Адлер, Валентина Альфредовна

Валентина «Дина» Альфредовна Адлер (нем. Valentina "Dina" Alfredowna Adler; 5 августа 1898, Вена, Австро-Венгрия — 6 июля 1942, Акмолинск, Казахская ССР, СССР) — деятельница Коммунистической партии Австрии, публицист.

Биография

Старшая дочь в семье Раисы и Альфреда Адлеров. В семье также были сёстры Александра и Корнелия и брат Курт.

Окончила Венский университет, экономический факультет (доктор наук). В 1918 году, в конце Первой мировой вступила в Социал-демократическую партию Австрии, а в 1919 году — в Коммунистическую партию. В 1921 году переехала в Берлин, где вступила в Компартию Германии и работала в торговом агентстве. В 1924 году вышла замуж за венгерского коммуниста Дьюлу Шаша, деятеля Коминтерна, известного под прозвищем «Джулио Аквила» (итал. Giulio Aquila).

Вместе с Манесом Шпербером Адлер работала в Отдельной группе индивидуальных психологов, а в 1925 году опубликовала статью в «Международном журнале индивидуальной психологии» о социологических основах «мужского протеста». С 1929 по 1931 годы её муж Дьюла проживал в Москве, в 1933 году бежал из Третьего Рейха после прихода к власти НСДАП и осел в СССР. В 1934 году Валентина последовала за мужем, перебравшись в СССР через Швецию. Устроилась работать редактором в издательстве Иностранных рабочих в Москве.

22 января 1937 Адлер и Шаш были арестованы и отправлены в Лубянскую тюрьму, где Валентину допрашивали. Поводом для ареста стало сотрудничество с Карлом Радеком, которого, в свою очередь, подозревали в поддержке троцкизма. Валентина вынуждена была сообщить своим родителям о произошедшем. Дело вёл 3-й отдел ГУГБ НКВД. Позднее Валентину перевели в «Бутырку», где она познакомилась с Сюзанной Леонард.

Решением Военной коллегии Верховного суда СССР от 19 сентября 1937 Валентина Адлер по пунктам 10 и 11 статьи 58 УК РСФСР была приговорена к 8 годам лагерей за контрреволюционную деятельность: в частности, за «троцкистскую вылазку в печати» и за использование своей квартиры «троцкистами для нелегальной переписки троцкистов с заграничным троцкистским центром». Наказание она отбывала в лагере города Акмолинск. Шаш был, в свою очередь, сослан в город Свободный, где и умер 26 августа 1943.

В 1952 году видные общественные деятели, среди которых были Альберт Эйнштейн и та же Сюзанна Леонард, попросили СССР сообщить о судьбе Валентины Адлер. В итоге было сообщено, что 6 июля 1942 Адлер после продолжительной болезни умерла в Акмолинске (некоторые утверждают, что она была расстреляна). Решением той же Военной коллегии Верховного суда СССР Валентина Адлер была реабилитирована 11 августа 1956 посмертно.

Ссылки

• [psytera.com/adler5.html Михаил Турецкий. Очерк «Орел из пригорода». Глава V: «Отцы ели кислый виноград...»]  (рус.)

Отрывок, характеризующий Адлер, Валентина Альфредовна

– Поход, господа!
– Ну, и слава Богу, засиделись.


Кутузов отступил к Вене, уничтожая за собой мосты на реках Инне (в Браунау) и Трауне (в Линце). 23 го октября .русские войска переходили реку Энс. Русские обозы, артиллерия и колонны войск в середине дня тянулись через город Энс, по сю и по ту сторону моста.
День был теплый, осенний и дождливый. Пространная перспектива, раскрывавшаяся с возвышения, где стояли русские батареи, защищавшие мост, то вдруг затягивалась кисейным занавесом косого дождя, то вдруг расширялась, и при свете солнца далеко и ясно становились видны предметы, точно покрытые лаком. Виднелся городок под ногами с своими белыми домами и красными крышами, собором и мостом, по обеим сторонам которого, толпясь, лилися массы русских войск. Виднелись на повороте Дуная суда, и остров, и замок с парком, окруженный водами впадения Энса в Дунай, виднелся левый скалистый и покрытый сосновым лесом берег Дуная с таинственною далью зеленых вершин и голубеющими ущельями. Виднелись башни монастыря, выдававшегося из за соснового, казавшегося нетронутым, дикого леса; далеко впереди на горе, по ту сторону Энса, виднелись разъезды неприятеля.
Между орудиями, на высоте, стояли спереди начальник ариергарда генерал с свитским офицером, рассматривая в трубу местность. Несколько позади сидел на хоботе орудия Несвицкий, посланный от главнокомандующего к ариергарду.
Казак, сопутствовавший Несвицкому, подал сумочку и фляжку, и Несвицкий угощал офицеров пирожками и настоящим доппелькюмелем. Офицеры радостно окружали его, кто на коленах, кто сидя по турецки на мокрой траве.
– Да, не дурак был этот австрийский князь, что тут замок выстроил. Славное место. Что же вы не едите, господа? – говорил Несвицкий.
– Покорно благодарю, князь, – отвечал один из офицеров, с удовольствием разговаривая с таким важным штабным чиновником. – Прекрасное место. Мы мимо самого парка проходили, двух оленей видели, и дом какой чудесный!
– Посмотрите, князь, – сказал другой, которому очень хотелось взять еще пирожок, но совестно было, и который поэтому притворялся, что он оглядывает местность, – посмотрите ка, уж забрались туда наши пехотные. Вон там, на лужку, за деревней, трое тащут что то. .Они проберут этот дворец, – сказал он с видимым одобрением.
– И то, и то, – сказал Несвицкий. – Нет, а чего бы я желал, – прибавил он, прожевывая пирожок в своем красивом влажном рте, – так это вон туда забраться.
Он указывал на монастырь с башнями, видневшийся на горе. Он улыбнулся, глаза его сузились и засветились.
– А ведь хорошо бы, господа!
Офицеры засмеялись.
– Хоть бы попугать этих монашенок. Итальянки, говорят, есть молоденькие. Право, пять лет жизни отдал бы!
– Им ведь и скучно, – смеясь, сказал офицер, который был посмелее.
Между тем свитский офицер, стоявший впереди, указывал что то генералу; генерал смотрел в зрительную трубку.
– Ну, так и есть, так и есть, – сердито сказал генерал, опуская трубку от глаз и пожимая плечами, – так и есть, станут бить по переправе. И что они там мешкают?
На той стороне простым глазом виден был неприятель и его батарея, из которой показался молочно белый дымок. Вслед за дымком раздался дальний выстрел, и видно было, как наши войска заспешили на переправе.
Несвицкий, отдуваясь, поднялся и, улыбаясь, подошел к генералу.
– Не угодно ли закусить вашему превосходительству? – сказал он.
– Нехорошо дело, – сказал генерал, не отвечая ему, – замешкались наши.
– Не съездить ли, ваше превосходительство? – сказал Несвицкий.
– Да, съездите, пожалуйста, – сказал генерал, повторяя то, что уже раз подробно было приказано, – и скажите гусарам, чтобы они последние перешли и зажгли мост, как я приказывал, да чтобы горючие материалы на мосту еще осмотреть.
– Очень хорошо, – отвечал Несвицкий.
Он кликнул казака с лошадью, велел убрать сумочку и фляжку и легко перекинул свое тяжелое тело на седло.
– Право, заеду к монашенкам, – сказал он офицерам, с улыбкою глядевшим на него, и поехал по вьющейся тропинке под гору.