Такерман, Эдвард
Поделись знанием:
Перемена, происшедшая в Пьере, была замечена по своему и его слугами – Терентием и Васькой. Они находили, что он много попростел. Терентий часто, раздев барина, с сапогами и платьем в руке, пожелав покойной ночи, медлил уходить, ожидая, не вступит ли барин в разговор. И большею частью Пьер останавливал Терентия, замечая, что ему хочется поговорить.
– Ну, так скажи мне… да как же вы доставали себе еду? – спрашивал он. И Терентий начинал рассказ о московском разорении, о покойном графе и долго стоял с платьем, рассказывая, а иногда слушая рассказы Пьера, и, с приятным сознанием близости к себе барина и дружелюбия к нему, уходил в переднюю.
Доктор, лечивший Пьера и навещавший его каждый день, несмотря на то, что, по обязанности докторов, считал своим долгом иметь вид человека, каждая минута которого драгоценна для страждущего человечества, засиживался часами у Пьера, рассказывая свои любимые истории и наблюдения над нравами больных вообще и в особенности дам.
– Да, вот с таким человеком поговорить приятно, не то, что у нас, в провинции, – говорил он.
В Орле жило несколько пленных французских офицеров, и доктор привел одного из них, молодого итальянского офицера.
Офицер этот стал ходить к Пьеру, и княжна смеялась над теми нежными чувствами, которые выражал итальянец к Пьеру.
Итальянец, видимо, был счастлив только тогда, когда он мог приходить к Пьеру и разговаривать и рассказывать ему про свое прошедшее, про свою домашнюю жизнь, про свою любовь и изливать ему свое негодование на французов, и в особенности на Наполеона.
– Ежели все русские хотя немного похожи на вас, – говорил он Пьеру, – c'est un sacrilege que de faire la guerre a un peuple comme le votre. [Это кощунство – воевать с таким народом, как вы.] Вы, пострадавшие столько от французов, вы даже злобы не имеете против них.
И страстную любовь итальянца Пьер теперь заслужил только тем, что он вызывал в нем лучшие стороны его души и любовался ими.
Последнее время пребывания Пьера в Орле к нему приехал его старый знакомый масон – граф Вилларский, – тот самый, который вводил его в ложу в 1807 году. Вилларский был женат на богатой русской, имевшей большие имения в Орловской губернии, и занимал в городе временное место по продовольственной части.
Узнав, что Безухов в Орле, Вилларский, хотя и никогда не был коротко знаком с ним, приехал к нему с теми заявлениями дружбы и близости, которые выражают обыкновенно друг другу люди, встречаясь в пустыне. Вилларский скучал в Орле и был счастлив, встретив человека одного с собой круга и с одинаковыми, как он полагал, интересами.
Но, к удивлению своему, Вилларский заметил скоро, что Пьер очень отстал от настоящей жизни и впал, как он сам с собою определял Пьера, в апатию и эгоизм.
– Vous vous encroutez, mon cher, [Вы запускаетесь, мой милый.] – говорил он ему. Несмотря на то, Вилларскому было теперь приятнее с Пьером, чем прежде, и он каждый день бывал у него. Пьеру же, глядя на Вилларского и слушая его теперь, странно и невероятно было думать, что он сам очень недавно был такой же.
(перенаправлено с «Tuck.»)
| Эдвард Такерман | |
| англ. Edward Tuckerman | |
 | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Дата смерти: | |
| Страна: |
США |
| Научная сфера: | |
| Систематик живой природы | ||
|
Автор наименований ряда ботанических таксонов. В ботанической (бинарной) номенклатуре эти названия дополняются сокращением «Tuck.».
[www.ipni.org/ipni/advPlantNameSearch.do?find_authorAbbrev=Tuck.&find_includePublicationAuthors=on&find_includePublicationAuthors=off&find_includeBasionymAuthors=on&find_includeBasionymAuthors=off&find_isAPNIRecord=on&find_isAPNIRecord=false&find_isGCIRecord=on&find_isGCIRecord=false&find_isIKRecord=on&find_isIKRecord=false&find_rankToReturn=all&output_format=normal&find_sortByFamily=on&find_sortByFamily=off&query_type=by_query&back_page=plantsearch Список таких таксонов] на сайте IPNI [www.ipni.org/ipni/idAuthorSearch.do?id=10891-1-1 Персональная страница] на сайте IPNI
| ||
Эдвард Такерман (англ. Edward Tuckerman[1][2][3], 7 декабря 1817 — 15 марта 1886) — американский[1] ботаник[2], профессор ботаники[4], миколог[1], преподаватель истории и профессор истории востока.
Биография
Эдвард Такерман родился 7 декабря 1817 года[3].
Он путешествовал в Германии и Скандинавии и сделал свои первые ботанические исследования в Белых горах[5].
После обучения в Юнион-колледже Такерман был профессором в Amherst College с 1854 года вплоть до своей смерти[6] и был последовательно преподавателем истории, профессором Истории Востока, а с 1858 года — профессором ботаники[4].
В 1875 году была опубликована его работа A Catalogue of Plants Growing without cultivation within 30 miles of Amherst College[7].
В 1882 году была опубликована его работа Synopsis of the North American Lichens, Part 1[8].
Эдвард Такерман умер 15 марта 1886 года[3].
Научная деятельность
Эдвард Такерман специализировался на папоротниковидных, на семенных растениях и на микологии[1].
Научные работы
- A Catalogue of Plants Growing without cultivation within 30 miles of Amherst College (1875)[7].
- Genera Lichenum: An Arrangement of the North American Lichens (1872).
- Synopsis of the North American Lichens, Part 1 (1882)[8].
Напишите отзыв о статье "Такерман, Эдвард"
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 [www.ipni.org/ipni/idAuthorSearch.do?id=10891-1&back_page=%2Fipni%2FeditAdvAuthorSearch.do%3Ffind_abbreviation%3DTuck.%26find_surname%3D%26find_isoCountry%3D%26find_forename%3D%26output_format%3Dnormal International Plant Names Index: Edward Tuckerman (1817—1886)]
- ↑ 1 2 [d-nb.info/gnd/117434337/about/html DNB, Katalog der Deutschen Nationalbibliothek: Edward Tuckerman]
- ↑ 1 2 3 [www.huh.harvard.edu/libraries/nenats/NEnatsSZ.html#Tu New England Naturalists: A Bio-Bibliography: Edward Tuckerman (1817—1886)]
- ↑ 1 2 Joseph Ewan, «Frederick Pursh, 1774—1820, and his Botanical Associates», Proceedings of the American Philosophical Society vol. 96 no. 5 (1952) pp. 599—628, [books.google.com/books?id=PNxdbMQdB2QC&pg=PA625&lpg=PA625&dq=%22Edward+Tuckerman%22+Proceedings+21+1886+539&source=bl&ots=0tHLPR2pG2&sig=yavdfBFDWIqDfhlITdq5tI4Z4yE&hl=en&ei=DA-mS8DuKIWClAf2l-zQCA&sa=X&oi=book_result&ct=result&resnum=1&ved=0CAYQ6AEwAA#v=onepage&q=&f=false p. 625].
- ↑ Asa Gray, «Edward Tuckerman», Proceedings of the American Academy of Arts and Sciences 21 (1885—86) 539—47, repr. in Charles Sprague Sargent, ed., Scientific Papers of Asa Gray volume 2, pp. 491—98, [books.google.com/books?id=3_hGAAAAYAAJ&pg=PA491&dq=Scientific+Papers+of+Asa+Gray+Sargent++Tuckerman&hl=en&ei=qx-mS_WcDYH7lwea6ZGbAg&sa=X&oi=book_result&ct=result&resnum=1&ved=0CEAQ6AEwAA#v=onepage&q=&f=false p. 491].
- ↑ Daria D’Arienzo and Margaret R. Dakin, [www.amherst.edu/aboutamherst/magazine/issues/2007_spring/better_home «An Even Better Home at Amherst»,] Amherst Magazine, Amherst College, Spring 2007. Accessed March 20, 2010.
- ↑ 1 2 Asa Gray, «Edward Tuckerman», Proceedings of the American Academy of Arts and Sciences 21 (1885—86) 539—47, repr. in Charles Sprague Sargent, ed., Scientific Papers of Asa Gray volume 2, p. 493.
- ↑ 1 2 Asa Gray, «Edward Tuckerman», Proceedings of the American Academy of Arts and Sciences 21 (1885—86) 539—47, repr. in Charles Sprague Sargent, ed., Scientific Papers of Asa Gray volume 2, pp. 494—95.
Ссылки
- [d-nb.info/gnd/117434337/about/html DNB, Katalog der Deutschen Nationalbibliothek: Edward Tuckerman] (нем.)
- [www.huh.harvard.edu/libraries/nenats/NEnatsSZ.html#Tu New England Naturalists: A Bio-Bibliography: Edward Tuckerman (1817—1886)]
Отрывок, характеризующий Такерман, Эдвард
– Да, он очень, очень добрый человек, когда находится под влиянием не дурных людей, а таких людей, как я, – говорила себе княжна.Перемена, происшедшая в Пьере, была замечена по своему и его слугами – Терентием и Васькой. Они находили, что он много попростел. Терентий часто, раздев барина, с сапогами и платьем в руке, пожелав покойной ночи, медлил уходить, ожидая, не вступит ли барин в разговор. И большею частью Пьер останавливал Терентия, замечая, что ему хочется поговорить.
– Ну, так скажи мне… да как же вы доставали себе еду? – спрашивал он. И Терентий начинал рассказ о московском разорении, о покойном графе и долго стоял с платьем, рассказывая, а иногда слушая рассказы Пьера, и, с приятным сознанием близости к себе барина и дружелюбия к нему, уходил в переднюю.
Доктор, лечивший Пьера и навещавший его каждый день, несмотря на то, что, по обязанности докторов, считал своим долгом иметь вид человека, каждая минута которого драгоценна для страждущего человечества, засиживался часами у Пьера, рассказывая свои любимые истории и наблюдения над нравами больных вообще и в особенности дам.
– Да, вот с таким человеком поговорить приятно, не то, что у нас, в провинции, – говорил он.
В Орле жило несколько пленных французских офицеров, и доктор привел одного из них, молодого итальянского офицера.
Офицер этот стал ходить к Пьеру, и княжна смеялась над теми нежными чувствами, которые выражал итальянец к Пьеру.
Итальянец, видимо, был счастлив только тогда, когда он мог приходить к Пьеру и разговаривать и рассказывать ему про свое прошедшее, про свою домашнюю жизнь, про свою любовь и изливать ему свое негодование на французов, и в особенности на Наполеона.
– Ежели все русские хотя немного похожи на вас, – говорил он Пьеру, – c'est un sacrilege que de faire la guerre a un peuple comme le votre. [Это кощунство – воевать с таким народом, как вы.] Вы, пострадавшие столько от французов, вы даже злобы не имеете против них.
И страстную любовь итальянца Пьер теперь заслужил только тем, что он вызывал в нем лучшие стороны его души и любовался ими.
Последнее время пребывания Пьера в Орле к нему приехал его старый знакомый масон – граф Вилларский, – тот самый, который вводил его в ложу в 1807 году. Вилларский был женат на богатой русской, имевшей большие имения в Орловской губернии, и занимал в городе временное место по продовольственной части.
Узнав, что Безухов в Орле, Вилларский, хотя и никогда не был коротко знаком с ним, приехал к нему с теми заявлениями дружбы и близости, которые выражают обыкновенно друг другу люди, встречаясь в пустыне. Вилларский скучал в Орле и был счастлив, встретив человека одного с собой круга и с одинаковыми, как он полагал, интересами.
Но, к удивлению своему, Вилларский заметил скоро, что Пьер очень отстал от настоящей жизни и впал, как он сам с собою определял Пьера, в апатию и эгоизм.
– Vous vous encroutez, mon cher, [Вы запускаетесь, мой милый.] – говорил он ему. Несмотря на то, Вилларскому было теперь приятнее с Пьером, чем прежде, и он каждый день бывал у него. Пьеру же, глядя на Вилларского и слушая его теперь, странно и невероятно было думать, что он сам очень недавно был такой же.
