Астахов, Никита Сергеевич

Никита Астахов
Имя при рождении:	Никита Сергеевич Астахов
Профессия:	актёр, театральный режиссёр
Театр:	Театр имени Маяковского; Литературный театр ВТО; «Глас»
Награды:

Никита Сергеевич Астахов (род. 1 мая 1943) — российский советский актёр, художественный руководитель театра «Глас», заслуженный деятель искусств Российской Федерации.

Биография

Окончил Высшее театральное училище имени М. С. Щепкина. С 1967 по 1970 год служил в Московском театре имени Маяковского, исполняя в репертуаре небольшие роли. Лучшие его работы в этот период — Лапченко («Иркутская история» А. Арбузова), Кузуб («Два товарища» В. Войновича).

В 1970 году перешёл в Литературный театр ВТО, затем в Москонцерт. Во время работы в Литературном театре сформировалась основная линия его творчества — возрождение русской духовности. Совместно с актрисой Татьяной Белевич создавал литературно-концертные программы духовного содержания, завоевал огромную популярность среди зрителей проникновенностью и искренностью исполнения («Праздник души» по рассказам В. Шукшина).

В 1990 году создал русский духовный театр «Глас».

Фильмография

• 1968 — Весна на Одере — экспонат
• 1971 — Тени исчезают в полдень — лётчик, 3 сер.
• 1972 — Командир счастливой «Щуки» — матрос
• 1972 — Печки-лавочки — эпизод
• 1973 — Вечный зов — Макар Кафтанов
• 1974 — Хождение по мукам — эпизод, 4-я сер.
• 1979 — Та сторона, где ветер — отец Генки Звягина
• 1988 — Бомж
• 1988 — Слуга
• 1990 — Последняя осень
• 2008 — Спасите наши души (Россия, Украина) — приходской священник

Награды

• Заслуженный деятель искусств Российской Федерации (1997).
• Орден святителя Макария III степени.

Ссылки

• [www.theatreglas.ru/nikita-astahov/ Астахов Н. С.] на сайте театра «Глас».

Отрывок, характеризующий Астахов, Никита Сергеевич

В начале августа дело Элен совершенно определилось, и она написала своему мужу (который ее очень любил, как она думала) письмо, в котором извещала его о своем намерении выйти замуж за NN и о том, что она вступила в единую истинную религию и что она просит его исполнить все те необходимые для развода формальности, о которых передаст ему податель сего письма.
«Sur ce je prie Dieu, mon ami, de vous avoir sous sa sainte et puissante garde. Votre amie Helene».
[«Затем молю бога, да будете вы, мой друг, под святым сильным его покровом. Друг ваш Елена»]
Это письмо было привезено в дом Пьера в то время, как он находился на Бородинском поле.


Во второй раз, уже в конце Бородинского сражения, сбежав с батареи Раевского, Пьер с толпами солдат направился по оврагу к Князькову, дошел до перевязочного пункта и, увидав кровь и услыхав крики и стоны, поспешно пошел дальше, замешавшись в толпы солдат.
Одно, чего желал теперь Пьер всеми силами своей души, было то, чтобы выйти поскорее из тех страшных впечатлений, в которых он жил этот день, вернуться к обычным условиям жизни и заснуть спокойно в комнате на своей постели. Только в обычных условиях жизни он чувствовал, что будет в состоянии понять самого себя и все то, что он видел и испытал. Но этих обычных условий жизни нигде не было.
Хотя ядра и пули не свистали здесь по дороге, по которой он шел, но со всех сторон было то же, что было там, на поле сражения. Те же были страдающие, измученные и иногда странно равнодушные лица, та же кровь, те же солдатские шинели, те же звуки стрельбы, хотя и отдаленной, но все еще наводящей ужас; кроме того, была духота и пыль.
Пройдя версты три по большой Можайской дороге, Пьер сел на краю ее.
Сумерки спустились на землю, и гул орудий затих. Пьер, облокотившись на руку, лег и лежал так долго, глядя на продвигавшиеся мимо него в темноте тени. Беспрестанно ему казалось, что с страшным свистом налетало на него ядро; он вздрагивал и приподнимался. Он не помнил, сколько времени он пробыл тут. В середине ночи трое солдат, притащив сучьев, поместились подле него и стали разводить огонь.
Солдаты, покосившись на Пьера, развели огонь, поставили на него котелок, накрошили в него сухарей и положили сала. Приятный запах съестного и жирного яства слился с запахом дыма. Пьер приподнялся и вздохнул. Солдаты (их было трое) ели, не обращая внимания на Пьера, и разговаривали между собой.
– Да ты из каких будешь? – вдруг обратился к Пьеру один из солдат, очевидно, под этим вопросом подразумевая то, что и думал Пьер, именно: ежели ты есть хочешь, мы дадим, только скажи, честный ли ты человек?
– Я? я?.. – сказал Пьер, чувствуя необходимость умалить как возможно свое общественное положение, чтобы быть ближе и понятнее для солдат. – Я по настоящему ополченный офицер, только моей дружины тут нет; я приезжал на сраженье и потерял своих.