Аветисян, Евгения Михайловна

Евгения Михайловна Аветисян
Дата рождения:	15 июля 1923(1923-07-15)
Место рождения:	Александрополь
Дата смерти:	2011(2011)
Научная сфера:	палинология
Учёная степень:	доктор биологических наук (1988)
Научный руководитель:	А. Л. Тахтаджян
Награды и премии:

Систематик живой природы

Автор наименований ряда ботанических таксонов. В ботанической (бинарной) номенклатуре эти названия дополняются сокращением «Avet.». [www.ipni.org/ipni/idAuthorSearch.do?id=344-1 Персональная страница] на сайте IPNI

Евге́ния Миха́йловна Аветися́н (1923—2011) — советская и армянская учёная-палинолог, ученица Армена Леоновича Тахтаджяна.

Биография

Родилась в городе Александрополь (впоследствии — Ленинакан, ныне — Гюмри) 15 июля 1923 года в семье мастерового. С 1940 года Евгения училась на биологическом факультете Ереванского государственного университета, с 1944 года работала лаборантом в секторе эволюционной морфологии и палеоботаники Института ботаники АН Армении, организованном А. Л. Тахтаджяном. Принимала участие во многих экспедициях Армена Леоновича по изучению растительности Армении. С 1947 года Евгения Михайловна работала младшим научным сотрудником и одновременно являлась аспирантом.

В 1950 году Е. М. Аветисян возглавила палинологический сектор отдела систематики и географии высших растений Института ботаники. Изучения пыльцы, проводимые Евгенией Михайловной, были использованы в монографии «Флоры Армении» под редакцией А. Л. Тахтаджяна для выделения дополнительных признаков разграничения родов. В 1952 году Евгения Михайловна получила степень кандидата биологических наук, защитив диссертацию по теме «Морфология микроспор бурачниковых и её значение для познания филогении семейства».

В 1967 году Евгения Михайловна выпустила статью «Морфология пыльцы сем. Campanulaceae и близких к нему семейств в связи с вопросами их систематики и филогении», положившая начало серии трудов по новому в Армении направлению науки — эволюционной палинологии. В 1988 году она защитила диссертацию на соискание степени доктора наук «Палинология надпорядка Campanulanae».

С 1970-х годов Е. М. Аветисян работала над созданием «Атласа пыльцы деревьев и кустарников Армении», в которой были включены более 200 видов.

Помимо палинологических исследований Евгения Михайловна также была знатоком флоры Армении. Она провела обработку целого ряда семейств для монографии флоры региона (в частности, гвоздичных, бурачниковых, гречишных, гераниевых).

Скончалась Е. М. Аветисян в 2011 году на 89-м году жизни.

Некоторые научные работы

• Аветисян Е. М. Морфология микроспор бурачниковых. — 1956. — № 10. — С. 7—66.
• Аветисян Е. М. К палиносистематике некоторых родов трибы Centaureinae семейства Asteraceae. — 1964. — № 14. — С. 31—48.
• Аветисян Е. М. Морфология пыльцы сем. Campanulaceae и близких к нему семейств (Sphenocleaceae, Lobeliaceae, Cyphiaceae) в связи с вопросами их систематики и филогении. — 1967. — № 16. — С. 5—41.

Литература

• Айрапетян А. М. Евгения Михайловна Аветисян (к 80-летию со дня рождения) // Ботанический журнал. — 2004. — Т. 89, № 5. — С. 870—874.
• Айрапетян А. М. Памяти Евгении Михайловны Аветисян // Takhtajania. — 2013. — № 2. — С. 142.

Отрывок, характеризующий Аветисян, Евгения Михайловна

– Нельзя. Зарок дал. Не пью и не играю, пока не произведут.
– Да что ж, до первого дела…
– Там видно будет.
Опять они помолчали.
– Ты заходи, коли что нужно, все в штабе помогут… – сказал Жерков.
Долохов усмехнулся.
– Ты лучше не беспокойся. Мне что нужно, я просить не стану, сам возьму.
– Да что ж, я так…
– Ну, и я так.
– Прощай.
– Будь здоров…
… и высоко, и далеко,
На родиму сторону…
Жерков тронул шпорами лошадь, которая раза три, горячась, перебила ногами, не зная, с какой начать, справилась и поскакала, обгоняя роту и догоняя коляску, тоже в такт песни.


Возвратившись со смотра, Кутузов, сопутствуемый австрийским генералом, прошел в свой кабинет и, кликнув адъютанта, приказал подать себе некоторые бумаги, относившиеся до состояния приходивших войск, и письма, полученные от эрцгерцога Фердинанда, начальствовавшего передовою армией. Князь Андрей Болконский с требуемыми бумагами вошел в кабинет главнокомандующего. Перед разложенным на столе планом сидели Кутузов и австрийский член гофкригсрата.
– А… – сказал Кутузов, оглядываясь на Болконского, как будто этим словом приглашая адъютанта подождать, и продолжал по французски начатый разговор.
– Я только говорю одно, генерал, – говорил Кутузов с приятным изяществом выражений и интонации, заставлявшим вслушиваться в каждое неторопливо сказанное слово. Видно было, что Кутузов и сам с удовольствием слушал себя. – Я только одно говорю, генерал, что ежели бы дело зависело от моего личного желания, то воля его величества императора Франца давно была бы исполнена. Я давно уже присоединился бы к эрцгерцогу. И верьте моей чести, что для меня лично передать высшее начальство армией более меня сведущему и искусному генералу, какими так обильна Австрия, и сложить с себя всю эту тяжкую ответственность для меня лично было бы отрадой. Но обстоятельства бывают сильнее нас, генерал.
И Кутузов улыбнулся с таким выражением, как будто он говорил: «Вы имеете полное право не верить мне, и даже мне совершенно всё равно, верите ли вы мне или нет, но вы не имеете повода сказать мне это. И в этом то всё дело».
Австрийский генерал имел недовольный вид, но не мог не в том же тоне отвечать Кутузову.
– Напротив, – сказал он ворчливым и сердитым тоном, так противоречившим лестному значению произносимых слов, – напротив, участие вашего превосходительства в общем деле высоко ценится его величеством; но мы полагаем, что настоящее замедление лишает славные русские войска и их главнокомандующих тех лавров, которые они привыкли пожинать в битвах, – закончил он видимо приготовленную фразу.
Кутузов поклонился, не изменяя улыбки.
– А я так убежден и, основываясь на последнем письме, которым почтил меня его высочество эрцгерцог Фердинанд, предполагаю, что австрийские войска, под начальством столь искусного помощника, каков генерал Мак, теперь уже одержали решительную победу и не нуждаются более в нашей помощи, – сказал Кутузов.
Генерал нахмурился. Хотя и не было положительных известий о поражении австрийцев, но было слишком много обстоятельств, подтверждавших общие невыгодные слухи; и потому предположение Кутузова о победе австрийцев было весьма похоже на насмешку. Но Кутузов кротко улыбался, всё с тем же выражением, которое говорило, что он имеет право предполагать это. Действительно, последнее письмо, полученное им из армии Мака, извещало его о победе и о самом выгодном стратегическом положении армии.
– Дай ка сюда это письмо, – сказал Кутузов, обращаясь к князю Андрею. – Вот изволите видеть. – И Кутузов, с насмешливою улыбкой на концах губ, прочел по немецки австрийскому генералу следующее место из письма эрцгерцога Фердинанда: «Wir haben vollkommen zusammengehaltene Krafte, nahe an 70 000 Mann, um den Feind, wenn er den Lech passirte, angreifen und schlagen zu konnen. Wir konnen, da wir Meister von Ulm sind, den Vortheil, auch von beiden Uferien der Donau Meister zu bleiben, nicht verlieren; mithin auch jeden Augenblick, wenn der Feind den Lech nicht passirte, die Donau ubersetzen, uns auf seine Communikations Linie werfen, die Donau unterhalb repassiren und dem Feinde, wenn er sich gegen unsere treue Allirte mit ganzer Macht wenden wollte, seine Absicht alabald vereitelien. Wir werden auf solche Weise den Zeitpunkt, wo die Kaiserlich Ruseische Armee ausgerustet sein wird, muthig entgegenharren, und sodann leicht gemeinschaftlich die Moglichkeit finden, dem Feinde das Schicksal zuzubereiten, so er verdient». [Мы имеем вполне сосредоточенные силы, около 70 000 человек, так что мы можем атаковать и разбить неприятеля в случае переправы его через Лех. Так как мы уже владеем Ульмом, то мы можем удерживать за собою выгоду командования обоими берегами Дуная, стало быть, ежеминутно, в случае если неприятель не перейдет через Лех, переправиться через Дунай, броситься на его коммуникационную линию, ниже перейти обратно Дунай и неприятелю, если он вздумает обратить всю свою силу на наших верных союзников, не дать исполнить его намерение. Таким образом мы будем бодро ожидать времени, когда императорская российская армия совсем изготовится, и затем вместе легко найдем возможность уготовить неприятелю участь, коей он заслуживает».]