Архипов, Василий Александрович

Архипов Василий Александрович
Дата рождения	30 января 1926(1926-01-30)
Место рождения	деревня Зворково, Куровской район, Московская область, СССР
Дата смерти	19 августа 1998(1998-08-19) (72 года)
Место смерти	Московская область, Россия
Принадлежность	СССР СССР Россия Россия
Звание
Сражения/войны	Вторая мировая война Карибский кризис
Награды и премии

Васи́лий Алекса́ндрович Архи́пов (30 января 1926 — 19 августа 1998, Купавна Московской области) — вице-адмирал Военно-морского флота СССР (1981). Участник Карибского кризиса 1962 года.

Биография

Родился в крестьянской семье в деревне Зворково Куровского района Московской области.

• Отец — Александр Николаевич Архипов (1889—1960); мать — Мария Николаевна, урождённая Козырева (1901—1970).
• Жена — Ольга Григорьевна, преподаватель; в браке с 1952 года, в этом же году у них родилась дочь Елена.

Образование

Окончил 9 классов в п. Клязьма Пушкинского района Московской области. В 1942 году поступил в 10-й класс Ленинградской военно-морской спецшколы, которую эвакуировали в Омскую область, а в декабре 1942 — в Тихоокеанское высшее военно-морское училище на подготовительный курс.

После окончания Тихоокеанского военно-морского училища, в 1945 году участвовал в боевых действиях против Японии на тральщиках Тихоокеанского флота в качестве курсанта-дублёра командира БЧ-1. После окончания Второй мировой войны вместе с третьим курсом училища был переведён в Каспийское высшее военно-морское училище в Баку, которое окончил в 1947.

Офицер ВМФ СССР

Проходил службу в офицерских должностях на подводных лодках на Черноморском, Северном, Балтийском флотах.

Авария на К-19

Летом 1961 участвовал в походе атомной подводной лодки К-19 в качестве дублёра командира. 4 июля на лодке произошла авария, угрожавшая расплавлением ядерного реактора. Во время её ликвидации на борту лодки возник конфликт — несколько офицеров выступили против командира, капитана 2-го ранга Николая Затеева, потребовав затопить лодку и высадить экипаж на остров Ян-Майен. В сложившейся ситуации командир Затеев был вынужден предпринять решительные меры для предотвращения возможного бунта. Так, он:

«Приказал командиру БЧ-2 капитан-лейтенанту Мухину утопить имеющееся на борту стрелковое оружие, оставив пистолеты для него самого, старпома Енина, капитана 2-го ранга Андреева, командира-дублёра капитана 2-го ранга Архипова и каплейта Мухина, что и было незамедлительно исполнено».

Таким образом, капитан 2-го ранга Архипов оказался в этом конфликте на стороне командира, выступив за поддержание на борту воинской дисциплины. События, происходившие на К-19, легли в основу американского фильма K-19: The Widowmaker («К-19: Оставляющая вдов»). Как и другие офицеры, находившиеся на борту, Архипов в результате аварии получил дозу радиации.

Участие в Карибском кризисе

С декабря 1961 — начальник штаба 69-й бригады подводных лодок Северного флота, расквартированной в Сайда-Губе. 1 октября 1962 в рамках операции «Анадырь» (в ходе Карибского кризиса) бригада была направлена к берегам Кубы, при этом её командованию не было дано чётких инструкций относительно возможности применения атомного оружия. Накануне отбытия Архипов специально уточнил у заместителя главкома Военно-морским флотом адмирала В. А. Фокина: «Не ясно, товарищ адмирал, зачем мы взяли атомное оружие. Когда и как нам следует его применять?» Адмирал Фокин не смог дать ответ на этот вопрос, а начальник штаба Северного флота заявил, что оружие может быть применено в случае нападения на лодку, причинившего ей повреждения («дырку в корпусе») или по специальному приказу из Москвы.

Капитан 2-го ранга Архипов участвовал в походе на подводной лодке Б-59 проекта 641 («Фокстрот» по классификации НАТО) с ядерным оружием на борту, будучи старшим на борту.

27 октября 1962 группа из 11 эсминцев ВМС США, возглавляемая авианосцем «Рэндольф», окружила около Кубы Б-59; кроме того, лодка была обстреляна американским самолётом, а по данным советской стороны, против лодки были применены и глубинные бомбы.

Утверждают^[кто?], что командир подводной лодки, Валентин Григорьевич Савицкий, приготовился запустить ответную атомную торпеду. Однако Архипов проявил выдержку, обратил внимание на сигналы со стороны американских кораблей и остановил Савицкого. В результате лодка ответила сигналом «Прекратите провокацию», после чего самолёт был отозван и ситуация несколько разрядилась.

Согласно воспоминаниям участника этих событий, отставного капитана второго ранга Вадима Павловича Орлова, события развивались менее драматично — командир потерял выдержку, но два других офицера, в том числе Архипов, успокоили его; по другим данным, против был только Архипов. В любом случае роль Архипова как старшего на борту была ключевой в принятии решения.

В ходе конференции в Гаване 13 октября 2002 года, посвящённой 40-летней годовщине Карибского кризиса, Роберт Макнамара заявил, что ядерная война была значительно ближе к своему началу, чем считалось ранее. Один из организаторов конференции, Томас Блэнтон из Университета Джорджа Вашингтона, сказал, что «парень по фамилии Архипов спас мир».

Продолжение службы в ВМФ

После завершения Карибского кризиса Архипов продолжил службу в прежней должности. В ноябре 1964 он был назначен командиром 69-й бригады подводных лодок. Затем командовал 37-й дивизией подводных лодок.

В декабре 1975 в звании контр-адмирала был назначен начальником Каспийского высшего военно-морского училища имени С. М. Кирова. Находился на этой должности до ноября 1985. 10 февраля 1981 ему было присвоено воинское звание «вице-адмирал».

Последние годы жизни

Внешние изображения
	[www.ourbaku.com/index.php5/Файл:Памятник_Архипову_на_кладбище_Саввино.jpg Надгробный памятник]

После ухода в запас жил в дачном посёлке Купавна (микрорайона города Железнодорожный с 2004 года) Московской области. Был председателем совета ветеранов города Железнодорожный. Похоронен на кладбище этого города.

Награды

• Награждён орденами и медалями СССР, среди которых ордена Красного Знамени и Красной Звезды; «За службу Родине в ВС СССР», медали «За боевые заслуги», «За отличие в охране государственной границы СССР», «За воинскую доблесть», «За победу над Германией», «За победу над Японией», «За укрепление боевого содружества», «За безупречную службу» и другие.
• В 2003 посмертно был удостоен Национальной премии Италии — премии Ротонди «Ангелы нашего времени» за стойкость, мужество, выдержку, проявленные в экстремальных условиях. В январе 2005 эта награда была вручена его вдове.

Фильмография

• Василий Архипов. Человек, который спас мир, 2012.

См. также

• Петров, Станислав Евграфович — предотвращение ядерной войны в 1983 году.

Ссылки

• [www.ourbaku.com/index.php5/Архипов_Василий_Александрович_-_вице-адмирал,_начальник_КВВМУ_им._Кирова Архипов Василий Александрович — вице-адмирал, начальник КВВМУ им. Кирова]
• [www.latinamericanstudies.org/cold-war/sovietsbomb.htm Статья от 2002 г. в газете Бостон глоуб] (англ.)
• [kvvmku.ru/galereja/thumbnails.php?album=267 Материалы из архива вице-адмирала Архипова]
• [www.trud.ru/article/17-10-2002/47928_jadernyj_fokstrot.html Ядерный фокстрот]
• [www.pnp.ru/archive/09703016.html Версия Орлова]

Отрывок, характеризующий Архипов, Василий Александрович

Наполеон, разрезав армии, движется в глубь страны и упускает несколько случаев сражения. В августе месяце он в Смоленске и думает только о том, как бы ему идти дальше, хотя, как мы теперь видим, это движение вперед для него очевидно пагубно.
Факты говорят очевидно, что ни Наполеон не предвидел опасности в движении на Москву, ни Александр и русские военачальники не думали тогда о заманивании Наполеона, а думали о противном. Завлечение Наполеона в глубь страны произошло не по чьему нибудь плану (никто и не верил в возможность этого), а произошло от сложнейшей игры интриг, целей, желаний людей – участников войны, не угадывавших того, что должно быть, и того, что было единственным спасением России. Все происходит нечаянно. Армии разрезаны при начале кампании. Мы стараемся соединить их с очевидной целью дать сражение и удержать наступление неприятеля, но и этом стремлении к соединению, избегая сражений с сильнейшим неприятелем и невольно отходя под острым углом, мы заводим французов до Смоленска. Но мало того сказать, что мы отходим под острым углом потому, что французы двигаются между обеими армиями, – угол этот делается еще острее, и мы еще дальше уходим потому, что Барклай де Толли, непопулярный немец, ненавистен Багратиону (имеющему стать под его начальство), и Багратион, командуя 2 й армией, старается как можно дольше не присоединяться к Барклаю, чтобы не стать под его команду. Багратион долго не присоединяется (хотя в этом главная цель всех начальствующих лиц) потому, что ему кажется, что он на этом марше ставит в опасность свою армию и что выгоднее всего для него отступить левее и южнее, беспокоя с фланга и тыла неприятеля и комплектуя свою армию в Украине. А кажется, и придумано это им потому, что ему не хочется подчиняться ненавистному и младшему чином немцу Барклаю.
Император находится при армии, чтобы воодушевлять ее, а присутствие его и незнание на что решиться, и огромное количество советников и планов уничтожают энергию действий 1 й армии, и армия отступает.
В Дрисском лагере предположено остановиться; но неожиданно Паулучи, метящий в главнокомандующие, своей энергией действует на Александра, и весь план Пфуля бросается, и все дело поручается Барклаю, Но так как Барклай не внушает доверия, власть его ограничивают.
Армии раздроблены, нет единства начальства, Барклай не популярен; но из этой путаницы, раздробления и непопулярности немца главнокомандующего, с одной стороны, вытекает нерешительность и избежание сражения (от которого нельзя бы было удержаться, ежели бы армии были вместе и не Барклай был бы начальником), с другой стороны, – все большее и большее негодование против немцев и возбуждение патриотического духа.
Наконец государь уезжает из армии, и как единственный и удобнейший предлог для его отъезда избирается мысль, что ему надо воодушевить народ в столицах для возбуждения народной войны. И эта поездка государя и Москву утрояет силы русского войска.
Государь отъезжает из армии для того, чтобы не стеснять единство власти главнокомандующего, и надеется, что будут приняты более решительные меры; но положение начальства армий еще более путается и ослабевает. Бенигсен, великий князь и рой генерал адъютантов остаются при армии с тем, чтобы следить за действиями главнокомандующего и возбуждать его к энергии, и Барклай, еще менее чувствуя себя свободным под глазами всех этих глаз государевых, делается еще осторожнее для решительных действий и избегает сражений.
Барклай стоит за осторожность. Цесаревич намекает на измену и требует генерального сражения. Любомирский, Браницкий, Влоцкий и тому подобные так раздувают весь этот шум, что Барклай, под предлогом доставления бумаг государю, отсылает поляков генерал адъютантов в Петербург и входит в открытую борьбу с Бенигсеном и великим князем.
В Смоленске, наконец, как ни не желал того Багратион, соединяются армии.
Багратион в карете подъезжает к дому, занимаемому Барклаем. Барклай надевает шарф, выходит навстречу v рапортует старшему чином Багратиону. Багратион, в борьбе великодушия, несмотря на старшинство чина, подчиняется Барклаю; но, подчинившись, еще меньше соглашается с ним. Багратион лично, по приказанию государя, доносит ему. Он пишет Аракчееву: «Воля государя моего, я никак вместе с министром (Барклаем) не могу. Ради бога, пошлите меня куда нибудь хотя полком командовать, а здесь быть не могу; и вся главная квартира немцами наполнена, так что русскому жить невозможно, и толку никакого нет. Я думал, истинно служу государю и отечеству, а на поверку выходит, что я служу Барклаю. Признаюсь, не хочу». Рой Браницких, Винцингероде и тому подобных еще больше отравляет сношения главнокомандующих, и выходит еще меньше единства. Сбираются атаковать французов перед Смоленском. Посылается генерал для осмотра позиции. Генерал этот, ненавидя Барклая, едет к приятелю, корпусному командиру, и, просидев у него день, возвращается к Барклаю и осуждает по всем пунктам будущее поле сражения, которого он не видал.
Пока происходят споры и интриги о будущем поле сражения, пока мы отыскиваем французов, ошибившись в их месте нахождения, французы натыкаются на дивизию Неверовского и подходят к самым стенам Смоленска.
Надо принять неожиданное сражение в Смоленске, чтобы спасти свои сообщения. Сражение дается. Убиваются тысячи с той и с другой стороны.
Смоленск оставляется вопреки воле государя и всего народа. Но Смоленск сожжен самими жителями, обманутыми своим губернатором, и разоренные жители, показывая пример другим русским, едут в Москву, думая только о своих потерях и разжигая ненависть к врагу. Наполеон идет дальше, мы отступаем, и достигается то самое, что должно было победить Наполеона.


На другой день после отъезда сына князь Николай Андреич позвал к себе княжну Марью.
– Ну что, довольна теперь? – сказал он ей, – поссорила с сыном! Довольна? Тебе только и нужно было! Довольна?.. Мне это больно, больно. Я стар и слаб, и тебе этого хотелось. Ну радуйся, радуйся… – И после этого княжна Марья в продолжение недели не видала своего отца. Он был болен и не выходил из кабинета.
К удивлению своему, княжна Марья заметила, что за это время болезни старый князь так же не допускал к себе и m lle Bourienne. Один Тихон ходил за ним.
Через неделю князь вышел и начал опять прежнюю жизнь, с особенной деятельностью занимаясь постройками и садами и прекратив все прежние отношения с m lle Bourienne. Вид его и холодный тон с княжной Марьей как будто говорил ей: «Вот видишь, ты выдумала на меня налгала князю Андрею про отношения мои с этой француженкой и поссорила меня с ним; а ты видишь, что мне не нужны ни ты, ни француженка».
Одну половину дня княжна Марья проводила у Николушки, следя за его уроками, сама давала ему уроки русского языка и музыки, и разговаривая с Десалем; другую часть дня она проводила в своей половине с книгами, старухой няней и с божьими людьми, которые иногда с заднего крыльца приходили к ней.
О войне княжна Марья думала так, как думают о войне женщины. Она боялась за брата, который был там, ужасалась, не понимая ее, перед людской жестокостью, заставлявшей их убивать друг друга; но не понимала значения этой войны, казавшейся ей такою же, как и все прежние войны. Она не понимала значения этой войны, несмотря на то, что Десаль, ее постоянный собеседник, страстно интересовавшийся ходом войны, старался ей растолковать свои соображения, и несмотря на то, что приходившие к ней божьи люди все по своему с ужасом говорили о народных слухах про нашествие антихриста, и несмотря на то, что Жюли, теперь княгиня Друбецкая, опять вступившая с ней в переписку, писала ей из Москвы патриотические письма.
«Я вам пишу по русски, мой добрый друг, – писала Жюли, – потому что я имею ненависть ко всем французам, равно и к языку их, который я не могу слышать говорить… Мы в Москве все восторжены через энтузиазм к нашему обожаемому императору.
Бедный муж мой переносит труды и голод в жидовских корчмах; но новости, которые я имею, еще более воодушевляют меня.
Вы слышали, верно, о героическом подвиге Раевского, обнявшего двух сыновей и сказавшего: «Погибну с ними, но не поколеблемся!И действительно, хотя неприятель был вдвое сильнее нас, мы не колебнулись. Мы проводим время, как можем; но на войне, как на войне. Княжна Алина и Sophie сидят со мною целые дни, и мы, несчастные вдовы живых мужей, за корпией делаем прекрасные разговоры; только вас, мой друг, недостает… и т. д.
Преимущественно не понимала княжна Марья всего значения этой войны потому, что старый князь никогда не говорил про нее, не признавал ее и смеялся за обедом над Десалем, говорившим об этой войне. Тон князя был так спокоен и уверен, что княжна Марья, не рассуждая, верила ему.
Весь июль месяц старый князь был чрезвычайно деятелен и даже оживлен. Он заложил еще новый сад и новый корпус, строение для дворовых. Одно, что беспокоило княжну Марью, было то, что он мало спал и, изменив свою привычку спать в кабинете, каждый день менял место своих ночлегов. То он приказывал разбить свою походную кровать в галерее, то он оставался на диване или в вольтеровском кресле в гостиной и дремал не раздеваясь, между тем как не m lle Bourienne, a мальчик Петруша читал ему; то он ночевал в столовой.
Первого августа было получено второе письмо от кня зя Андрея. В первом письме, полученном вскоре после его отъезда, князь Андрей просил с покорностью прощения у своего отца за то, что он позволил себе сказать ему, и просил его возвратить ему свою милость. На это письмо старый князь отвечал ласковым письмом и после этого письма отдалил от себя француженку. Второе письмо князя Андрея, писанное из под Витебска, после того как французы заняли его, состояло из краткого описания всей кампании с планом, нарисованным в письме, и из соображений о дальнейшем ходе кампании. В письме этом князь Андрей представлял отцу неудобства его положения вблизи от театра войны, на самой линии движения войск, и советовал ехать в Москву.