Бакаев шлях
Поделись знанием:
В третьем часу еще никто не заснул, как явился вахмистр с приказом выступать к местечку Островне.
Все с тем же говором и хохотом офицеры поспешно стали собираться; опять поставили самовар на грязной воде. Но Ростов, не дождавшись чаю, пошел к эскадрону. Уже светало; дождик перестал, тучи расходились. Было сыро и холодно, особенно в непросохшем платье. Выходя из корчмы, Ростов и Ильин оба в сумерках рассвета заглянули в глянцевитую от дождя кожаную докторскую кибиточку, из под фартука которой торчали ноги доктора и в середине которой виднелся на подушке чепчик докторши и слышалось сонное дыхание.
– Право, она очень мила! – сказал Ростов Ильину, выходившему с ним.
– Прелесть какая женщина! – с шестнадцатилетней серьезностью отвечал Ильин.
Через полчаса выстроенный эскадрон стоял на дороге. Послышалась команда: «Садись! – солдаты перекрестились и стали садиться. Ростов, выехав вперед, скомандовал: «Марш! – и, вытянувшись в четыре человека, гусары, звуча шлепаньем копыт по мокрой дороге, бренчаньем сабель и тихим говором, тронулись по большой, обсаженной березами дороге, вслед за шедшей впереди пехотой и батареей.
Разорванные сине лиловые тучи, краснея на восходе, быстро гнались ветром. Становилось все светлее и светлее. Ясно виднелась та курчавая травка, которая заседает всегда по проселочным дорогам, еще мокрая от вчерашнего дождя; висячие ветви берез, тоже мокрые, качались от ветра и роняли вбок от себя светлые капли. Яснее и яснее обозначались лица солдат. Ростов ехал с Ильиным, не отстававшим от него, стороной дороги, между двойным рядом берез.
Ростов в кампании позволял себе вольность ездить не на фронтовой лошади, а на казацкой. И знаток и охотник, он недавно достал себе лихую донскую, крупную и добрую игреневую лошадь, на которой никто не обскакивал его. Ехать на этой лошади было для Ростова наслаждение. Он думал о лошади, об утре, о докторше и ни разу не подумал о предстоящей опасности.
Прежде Ростов, идя в дело, боялся; теперь он не испытывал ни малейшего чувства страха. Не оттого он не боялся, что он привык к огню (к опасности нельзя привыкнуть), но оттого, что он выучился управлять своей душой перед опасностью. Он привык, идя в дело, думать обо всем, исключая того, что, казалось, было бы интереснее всего другого, – о предстоящей опасности. Сколько он ни старался, ни упрекал себя в трусости первое время своей службы, он не мог этого достигнуть; но с годами теперь это сделалось само собою. Он ехал теперь рядом с Ильиным между березами, изредка отрывая листья с веток, которые попадались под руку, иногда дотрогиваясь ногой до паха лошади, иногда отдавая, не поворачиваясь, докуренную трубку ехавшему сзади гусару, с таким спокойным и беззаботным видом, как будто он ехал кататься. Ему жалко было смотреть на взволнованное лицо Ильина, много и беспокойно говорившего; он по опыту знал то мучительное состояние ожидания страха и смерти, в котором находился корнет, и знал, что ничто, кроме времени, не поможет ему.
Только что солнце показалось на чистой полосе из под тучи, как ветер стих, как будто он не смел портить этого прелестного после грозы летнего утра; капли еще падали, но уже отвесно, – и все затихло. Солнце вышло совсем, показалось на горизонте и исчезло в узкой и длинной туче, стоявшей над ним. Через несколько минут солнце еще светлее показалось на верхнем крае тучи, разрывая ее края. Все засветилось и заблестело. И вместе с этим светом, как будто отвечая ему, раздались впереди выстрелы орудий.
Бакаев шлях — один из путей (дорога, сакма), западная ветвь Муравского шляха[1][2], по водоразделам рек, между Сеймом и Псёлом, по которому крымские татары и ногайцы совершали набеги за ясырём, на южные (окраинные) рубежи Русского царства.
Являлся второстепенным шляхом, которым, по «Книге Большого Чертежа»: «белогородские (аккерманские) татары прихаживали на Рыльские, и на Болховские, и на Орловские места — Бокай мурза»[3]. Позже, до строительства железных дорог в России, использовался чумаками как Чумацкий.
Содержание
Маршрут
Бакаев шлях ответвлялся от Муравского шляха к югу от реки Сейма, простиравшегося от Перекопа до Тулы, пересекая его в 40 километрах выше Курска[4]. Назван по имени Бакая-мурзы, одного из предводителей крымских татар, часто пользовавшимся этим путём для набегов на южные города царства в XVI — начале XVII веков.
Отрезок Бакаева шляха от Рыльска до Болхова назывался Свиной дорогой. В другом источнике сказано: «… между прочим потому, что через Севск, издревле смотревший на татарскую „Свиную дорогу“, или „Бакаев шлях“, шла в Москву дорога от Черного моря, …».
Несколько позже, в начале XVIII века на карте «Русских трактов» А. Русова находим в Александрийском уезде только один «Черный Шлях», связывавшийся с Бакаевым шляхом (шедшим с вершин р. Оки) и проходивший к Очакову.— «Материалы для оценки земель Херсонской губернии.», Том ІІ. Елисаветградский уезд. (статистико-экономическое описание уезда). Составлено Статистическим Отделением при Херсонской Губернской Земской Управе. (С двумя картами и 10 приложениями). Херсон. Типография М. К. Аспера (бывш. Ващенко, Потемкинская ул. д. № 9). 1886 год
Одно из крупных вторжений, совершённых по Бакаеву шляху, состоялось в 1644 году, когда около 30 — 40 тысяч татар вторглись в Путивльский, Севский и Рыльский уезды.
См. также
Напишите отзыв о статье "Бакаев шлях"
Примечания
- ↑ [my-dict.ru/dic/sovetskaya-istoricheskaya-enciklopediya/2107521-bakaev-shlyah Советская историческая энциклопедия > Бакаев Шлях.]
- ↑ [books.google.ru/books?id=kNNEiqIIouwC&pg=PA55&lpg=PA55&dq=%D0%91%D0%B0%D0%BA%D0%B0%D0%B5%D0%B2+%D1%88%D0%BB%D1%8F%D1%85&source=bl&ots=cxtjypxQ0_&sig=2os7-wU8LL2N8cVogCqdZT349Ak&hl=ru&sa=X&ved=0ahUKEwiMnKGnjIzNAhXKDpoKHZdADtgQ6AEIOTAF#v=onepage&q=%D0%91%D0%B0%D0%BA%D0%B0%D0%B5%D0%B2%20%D1%88%D0%BB%D1%8F%D1%85&f=false В. В. Богуславский, «Славянская энциклопедия.», Бакаев шлях.]
- ↑ Шляхи // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- ↑ «Советская историческая энциклопедия.» — М.: Советская энциклопедия. Под редакцией Е. М. Жукова. 1973—1982 годов.
Литература
- А. А. Русов, «Русские тракты в конце 17 и начале 18 веков», 1876 год;
- «Материалы для оценки земель Херсонской губернии.», Том ІІ. Елисаветградский уезд. (статистико-экономическое описание уезда). Составлено Статистическим Отделением при Херсонской Губернской Земской Управе. (С двумя картами и 10 приложениями). Херсон. Типография М. К. Аспера (бывш. Ващенко, Потемкинская ул. д. № 9). 1886 год;
- Шляхи // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- А. (М.) Ловягин, «Татарские шляхи XVI и XVII веков на юге России», «Правительственный вестник», № 267, 13 декабря 1909 года;
- Ртищев, Михаил Федорович // Русский биографический словарь : в 25 томах. — СПб.—М., 1896—1918.
- А. A. Новосельский, «Борьба Московского государства с татарами в первой половине XVII века.», М.-Л., 1948 год;
- «Советская историческая энциклопедия.» — М.: Советская энциклопедия. Под редакцией Е. М. Жукова. 1973—1982 годов.
- В. В. Богуславский, «Славянская энциклопедия.»
Ссылки
- При написании этой статьи использовался материал из Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона (1890—1907).
- Зорин А. В. [rusarch.ru/zorin1.htm Степное порубежье]
- [books.google.ru/books?id=kNNEiqIIouwC&pg=PA55&lpg=PA55&dq=%D0%91%D0%B0%D0%BA%D0%B0%D0%B5%D0%B2+%D1%88%D0%BB%D1%8F%D1%85&source=bl&ots=cxtjypxQ0_&sig=2os7-wU8LL2N8cVogCqdZT349Ak&hl=ru&sa=X&ved=0ahUKEwiMnKGnjIzNAhXKDpoKHZdADtgQ6AEIOTAF#v=onepage&q=%D0%91%D0%B0%D0%BA%D0%B0%D0%B5%D0%B2%20%D1%88%D0%BB%D1%8F%D1%85&f=false В. В. Богуславский, «Славянская энциклопедия.», Бакаев шлях.]
- [dalizovut.narod.ru/kn_bch/kn_bch9.htm Сайт дализовут.народ.ру, Книга Большому Чертежу.]
- [my-dict.ru/dic/sovetskaya-istoricheskaya-enciklopediya/2107521-bakaev-shlyah Советская историческая энциклопедия > Бакаев Шлях.]
Отрывок, характеризующий Бакаев шлях
Глядя на мрачное лицо доктора, косившегося на свою жену, офицерам стало еще веселей, и многие не могла удерживаться от смеха, которому они поспешно старались приискивать благовидные предлоги. Когда доктор ушел, уведя свою жену, и поместился с нею в кибиточку, офицеры улеглись в корчме, укрывшись мокрыми шинелями; но долго не спали, то переговариваясь, вспоминая испуг доктора и веселье докторши, то выбегая на крыльцо и сообщая о том, что делалось в кибиточке. Несколько раз Ростов, завертываясь с головой, хотел заснуть; но опять чье нибудь замечание развлекало его, опять начинался разговор, и опять раздавался беспричинный, веселый, детский хохот.В третьем часу еще никто не заснул, как явился вахмистр с приказом выступать к местечку Островне.
Все с тем же говором и хохотом офицеры поспешно стали собираться; опять поставили самовар на грязной воде. Но Ростов, не дождавшись чаю, пошел к эскадрону. Уже светало; дождик перестал, тучи расходились. Было сыро и холодно, особенно в непросохшем платье. Выходя из корчмы, Ростов и Ильин оба в сумерках рассвета заглянули в глянцевитую от дождя кожаную докторскую кибиточку, из под фартука которой торчали ноги доктора и в середине которой виднелся на подушке чепчик докторши и слышалось сонное дыхание.
– Право, она очень мила! – сказал Ростов Ильину, выходившему с ним.
– Прелесть какая женщина! – с шестнадцатилетней серьезностью отвечал Ильин.
Через полчаса выстроенный эскадрон стоял на дороге. Послышалась команда: «Садись! – солдаты перекрестились и стали садиться. Ростов, выехав вперед, скомандовал: «Марш! – и, вытянувшись в четыре человека, гусары, звуча шлепаньем копыт по мокрой дороге, бренчаньем сабель и тихим говором, тронулись по большой, обсаженной березами дороге, вслед за шедшей впереди пехотой и батареей.
Разорванные сине лиловые тучи, краснея на восходе, быстро гнались ветром. Становилось все светлее и светлее. Ясно виднелась та курчавая травка, которая заседает всегда по проселочным дорогам, еще мокрая от вчерашнего дождя; висячие ветви берез, тоже мокрые, качались от ветра и роняли вбок от себя светлые капли. Яснее и яснее обозначались лица солдат. Ростов ехал с Ильиным, не отстававшим от него, стороной дороги, между двойным рядом берез.
Ростов в кампании позволял себе вольность ездить не на фронтовой лошади, а на казацкой. И знаток и охотник, он недавно достал себе лихую донскую, крупную и добрую игреневую лошадь, на которой никто не обскакивал его. Ехать на этой лошади было для Ростова наслаждение. Он думал о лошади, об утре, о докторше и ни разу не подумал о предстоящей опасности.
Прежде Ростов, идя в дело, боялся; теперь он не испытывал ни малейшего чувства страха. Не оттого он не боялся, что он привык к огню (к опасности нельзя привыкнуть), но оттого, что он выучился управлять своей душой перед опасностью. Он привык, идя в дело, думать обо всем, исключая того, что, казалось, было бы интереснее всего другого, – о предстоящей опасности. Сколько он ни старался, ни упрекал себя в трусости первое время своей службы, он не мог этого достигнуть; но с годами теперь это сделалось само собою. Он ехал теперь рядом с Ильиным между березами, изредка отрывая листья с веток, которые попадались под руку, иногда дотрогиваясь ногой до паха лошади, иногда отдавая, не поворачиваясь, докуренную трубку ехавшему сзади гусару, с таким спокойным и беззаботным видом, как будто он ехал кататься. Ему жалко было смотреть на взволнованное лицо Ильина, много и беспокойно говорившего; он по опыту знал то мучительное состояние ожидания страха и смерти, в котором находился корнет, и знал, что ничто, кроме времени, не поможет ему.
Только что солнце показалось на чистой полосе из под тучи, как ветер стих, как будто он не смел портить этого прелестного после грозы летнего утра; капли еще падали, но уже отвесно, – и все затихло. Солнце вышло совсем, показалось на горизонте и исчезло в узкой и длинной туче, стоявшей над ним. Через несколько минут солнце еще светлее показалось на верхнем крае тучи, разрывая ее края. Все засветилось и заблестело. И вместе с этим светом, как будто отвечая ему, раздались впереди выстрелы орудий.
