Анегада
| Анегада англ. Anegada | |
 | |
| Анегада с высоты птичьего полёта | |
| 18°45′ с. ш. 64°19′ з. д. / 18.750° с. ш. 64.317° з. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=18.750&mlon=-64.317&zoom=9 (O)] (Я)Координаты: 18°45′ с. ш. 64°19′ з. д. / 18.750° с. ш. 64.317° з. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=18.750&mlon=-64.317&zoom=9 (O)] (Я) | |
| Архипелаг | Малые Антильские острова |
| Акватория | Карибское море |
| Страна |  Виргинские Острова (Великобритания) |
| Площадь | 38 км² |
| Наивысшая точка | 8 м |
| Население (2007 год) | 300 чел. |
| Плотность населения | 7,895 чел./км² |
Анегада (англ. Anegada) — самый северный из Виргинских островов и самый северный из Малых Антильских островов.
Содержание
География
Площадь Анегады — 38 км², это единственный населённый остров кораллового происхождения в Британской части архипелага, поэтому в отличие от остальных островов он более плоский (до 8 м). На острове присутствуют солёные водоёмы (некоторые под Рамсарской защитой).
На острове сохранилась виргинская циклура (Cyclura pinguis), ранее обитавшая на Пуэрто-Рико и соседних островах[1]. Кроме того, можно встретить несколько видов черепах. Воды вокруг острова богаты рыбой, карибскими лобстерами (Metanephrops binghami) и стромбусами. На острове присутствуют и завезенные человеком, но одичавшие домашние животные (козлы, овцы, ослы).
История
Ранее остров был популярен среди пиратов, у острова сохранили остатки около 200 затонувших кораблей[2].
Население
Население — до 300 человек[3]. Большинство из жителей проживают в единственном постоянном поселении острова — Сеттльмент.
Экономика
Основа экономики — туризм. Кроме километровых белоснежных пляжей, посетителей привлекает 29-километровый риф, крупнейший в Карибском регионе и третий-четвёртый в мире. Анегада популярна среди любителей дайвинга.
Напишите отзыв о статье "Анегада"
Примечания
Ссылки
- Анегада // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
-
Анегада: тематические медиафайлы на Викискладе
|
Это заготовка статьи по географии Северной Америки. Вы можете помочь проекту, дополнив её. Это примечание по возможности следует заменить более точным. |
Отрывок, характеризующий Анегада
Пьер теперь только, в свой приезд в Лысые Горы, оценил всю силу и прелесть своей дружбы с князем Андреем. Эта прелесть выразилась не столько в его отношениях с ним самим, сколько в отношениях со всеми родными и домашними. Пьер с старым, суровым князем и с кроткой и робкой княжной Марьей, несмотря на то, что он их почти не знал, чувствовал себя сразу старым другом. Они все уже любили его. Не только княжна Марья, подкупленная его кроткими отношениями к странницам, самым лучистым взглядом смотрела на него; но маленький, годовой князь Николай, как звал дед, улыбнулся Пьеру и пошел к нему на руки. Михаил Иваныч, m lle Bourienne с радостными улыбками смотрели на него, когда он разговаривал с старым князем.Старый князь вышел ужинать: это было очевидно для Пьера. Он был с ним оба дня его пребывания в Лысых Горах чрезвычайно ласков, и велел ему приезжать к себе.
Когда Пьер уехал и сошлись вместе все члены семьи, его стали судить, как это всегда бывает после отъезда нового человека и, как это редко бывает, все говорили про него одно хорошее.
Возвратившись в этот раз из отпуска, Ростов в первый раз почувствовал и узнал, до какой степени сильна была его связь с Денисовым и со всем полком.
Когда Ростов подъезжал к полку, он испытывал чувство подобное тому, которое он испытывал, подъезжая к Поварскому дому. Когда он увидал первого гусара в расстегнутом мундире своего полка, когда он узнал рыжего Дементьева, увидал коновязи рыжих лошадей, когда Лаврушка радостно закричал своему барину: «Граф приехал!» и лохматый Денисов, спавший на постели, выбежал из землянки, обнял его, и офицеры сошлись к приезжему, – Ростов испытывал такое же чувство, как когда его обнимала мать, отец и сестры, и слезы радости, подступившие ему к горлу, помешали ему говорить. Полк был тоже дом, и дом неизменно милый и дорогой, как и дом родительский.
Явившись к полковому командиру, получив назначение в прежний эскадрон, сходивши на дежурство и на фуражировку, войдя во все маленькие интересы полка и почувствовав себя лишенным свободы и закованным в одну узкую неизменную рамку, Ростов испытал то же успокоение, ту же опору и то же сознание того, что он здесь дома, на своем месте, которые он чувствовал и под родительским кровом. Не было этой всей безурядицы вольного света, в котором он не находил себе места и ошибался в выборах; не было Сони, с которой надо было или не надо было объясняться. Не было возможности ехать туда или не ехать туда; не было этих 24 часов суток, которые столькими различными способами можно было употребить; не было этого бесчисленного множества людей, из которых никто не был ближе, никто не был дальше; не было этих неясных и неопределенных денежных отношений с отцом, не было напоминания об ужасном проигрыше Долохову! Тут в полку всё было ясно и просто. Весь мир был разделен на два неровные отдела. Один – наш Павлоградский полк, и другой – всё остальное. И до этого остального не было никакого дела. В полку всё было известно: кто был поручик, кто ротмистр, кто хороший, кто дурной человек, и главное, – товарищ. Маркитант верит в долг, жалованье получается в треть; выдумывать и выбирать нечего, только не делай ничего такого, что считается дурным в Павлоградском полку; а пошлют, делай то, что ясно и отчетливо, определено и приказано: и всё будет хорошо.
