Аня с острова Принца Эдуарда

Аня с острова Принца Эдуарда
Anne of the Island
Жанр:	роман
Автор:	Люси Мод Монтгомери
Язык оригинала:	английский
Дата первой публикации:	1915
Текст произведения в Викитеке

«Аня с острова Принца Эдуарда» — роман канадской писательницы Люси Мод Монтгомери, продолжение романа «Аня из Авонлеи». Впервые опубликован в 1915 году. Возраст Ани Ширли в романе — от 18 до 22 лет.

Сюжет

Аня начинает учёбу в Редмондском университете вместе с Гилбертом, Чарли Слоаном и Присиллой Грант. Так как она много выучила дома, учёба ей кажется лёгкой, поэтому у неё есть много свободного времени. У неё появляется новая подруга — богатая легкомысленная красавица Фил Гордон, благодаря которой Аня и Присилла играют немалую роль в светской жизни Редмонда. Позже в университете появляется и другая хорошая знакомая Ани по учительской семинарии — Стелла Мэйнард; и на втором курсе подружки снимают на оставшиеся три года обучения прелестный старинный Домик Патти. Там они все (даже избалованная Фил) с небольшой помощью Джеймсины, тётушки Стеллы, учатся вести хозяйство.

Между тем в Аню, теперь уже красивую молодую леди, влюблены несколько человек. Первое предложение ей делает в Авонлее робкий улыбчивый Билли, брат Джейн Эндрюс — впрочем, делает не лично, по причине невероятной робости, а через посредничество сестры. Изумлённая Аня отказывает, но больше всего её в этой истории огорчает неромантичность всей ситуации. Второе предложение ей едва ли более романтичным образом делает Чарли Слоан, который надолго обижается на неё после её отказа. Наконец, вскоре решается признаться Ане в любви и Гилберт, но и его встречает отказ: Аня всё ещё мечтает о своём загадочном меланхолическом «прекрасном принце» и считает Гилберта только другом. Однако после отказа Гилберту у Ани остаётся смутное чувство того, что она совершила ошибку.

Завершив учёбу на втором курсе, Аня боится, что на следующие два года в Редмонде ей не хватит денег. Но летом умирает Джозефина Барри, двоюродная бабушка Дианы Барри, очень любившая Аню, и оставляет Ане тысячу долларов. Поэтому Аня может не прерывать учёбу, и осенью она всё-таки вновь едет в университет.

На третьем курсе Аня, в конце концов, встречает меланхолического «прекрасного принца» — Роя Гарднера, богатого студента, два года жившего в Европе и потому до сих пор с нею не знакомого. Рой начинает за ней ухаживать, и скоро уже весь Редмонд говорит об их намечающейся свадьбе. А Гилберт вдруг становится преданным поклонником одной из университетских красавиц — Кристины Стюарт, что почему-то оскорбляет Аню.

Почти все Анины подруги находят свою любовь: Диана в Авонлее выходит замуж за своего Фреда, Фил Гордон, ко всеобщему изумлению, влюбляется в полунищего студента духовной семинарии, Джейн Эндрюс обручается с миллионером из Виннипега. Одна Аня ещё ничего не решила с замужеством. Но неожиданно для себя она отказывает Рою, когда тот делает ей предложение — она чувствует, что он на самом деле довольно скучный юноша, да ещё и без чувства юмора.

Аня после окончания университета, разочаровавшись в любви и в романтике вообще, отправляется на две недели в гости к Стивену и Лаванде Ирвингам. Когда она возвращается в Авонлею, то узнаёт, что Гилберт опасно болен тифом. Аня понимает, что всегда любила только Гилберта, и в ужасе отправляется к Блайтам узнать о состоянии юноши. К счастью, ей сообщают, что он пошёл на поправку. Вскоре после выздоровления Гилберт снова делает предложение Ане, объяснив ей, что вовсе не любил Кристину, и на этот раз Аня отвечает «да».

Основные персонажи

• Аня Ширли, амбициозная мечтательная студентка, пишет литературные зарисовки и короткие рассказы, некоторые из которых принимают в редакциях. В романе исполнилось её давнее желание стать бакалавром гуманитарных наук. Она искренне любила Гилберта Блайта, но до последнего не признавалась себе и другим в этом.
• Гилберт Блайт, верный друг Ани, студент медицинского отделения. По собственному признанию, влюблён в Аню с четырнадцати лет. Выздоравливает в конце романа от тифа, получив письмо от Фил Гордон с известием о том, что Аня отказала Рою Гарднеру.
• Рой Гарднер, богатый студент Редмонда, умеющий делать романтические комплименты и сочинять вполне приличные (по выражению Ани) сонеты, но начисто лишённый чувства юмора. Влюбился в Аню и два года ухаживал за ней, пока не получил от неё отказ.
• Присилла Грант, подруга и однокурсница Ани, весёлая и компанейская девушка.
• Стелла Мэйнард, подруга Ани, приехавшая в Редмонд на год позже её.
• Тётя Джеймсина, жизнерадостная тётушка Стеллы, помогавшая девушкам вести хозяйство Домика Патти.
• Фил Гордон (в браке — миссис Джонас Блейк), подруга и однокурсница Ани, легкомысленная и кокетливая, но в то же время по-детски наивная. Выходит замуж за бедного священника Джонаса Блейка.
• Руби Джиллис, подруга Ани. Они не очень часто общались после окончания школы, так как Руби интересовалась только своими кавалерами. Но девушки возобновили дружбу в последние дни жизни Руби, умершей от чахотки.
• Диана Барри (в браке — миссис Фред Райт), задушевная подруга Ани. Вышла замуж за Фреда Райта. В конце романа у неё рождается сын — Фред-младший.
• Марилла Касберт, взявшая когда-то Аню на воспитание, владелица Зелёных Мезонинов.
• Дэви Кит, её троюродный племянник. Стал гораздо воспитаннее, чем был в «Ане из Авонлеи». Умеет писать интересные письма.
• Дора Кит, его спокойная хладнокровная сестра.
• Рейчел Линд, старая авонлейская сплетница, ныне живущая в Зелёных Мезонинах.

Экранизации

В 1987 году канадская кинокомпания «CBC Television» выпустила фильм «Аня из Зелёных Мезонинов: Продолжение» по мотивам «Ани из Авонлеи», «Ани с острова Принца Эдуарда» и «Ани из Шумящих Тополей».

Другие книги об Ане Ширли

Книги Люси Мод Монтгомери об Ане Ширли

#	Книга	Дата опубликования	Возраст Ани Ширли
1	Аня из Зелёных Мезонинов	1908	11—16
2	Аня из Авонлеи	1909	16—18
3	Аня с острова Принца Эдуарда	1915	18—22
4	Аня из Шумящих Тополей	1936	22—25
5	Анин Дом Мечты	1917	25—27
6	Аня из Инглсайда	1939	34—40
7	Аня из Долины Радуг	1919	41
8	Рилла из Инглсайда	1921	49—53
Книги, в которых упоминается Аня
#	Книга	Дата опубликования	Возраст Ани Ширли
—	Хроники Авонлеи	1912	—
—	Дальнейшие хроники Авонлеи	1920	—

Ссылки

• [www.gutenberg.org/etext/51 Anne of The Island] в проекте «Гутенберг».  (англ.)
• [lmmresearch.org/ The L.M. Montgomery Research Group]  (англ.)

Отрывок, характеризующий Аня с острова Принца Эдуарда

«Это прежде была Соня», подумал Николай. Он ближе вгляделся в нее и улыбнулся.
– Вы что, Nicolas?
– Ничего, – сказал он и повернулся опять к лошадям.
Выехав на торную, большую дорогу, примасленную полозьями и всю иссеченную следами шипов, видными в свете месяца, лошади сами собой стали натягивать вожжи и прибавлять ходу. Левая пристяжная, загнув голову, прыжками подергивала свои постромки. Коренной раскачивался, поводя ушами, как будто спрашивая: «начинать или рано еще?» – Впереди, уже далеко отделившись и звеня удаляющимся густым колокольцом, ясно виднелась на белом снегу черная тройка Захара. Слышны были из его саней покрикиванье и хохот и голоса наряженных.
– Ну ли вы, разлюбезные, – крикнул Николай, с одной стороны подергивая вожжу и отводя с кнутом pуку. И только по усилившемуся как будто на встречу ветру, и по подергиванью натягивающих и всё прибавляющих скоку пристяжных, заметно было, как шибко полетела тройка. Николай оглянулся назад. С криком и визгом, махая кнутами и заставляя скакать коренных, поспевали другие тройки. Коренной стойко поколыхивался под дугой, не думая сбивать и обещая еще и еще наддать, когда понадобится.
Николай догнал первую тройку. Они съехали с какой то горы, выехали на широко разъезженную дорогу по лугу около реки.
«Где это мы едем?» подумал Николай. – «По косому лугу должно быть. Но нет, это что то новое, чего я никогда не видал. Это не косой луг и не Дёмкина гора, а это Бог знает что такое! Это что то новое и волшебное. Ну, что бы там ни было!» И он, крикнув на лошадей, стал объезжать первую тройку.
Захар сдержал лошадей и обернул свое уже объиндевевшее до бровей лицо.
Николай пустил своих лошадей; Захар, вытянув вперед руки, чмокнул и пустил своих.
– Ну держись, барин, – проговорил он. – Еще быстрее рядом полетели тройки, и быстро переменялись ноги скачущих лошадей. Николай стал забирать вперед. Захар, не переменяя положения вытянутых рук, приподнял одну руку с вожжами.
– Врешь, барин, – прокричал он Николаю. Николай в скок пустил всех лошадей и перегнал Захара. Лошади засыпали мелким, сухим снегом лица седоков, рядом с ними звучали частые переборы и путались быстро движущиеся ноги, и тени перегоняемой тройки. Свист полозьев по снегу и женские взвизги слышались с разных сторон.
Опять остановив лошадей, Николай оглянулся кругом себя. Кругом была всё та же пропитанная насквозь лунным светом волшебная равнина с рассыпанными по ней звездами.
«Захар кричит, чтобы я взял налево; а зачем налево? думал Николай. Разве мы к Мелюковым едем, разве это Мелюковка? Мы Бог знает где едем, и Бог знает, что с нами делается – и очень странно и хорошо то, что с нами делается». Он оглянулся в сани.
– Посмотри, у него и усы и ресницы, всё белое, – сказал один из сидевших странных, хорошеньких и чужих людей с тонкими усами и бровями.
«Этот, кажется, была Наташа, подумал Николай, а эта m me Schoss; а может быть и нет, а это черкес с усами не знаю кто, но я люблю ее».
– Не холодно ли вам? – спросил он. Они не отвечали и засмеялись. Диммлер из задних саней что то кричал, вероятно смешное, но нельзя было расслышать, что он кричал.
– Да, да, – смеясь отвечали голоса.
– Однако вот какой то волшебный лес с переливающимися черными тенями и блестками алмазов и с какой то анфиладой мраморных ступеней, и какие то серебряные крыши волшебных зданий, и пронзительный визг каких то зверей. «А ежели и в самом деле это Мелюковка, то еще страннее то, что мы ехали Бог знает где, и приехали в Мелюковку», думал Николай.
Действительно это была Мелюковка, и на подъезд выбежали девки и лакеи со свечами и радостными лицами.
– Кто такой? – спрашивали с подъезда.
– Графские наряженные, по лошадям вижу, – отвечали голоса.


Пелагея Даниловна Мелюкова, широкая, энергическая женщина, в очках и распашном капоте, сидела в гостиной, окруженная дочерьми, которым она старалась не дать скучать. Они тихо лили воск и смотрели на тени выходивших фигур, когда зашумели в передней шаги и голоса приезжих.
Гусары, барыни, ведьмы, паясы, медведи, прокашливаясь и обтирая заиндевевшие от мороза лица в передней, вошли в залу, где поспешно зажигали свечи. Паяц – Диммлер с барыней – Николаем открыли пляску. Окруженные кричавшими детьми, ряженые, закрывая лица и меняя голоса, раскланивались перед хозяйкой и расстанавливались по комнате.
– Ах, узнать нельзя! А Наташа то! Посмотрите, на кого она похожа! Право, напоминает кого то. Эдуард то Карлыч как хорош! Я не узнала. Да как танцует! Ах, батюшки, и черкес какой то; право, как идет Сонюшке. Это еще кто? Ну, утешили! Столы то примите, Никита, Ваня. А мы так тихо сидели!
– Ха ха ха!… Гусар то, гусар то! Точно мальчик, и ноги!… Я видеть не могу… – слышались голоса.
Наташа, любимица молодых Мелюковых, с ними вместе исчезла в задние комнаты, куда была потребована пробка и разные халаты и мужские платья, которые в растворенную дверь принимали от лакея оголенные девичьи руки. Через десять минут вся молодежь семейства Мелюковых присоединилась к ряженым.
Пелагея Даниловна, распорядившись очисткой места для гостей и угощениями для господ и дворовых, не снимая очков, с сдерживаемой улыбкой, ходила между ряжеными, близко глядя им в лица и никого не узнавая. Она не узнавала не только Ростовых и Диммлера, но и никак не могла узнать ни своих дочерей, ни тех мужниных халатов и мундиров, которые были на них.
– А это чья такая? – говорила она, обращаясь к своей гувернантке и глядя в лицо своей дочери, представлявшей казанского татарина. – Кажется, из Ростовых кто то. Ну и вы, господин гусар, в каком полку служите? – спрашивала она Наташу. – Турке то, турке пастилы подай, – говорила она обносившему буфетчику: – это их законом не запрещено.
Иногда, глядя на странные, но смешные па, которые выделывали танцующие, решившие раз навсегда, что они наряженные, что никто их не узнает и потому не конфузившиеся, – Пелагея Даниловна закрывалась платком, и всё тучное тело ее тряслось от неудержимого доброго, старушечьего смеха. – Сашинет то моя, Сашинет то! – говорила она.
После русских плясок и хороводов Пелагея Даниловна соединила всех дворовых и господ вместе, в один большой круг; принесли кольцо, веревочку и рублик, и устроились общие игры.
Через час все костюмы измялись и расстроились. Пробочные усы и брови размазались по вспотевшим, разгоревшимся и веселым лицам. Пелагея Даниловна стала узнавать ряженых, восхищалась тем, как хорошо были сделаны костюмы, как шли они особенно к барышням, и благодарила всех за то, что так повеселили ее. Гостей позвали ужинать в гостиную, а в зале распорядились угощением дворовых.