SR-2 — малоформатный однообъективный зеркальный фотоаппарат, выпускавшийся компанией Минолта с 1958 по 1960 год.

На рубеже 1950-х и 1960-х годов японская фотопромышленность переживала период бурного развития. Сразу несколько компаний выпустили на рынок новые зеркальные камеры, в частности такие как Asahiflex II, Nikon F, Miranda T, Topcon R и Zunow. Японские фотокамеры постепенно завоёвывали мировой рынок, испытывая лишь небольшую конкуренцию со стороны моделей производимых в Германии. В этот период времени, несмотря на то, что Минолта была достаточно известной компанией производителем фотокамер, в её арсенале не было 35-мм зеркальных камер. SR-2 стала первой такой камерой для Минолты, и благодаря многочисленным техническим новинкам применённым при её проектировании, она стала значительной вехой не только для компании, но и для всей фотопромышленности. Прежде всего это произошло благодаря тому, что Минолте удалось значительно упростить сам процесс пользования подобными камерами.

До этого управление диафрагмой в малоформатных зеркальных камерах производилось вручную. Кольцо диафрагмы не было связано с механикой фотокамеры, и поэтому, после установки необходимого отверстия, из-за уменьшения количества света проходящего через объектив, процесс наведения на резкость становился неудобным, так как видоискатель был очень тёмным. Минолта реализовала в новой камере принципиально новый метод управления диафрагмой. Поворот кольца диафрагмы не закрывал объектив, и лишь при нажатии спуска, автоматика уменьшала отверстие до нужного размера. При перезарядке затвора и протягивании плёнки кольцо диафрагмы опять возвращалось в исходное положение.

Второе важное техническое нововведение, было возвращение зеркала в исходное положение сразу после срабатывания затвора. В наши дни это может показаться почти невероятным, однако именно до появления SR-2 на рынке малоформатных зеркальных фотокамер, эта особенность практически не применялась. До этого, после срабатывания затвора, зеркало оставалось в верхнем положении, блокируя таким образом видоискатель. Возможность мгновенного возврата зеркала в нижнее положение позволило видеть картинку через видоискатель практически сразу после съёмки кадра, что сделало использование зеркальных камер не только более удобным но и приятным.

И наконец следует отметить то, что при разработке SR-2 Минолта применила принципиально новый, более удобный и гораздо более простой в обращении байонет. Конструкция нового байонета была настолько удачной, что позволяла менять объективы одной рукой и даже делать это в полной темноте. Это значительно расширило возможности зеркальных фотокамер и сделало их по-настоящему универсальным инструментом.

Для использования с фотокамерой SR-2, Минолта специально разработала новую линейку объективов под названием «Auto-Rokkor». В начале были доступны лишь два объектива, но с течением времени ассортимент увеличивался, а также в результате технических доработок более поздние модели объективов «Auto-Rokkor» поддерживали полностью автоматический режим управления диафрагмой.

Фотокамера Minolta SR-2 стала выдающимся коммерческим успехом для компании Минолта и позволила ей превратиться из небольшой компании производителя фототехники в одного из лидером рынка. На основе SR-2 были разработаны другие модели Серии SR такие как более технически совершенная SR-3, и менее дорогая и доступная большему круги фотолюбителей SR-1.

См. также

• Minolta
• Список продуктов компании Minolta

Отрывок, характеризующий Minolta SR-2

Кутузов занимал небольшой дворянский замок около Остралиц. В большой гостиной, сделавшейся кабинетом главнокомандующего, собрались: сам Кутузов, Вейротер и члены военного совета. Они пили чай. Ожидали только князя Багратиона, чтобы приступить к военному совету. В 8 м часу приехал ординарец Багратиона с известием, что князь быть не может. Князь Андрей пришел доложить о том главнокомандующему и, пользуясь прежде данным ему Кутузовым позволением присутствовать при совете, остался в комнате.
– Так как князь Багратион не будет, то мы можем начинать, – сказал Вейротер, поспешно вставая с своего места и приближаясь к столу, на котором была разложена огромная карта окрестностей Брюнна.
Кутузов в расстегнутом мундире, из которого, как бы освободившись, выплыла на воротник его жирная шея, сидел в вольтеровском кресле, положив симметрично пухлые старческие руки на подлокотники, и почти спал. На звук голоса Вейротера он с усилием открыл единственный глаз.
– Да, да, пожалуйста, а то поздно, – проговорил он и, кивнув головой, опустил ее и опять закрыл глаза.
Ежели первое время члены совета думали, что Кутузов притворялся спящим, то звуки, которые он издавал носом во время последующего чтения, доказывали, что в эту минуту для главнокомандующего дело шло о гораздо важнейшем, чем о желании выказать свое презрение к диспозиции или к чему бы то ни было: дело шло для него о неудержимом удовлетворении человеческой потребности – .сна. Он действительно спал. Вейротер с движением человека, слишком занятого для того, чтобы терять хоть одну минуту времени, взглянул на Кутузова и, убедившись, что он спит, взял бумагу и громким однообразным тоном начал читать диспозицию будущего сражения под заглавием, которое он тоже прочел:
«Диспозиция к атаке неприятельской позиции позади Кобельница и Сокольница, 20 ноября 1805 года».
Диспозиция была очень сложная и трудная. В оригинальной диспозиции значилось:
Da der Feind mit seinerien linken Fluegel an die mit Wald bedeckten Berge lehnt und sich mit seinerien rechten Fluegel laengs Kobeinitz und Sokolienitz hinter die dort befindIichen Teiche zieht, wir im Gegentheil mit unserem linken Fluegel seinen rechten sehr debordiren, so ist es vortheilhaft letzteren Fluegel des Feindes zu attakiren, besondere wenn wir die Doerfer Sokolienitz und Kobelienitz im Besitze haben, wodurch wir dem Feind zugleich in die Flanke fallen und ihn auf der Flaeche zwischen Schlapanitz und dem Thuerassa Walde verfolgen koennen, indem wir dem Defileen von Schlapanitz und Bellowitz ausweichen, welche die feindliche Front decken. Zu dieserien Endzwecke ist es noethig… Die erste Kolonne Marieschirt… die zweite Kolonne Marieschirt… die dritte Kolonne Marieschirt… [Так как неприятель опирается левым крылом своим на покрытые лесом горы, а правым крылом тянется вдоль Кобельница и Сокольница позади находящихся там прудов, а мы, напротив, превосходим нашим левым крылом его правое, то выгодно нам атаковать сие последнее неприятельское крыло, особливо если мы займем деревни Сокольниц и Кобельниц, будучи поставлены в возможность нападать на фланг неприятеля и преследовать его в равнине между Шлапаницем и лесом Тюрасским, избегая вместе с тем дефилеи между Шлапаницем и Беловицем, которою прикрыт неприятельский фронт. Для этой цели необходимо… Первая колонна марширует… вторая колонна марширует… третья колонна марширует…] и т. д., читал Вейротер. Генералы, казалось, неохотно слушали трудную диспозицию. Белокурый высокий генерал Буксгевден стоял, прислонившись спиною к стене, и, остановив свои глаза на горевшей свече, казалось, не слушал и даже не хотел, чтобы думали, что он слушает. Прямо против Вейротера, устремив на него свои блестящие открытые глаза, в воинственной позе, оперев руки с вытянутыми наружу локтями на колени, сидел румяный Милорадович с приподнятыми усами и плечами. Он упорно молчал, глядя в лицо Вейротера, и спускал с него глаза только в то время, когда австрийский начальник штаба замолкал. В это время Милорадович значительно оглядывался на других генералов. Но по значению этого значительного взгляда нельзя было понять, был ли он согласен или несогласен, доволен или недоволен диспозицией. Ближе всех к Вейротеру сидел граф Ланжерон и с тонкой улыбкой южного французского лица, не покидавшей его во всё время чтения, глядел на свои тонкие пальцы, быстро перевертывавшие за углы золотую табакерку с портретом. В середине одного из длиннейших периодов он остановил вращательное движение табакерки, поднял голову и с неприятною учтивостью на самых концах тонких губ перебил Вейротера и хотел сказать что то; но австрийский генерал, не прерывая чтения, сердито нахмурился и замахал локтями, как бы говоря: потом, потом вы мне скажете свои мысли, теперь извольте смотреть на карту и слушать. Ланжерон поднял глаза кверху с выражением недоумения, оглянулся на Милорадовича, как бы ища объяснения, но, встретив значительный, ничего не значущий взгляд Милорадовича, грустно опустил глаза и опять принялся вертеть табакерку.