PBZ Zagreb Indoors
Поделись знанием:
– Но это всё таки не значит, чтобы кампания была кончена, – сказал князь Андрей.
– А я думаю, что кончена. И так думают большие колпаки здесь, но не смеют сказать этого. Будет то, что я говорил в начале кампании, что не ваша echauffouree de Durenstein, [дюренштейнская стычка,] вообще не порох решит дело, а те, кто его выдумали, – сказал Билибин, повторяя одно из своих mots [словечек], распуская кожу на лбу и приостанавливаясь. – Вопрос только в том, что скажет берлинское свидание императора Александра с прусским королем. Ежели Пруссия вступит в союз, on forcera la main a l'Autriche, [принудят Австрию,] и будет война. Ежели же нет, то дело только в том, чтоб условиться, где составлять первоначальные статьи нового Саmро Formio. [Кампо Формио.]
– Но что за необычайная гениальность! – вдруг вскрикнул князь Андрей, сжимая свою маленькую руку и ударяя ею по столу. – И что за счастие этому человеку!
– Buonaparte? [Буонапарте?] – вопросительно сказал Билибин, морща лоб и этим давая чувствовать, что сейчас будет un mot [словечко]. – Bu onaparte? – сказал он, ударяя особенно на u . – Я думаю, однако, что теперь, когда он предписывает законы Австрии из Шенбрунна, il faut lui faire grace de l'u . [надо его избавить от и.] Я решительно делаю нововведение и называю его Bonaparte tout court [просто Бонапарт].
– Нет, без шуток, – сказал князь Андрей, – неужели вы думаете,что кампания кончена?
– Я вот что думаю. Австрия осталась в дурах, а она к этому не привыкла. И она отплатит. А в дурах она осталась оттого, что, во первых, провинции разорены (on dit, le православное est terrible pour le pillage), [говорят, что православное ужасно по части грабежей,] армия разбита, столица взята, и всё это pour les beaux yeux du [ради прекрасных глаз,] Сардинское величество. И потому – entre nous, mon cher [между нами, мой милый] – я чутьем слышу, что нас обманывают, я чутьем слышу сношения с Францией и проекты мира, тайного мира, отдельно заключенного.
– Это не может быть! – сказал князь Андрей, – это было бы слишком гадко.
– Qui vivra verra, [Поживем, увидим,] – сказал Билибин, распуская опять кожу в знак окончания разговора.
Когда князь Андрей пришел в приготовленную для него комнату и в чистом белье лег на пуховики и душистые гретые подушки, – он почувствовал, что то сражение, о котором он привез известие, было далеко, далеко от него. Прусский союз, измена Австрии, новое торжество Бонапарта, выход и парад, и прием императора Франца на завтра занимали его.
Он закрыл глаза, но в то же мгновение в ушах его затрещала канонада, пальба, стук колес экипажа, и вот опять спускаются с горы растянутые ниткой мушкатеры, и французы стреляют, и он чувствует, как содрогается его сердце, и он выезжает вперед рядом с Шмитом, и пули весело свистят вокруг него, и он испытывает то чувство удесятеренной радости жизни, какого он не испытывал с самого детства.
Он пробудился…
«Да, всё это было!…» сказал он, счастливо, детски улыбаясь сам себе, и заснул крепким, молодым сном.
На другой день он проснулся поздно. Возобновляя впечатления прошедшего, он вспомнил прежде всего то, что нынче надо представляться императору Францу, вспомнил военного министра, учтивого австрийского флигель адъютанта, Билибина и разговор вчерашнего вечера. Одевшись в полную парадную форму, которой он уже давно не надевал, для поездки во дворец, он, свежий, оживленный и красивый, с подвязанною рукой, вошел в кабинет Билибина. В кабинете находились четыре господина дипломатического корпуса. С князем Ипполитом Курагиным, который был секретарем посольства, Болконский был знаком; с другими его познакомил Билибин.
Господа, бывавшие у Билибина, светские, молодые, богатые и веселые люди, составляли и в Вене и здесь отдельный кружок, который Билибин, бывший главой этого кружка, называл наши, les nфtres. В кружке этом, состоявшем почти исключительно из дипломатов, видимо, были свои, не имеющие ничего общего с войной и политикой, интересы высшего света, отношений к некоторым женщинам и канцелярской стороны службы. Эти господа, повидимому, охотно, как своего (честь, которую они делали немногим), приняли в свой кружок князя Андрея. Из учтивости, и как предмет для вступления в разговор, ему сделали несколько вопросов об армии и сражении, и разговор опять рассыпался на непоследовательные, веселые шутки и пересуды.
– Но особенно хорошо, – говорил один, рассказывая неудачу товарища дипломата, – особенно хорошо то, что канцлер прямо сказал ему, что назначение его в Лондон есть повышение, и чтоб он так и смотрел на это. Видите вы его фигуру при этом?…
– Но что всего хуже, господа, я вам выдаю Курагина: человек в несчастии, и этим то пользуется этот Дон Жуан, этот ужасный человек!
Князь Ипполит лежал в вольтеровском кресле, положив ноги через ручку. Он засмеялся.
– Parlez moi de ca, [Ну ка, ну ка,] – сказал он.
– О, Дон Жуан! О, змея! – послышались голоса.
– Вы не знаете, Болконский, – обратился Билибин к князю Андрею, – что все ужасы французской армии (я чуть было не сказал – русской армии) – ничто в сравнении с тем, что наделал между женщинами этот человек.
– La femme est la compagne de l'homme, [Женщина – подруга мужчины,] – произнес князь Ипполит и стал смотреть в лорнет на свои поднятые ноги.
Билибин и наши расхохотались, глядя в глаза Ипполиту. Князь Андрей видел, что этот Ипполит, которого он (должно было признаться) почти ревновал к своей жене, был шутом в этом обществе.
– Нет, я должен вас угостить Курагиным, – сказал Билибин тихо Болконскому. – Он прелестен, когда рассуждает о политике, надо видеть эту важность.
Он подсел к Ипполиту и, собрав на лбу свои складки, завел с ним разговор о политике. Князь Андрей и другие обступили обоих.
– Le cabinet de Berlin ne peut pas exprimer un sentiment d'alliance, – начал Ипполит, значительно оглядывая всех, – sans exprimer… comme dans sa derieniere note… vous comprenez… vous comprenez… et puis si sa Majeste l'Empereur ne deroge pas au principe de notre alliance… [Берлинский кабинет не может выразить свое мнение о союзе, не выражая… как в своей последней ноте… вы понимаете… вы понимаете… впрочем, если его величество император не изменит сущности нашего союза…]
| PBZ Zagreb Indoors | ||
|---|---|---|
| Мировой Тур ATP
<tr><td>Место проведения</td><td colspan="2">Загреб |
PBZ Zagreb Indoors — мужской профессиональный теннисный турнир, проводимый в феврале в Загребе (Хорватия) на крытых хардовых кортах местного комплекса Dom Sportova. С 2009 года турнир относится к серии ATP 250 с призовым фондом 439 тысяч евро и турнирной сеткой, рассчитанной на 28 участников в одиночном разряде и 16 пар.
Общая информация
Зальный турнир в хорватской столице основан накануне сезона-1996. Несмотря на регулярные приезды одного из лидеров мирового тенниса тех лет Горана Иванишевича соревнование продержалось в календаре лишь три года — в 1998 году будучи перенесённым в Сплит, а в 1999 году завершив свой жизненный цикл. В 2006 году местным организаторам удалось вернуть себе лицензию турнира подобного уровня, выкупив место в календаре, ранее принадлежавшее турниру в Милане. Возрожденный приз проходил вновь при активной поддержке ведущих местных теннисистов — на соревновании регулярно играли лидеры национального тенниса того периода Иван Любичич, Марио Анчич, Марин Чилич и Иван Додиг.
- Победители и финалисты
За историю проведения одиночных соревнований одному теннисисту удалось выиграть сразу четыре титула — Марин Чилич между 2009 и 2014 годами проиграл на местных кортах лишь один матч. Ещё три титула на счету другого представителя принимающей стороны: Горана Иванишевича. Также трижды играл в решающем матче Иван Любичич, но на его счету лишь один титул. Первые десять розыгрышей парного турнира дали двадцать различных победителей. Единственным двукратным чемпионом приза в парном разряде является румын Хория Текэу, становившийся сильнейшим в 2011 и 2014 годах. Трём теннисистам удалось выиграть местный турнир и в одиночном и в парном разрядах. Подобное достижение на счету Горана Иванишевича, Маркоса Багдатиса и Михаила Южного. Киприот сделал подобный дубль в разные годы, а россиянин и хорват по разу становились абсолютными триумфаторами соревнований.
Финалы прошлых лет
Одиночный разряд
| Год | Чемпион | Финалист | Счёт |
|---|---|---|---|
| Загреб | |||
| 2015 |  Гильермо Гарсия-Лопес
|
 Андреас Сеппи
|
7-6(4) 6-3 |
| 2014 |  Марин Чилич (4)
|
 Томми Хаас
|
6-3 6-4 |
| 2013 | Марин Чилич (3)
|
 Юрген Мельцер
|
6-3 6-1 |
| 2012 |  Михаил Южный
|
 Лукаш Лацко
|
6-2 6-3 |
| 2011 | Иван Додиг
|
Михаэль Беррер
|
6-3 6-4 |
| 2010 | Марин Чилич (2)
|
Михаэль Беррер
|
6-4 6-7(5) 6-3 |
| 2009 | Марин Чилич
|
Марио Анчич
|
6-3 6-4 |
| 2008 |  Сергей Стаховский
|
Иван Любичич
|
7-5 6-4 |
| 2007 |  Маркос Багдатис
|
Иван Любичич
|
7-6(4) 4-6 6-4 |
| 2006 | Иван Любичич
|
Штефан Коубек
|
6-3 6-4 |
| Сплит | |||
| 1998 | Горан Иванишевич (3)
|
 Грег Руседски
|
7-6(3) 7-6(5) |
| Загреб | |||
| 1997 | Горан Иванишевич (2)
|
Грег Руседски
|
7-6 4-6 7-6 |
| 1996 | Горан Иванишевич
|
 Седрик Пьёлин
|
3-6 6-3 6-2 |
Парный разряд
| Год | Чемпионы | Финалисты | Счёт |
|---|---|---|---|
| 2015 | Марин Драганя Хенри Континен
|
Фабрис Мартен Пурав Раджа
|
6-4 6-4 |
| 2014 |  Жан-Жюльен Ройер Хория Текэу (2)
|
Филипп Маркс Михал Мертиняк
|
3-6 6-4 [10-2] |
| 2013 | Юлиан Ноул Филип Полашек
|
Иван Додиг Мате Павич
|
6-3 6-3 |
| 2012 | Маркос Багдатис Михаил Южный
|
Иван Додиг Мате Павич
|
6-2 6-2 |
| 2011 |  Дик Норман Хория Текэу
|
Марсель Гранольерс Марк Лопес
|
6-3 6-4 |
| 2010 | Юрген Мельцер Филипп Пецшнер
|
Арно Клеман Оливер Рохус
|
3-6 6-3 [10-8] |
| 2009 |  Мартин Дамм Роберт Линдстедт
|
Кристофер Кас Рогир Вассен
|
6-4 6-3 |
| 2008 |  Пол Хенли Джордан Керр
|
Кристофер Кас Рогир Вассен
|
6-3 3-6 [10-8] |
| 2007 | Михаэль Кольманн Александр Васке
|
Франтишек Чермак Ярослав Левинский
|
7-6(5) 4-6 [10-5] |
| 2006 | Ярослав Левинский Михал Мертиняк
|
Давиде Сангинетти Андреас Сеппи
|
7-6(6) 6-1 |
| 1998 | Мартин Дамм Иржи Новак
|
Фредрик Берг Патрик Фредрикссон
|
6-4 6-3 |
| 1997 | Саша Хиршзон Горан Иванишевич
|
 Марк Кейл Брент Хайгарт
|
6-4 6-3 |
| 1996 | Либор Пимек Менно Остинг
|
Мартин Дамм Хендрик Ян Давидс
|
6-3 7-6 |
Интересные факты
- В 2008 году Сергею Стаховскому удалось довольно редкое достижение: он начал свой одиночный турнир с квалификации, но не прошёл её, проиграв в финале. Затем, один из игроков, попадавших в основу без отбора напрямую снялся, и украинец получил второй шанс. Сергей в полной мере им воспользовался и завоевал свой первый в карьере титул, переиграв в финале первую ракетку того турнира Ивана Любичича.
См. также
Напишите отзыв о статье "PBZ Zagreb Indoors"
Ссылки
- [www.zagrebindoors.com/ Официальный сайт] (англ.) (хорв.)
- [www.atpworldtour.com/en/tournaments/zagreb/2276/overview Профиль турнира на сайте ATP] (англ.)
| ||||||
Отрывок, характеризующий PBZ Zagreb Indoors
– Князь Ауэрсперг стоит на этой, на нашей, стороне и защищает нас; я думаю, очень плохо защищает, но всё таки защищает. А Вена на той стороне. Нет, мост еще не взят и, надеюсь, не будет взят, потому что он минирован, и его велено взорвать. В противном случае мы были бы давно в горах Богемии, и вы с вашею армией провели бы дурную четверть часа между двух огней.– Но это всё таки не значит, чтобы кампания была кончена, – сказал князь Андрей.
– А я думаю, что кончена. И так думают большие колпаки здесь, но не смеют сказать этого. Будет то, что я говорил в начале кампании, что не ваша echauffouree de Durenstein, [дюренштейнская стычка,] вообще не порох решит дело, а те, кто его выдумали, – сказал Билибин, повторяя одно из своих mots [словечек], распуская кожу на лбу и приостанавливаясь. – Вопрос только в том, что скажет берлинское свидание императора Александра с прусским королем. Ежели Пруссия вступит в союз, on forcera la main a l'Autriche, [принудят Австрию,] и будет война. Ежели же нет, то дело только в том, чтоб условиться, где составлять первоначальные статьи нового Саmро Formio. [Кампо Формио.]
– Но что за необычайная гениальность! – вдруг вскрикнул князь Андрей, сжимая свою маленькую руку и ударяя ею по столу. – И что за счастие этому человеку!
– Buonaparte? [Буонапарте?] – вопросительно сказал Билибин, морща лоб и этим давая чувствовать, что сейчас будет un mot [словечко]. – Bu onaparte? – сказал он, ударяя особенно на u . – Я думаю, однако, что теперь, когда он предписывает законы Австрии из Шенбрунна, il faut lui faire grace de l'u . [надо его избавить от и.] Я решительно делаю нововведение и называю его Bonaparte tout court [просто Бонапарт].
– Нет, без шуток, – сказал князь Андрей, – неужели вы думаете,что кампания кончена?
– Я вот что думаю. Австрия осталась в дурах, а она к этому не привыкла. И она отплатит. А в дурах она осталась оттого, что, во первых, провинции разорены (on dit, le православное est terrible pour le pillage), [говорят, что православное ужасно по части грабежей,] армия разбита, столица взята, и всё это pour les beaux yeux du [ради прекрасных глаз,] Сардинское величество. И потому – entre nous, mon cher [между нами, мой милый] – я чутьем слышу, что нас обманывают, я чутьем слышу сношения с Францией и проекты мира, тайного мира, отдельно заключенного.
– Это не может быть! – сказал князь Андрей, – это было бы слишком гадко.
– Qui vivra verra, [Поживем, увидим,] – сказал Билибин, распуская опять кожу в знак окончания разговора.
Когда князь Андрей пришел в приготовленную для него комнату и в чистом белье лег на пуховики и душистые гретые подушки, – он почувствовал, что то сражение, о котором он привез известие, было далеко, далеко от него. Прусский союз, измена Австрии, новое торжество Бонапарта, выход и парад, и прием императора Франца на завтра занимали его.
Он закрыл глаза, но в то же мгновение в ушах его затрещала канонада, пальба, стук колес экипажа, и вот опять спускаются с горы растянутые ниткой мушкатеры, и французы стреляют, и он чувствует, как содрогается его сердце, и он выезжает вперед рядом с Шмитом, и пули весело свистят вокруг него, и он испытывает то чувство удесятеренной радости жизни, какого он не испытывал с самого детства.
Он пробудился…
«Да, всё это было!…» сказал он, счастливо, детски улыбаясь сам себе, и заснул крепким, молодым сном.
На другой день он проснулся поздно. Возобновляя впечатления прошедшего, он вспомнил прежде всего то, что нынче надо представляться императору Францу, вспомнил военного министра, учтивого австрийского флигель адъютанта, Билибина и разговор вчерашнего вечера. Одевшись в полную парадную форму, которой он уже давно не надевал, для поездки во дворец, он, свежий, оживленный и красивый, с подвязанною рукой, вошел в кабинет Билибина. В кабинете находились четыре господина дипломатического корпуса. С князем Ипполитом Курагиным, который был секретарем посольства, Болконский был знаком; с другими его познакомил Билибин.
Господа, бывавшие у Билибина, светские, молодые, богатые и веселые люди, составляли и в Вене и здесь отдельный кружок, который Билибин, бывший главой этого кружка, называл наши, les nфtres. В кружке этом, состоявшем почти исключительно из дипломатов, видимо, были свои, не имеющие ничего общего с войной и политикой, интересы высшего света, отношений к некоторым женщинам и канцелярской стороны службы. Эти господа, повидимому, охотно, как своего (честь, которую они делали немногим), приняли в свой кружок князя Андрея. Из учтивости, и как предмет для вступления в разговор, ему сделали несколько вопросов об армии и сражении, и разговор опять рассыпался на непоследовательные, веселые шутки и пересуды.
– Но особенно хорошо, – говорил один, рассказывая неудачу товарища дипломата, – особенно хорошо то, что канцлер прямо сказал ему, что назначение его в Лондон есть повышение, и чтоб он так и смотрел на это. Видите вы его фигуру при этом?…
– Но что всего хуже, господа, я вам выдаю Курагина: человек в несчастии, и этим то пользуется этот Дон Жуан, этот ужасный человек!
Князь Ипполит лежал в вольтеровском кресле, положив ноги через ручку. Он засмеялся.
– Parlez moi de ca, [Ну ка, ну ка,] – сказал он.
– О, Дон Жуан! О, змея! – послышались голоса.
– Вы не знаете, Болконский, – обратился Билибин к князю Андрею, – что все ужасы французской армии (я чуть было не сказал – русской армии) – ничто в сравнении с тем, что наделал между женщинами этот человек.
– La femme est la compagne de l'homme, [Женщина – подруга мужчины,] – произнес князь Ипполит и стал смотреть в лорнет на свои поднятые ноги.
Билибин и наши расхохотались, глядя в глаза Ипполиту. Князь Андрей видел, что этот Ипполит, которого он (должно было признаться) почти ревновал к своей жене, был шутом в этом обществе.
– Нет, я должен вас угостить Курагиным, – сказал Билибин тихо Болконскому. – Он прелестен, когда рассуждает о политике, надо видеть эту важность.
Он подсел к Ипполиту и, собрав на лбу свои складки, завел с ним разговор о политике. Князь Андрей и другие обступили обоих.
– Le cabinet de Berlin ne peut pas exprimer un sentiment d'alliance, – начал Ипполит, значительно оглядывая всех, – sans exprimer… comme dans sa derieniere note… vous comprenez… vous comprenez… et puis si sa Majeste l'Empereur ne deroge pas au principe de notre alliance… [Берлинский кабинет не может выразить свое мнение о союзе, не выражая… как в своей последней ноте… вы понимаете… вы понимаете… впрочем, если его величество император не изменит сущности нашего союза…]
