Август Раш

Август Раш
August Rush
Жанр	драма мелодрама
Режиссёр	Кирстен Шеридан
Продюсер	Ричард Бартон Льюис
Автор сценария	Ник Касл Джеймс В. Харт Пол Кастро
В главных ролях	Фредди Хаймор Кери Расселл Джонатан Рис-Майерс Робин Уильямс Терренс Ховард
Оператор	Джон Мэтисон
Композитор	Марк Манчина
Кинокомпания	Warner Brothers, Southpaw Entertainment, CJ Entertainment
Длительность	114 мин.
Бюджет	$30 млн
Сборы	$66,1 млн
Страна	США США
Язык	английский
Год	2007
IMDb	ID 0426931
Выход фильма «Август Раш» (оригинальное название — August Rush)

К:Фильмы 2007 года

«А́вгуст Раш» (англ. August Rush) — американский художественный фильм 2007 года режиссёра Кирстен Шеридан. В основе сюжета — история мальчика из детского дома, мечтающего отыскать своих родителей.

Сюжет

Мальчик по имени Эван Тэйлор (Фредди Хаймор) растёт изгоем в детском доме для мальчиков, веря в то, что его родители живы. Он может слышать музыку повсюду: в свете, в ветре, в воздухе и даже в электрических проводах. Он верит, что может слышать музыку своих родителей. Эван считает, что был желанным ребёнком для своих родителей, что однажды они придут и заберут его.

Эван встречает социального работника Ричарда Джеффриса (Терренс Ховард) из департамента по делам детей Нью-Йорка и сообщает, что не желает быть усыновлённым. Мальчик понравился Джеффрису. Он вручил Эвану визитную карточку с номером своего телефона на тот случай, если мальчику что-нибудь понадобится.

Через серию возвратов в прошлое зритель узнаёт, что родители мальчика — Лайла Новачек (Кери Расселл) и Луис Коннели (Джонатан Рис-Майерс). Лайла — известная молодая виолончелистка. Луис — ирландский гитарист и солист рок-группы. Они встречаются на одной вечеринке и проводят вместе романтическую ночь. Из-за строгого отца Лайла оказывается разлучённой с Луисом.

Лайла оказывается беременной от Луиса. Её отец не одобряет этого. Он хочет, чтобы дочь сделала успешную карьеру без помехи в виде ребёнка. После ссоры с отцом Лайла выбегает из ресторана и её сбивает машина. В госпитале она рожает сына. Последнее, что она помнит — как медсестра говорит, что у ребёнка прекратилось сердцебиение. Когда Лайла проснулась, её отец сообщил ей, что её сын умер. Она и подозревать не могла, что ребёнок выжил, а отец подделал её подпись на бумагах об усыновлении. Луис и Лайла после потери друг друга забросили заниматься музыкой.

Эван непреклонно верит в то, что если он будет заниматься музыкой, то у него появится шанс встретить своих родителей. Он верит, что родители услышат его. Он убегает в Нью-Йорк и встречает там Артура (Леон Томас III) — мальчика, который играет на улице за деньги. Эван следует за Артуром и попадает к Максвелу Уолесу, известному под псевдонимом «Колдун» (Робин Уильямс). Он содержит различных бездомных и беглецов, которые играют музыку на улице и отдают ему бо́льшую часть вырученных денег. Эван открывает свой музыкальный дар, и Колдун вербует мальчика в уличные музыканты и нарекает его псевдонимом «А́вгуст Раш». Колдун убеждает Эвана в том, что если его настоящее имя будет раскрыто, то ему придётся бросить музыку и вернуться в сиротский приют.

Лайла только что узнает, что её сын жив: её отец перед смертью признаётся в том, что действительно произошло с ребёнком. Лайла незамедлительно отправляется в Нью-Йорк, чтобы искать своего 12-летнего сына. Одновременно она возвращается в Нью-Йоркский филармонический оркестр, чтобы играть на виолончели. Где-то в это же время Луис возвращается к рок-музыке.

После рейда полиции Эван находит убежище в церкви, где ещё раз показывает свой природный музыкальный талант. Эван поступает в Джульярдскую школу под именем Август Раш. Он показывает себя непревзойдённым мастером, гораздо лучшим, чем любой из студентов своего вуза, а музыка, которую он сочинил, была одобрена к исполнению Нью-Йоркским филармоническим оркестром в Центральном парке. К несчастью Колдун ворвался на генеральную репетицию, заставив Эвана вернуться обратно к уличной музыке под угрозой раскрытия его настоящего имени.

Тем временем Лайла узнала имя своего сына и как он выглядит. Она твёрдо решила остаться в Нью-Йорке до тех пор, пока не найдёт Эвана. Одновременно она решила воскресить свою карьеру виолончелистки. Она была выбрана для игры на том же концерте, что и Эван. Луис, неверно проинформированный о том, что Лайла вышла замуж, возвращается в Нью-Йорк, чтобы выступать со своей прежней группой. Он случайно встретился с Эваном в парке на Вашингтонской площади и они играют музыку вместе, однако ни один из них не знает, кем является другой.

Вечером перед концертом Эван сбегает от Колдуна и направляется в парк в надежде успеть на своё выступление. Тем временем Луис направляется в парк, где он видит псевдоним Эвана вместе с именем Лайлы на рекламной афише. Эван успевает добраться до парка и дирижирует оркестром. В конце выступления он поворачивается и видит, как Лайла и Луис стоят перед ним, взявшись за руки. И он знает, что наконец-то он воссоединился со своими родителями.

В ролях

Актёр	Роль
Фредди Хаймор	Эван Тэйлор / Август Раш Эван Тэйлор / Август Раш
Кери Рассел	Лайла Новачек Лайла Новачек
Джонатан Рис-Майерс	Луис Коннели Луис Коннели
Робин Уильямс	Максвел Уолес (Колдун) Максвел Уолес (Колдун)
Терренс Ховард	Ричард Джеффрис Ричард Джеффрис (Консультант департамента по делам детей)
Уильям Сэдлер	Томас Новачек Томас Новачек (отец Лайлы)
Мэриэн Селдес	Элис МакНейл Элис МакНейл (декан Джульярдской школы)
Леон Томас III	Артур Артур
Алекс О’Лафлин	Маршалл Маршалл

Саундтрек

Композиция	Автор	Исполнитель
«Maiп Title»	Ханс Циммер
«Bеch / Break»	Стив Эрдоди	Джонатан Рис-Майерс
«Moondance»	Ван Моррисон	Джонатан Рис-Майерс
«This Time»	Крис Трэппер	Джонатан Рис-Майерс
«Bari Improv»	Марк Манчина и Каки Кинг	Каки Кинг
«Ritual Dance»	Майкл Хеджес	Каки Кинг
«Raise It Up»	Impact Repertory Theatre	Джамайя Саймон Нэш и Impact Repertory Theatre
«Dueling Guitars»	Эйтор Перейра	Эйтор Перейра и Даг Смит
«Elgar / Something Inside»	Лукас Рейнольдс	Джонатан Рис-Майерс
«August's Rhapsody»	Марк Манчина
«Someday»	Джон Ледженд	Джон Ледженд
«King Of The Earth»	Джон Ондрасик	Джон Ондрасик
«God Bless The Child»	Артур Херцог-мл. и Билли Холидэй	Крис Ботти и Пола Коул
«La Bamba»	Ричи Валенс	Леон Томас III
«Moondance»	Ван Моррисон	Крис Ботти

Последний номер с Лайлой и Луисом начинается с того, что Лайла играет «Адажио-Модерато» из «Концерта для виолончели Ми минор, Op. 85» Эдуарда Элгара. Все гитарные отрывки Августа (кроме «Dueling Guitars») были сыграны американской гитаристкой и композитором Каки Кинг. Композитор Марк Манчина потратил более 18 месяцев, сочиняя музыку для фильма. «Сердце истории в том, как мы реагируем и взаимодействуем посредством музыки. Она о том маленьком мальчике, который верит, что может найти своих родителей с помощью музыки. Это то, что движет им.»

Отзывы о фильме

В обзоре для USA Today Клаудия Пьюг писала, что «Август Раш — фильм не для каждого, но для тех, кто в плену его напева и смелого сентиментального конца с незабываемой музыкой и визуальной поэзией». Со стороны The Hollywood Reporter фильм был оценен положительно: «Это история о музыкантах и о том, как музыка соединяет людей. Музыкальная партитура и песни в фильме, созданные Марком Манчиной и Хансом Циммером, привносят поэтическую причуду в невероятную концовку».

В обзоре вебсайта Rotten Tomatoes 36 % критиков оценили фильм положительно. «Вывод: Несмотря на наличие талантливых актёров, „Август Раш“ не смог подняться выше слабой режиссуры и слезливого сценария». На сайте Metacritic фильм набрал 38 из 100 очков.

Пэм Грэди из San Francisco Chronicle назвала фильм «бессодержательной музыкальной мелодрамой». Грэди заявила, что «вся история смехотворна». «Груда совпадений, поведение и мотивации против логики, и все образы так плохо нарисованы, что актёры в них теряются». Кинокритик Роджер Эберт дал фильму три звезды: «фильм пропитан сентиментальностью, но это ожидаемо». Писательница Джамила Гэйвин сравнила фильм с «Оливером Твистом» Чарлза Диккенса.

Награды и номинации

• Фильм был выдвинут на премию «Оскар» в номинации «Лучшая оригинальная песня» (Raise It Up).
• Фильм получил две премии «Молодой актёр»: лучший семейный художественный фильм — комедия или драма, лучший молодой актёр второго плана — фантастика или драма (Леон Дж. Томас III), а также номинирован ещё на две премии: лучший молодой актёр (Фредди Хаймор), лучшая молодая актриса второго плана (Джамайя Саймон Нэш).
• Академия научной фантастики, фэнтези и фильмов ужасов вручила в 2008 году премию «Сатурн» Фредди Хаймору за лучшее исполнение роли молодым актёром, а также номинировала Марка Манчину на премию за лучшую музыку.
• В 2009 году саундтрек к фильму был номинирован на премию «Гремми» за лучший саундтрек-компиляцию.

Ссылки

• [augustrushmovie.warnerbros.com/ «Август Раш»]  (англ.) на сайте [www.wbshop.com/ WBShop.com]
• «Август Раш» (англ.) на сайте Internet Movie Database
• [www.allmovie.com/movie/v319428 «Август Раш»] (англ.) на сайте allmovie
• [www.rottentomatoes.com/m/august_rush/ «Август Раш»] (англ.) на сайте Rotten Tomatoes
• [www.metacritic.com/movie/august-rush «Август Раш»] (англ.) на сайте Metacritic

Отрывок, характеризующий Август Раш

– Да вот и все, все… – сказала Наташа. Она быстро встала, в то время как входил Николушка, и почти побежала к двери, стукнулась головой о дверь, прикрытую портьерой, и с стоном не то боли, не то печали вырвалась из комнаты.
Пьер смотрел на дверь, в которую она вышла, и не понимал, отчего он вдруг один остался во всем мире.
Княжна Марья вызвала его из рассеянности, обратив его внимание на племянника, который вошел в комнату.
Лицо Николушки, похожее на отца, в минуту душевного размягчения, в котором Пьер теперь находился, так на него подействовало, что он, поцеловав Николушку, поспешно встал и, достав платок, отошел к окну. Он хотел проститься с княжной Марьей, но она удержала его.
– Нет, мы с Наташей не спим иногда до третьего часа; пожалуйста, посидите. Я велю дать ужинать. Подите вниз; мы сейчас придем.
Прежде чем Пьер вышел, княжна сказала ему:
– Это в первый раз она так говорила о нем.


Пьера провели в освещенную большую столовую; через несколько минут послышались шаги, и княжна с Наташей вошли в комнату. Наташа была спокойна, хотя строгое, без улыбки, выражение теперь опять установилось на ее лице. Княжна Марья, Наташа и Пьер одинаково испытывали то чувство неловкости, которое следует обыкновенно за оконченным серьезным и задушевным разговором. Продолжать прежний разговор невозможно; говорить о пустяках – совестно, а молчать неприятно, потому что хочется говорить, а этим молчанием как будто притворяешься. Они молча подошли к столу. Официанты отодвинули и пододвинули стулья. Пьер развернул холодную салфетку и, решившись прервать молчание, взглянул на Наташу и княжну Марью. Обе, очевидно, в то же время решились на то же: у обеих в глазах светилось довольство жизнью и признание того, что, кроме горя, есть и радости.
– Вы пьете водку, граф? – сказала княжна Марья, и эти слова вдруг разогнали тени прошедшего.
– Расскажите же про себя, – сказала княжна Марья. – Про вас рассказывают такие невероятные чудеса.
– Да, – с своей, теперь привычной, улыбкой кроткой насмешки отвечал Пьер. – Мне самому даже рассказывают про такие чудеса, каких я и во сне не видел. Марья Абрамовна приглашала меня к себе и все рассказывала мне, что со мной случилось, или должно было случиться. Степан Степаныч тоже научил меня, как мне надо рассказывать. Вообще я заметил, что быть интересным человеком очень покойно (я теперь интересный человек); меня зовут и мне рассказывают.
Наташа улыбнулась и хотела что то сказать.
– Нам рассказывали, – перебила ее княжна Марья, – что вы в Москве потеряли два миллиона. Правда это?
– А я стал втрое богаче, – сказал Пьер. Пьер, несмотря на то, что долги жены и необходимость построек изменили его дела, продолжал рассказывать, что он стал втрое богаче.
– Что я выиграл несомненно, – сказал он, – так это свободу… – начал он было серьезно; но раздумал продолжать, заметив, что это был слишком эгоистический предмет разговора.
– А вы строитесь?
– Да, Савельич велит.
– Скажите, вы не знали еще о кончине графини, когда остались в Москве? – сказала княжна Марья и тотчас же покраснела, заметив, что, делая этот вопрос вслед за его словами о том, что он свободен, она приписывает его словам такое значение, которого они, может быть, не имели.
– Нет, – отвечал Пьер, не найдя, очевидно, неловким то толкование, которое дала княжна Марья его упоминанию о своей свободе. – Я узнал это в Орле, и вы не можете себе представить, как меня это поразило. Мы не были примерные супруги, – сказал он быстро, взглянув на Наташу и заметив в лице ее любопытство о том, как он отзовется о своей жене. – Но смерть эта меня страшно поразила. Когда два человека ссорятся – всегда оба виноваты. И своя вина делается вдруг страшно тяжела перед человеком, которого уже нет больше. И потом такая смерть… без друзей, без утешения. Мне очень, очень жаль еe, – кончил он и с удовольствием заметил радостное одобрение на лице Наташи.
– Да, вот вы опять холостяк и жених, – сказала княжна Марья.
Пьер вдруг багрово покраснел и долго старался не смотреть на Наташу. Когда он решился взглянуть на нее, лицо ее было холодно, строго и даже презрительно, как ему показалось.
– Но вы точно видели и говорили с Наполеоном, как нам рассказывали? – сказала княжна Марья.
Пьер засмеялся.
– Ни разу, никогда. Всегда всем кажется, что быть в плену – значит быть в гостях у Наполеона. Я не только не видал его, но и не слыхал о нем. Я был гораздо в худшем обществе.
Ужин кончался, и Пьер, сначала отказывавшийся от рассказа о своем плене, понемногу вовлекся в этот рассказ.
– Но ведь правда, что вы остались, чтоб убить Наполеона? – спросила его Наташа, слегка улыбаясь. – Я тогда догадалась, когда мы вас встретили у Сухаревой башни; помните?
Пьер признался, что это была правда, и с этого вопроса, понемногу руководимый вопросами княжны Марьи и в особенности Наташи, вовлекся в подробный рассказ о своих похождениях.
Сначала он рассказывал с тем насмешливым, кротким взглядом, который он имел теперь на людей и в особенности на самого себя; но потом, когда он дошел до рассказа об ужасах и страданиях, которые он видел, он, сам того не замечая, увлекся и стал говорить с сдержанным волнением человека, в воспоминании переживающего сильные впечатления.
Княжна Марья с кроткой улыбкой смотрела то на Пьера, то на Наташу. Она во всем этом рассказе видела только Пьера и его доброту. Наташа, облокотившись на руку, с постоянно изменяющимся, вместе с рассказом, выражением лица, следила, ни на минуту не отрываясь, за Пьером, видимо, переживая с ним вместе то, что он рассказывал. Не только ее взгляд, но восклицания и короткие вопросы, которые она делала, показывали Пьеру, что из того, что он рассказывал, она понимала именно то, что он хотел передать. Видно было, что она понимала не только то, что он рассказывал, но и то, что он хотел бы и не мог выразить словами. Про эпизод свой с ребенком и женщиной, за защиту которых он был взят, Пьер рассказал таким образом:
– Это было ужасное зрелище, дети брошены, некоторые в огне… При мне вытащили ребенка… женщины, с которых стаскивали вещи, вырывали серьги…
Пьер покраснел и замялся.
– Тут приехал разъезд, и всех тех, которые не грабили, всех мужчин забрали. И меня.
– Вы, верно, не все рассказываете; вы, верно, сделали что нибудь… – сказала Наташа и помолчала, – хорошее.
Пьер продолжал рассказывать дальше. Когда он рассказывал про казнь, он хотел обойти страшные подробности; но Наташа требовала, чтобы он ничего не пропускал.
Пьер начал было рассказывать про Каратаева (он уже встал из за стола и ходил, Наташа следила за ним глазами) и остановился.
– Нет, вы не можете понять, чему я научился у этого безграмотного человека – дурачка.
– Нет, нет, говорите, – сказала Наташа. – Он где же?
– Его убили почти при мне. – И Пьер стал рассказывать последнее время их отступления, болезнь Каратаева (голос его дрожал беспрестанно) и его смерть.
Пьер рассказывал свои похождения так, как он никогда их еще не рассказывал никому, как он сам с собою никогда еще не вспоминал их. Он видел теперь как будто новое значение во всем том, что он пережил. Теперь, когда он рассказывал все это Наташе, он испытывал то редкое наслаждение, которое дают женщины, слушая мужчину, – не умные женщины, которые, слушая, стараются или запомнить, что им говорят, для того чтобы обогатить свой ум и при случае пересказать то же или приладить рассказываемое к своему и сообщить поскорее свои умные речи, выработанные в своем маленьком умственном хозяйстве; а то наслажденье, которое дают настоящие женщины, одаренные способностью выбирания и всасыванья в себя всего лучшего, что только есть в проявлениях мужчины. Наташа, сама не зная этого, была вся внимание: она не упускала ни слова, ни колебания голоса, ни взгляда, ни вздрагиванья мускула лица, ни жеста Пьера. Она на лету ловила еще не высказанное слово и прямо вносила в свое раскрытое сердце, угадывая тайный смысл всей душевной работы Пьера.
Княжна Марья понимала рассказ, сочувствовала ему, но она теперь видела другое, что поглощало все ее внимание; она видела возможность любви и счастия между Наташей и Пьером. И в первый раз пришедшая ей эта мысль наполняла ее душу радостию.
Было три часа ночи. Официанты с грустными и строгими лицами приходили переменять свечи, но никто не замечал их.
Пьер кончил свой рассказ. Наташа блестящими, оживленными глазами продолжала упорно и внимательно глядеть на Пьера, как будто желая понять еще то остальное, что он не высказал, может быть. Пьер в стыдливом и счастливом смущении изредка взглядывал на нее и придумывал, что бы сказать теперь, чтобы перевести разговор на другой предмет. Княжна Марья молчала. Никому в голову не приходило, что три часа ночи и что пора спать.
– Говорят: несчастия, страдания, – сказал Пьер. – Да ежели бы сейчас, сию минуту мне сказали: хочешь оставаться, чем ты был до плена, или сначала пережить все это? Ради бога, еще раз плен и лошадиное мясо. Мы думаем, как нас выкинет из привычной дорожки, что все пропало; а тут только начинается новое, хорошее. Пока есть жизнь, есть и счастье. Впереди много, много. Это я вам говорю, – сказал он, обращаясь к Наташе.
– Да, да, – сказала она, отвечая на совсем другое, – и я ничего бы не желала, как только пережить все сначала.
Пьер внимательно посмотрел на нее.
– Да, и больше ничего, – подтвердила Наташа.
– Неправда, неправда, – закричал Пьер. – Я не виноват, что я жив и хочу жить; и вы тоже.
Вдруг Наташа опустила голову на руки и заплакала.
– Что ты, Наташа? – сказала княжна Марья.
– Ничего, ничего. – Она улыбнулась сквозь слезы Пьеру. – Прощайте, пора спать.
Пьер встал и простился.

Княжна Марья и Наташа, как и всегда, сошлись в спальне. Они поговорили о том, что рассказывал Пьер. Княжна Марья не говорила своего мнения о Пьере. Наташа тоже не говорила о нем.
– Ну, прощай, Мари, – сказала Наташа. – Знаешь, я часто боюсь, что мы не говорим о нем (князе Андрее), как будто мы боимся унизить наше чувство, и забываем.
Княжна Марья тяжело вздохнула и этим вздохом признала справедливость слов Наташи; но словами она не согласилась с ней.
– Разве можно забыть? – сказала она.
– Мне так хорошо было нынче рассказать все; и тяжело, и больно, и хорошо. Очень хорошо, – сказала Наташа, – я уверена, что он точно любил его. От этого я рассказала ему… ничего, что я рассказала ему? – вдруг покраснев, спросила она.
– Пьеру? О нет! Какой он прекрасный, – сказала княжна Марья.
– Знаешь, Мари, – вдруг сказала Наташа с шаловливой улыбкой, которой давно не видала княжна Марья на ее лице. – Он сделался какой то чистый, гладкий, свежий; точно из бани, ты понимаешь? – морально из бани. Правда?
– Да, – сказала княжна Марья, – он много выиграл.
– И сюртучок коротенький, и стриженые волосы; точно, ну точно из бани… папа, бывало…
– Я понимаю, что он (князь Андрей) никого так не любил, как его, – сказала княжна Марья.
– Да, и он особенный от него. Говорят, что дружны мужчины, когда совсем особенные. Должно быть, это правда. Правда, он совсем на него не похож ничем?
– Да, и чудесный.
– Ну, прощай, – отвечала Наташа. И та же шаловливая улыбка, как бы забывшись, долго оставалась на ее лице.