Амальди, Эдоардо

Эдоардо Амальди
Edoardo Amaldi
Дата рождения:	5 сентября 1908(1908-09-05)
Место рождения:	Карпането, Италия
Дата смерти:	5 декабря 1989(1989-12-05) (81 год)
Место смерти:	Рим, Италия
Страна:	Италия
Научная сфера:	физика
Место работы:	Римский университет (с 1929)
Альма-матер:	Римский университет

Эдоардо Амальди (итал. Edoardo Amaldi; 5 сентября 1908, Карпането, Италия — 5 декабря 1989, Рим, Италия) — итальянский физик-экспериментатор, член Академии деи Линчеи (1948). Член ряда академий наук и научных обществ, в том числе иностранный член Академии наук СССР (1958).

Биография

Родился Амальди в городке Карпането (область Эмилия-Романья). В 1929 окончил Римский университет, где остался работать, с 1937 — в должности профессора. Одновременно в 1949—1960 занимал пост директора Института физики при университете. Был также директором Центра ядерной физики (1945—1952) и Национального института ядерной физики (1952-60). Сотрудничал также в ЦЕРНе. На протяжении 1957—1960 был президентом Международного Союза чистой и прикладной физики.

Научная деятельность

Исследования Амальди посвящены в основном атомной спектроскопии, нейтронной физике, физике элементарных частиц и космических лучей. Он входил в состав группы Ферми по изучению свойств нейтронов, которая в 1934 открыла явление их замедления. В 1936 им было доказано существование селективного поглощения нейтронов, был обнаружен и исследован эффект испускания гамма-лучей и электронов внутренней конверсии при захвате нейтронов ядрами. Позже Амальди вместе с Э. Ферми провёл одни из первых в мире измерений сечения захвата нейтронов протонами. В 1955 он получил экспериментальное указание на существование антипротона. В 1960 Амальди входил в большую группу исследователей, открывшую анти-сигма-плюс-гиперон.

Работы

• Э. Ферми, Э. Амальди, О. д’Агостино, Ф. Разетти, Э. Сегрэ. [ufn.ru/ru/articles/1934/8/b/ Искусственная радиоктивность, создаваемая нейтронной бомбардировкой]. — УФН, 1934, № 8.
• Э. Амальди, О. д’Агостино, Э. Ферми, Б. М. Понтекорво, Ф. Разетти, Э. Сегрэ. [ufn.ru/ru/articles/1935/7/d/ Искусственная радиоктивность, создаваемая нейтронной бомбардировкой — II]. — УФН, 1935, № 7.
• Э. Амальди. [ufn.ru/ru/articles/1937/3/e/ О поглощении и диффузии медленных нейтронов]. — УФН, 1937, № 3.
• Э. Амальди. [ufn.ru/ru/articles/1962/11/e/ Античастицы]. — УФН, 1962, Т.78, № 11.

См. также

• Космический грузовой корабль «Эдоардо Амальди»

Литература

• Храмов Ю. А. Амальди Эдоардо // Физики: Биографический справочник / Под ред. А. И. Ахиезера. — Изд. 2-е, испр. и дополн. — М.: Наука, 1983. — С. 12. — 400 с. — 200 000 экз. (в пер.)
• [www.ras.ru/win/db/show_per.asp?P=.id-49358.ln-ru Амальди, Эдоардо] на официальном сайте РАН

Отрывок, характеризующий Амальди, Эдоардо

В это же время, в десять часов утра 2 го сентября, Наполеон стоял между своими войсками на Поклонной горе и смотрел на открывавшееся перед ним зрелище. Начиная с 26 го августа и по 2 е сентября, от Бородинского сражения и до вступления неприятеля в Москву, во все дни этой тревожной, этой памятной недели стояла та необычайная, всегда удивляющая людей осенняя погода, когда низкое солнце греет жарче, чем весной, когда все блестит в редком, чистом воздухе так, что глаза режет, когда грудь крепнет и свежеет, вдыхая осенний пахучий воздух, когда ночи даже бывают теплые и когда в темных теплых ночах этих с неба беспрестанно, пугая и радуя, сыплются золотые звезды.
2 го сентября в десять часов утра была такая погода. Блеск утра был волшебный. Москва с Поклонной горы расстилалась просторно с своей рекой, своими садами и церквами и, казалось, жила своей жизнью, трепеща, как звезды, своими куполами в лучах солнца.
При виде странного города с невиданными формами необыкновенной архитектуры Наполеон испытывал то несколько завистливое и беспокойное любопытство, которое испытывают люди при виде форм не знающей о них, чуждой жизни. Очевидно, город этот жил всеми силами своей жизни. По тем неопределимым признакам, по которым на дальнем расстоянии безошибочно узнается живое тело от мертвого. Наполеон с Поклонной горы видел трепетание жизни в городе и чувствовал как бы дыханио этого большого и красивого тела.
– Cette ville asiatique aux innombrables eglises, Moscou la sainte. La voila donc enfin, cette fameuse ville! Il etait temps, [Этот азиатский город с бесчисленными церквами, Москва, святая их Москва! Вот он, наконец, этот знаменитый город! Пора!] – сказал Наполеон и, слезши с лошади, велел разложить перед собою план этой Moscou и подозвал переводчика Lelorgne d'Ideville. «Une ville occupee par l'ennemi ressemble a une fille qui a perdu son honneur, [Город, занятый неприятелем, подобен девушке, потерявшей невинность.] – думал он (как он и говорил это Тучкову в Смоленске). И с этой точки зрения он смотрел на лежавшую перед ним, невиданную еще им восточную красавицу. Ему странно было самому, что, наконец, свершилось его давнишнее, казавшееся ему невозможным, желание. В ясном утреннем свете он смотрел то на город, то на план, проверяя подробности этого города, и уверенность обладания волновала и ужасала его.
«Но разве могло быть иначе? – подумал он. – Вот она, эта столица, у моих ног, ожидая судьбы своей. Где теперь Александр и что думает он? Странный, красивый, величественный город! И странная и величественная эта минута! В каком свете представляюсь я им! – думал он о своих войсках. – Вот она, награда для всех этих маловерных, – думал он, оглядываясь на приближенных и на подходившие и строившиеся войска. – Одно мое слово, одно движение моей руки, и погибла эта древняя столица des Czars. Mais ma clemence est toujours prompte a descendre sur les vaincus. [царей. Но мое милосердие всегда готово низойти к побежденным.] Я должен быть великодушен и истинно велик. Но нет, это не правда, что я в Москве, – вдруг приходило ему в голову. – Однако вот она лежит у моих ног, играя и дрожа золотыми куполами и крестами в лучах солнца. Но я пощажу ее. На древних памятниках варварства и деспотизма я напишу великие слова справедливости и милосердия… Александр больнее всего поймет именно это, я знаю его. (Наполеону казалось, что главное значение того, что совершалось, заключалось в личной борьбе его с Александром.) С высот Кремля, – да, это Кремль, да, – я дам им законы справедливости, я покажу им значение истинной цивилизации, я заставлю поколения бояр с любовью поминать имя своего завоевателя. Я скажу депутации, что я не хотел и не хочу войны; что я вел войну только с ложной политикой их двора, что я люблю и уважаю Александра и что приму условия мира в Москве, достойные меня и моих народов. Я не хочу воспользоваться счастьем войны для унижения уважаемого государя. Бояре – скажу я им: я не хочу войны, а хочу мира и благоденствия всех моих подданных. Впрочем, я знаю, что присутствие их воодушевит меня, и я скажу им, как я всегда говорю: ясно, торжественно и велико. Но неужели это правда, что я в Москве? Да, вот она!»