Аляскацефал
Аляскацефал (лат. Alaskacephale, буквально «голова из Аляски») — род динозавров из семейства пахицефалозаврид, включающий один вид — Alaskacephale gangloffi. Обитали в верхнемеловую эпоху (кампан) на территории современного штата Аляcки (США)[2].
История исследований
Голотип UAMAK-493-V-001 был найден R. A. Gangloff, A. R. Fiorillo, D. W. Norton в 2005 году в формации Принц-Крик[en] (Аляска) и описан как неизвестный пахицефалозаврид, возможно являющийся пахицелозавром[3]. Окаменелость головы включает квадратную кость со швом, что аналогичную ранее описанного пахицелозавра. Позже Робертом Салливан высказал мнение, что этот «шов» — отличительный признак аляскоцефала от пахицелозавра, поэтому образец UAMAK-493-V-001 не может принадлежать в пахицелозавру, несмотря на остальные объединяющие признаки.
Аляскацефал был выделен в отдельный род Салливаном в 2006 году и получил название по штату Аляске, где были найдены окаменелости. Видовое название gangloffi дано в честь палеонтолога Роланда Ганглоффа, руководителя группы, нашедшей голотип.
По размерам найденной окаменелости можно предположить, что аляскацефал был примерно в 2 раза меньше пахицефалозавра.
Напишите отзыв о статье "Аляскацефал"
Примечания
- ↑ Sullivan R. M. A taxonomic review of the Pachycephalosauridae (Dinosauria: Ornithischia) // New Mexico Museum of Natural History and Science Bulletin. — 2006. — Vol. 30, № 3. — P. 347—365. — DOI:10.1080/02724631003763532.
- ↑ [paleobiodb.org/cgi-bin/bridge.pl?a=checkTaxonInfo&taxon_no=137133&is_real_user=1 Alaskacephale] (англ.). Paleobiology Database Classic. Проверено 19 марта 2016.
- ↑ R. A. Gangloff, A. R. Fiorillo, and D. W. Norton. The first pachycephalosaurine (Dinosauria) from the paleo-Arctic of Alaska and its paleogeographic implications // Journal of Paleontology. — 2005. — Vol. 79, № 5. — P. 997—1001.
|
Это заготовка статьи о динозаврах. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
Отрывок, характеризующий Аляскацефал
«Sire, Mon Cousin, Prince d'Ekmuhl, roi de Naples» [Ваше величество, брат мой, принц Экмюльский, король Неаполитанский.] и т.д. Но приказы и рапорты были только на бумаге, ничто по ним не исполнялось, потому что не могло исполняться, и, несмотря на именование друг друга величествами, высочествами и двоюродными братьями, все они чувствовали, что они жалкие и гадкие люди, наделавшие много зла, за которое теперь приходилось расплачиваться. И, несмотря на то, что они притворялись, будто заботятся об армии, они думали только каждый о себе и о том, как бы поскорее уйти и спастись.Действия русского и французского войск во время обратной кампании от Москвы и до Немана подобны игре в жмурки, когда двум играющим завязывают глаза и один изредка звонит колокольчиком, чтобы уведомить о себе ловящего. Сначала тот, кого ловят, звонит, не боясь неприятеля, но когда ему приходится плохо, он, стараясь неслышно идти, убегает от своего врага и часто, думая убежать, идет прямо к нему в руки.
Сначала наполеоновские войска еще давали о себе знать – это было в первый период движения по Калужской дороге, но потом, выбравшись на Смоленскую дорогу, они побежали, прижимая рукой язычок колокольчика, и часто, думая, что они уходят, набегали прямо на русских.
При быстроте бега французов и за ними русских и вследствие того изнурения лошадей, главное средство приблизительного узнавания положения, в котором находится неприятель, – разъезды кавалерии, – не существовало. Кроме того, вследствие частых и быстрых перемен положений обеих армий, сведения, какие и были, не могли поспевать вовремя. Если второго числа приходило известие о том, что армия неприятеля была там то первого числа, то третьего числа, когда можно было предпринять что нибудь, уже армия эта сделала два перехода и находилась совсем в другом положении.
Одна армия бежала, другая догоняла. От Смоленска французам предстояло много различных дорог; и, казалось бы, тут, простояв четыре дня, французы могли бы узнать, где неприятель, сообразить что нибудь выгодное и предпринять что нибудь новое. Но после четырехдневной остановки толпы их опять побежали не вправо, не влево, но, без всяких маневров и соображений, по старой, худшей дороге, на Красное и Оршу – по пробитому следу.
