Акперов, Газанфар Кулам оглы

Газанфар Акперов
азерб. Qəzənfər Qulam oğlu Əkbərov
Дата рождения	4 апреля 1917(1917-04-04)
Место рождения	село Джагри, Нахичеванский уезд, Эриванская губерния
Дата смерти	3 августа 1944(1944-08-03) (27 лет)
Место смерти	у деревни Надма, Варшавское воеводство, Польша
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	артиллерия
Годы службы	1942—1944
Звание	Старший сержант
Сражения/войны	Великая Отечественная война:
Награды и премии

Газанфар Гулам оглы Акперов (азерб. Qəzənfər Qulam oğlu Əkbərov; 4 апреля 1917 — 3 августа 1944) — командир расчёта орудия 1959-го истребительно-противотанкового артиллерийского полка 41-й истребительно-противотанковой артиллерийской бригады 2-й танковой армии 1-го Белорусского фронта, старший сержант, Герой Советского Союза.

Биография

До войны

Газанфар Акперов родился 4 апреля 1917 года в селе Джагри Нахичеванского уезда Эриванской губернии в семье крестьянина. По национальности — азербайджанец. В 1941 году он окончил Нахичеванский учительский институт им. Мамедкулизаде, после чего работал директором Кошадизской неполной средней школы.

Участие в Великой Отечественной войне

Окончив полковую школу, Акперов с августа 1941 года участвовал в боях на фронтах Великой Отечественной войны. Участвовал в сражениях за Кавказ, освобождении Белоруссии и Польши летом 1944 года.

1 — 3 августа 1944 года батареи 41-й отдельной истребительно-противотанковой артиллерийской бригады вели напряжённые бой на подступах к правобережному предместью Варшавы — Праге. Будучи отрезанным от основных сил своей батареи, расчёт орудия старшего сержанта Газанфара Акперова в районе населённого пункта Надма (северо-восточнее Варшавы) вступил в неравный бой с крупными силами немецкой пехоты и четырьмя танками «Тигр». Огнём орудия и противотанковыми гранатами артиллеристы уничтожили 2 танка противника. Газанфар Акперов, заменив раненного наводчика, подбил ещё один танк. Получив ранение в ногу, он продолжал вести бой и уничтожил четвёртый по счёту танк противника. Подошедшие советские части обнаружили тело Акперова у его орудия. В ходе боя артиллеристы уничтожили 4 танка и около 100 солдат и офицеров противника.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 26 октября 1944 года старшему сержанту Акперову Газанфару Кулам оглы присвоено звание Героя Советского Союза (посмертно).

Г. К. Акперов был похоронен на западной окраине деревни Надма ныне Мазовецкого воеводства Польской Республики.

Память

Именем Газанфара Акперова на родине были названы школа и табаководческий колхоз, в городе Нахичевань — школа-интернат. В его родном селе Джагри установлен памятник, а на доме, где он жил — мемориальная доска.

Награды

• Орден Ленина
• Орден Красной Звезды
• Медаль «За отвагу»

См. также

• Азербайджан в Великой Отечественной войне
• Список азербайджанцев, удостоенных звания Герой Советского Союза

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=4217 Акперов, Газанфар Кулам оглы]. Сайт «Герои Страны».

• [www.savash-az.com/hero/gaza.htm Биография Газанфара Акперова]

Отрывок, характеризующий Акперов, Газанфар Кулам оглы

– Ну, батюшка, вы и в пехоте, и в кавалерии, везде пойдете в ход; это я вам предрекаю, – сказал Шиншин, трепля его по плечу и спуская ноги с отоманки.
Берг радостно улыбнулся. Граф, а за ним и гости вышли в гостиную.

Было то время перед званым обедом, когда собравшиеся гости не начинают длинного разговора в ожидании призыва к закуске, а вместе с тем считают необходимым шевелиться и не молчать, чтобы показать, что они нисколько не нетерпеливы сесть за стол. Хозяева поглядывают на дверь и изредка переглядываются между собой. Гости по этим взглядам стараются догадаться, кого или чего еще ждут: важного опоздавшего родственника или кушанья, которое еще не поспело.
Пьер приехал перед самым обедом и неловко сидел посредине гостиной на первом попавшемся кресле, загородив всем дорогу. Графиня хотела заставить его говорить, но он наивно смотрел в очки вокруг себя, как бы отыскивая кого то, и односложно отвечал на все вопросы графини. Он был стеснителен и один не замечал этого. Большая часть гостей, знавшая его историю с медведем, любопытно смотрели на этого большого толстого и смирного человека, недоумевая, как мог такой увалень и скромник сделать такую штуку с квартальным.
– Вы недавно приехали? – спрашивала у него графиня.
– Oui, madame, [Да, сударыня,] – отвечал он, оглядываясь.
– Вы не видали моего мужа?
– Non, madame. [Нет, сударыня.] – Он улыбнулся совсем некстати.
– Вы, кажется, недавно были в Париже? Я думаю, очень интересно.
– Очень интересно..
Графиня переглянулась с Анной Михайловной. Анна Михайловна поняла, что ее просят занять этого молодого человека, и, подсев к нему, начала говорить об отце; но так же, как и графине, он отвечал ей только односложными словами. Гости были все заняты между собой. Les Razoumovsky… ca a ete charmant… Vous etes bien bonne… La comtesse Apraksine… [Разумовские… Это было восхитительно… Вы очень добры… Графиня Апраксина…] слышалось со всех сторон. Графиня встала и пошла в залу.
– Марья Дмитриевна? – послышался ее голос из залы.
– Она самая, – послышался в ответ грубый женский голос, и вслед за тем вошла в комнату Марья Дмитриевна.
Все барышни и даже дамы, исключая самых старых, встали. Марья Дмитриевна остановилась в дверях и, с высоты своего тучного тела, высоко держа свою с седыми буклями пятидесятилетнюю голову, оглядела гостей и, как бы засучиваясь, оправила неторопливо широкие рукава своего платья. Марья Дмитриевна всегда говорила по русски.
– Имениннице дорогой с детками, – сказала она своим громким, густым, подавляющим все другие звуки голосом. – Ты что, старый греховодник, – обратилась она к графу, целовавшему ее руку, – чай, скучаешь в Москве? Собак гонять негде? Да что, батюшка, делать, вот как эти пташки подрастут… – Она указывала на девиц. – Хочешь – не хочешь, надо женихов искать.
– Ну, что, казак мой? (Марья Дмитриевна казаком называла Наташу) – говорила она, лаская рукой Наташу, подходившую к ее руке без страха и весело. – Знаю, что зелье девка, а люблю.
Она достала из огромного ридикюля яхонтовые сережки грушками и, отдав их именинно сиявшей и разрумянившейся Наташе, тотчас же отвернулась от нее и обратилась к Пьеру.
– Э, э! любезный! поди ка сюда, – сказала она притворно тихим и тонким голосом. – Поди ка, любезный…
И она грозно засучила рукава еще выше.
Пьер подошел, наивно глядя на нее через очки.
– Подойди, подойди, любезный! Я и отцу то твоему правду одна говорила, когда он в случае был, а тебе то и Бог велит.
Она помолчала. Все молчали, ожидая того, что будет, и чувствуя, что было только предисловие.
– Хорош, нечего сказать! хорош мальчик!… Отец на одре лежит, а он забавляется, квартального на медведя верхом сажает. Стыдно, батюшка, стыдно! Лучше бы на войну шел.