Александров, Тодор

Тодор Александров Попорушев<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
руководитель ВМРО
1919 — 1924
Преемник:	Ванче Михайлов
Вероисповедание:	Православный
Рождение:	4 марта 1881(1881-03-04) Ново-Село, Штип, Османская империя
Смерть:	31 августа 1924(1924-08-31) (43 года) Сугарево, Болгария
Партия:	ВМРО (с 1897)

Тодор Александров Попорушев (4 марта 1881, Ново Село, Македония, тогда Османская империя — 31 августа 1924, Сугарево, Болгария) — болгарский революционер и политический деятель, руководитель ВМРО в 1919—1924 годах.

Путь к власти

Учился в Солунской болгарской мужской гимназии и в болгарской педагогической школе в Скопье, где вступил в ряды ВМРО под влиянием директора школы Христо Матова, основателя революционной организации. Участвовал в вооружённой борьбе против империи, был схвачен и осужден, но отпущен по амнистии.

Впоследствии возглавил Скопский революционный округ.

В 1911 вместе с Петром Чаулевым и Христо Чернопеевым был избран в ЦК ВМОРО.

В 1912 организовал террористические акты в городах Штип и Кочани, которые стали поводом к началу Первой балканской войны. Вместе со своей четой захватил город Кукуш и передал его наступающим болгарским войскам.

В ходе Второй балканской войны и Первой мировой войны сражался на стороне Болгарии.

В 1919 году вместе с Александром Протогеровым и Петром Чаулевым восстановил ВМРО.

Политическая деятельность

Александров выступал за создание автономной, а в перспективе — независимой республики Македония со столицей в Салониках.

Значительное внимание Александров уделял созданию болгаро-македонских институтов в Пиринском крае.

Опирался на помощь Болгарии. Враждовал с правительством БЗНС Стамболийского, участвовал в подавлении сентябрьского восстания 1923 года.

Майский манифест

В 1924 году Тодор Александров подписал т. н. Майский манифест о союзе ВМРО с коммунистами в борьбе против правительства Югославии.

Под давлением соратников отказался признавать свою подпись, назвав манифест фальсификацией.

Убийство

Александров был застрелен неизвестным. Убийство осталось нераскрытым.

Оценки

Македонские этнические националисты (македонисты) считают Александрова предателем, македонские болгары — героем.

В честь революционера названы:

• Проспект в Софии.

Ссылки

• [www.todoralexandrov.org/ Интернет страница Тодора Александрова]
• [balder.prohosting.com/asen/todor_alex.htm Документи для убийства Тодора Александрова] — статия от Цочо Билярски.
• [www.macedoniainfo.com/TodorAlexandrovBG.htm Биография (болг.)]
• [web.archive.org/web/20000312085355/www.geocities.com/Athens/Oracle/3424/mak/t_aleks.html Битката за Тодор Александров в Република Македония](недоступная ссылка) [www.webcitation.org/5komymuWd Архивировано из первоисточника 26 октября 2009.]
• [vmro-istorija.blog.com.mk/node/93623 Интервью Тодора Александрова для «The Times»]
• [sandanski.us/forum/index.php?showtopic=385 Песен для Тодора Александрова]
• [vmro.bg/modules.php?name=Encyclopedia&op=content&tid=183 Биография на сайте ВМРО]

Отрывок, характеризующий Александров, Тодор

Княжна Марья слушала и не понимала того, что он говорил. Он, чуткий, нежный князь Андрей, как мог он говорить это при той, которую он любил и которая его любила! Ежели бы он думал жить, то не таким холодно оскорбительным тоном он сказал бы это. Ежели бы он не знал, что умрет, то как же ему не жалко было ее, как он мог при ней говорить это! Одно объяснение только могло быть этому, это то, что ему было все равно, и все равно оттого, что что то другое, важнейшее, было открыто ему.
Разговор был холодный, несвязный и прерывался беспрестанно.
– Мари проехала через Рязань, – сказала Наташа. Князь Андрей не заметил, что она называла его сестру Мари. А Наташа, при нем назвав ее так, в первый раз сама это заметила.
– Ну что же? – сказал он.
– Ей рассказывали, что Москва вся сгорела, совершенно, что будто бы…
Наташа остановилась: нельзя было говорить. Он, очевидно, делал усилия, чтобы слушать, и все таки не мог.
– Да, сгорела, говорят, – сказал он. – Это очень жалко, – и он стал смотреть вперед, пальцами рассеянно расправляя усы.
– А ты встретилась с графом Николаем, Мари? – сказал вдруг князь Андрей, видимо желая сделать им приятное. – Он писал сюда, что ты ему очень полюбилась, – продолжал он просто, спокойно, видимо не в силах понимать всего того сложного значения, которое имели его слова для живых людей. – Ежели бы ты его полюбила тоже, то было бы очень хорошо… чтобы вы женились, – прибавил он несколько скорее, как бы обрадованный словами, которые он долго искал и нашел наконец. Княжна Марья слышала его слова, но они не имели для нее никакого другого значения, кроме того, что они доказывали то, как страшно далек он был теперь от всего живого.
– Что обо мне говорить! – сказала она спокойно и взглянула на Наташу. Наташа, чувствуя на себе ее взгляд, не смотрела на нее. Опять все молчали.
– Andre, ты хоч… – вдруг сказала княжна Марья содрогнувшимся голосом, – ты хочешь видеть Николушку? Он все время вспоминал о тебе.
Князь Андрей чуть заметно улыбнулся в первый раз, но княжна Марья, так знавшая его лицо, с ужасом поняла, что это была улыбка не радости, не нежности к сыну, но тихой, кроткой насмешки над тем, что княжна Марья употребляла, по ее мнению, последнее средство для приведения его в чувства.
– Да, я очень рад Николушке. Он здоров?

Когда привели к князю Андрею Николушку, испуганно смотревшего на отца, но не плакавшего, потому что никто не плакал, князь Андрей поцеловал его и, очевидно, не знал, что говорить с ним.
Когда Николушку уводили, княжна Марья подошла еще раз к брату, поцеловала его и, не в силах удерживаться более, заплакала.
Он пристально посмотрел на нее.
– Ты об Николушке? – сказал он.
Княжна Марья, плача, утвердительно нагнула голову.
– Мари, ты знаешь Еван… – но он вдруг замолчал.
– Что ты говоришь?
– Ничего. Не надо плакать здесь, – сказал он, тем же холодным взглядом глядя на нее.

Когда княжна Марья заплакала, он понял, что она плакала о том, что Николушка останется без отца. С большим усилием над собой он постарался вернуться назад в жизнь и перенесся на их точку зрения.
«Да, им это должно казаться жалко! – подумал он. – А как это просто!»
«Птицы небесные ни сеют, ни жнут, но отец ваш питает их», – сказал он сам себе и хотел то же сказать княжне. «Но нет, они поймут это по своему, они не поймут! Этого они не могут понимать, что все эти чувства, которыми они дорожат, все наши, все эти мысли, которые кажутся нам так важны, что они – не нужны. Мы не можем понимать друг друга». – И он замолчал.

Маленькому сыну князя Андрея было семь лет. Он едва умел читать, он ничего не знал. Он многое пережил после этого дня, приобретая знания, наблюдательность, опытность; но ежели бы он владел тогда всеми этими после приобретенными способностями, он не мог бы лучше, глубже понять все значение той сцены, которую он видел между отцом, княжной Марьей и Наташей, чем он ее понял теперь. Он все понял и, не плача, вышел из комнаты, молча подошел к Наташе, вышедшей за ним, застенчиво взглянул на нее задумчивыми прекрасными глазами; приподнятая румяная верхняя губа его дрогнула, он прислонился к ней головой и заплакал.