Ауэрсвальд, Ганс Адольф фон

Ганс Адольф фон Ауэрсвальд
Hans von Auerswald
Род деятельности:	военачальник
Дата рождения:	19 октября 1792(1792-10-19)
Место рождения:	Пруссия
Подданство:	Пруссия Пруссия
Дата смерти:	18 сентября 1848(1848-09-18) (55 лет)
Место смерти:	Франкфурт-на-Майне
Отец:	Ганс Яков

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Ганс Адольф фон Ауэрсвальд (нем. Hans von Auerswald; 19 октября 1792, Мариенвердер — 18 сентября 1848, Франкфурт-на-Майне) — прусский генерал; представитель древнего немецкого дворянского рода, первое известное упоминание о котором датируется 1263 годом.

Биография

Ганс Адольф фон Ауэрсвальд родился 19 октября 1792 года в семье Ганса Якова фон Ауэрсвальда в Пруссии (ныне город Квидзын, Польша). Старший ребёнок в семье.

В январе 1813 года поступил из Кенигсбергского университета волонтером в прусские войска, участвовал в сражениях при Грос-Бэрене, Денневице, Лейпциге и в походе в Голландию.

В 1815 году, после сражения при Ватерлоо, поступил адъютантом к фельдмаршалу Бюлову, а в 1818 году перешёл в генеральный штаб, где в 1831 году был произведен в майоры.

В 1841 году фон Ауэрсвальд был назначен полковником литовского драгунского полка, а в 1846 году получил в командование бригаду.

Назначенный в 1848 году членом германского национального собрания, он занимался там, преимущественно, военными вопросами. По образу своих мыслей он принадлежал в этом собрании к правому центру.

Ганс Адольф фон Ауэрсвальд погиб 18 сентября 1848 года: во время уличных боёв во Франкфурте на Майне, поджидавший гессенские войска, он выехал вместе с князем Лихновским за городские ворота, встретился там с толпой мятежников и был убит наповал выстрелом из пистолета.

Литература

• Фохт (Voigt), «Beiträge zur Geschichte derFamilie von A.» (Кенигсберг, 1824).

Отрывок, характеризующий Ауэрсвальд, Ганс Адольф фон

Пьер рассказывал свои похождения так, как он никогда их еще не рассказывал никому, как он сам с собою никогда еще не вспоминал их. Он видел теперь как будто новое значение во всем том, что он пережил. Теперь, когда он рассказывал все это Наташе, он испытывал то редкое наслаждение, которое дают женщины, слушая мужчину, – не умные женщины, которые, слушая, стараются или запомнить, что им говорят, для того чтобы обогатить свой ум и при случае пересказать то же или приладить рассказываемое к своему и сообщить поскорее свои умные речи, выработанные в своем маленьком умственном хозяйстве; а то наслажденье, которое дают настоящие женщины, одаренные способностью выбирания и всасыванья в себя всего лучшего, что только есть в проявлениях мужчины. Наташа, сама не зная этого, была вся внимание: она не упускала ни слова, ни колебания голоса, ни взгляда, ни вздрагиванья мускула лица, ни жеста Пьера. Она на лету ловила еще не высказанное слово и прямо вносила в свое раскрытое сердце, угадывая тайный смысл всей душевной работы Пьера.
Княжна Марья понимала рассказ, сочувствовала ему, но она теперь видела другое, что поглощало все ее внимание; она видела возможность любви и счастия между Наташей и Пьером. И в первый раз пришедшая ей эта мысль наполняла ее душу радостию.
Было три часа ночи. Официанты с грустными и строгими лицами приходили переменять свечи, но никто не замечал их.
Пьер кончил свой рассказ. Наташа блестящими, оживленными глазами продолжала упорно и внимательно глядеть на Пьера, как будто желая понять еще то остальное, что он не высказал, может быть. Пьер в стыдливом и счастливом смущении изредка взглядывал на нее и придумывал, что бы сказать теперь, чтобы перевести разговор на другой предмет. Княжна Марья молчала. Никому в голову не приходило, что три часа ночи и что пора спать.
– Говорят: несчастия, страдания, – сказал Пьер. – Да ежели бы сейчас, сию минуту мне сказали: хочешь оставаться, чем ты был до плена, или сначала пережить все это? Ради бога, еще раз плен и лошадиное мясо. Мы думаем, как нас выкинет из привычной дорожки, что все пропало; а тут только начинается новое, хорошее. Пока есть жизнь, есть и счастье. Впереди много, много. Это я вам говорю, – сказал он, обращаясь к Наташе.
– Да, да, – сказала она, отвечая на совсем другое, – и я ничего бы не желала, как только пережить все сначала.
Пьер внимательно посмотрел на нее.
– Да, и больше ничего, – подтвердила Наташа.
– Неправда, неправда, – закричал Пьер. – Я не виноват, что я жив и хочу жить; и вы тоже.