Митрофанов, Алексей Григорьевич

Алексей Григорьевич Митрофанов
Дата рождения:	18 октября 1912(1912-10-18)
Место рождения:	д. Осташково, Тверская губерния, Российская империя, ныне Тверская область
Дата смерти:	18 апреля 1988(1988-04-18) (75 лет)
Страна:	СССР СССР
Научная сфера:	археология
Место работы:	Институт истории АН БССР

Алексе́й Григо́рьевич Митрофа́нов (белор. Аляксе́й Рыго́равіч Мітрафа́наў; 18 октября 1912, д. Осташково Тверской губернии — 18 апреля 1988) — белорусский и российский советский археолог. Кандидат исторических наук (1956). Участник Великой Отечественной войны.

Биография

Родился 18 октября 1912 года в деревне Асташково Тверской губернии (ныне Тверская область).

В 1936 году окончил Ленинградский институт истории, философии, литературы и лингвистики. Ученик М.И. Артамонова. Работал на кафедре археологии исторического факультета Ленинградского университета, в 1950-1982 годах — в Институте истории АН БССР, преподавал в Белорусском государственном университете.

Научные взгляды и интересы

Изучал железный век на территории центральной Белоруссии, древности банцеровской культуры, исследовал городища на Минщине. Пришёл к выводу, что территория средней и северной Белоруссии вместе со Смоленщиной составляет единый культурно-археологический массив (банцеровско-тушемлинская культура), который относится к восточнобалтской общности. Алексей Митрофанов провёл раскопки на ряде ключевых памятников этого периода на территории центральной и северной Белоруссии создав современную источниковую археологическую базу.

Библиография

• Железный век средней Белоруссии (VII—VI вв. до н.э. — VIII в. н.э.). Мн., 1978.
• Археологические памятники восточных балтов на территории Белоруссии в эпоху железа (VIII в. до н.э. — IX в. н.э. ) // Из древнейшей истории балтских народов: (по данным археологии и антропологии). Рига, 1980.

Литература

• Памяць: Гісторыка-дакументальная хроніка Мінска. У 4 кн. Кн. 1-я. — Мн.: БЕЛТА, П15 2001. — 576 с.: іл. ISBN 985-6302-33-1.

Отрывок, характеризующий Митрофанов, Алексей Григорьевич

– Однако, брат, ты сердит, – сказал граф. – Данила ничего не сказал и только застенчиво улыбнулся детски кроткой и приятной улыбкой.


Старый граф поехал домой; Наташа с Петей обещались сейчас же приехать. Охота пошла дальше, так как было еще рано. В середине дня гончих пустили в поросший молодым частым лесом овраг. Николай, стоя на жнивье, видел всех своих охотников.
Насупротив от Николая были зеленя и там стоял его охотник, один в яме за выдавшимся кустом орешника. Только что завели гончих, Николай услыхал редкий гон известной ему собаки – Волторна; другие собаки присоединились к нему, то замолкая, то опять принимаясь гнать. Через минуту подали из острова голос по лисе, и вся стая, свалившись, погнала по отвершку, по направлению к зеленям, прочь от Николая.
Он видел скачущих выжлятников в красных шапках по краям поросшего оврага, видел даже собак, и всякую секунду ждал того, что на той стороне, на зеленях, покажется лисица.
Охотник, стоявший в яме, тронулся и выпустил собак, и Николай увидал красную, низкую, странную лисицу, которая, распушив трубу, торопливо неслась по зеленям. Собаки стали спеть к ней. Вот приблизились, вот кругами стала вилять лисица между ними, всё чаще и чаще делая эти круги и обводя вокруг себя пушистой трубой (хвостом); и вот налетела чья то белая собака, и вслед за ней черная, и всё смешалось, и звездой, врозь расставив зады, чуть колеблясь, стали собаки. К собакам подскакали два охотника: один в красной шапке, другой, чужой, в зеленом кафтане.
«Что это такое? подумал Николай. Откуда взялся этот охотник? Это не дядюшкин».
Охотники отбили лисицу и долго, не тороча, стояли пешие. Около них на чумбурах стояли лошади с своими выступами седел и лежали собаки. Охотники махали руками и что то делали с лисицей. Оттуда же раздался звук рога – условленный сигнал драки.
– Это Илагинский охотник что то с нашим Иваном бунтует, – сказал стремянный Николая.
Николай послал стремяного подозвать к себе сестру и Петю и шагом поехал к тому месту, где доезжачие собирали гончих. Несколько охотников поскакало к месту драки.
Николай слез с лошади, остановился подле гончих с подъехавшими Наташей и Петей, ожидая сведений о том, чем кончится дело. Из за опушки выехал дравшийся охотник с лисицей в тороках и подъехал к молодому барину. Он издалека снял шапку и старался говорить почтительно; но он был бледен, задыхался, и лицо его было злобно. Один глаз был у него подбит, но он вероятно и не знал этого.
– Что у вас там было? – спросил Николай.
– Как же, из под наших гончих он травить будет! Да и сука то моя мышастая поймала. Поди, судись! За лисицу хватает! Я его лисицей ну катать. Вот она, в тороках. А этого хочешь?… – говорил охотник, указывая на кинжал и вероятно воображая, что он всё еще говорит с своим врагом.
Николай, не разговаривая с охотником, попросил сестру и Петю подождать его и поехал на то место, где была эта враждебная, Илагинская охота.
Охотник победитель въехал в толпу охотников и там, окруженный сочувствующими любопытными, рассказывал свой подвиг.