Ананьев, Анатолий Романович

Анатолий Романович Ананьев
Место рождения:	с. Илька, Ново-Брянская волость, Верхнеудинский округ, Забайкальская область, Российская империя
Научная сфера:	геология, палеонтология
Место работы:	Томский университет
Учёная степень:	доктор геолого-минералогических наук
Учёное звание:	профессор
Альма-матер:	Томский университет
Награды и премии:

Систематик живой природы

Автор наименований ряда ботанических таксонов. В ботанической (бинарной) номенклатуре эти названия дополняются сокращением «Ananev». [www.ipni.org/ipni/idAuthorSearch.do?id=32254-1 Персональная страница] на сайте IPNI

Анато́лий Рома́нович Ана́ньев (3 [16] апреля 1911, с. Илька, Забайкальская область — 31 июля 1992, Томск) — советский геолог и палеонтолог, доктор геолого-минералогических наук (1962), профессор кафедры палеонтологии и исторической геологии Томского государственного университета.

Биография

Родился 3 апреля 1911 года в с. Илька Ново-Брянской волости Верхнеудинского округа Забайкальской области (ныне — в Заиграевском районе Бурятии), с 1923 года жил в с. Высокое (ныне — Амурской области), где учился в школе. С 1928 года учился в Петровск-Забайкальской девятилетней школе (жил отдельно от родителей, переехавших в том же году в с. Хохотуй Петровск-Забайкальского района), одновременно подрабатывал сезонным рабочим на ремонте железной дороги и старшим рабочим в Утакской экспедиции «Орглеса». Участвовал в ликвидации неграмотности, избирался председателем ученического комитета и секретарем комсомольской ячейки.

С 1931 года, окончив школу, работал в Петровск-Забайкальском отделе милиции. В сентябре того же года поступил на геологическое отделение физико-математического факультета Томского университета, в мае 1933 года перешёл на геологическое отделение геолого-почвенно-географического факультета, которое окончил в 1937 году с дипломом первой степени.

С 1937 по 1990 год преподавал в Томском университете (лаборант, с 1937 — ассистент, с 1945 — доцент кафедры палеонтологии; с 1964 — профессор, с 1978 — заведующий кафедрой палеонтологии и исторической геологии). Одновременно был деканом геологического (1949—1950) и геолого-географического (1960—1965) факультетов. Читал курсы: общая и историческая геология, палеонтология, палеоботаника, палеоботаника Сибири, аэрогеология, микропалеонтология, петрография, минералогия, методы стратиграфических исследований.

Инициировал создание летнего полигона в окрестностях озера Шира в Хакасии, куда первым вывез студентов на практику.

По совместительству работал также начальником геолого-поисковой Мариинской партии, геологом Кийской партии Западно-Сибирского геологического управления; в годы Великой Отечественной войны — начальником и техническим руководителем геолого-разведочных партий треста «Запсибцветметразведка».

Похоронен на кладбище Бактин.

Семья

Дед — Илья Ананьев; в 1890-х годах был выслан с семьёй из Вятской губернии в Петровский Завод, работал на строительстве Сибирской железной дороги, затем — в сельском хозяйстве.

Отец — Роман Ильич Ананьев, участник Первой мировой войны (был трижды ранен) и Гражданской войны (1920—1922, был ранен, получил отморожение, вследствие которого в 1924 году перенёс ампутацию левой нижней конечности); работал сторожем.

Мать — Евдокия Павловна, после смерти мужа до 1940 года работала на Хохотуйском лесозаводе Забайкальской железной дороги.

Жена — Римма Владимировна, лаборант геолого-географического факультета Томского университета. Дети:

• Владимир (р. 1945), Анатолий (р. 1952), кандидаты геолого-минералогических наук.

Во втором браке жена — Татьяна Викторовна Захарова, кандидат геолого-минералогических наук, доцент экономического факультета Томского университета;

• дочь — Анна (р. 1981), выпускница геолого-географического факультета Томского университета.

Научная деятельность

В 1945 году защитил кандидатскую («Остатки верхнемеловой и третичной флоры р. Кеми, левого притока р. Енисея»), в 1962 — докторскую диссертацию. Основные направления исследований:

• стратиграфия девонской системы и древнейших высших растений;
• палеоботаника красноцветных девонских отложений.

Достижения:

• Описал 73 вида древних растений, из которых 15 видов и 6 родов являются новыми для науки.
• Предложил схему детального расчленения меловых и третичных отложений в Чулымо-Енисейском бассейне, установил стратиграфическое положение нижнемеловых отложений.
• Установил бокситоносность одной из выделенных им формаций меловых отложений Чулымо-Енисейского бассейна.
• Выявил ряд месторождений каменного угля в юрских отложениях центральной части Кузбасса (1935—1937, совместно с Д. А. Васильевым).
• Выявил железное, марганцевое и вольфрамовое оруденение в бассейне реки Золотой Китат.
• Открыл (в составе группы) Кундатское золото-сурьмяно-вольфрамовое месторождение (1942).
• Обосновал и открыл промышленное золото на заброшенной жиле «Оборонная» на Бурлевском месторождении (1943).
• Выявил ряд точек вольфрамового оруденения в северных отрогах Кузнецкого Алатау и на хребте Танну-Ола (Тува).
• Открыл месторождения высокосортных кварцевых песков, пригодных для изготовления высококачественного стекла (в том числе оптического) и формовочных песков (1940-е).
• Обнаружил признаки жидкой нефти в юго-восточной окраине Западно-Сибирской равнины (1950).
• Инициировал создание геолого-палеонтологического музея в Шира (Хакасия).
• Организовал музей первых наземных растений в Томском университете.

Одновременно с преподаванием был инспектором по научно-исследовательской работе при ректорате Томского университета (25.10.1948 — 1.2.1949), учёным секретарём совета университета (6.7.1952 — 10.7.1953). Являлся председателем Оргкомитета Всесоюзного коллоквиума по изучению высших ископаемых растений девонской системы (1978), членом (с 1954) и почётным членом (с 1981) Всесоюзного палеонтологического общества (председатель Томского отделения общества), членом специализированного совета по защите докторских диссертаций при СО АН СССР, членом учёного совета Томского областного краеведческого музея, библиотечного совета университета; сотрудничал в редакции газеты «За советскую науку». Был куратором научного студенческого общества факультета и университета.

Входил в состав постоянной стратиграфической комиссии по девонским отложениям Межведомственного стратиграфического комитета СССР и региональной Сибирской комиссии по стратиграфии, научного совета АН СССР по проблеме «Пути и закономерности исторического развития животных и растительных организмов» (председатель комиссии по псилофитам, прапапоротникам и протогимноспермам), РМСК по палеозою, Головного совета по геологии МВО СССР.

Являясь членом общества «Знание», выступал с научно-популярными лекциями перед школьниками, студентами, рабочими и колхозниками города и области.

Автор около 100 научных работ.

Избранные труды

• Ананьев А. Р. Важнейшие местонахождения девонских флор в Саяно-Алтайской горной области. — Томск : Изд-во Томского ун-та, 1959. — 99 с.
• Ананьев А. Р. Ископаемая флора и стратиграфия лагунно-континентального девона Саяно-Алтайской горной области : Автореферат дис. … д-ра геол.-минералогич. наук. — Томск : Изд-во Томского ун-та, 1962. — 37 с.
• Ананьев А. Р. и соавт. Стратиграфический словарь мезозойских и кайнозойских отложений Западно-Сибирской низменнойсти / Под ред. Н. Н. Ростовцева. — Л.: Недра, 1978. — 132 с.

Награды

• орден Дружбы народов (1981)
• медаль «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»
• медаль «За доблестный труд. В ознаменование 100-летия со дня рождения В. И. Ленина» (1970)
• медаль «Тридцать лет Победы в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.» (1975)
• медаль «Ветеран труда» (1984).

Литература

• Крылов В. Г., Завалишин В. В., Козакова Н. Ф. Исследователи природы Западной Сибири. — Новосибирское кн. изд-во, 1988. — 348 с.

Ссылки

• [ggf.tsu.ru/content/faculty/history/person/ananiev/ Ананьев Анатолий Романович]. Геолого-географический факультет Томского университета. Проверено 12 апреля 2016.
• [geofondkem.ru/images/veterans/soc_veterans_A.htm Ананьев Анатолий Романович]. Ветераны. Кемеровский филиал ФБУ «ТФГИ по Сибирскому Федеральному округу». Проверено 12 апреля 2016.

Отрывок, характеризующий Ананьев, Анатолий Романович

– Важно отбрил адъютантика, – послышался голос сзади.
Князь Андрей видел, что офицер находился в том пьяном припадке беспричинного бешенства, в котором люди не помнят, что говорят. Он видел, что его заступничество за лекарскую жену в кибиточке исполнено того, чего он боялся больше всего в мире, того, что называется ridicule [смешное], но инстинкт его говорил другое. Не успел офицер договорить последних слов, как князь Андрей с изуродованным от бешенства лицом подъехал к нему и поднял нагайку:
– Из воль те про пус тить!
Офицер махнул рукой и торопливо отъехал прочь.
– Всё от этих, от штабных, беспорядок весь, – проворчал он. – Делайте ж, как знаете.
Князь Андрей торопливо, не поднимая глаз, отъехал от лекарской жены, называвшей его спасителем, и, с отвращением вспоминая мельчайшие подробности этой унизи тельной сцены, поскакал дальше к той деревне, где, как ему сказали, находился главнокомандующий.
Въехав в деревню, он слез с лошади и пошел к первому дому с намерением отдохнуть хоть на минуту, съесть что нибудь и привесть в ясность все эти оскорбительные, мучившие его мысли. «Это толпа мерзавцев, а не войско», думал он, подходя к окну первого дома, когда знакомый ему голос назвал его по имени.
Он оглянулся. Из маленького окна высовывалось красивое лицо Несвицкого. Несвицкий, пережевывая что то сочным ртом и махая руками, звал его к себе.
– Болконский, Болконский! Не слышишь, что ли? Иди скорее, – кричал он.
Войдя в дом, князь Андрей увидал Несвицкого и еще другого адъютанта, закусывавших что то. Они поспешно обратились к Болконскому с вопросом, не знает ли он чего нового. На их столь знакомых ему лицах князь Андрей прочел выражение тревоги и беспокойства. Выражение это особенно заметно было на всегда смеющемся лице Несвицкого.
– Где главнокомандующий? – спросил Болконский.
– Здесь, в том доме, – отвечал адъютант.
– Ну, что ж, правда, что мир и капитуляция? – спрашивал Несвицкий.
– Я у вас спрашиваю. Я ничего не знаю, кроме того, что я насилу добрался до вас.
– А у нас, брат, что! Ужас! Винюсь, брат, над Маком смеялись, а самим еще хуже приходится, – сказал Несвицкий. – Да садись же, поешь чего нибудь.
– Теперь, князь, ни повозок, ничего не найдете, и ваш Петр Бог его знает где, – сказал другой адъютант.
– Где ж главная квартира?
– В Цнайме ночуем.
– А я так перевьючил себе всё, что мне нужно, на двух лошадей, – сказал Несвицкий, – и вьюки отличные мне сделали. Хоть через Богемские горы удирать. Плохо, брат. Да что ты, верно нездоров, что так вздрагиваешь? – спросил Несвицкий, заметив, как князя Андрея дернуло, будто от прикосновения к лейденской банке.
– Ничего, – отвечал князь Андрей.
Он вспомнил в эту минуту о недавнем столкновении с лекарскою женой и фурштатским офицером.
– Что главнокомандующий здесь делает? – спросил он.
– Ничего не понимаю, – сказал Несвицкий.
– Я одно понимаю, что всё мерзко, мерзко и мерзко, – сказал князь Андрей и пошел в дом, где стоял главнокомандующий.
Пройдя мимо экипажа Кутузова, верховых замученных лошадей свиты и казаков, громко говоривших между собою, князь Андрей вошел в сени. Сам Кутузов, как сказали князю Андрею, находился в избе с князем Багратионом и Вейротером. Вейротер был австрийский генерал, заменивший убитого Шмита. В сенях маленький Козловский сидел на корточках перед писарем. Писарь на перевернутой кадушке, заворотив обшлага мундира, поспешно писал. Лицо Козловского было измученное – он, видно, тоже не спал ночь. Он взглянул на князя Андрея и даже не кивнул ему головой.
– Вторая линия… Написал? – продолжал он, диктуя писарю, – Киевский гренадерский, Подольский…
– Не поспеешь, ваше высокоблагородие, – отвечал писарь непочтительно и сердито, оглядываясь на Козловского.
Из за двери слышен был в это время оживленно недовольный голос Кутузова, перебиваемый другим, незнакомым голосом. По звуку этих голосов, по невниманию, с которым взглянул на него Козловский, по непочтительности измученного писаря, по тому, что писарь и Козловский сидели так близко от главнокомандующего на полу около кадушки,и по тому, что казаки, державшие лошадей, смеялись громко под окном дома, – по всему этому князь Андрей чувствовал, что должно было случиться что нибудь важное и несчастливое.
Князь Андрей настоятельно обратился к Козловскому с вопросами.
– Сейчас, князь, – сказал Козловский. – Диспозиция Багратиону.
– А капитуляция?
– Никакой нет; сделаны распоряжения к сражению.
Князь Андрей направился к двери, из за которой слышны были голоса. Но в то время, как он хотел отворить дверь, голоса в комнате замолкли, дверь сама отворилась, и Кутузов, с своим орлиным носом на пухлом лице, показался на пороге.
Князь Андрей стоял прямо против Кутузова; но по выражению единственного зрячего глаза главнокомандующего видно было, что мысль и забота так сильно занимали его, что как будто застилали ему зрение. Он прямо смотрел на лицо своего адъютанта и не узнавал его.
– Ну, что, кончил? – обратился он к Козловскому.
– Сию секунду, ваше высокопревосходительство.
Багратион, невысокий, с восточным типом твердого и неподвижного лица, сухой, еще не старый человек, вышел за главнокомандующим.
– Честь имею явиться, – повторил довольно громко князь Андрей, подавая конверт.
– А, из Вены? Хорошо. После, после!
Кутузов вышел с Багратионом на крыльцо.
– Ну, князь, прощай, – сказал он Багратиону. – Христос с тобой. Благословляю тебя на великий подвиг.
Лицо Кутузова неожиданно смягчилось, и слезы показались в его глазах. Он притянул к себе левою рукой Багратиона, а правой, на которой было кольцо, видимо привычным жестом перекрестил его и подставил ему пухлую щеку, вместо которой Багратион поцеловал его в шею.
– Христос с тобой! – повторил Кутузов и подошел к коляске. – Садись со мной, – сказал он Болконскому.
– Ваше высокопревосходительство, я желал бы быть полезен здесь. Позвольте мне остаться в отряде князя Багратиона.
– Садись, – сказал Кутузов и, заметив, что Болконский медлит, – мне хорошие офицеры самому нужны, самому нужны.
Они сели в коляску и молча проехали несколько минут.
– Еще впереди много, много всего будет, – сказал он со старческим выражением проницательности, как будто поняв всё, что делалось в душе Болконского. – Ежели из отряда его придет завтра одна десятая часть, я буду Бога благодарить, – прибавил Кутузов, как бы говоря сам с собой.
Князь Андрей взглянул на Кутузова, и ему невольно бросились в глаза, в полуаршине от него, чисто промытые сборки шрама на виске Кутузова, где измаильская пуля пронизала ему голову, и его вытекший глаз. «Да, он имеет право так спокойно говорить о погибели этих людей!» подумал Болконский.
– От этого я и прошу отправить меня в этот отряд, – сказал он.
Кутузов не ответил. Он, казалось, уж забыл о том, что было сказано им, и сидел задумавшись. Через пять минут, плавно раскачиваясь на мягких рессорах коляски, Кутузов обратился к князю Андрею. На лице его не было и следа волнения. Он с тонкою насмешливостью расспрашивал князя Андрея о подробностях его свидания с императором, об отзывах, слышанных при дворе о кремском деле, и о некоторых общих знакомых женщинах.


Кутузов чрез своего лазутчика получил 1 го ноября известие, ставившее командуемую им армию почти в безвыходное положение. Лазутчик доносил, что французы в огромных силах, перейдя венский мост, направились на путь сообщения Кутузова с войсками, шедшими из России. Ежели бы Кутузов решился оставаться в Кремсе, то полуторастатысячная армия Наполеона отрезала бы его от всех сообщений, окружила бы его сорокатысячную изнуренную армию, и он находился бы в положении Мака под Ульмом. Ежели бы Кутузов решился оставить дорогу, ведшую на сообщения с войсками из России, то он должен был вступить без дороги в неизвестные края Богемских
гор, защищаясь от превосходного силами неприятеля, и оставить всякую надежду на сообщение с Буксгевденом. Ежели бы Кутузов решился отступать по дороге из Кремса в Ольмюц на соединение с войсками из России, то он рисковал быть предупрежденным на этой дороге французами, перешедшими мост в Вене, и таким образом быть принужденным принять сражение на походе, со всеми тяжестями и обозами, и имея дело с неприятелем, втрое превосходившим его и окружавшим его с двух сторон.
Кутузов избрал этот последний выход.
Французы, как доносил лазутчик, перейдя мост в Вене, усиленным маршем шли на Цнайм, лежавший на пути отступления Кутузова, впереди его более чем на сто верст. Достигнуть Цнайма прежде французов – значило получить большую надежду на спасение армии; дать французам предупредить себя в Цнайме – значило наверное подвергнуть всю армию позору, подобному ульмскому, или общей гибели. Но предупредить французов со всею армией было невозможно. Дорога французов от Вены до Цнайма была короче и лучше, чем дорога русских от Кремса до Цнайма.
В ночь получения известия Кутузов послал четырехтысячный авангард Багратиона направо горами с кремско цнаймской дороги на венско цнаймскую. Багратион должен был пройти без отдыха этот переход, остановиться лицом к Вене и задом к Цнайму, и ежели бы ему удалось предупредить французов, то он должен был задерживать их, сколько мог. Сам же Кутузов со всеми тяжестями тронулся к Цнайму.