Атту-Стейшн
Статистически обособленная местность
|
Атту-Стейшн (англ. Attu Station) — покинутая статистически обособленная местность, расположенная в восточной части острова Атту, зона переписи населения Западные Алеутские острова, штат Аляска, США. До августа 2010 года по широко распространённому мнению считался самым западным[en] населённым пунктом США, но фактически был одним из восточных, так как лежал на 173° восточной долготы.
Содержание
История
В 1943 году армия США выбила с острова Атту японские войска, занявшие его годом ранее. Вскоре после этого было принято решение о строительстве на острове радионавигационной системы LORAN. Она исправно выполняла свои функции до 1 августа 2010 года, когда была закрыта. Станцию обслуживал персонал в полтора-два десятка человек, для их нужд был построен аэропорт Casco Cove Coast Guard Station (работал с 7 июня 1943 года по 27 августа 2010 года), дома, другие сооружения. Содержание LORAN, её сотрудников-жителей и их поселения обходилось США в 35 миллионов долларов в год.
Демография
Согласно переписи населения 2000 года в Атту-Стейшн проживало 20 человек, но не было ни одной семьи, 95 % — мужчины и 5 % — женщины. 90 % населения были белыми, при этом 25 % были латиноамериканцами (любой расы). 7 жителей были в возрасте 18—24 года, 12 в возрасте 25—44 года и один человек от 45 до 64 лет. Средний возраст жителя Атту-Стейшн составлял 30 лет. Никто из жителей не находился за чертой бедности, средний доход составил более 26 000 долларов на человека в год.
По переписи 2010 года в Атту-Стейшн проживал 21 человек, однако все они покинули населённый пункт в августе того же года.
Напишите отзыв о статье "Атту-Стейшн"
Примечания
Ссылки
- [www.city-data.com/city/Attu-Station-Alaska.html Атту-Стейшн] на сайте city-data.com
- [www.usa.com/attu-station-ak.htm Атту-Стейшн] на сайте usa.com
- [kucb.org/news/article/alaska-coast-guard-says-goodbye-to-its-last-loran-station/ Alaska Coast Guard says goodbye to its last LORAN station] на сайте kucb.org, 27 августа 2010
| |||||||||||
Отрывок, характеризующий Атту-Стейшн
– Так вы считаете зачинщиком не императора Александра? – сказал он неожиданно с добродушно глупой улыбкой.Балашев сказал, почему он действительно полагал, что начинателем войны был Наполеон.
– Eh, mon cher general, – опять перебил его Мюрат, – je desire de tout mon c?ur que les Empereurs s'arrangent entre eux, et que la guerre commencee malgre moi se termine le plutot possible, [Ах, любезный генерал, я желаю от всей души, чтобы императоры покончили дело между собою и чтобы война, начатая против моей воли, окончилась как можно скорее.] – сказал он тоном разговора слуг, которые желают остаться добрыми приятелями, несмотря на ссору между господами. И он перешел к расспросам о великом князе, о его здоровье и о воспоминаниях весело и забавно проведенного с ним времени в Неаполе. Потом, как будто вдруг вспомнив о своем королевском достоинстве, Мюрат торжественно выпрямился, стал в ту же позу, в которой он стоял на коронации, и, помахивая правой рукой, сказал: – Je ne vous retiens plus, general; je souhaite le succes de vorte mission, [Я вас не задерживаю более, генерал; желаю успеха вашему посольству,] – и, развеваясь красной шитой мантией и перьями и блестя драгоценностями, он пошел к свите, почтительно ожидавшей его.
Балашев поехал дальше, по словам Мюрата предполагая весьма скоро быть представленным самому Наполеону. Но вместо скорой встречи с Наполеоном, часовые пехотного корпуса Даву опять так же задержали его у следующего селения, как и в передовой цепи, и вызванный адъютант командира корпуса проводил его в деревню к маршалу Даву.
Даву был Аракчеев императора Наполеона – Аракчеев не трус, но столь же исправный, жестокий и не умеющий выражать свою преданность иначе как жестокостью.
В механизме государственного организма нужны эти люди, как нужны волки в организме природы, и они всегда есть, всегда являются и держатся, как ни несообразно кажется их присутствие и близость к главе правительства. Только этой необходимостью можно объяснить то, как мог жестокий, лично выдиравший усы гренадерам и не могший по слабости нерв переносить опасность, необразованный, непридворный Аракчеев держаться в такой силе при рыцарски благородном и нежном характере Александра.
Балашев застал маршала Даву в сарае крестьянскои избы, сидящего на бочонке и занятого письменными работами (он поверял счеты). Адъютант стоял подле него. Возможно было найти лучшее помещение, но маршал Даву был один из тех людей, которые нарочно ставят себя в самые мрачные условия жизни, для того чтобы иметь право быть мрачными. Они для того же всегда поспешно и упорно заняты. «Где тут думать о счастливой стороне человеческой жизни, когда, вы видите, я на бочке сижу в грязном сарае и работаю», – говорило выражение его лица. Главное удовольствие и потребность этих людей состоит в том, чтобы, встретив оживление жизни, бросить этому оживлению в глаза спою мрачную, упорную деятельность. Это удовольствие доставил себе Даву, когда к нему ввели Балашева. Он еще более углубился в свою работу, когда вошел русский генерал, и, взглянув через очки на оживленное, под впечатлением прекрасного утра и беседы с Мюратом, лицо Балашева, не встал, не пошевелился даже, а еще больше нахмурился и злобно усмехнулся.
Заметив на лице Балашева произведенное этим приемом неприятное впечатление, Даву поднял голову и холодно спросил, что ему нужно.
