Барко Варгас, Вирхилио
Вирхилио Барко Варгас<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"> </td></tr>
| |||
| |||
|---|---|---|---|
| 7 августа 1986 — 7 августа 1990 | |||
| Предшественник: | Белисарио Бетанкур Куартас | ||
| Преемник: | Сесар Гавирия Трухильо | ||
| Рождение: | 17 сентября 1921 Кукута, департамент Норте-де-Сантандер, Колумбия | ||
| Смерть: | 20 мая 1997 (75 лет) Богота, Колумбия | ||
| Партия: | Колумбийская либеральная партия | ||
Вирхилио Барко Варгас (исп. Virgilio Barco Vargas; 17 сентября 1921, Кукута, департамент Норте-де-Сантандер, Колумбия — 20 мая 1997, Богота, Колумбия) — президент Колумбии с 7 августа 1986 по 7 августа 1990. Член Колумбийской либеральной партии.
Изучал строительство в Национальном университете Колумбии, в 1943 году был избран в городской совет Дурании (англ.). Во время Ла Виоленсии эмигрировал в США, где окончил Бостонский университет по специальности «экономика» и Массачусетский технологический институт. В 1954 году вернулся в Колумбию и участвовал в мирных переговорах, в 1958 году был избран в Сенат. В 1961 году был назначен послом в Великобритании, в 1962 году вновь был избран сенатором. Некоторое время был министром финансов и сельского хозяйства при президенте Гильермо Леоне Валенсии. В 1966—69 годах был мэром Боготы, в 1969 году стал одним из директоров Всемирного банка. Выставил свою кандидатуру на президентских выборах 1986 года, получил 4 214 510 (58,29 %) голосов против 2 588 050 (35,79 %) голосов у кандидата от консерваторов Альваро Гомеса Хуртадо.
Во время президентства проводил программы по борьбе с бедностью, вёл непоследовательную экономическую политику, начал мирные переговоры с леворадикальными повстанцами и пытался остановить рост наркобизнеса. В 1990—92 годах повторно был послом в Великобритании.
Его дочь, Каролина Барко Исаксон, была министром иностранных дел Колумбии в 2002—2006 годах и послом в США в 2006—2010 годах.
Напишите отзыв о статье "Барко Варгас, Вирхилио"
Отрывок, характеризующий Барко Варгас, Вирхилио
– Qui etes vous? [Кто вы такой?]Пьер молчал оттого, что не в силах был выговорить слова. Даву для Пьера не был просто французский генерал; для Пьера Даву был известный своей жестокостью человек. Глядя на холодное лицо Даву, который, как строгий учитель, соглашался до времени иметь терпение и ждать ответа, Пьер чувствовал, что всякая секунда промедления могла стоить ему жизни; но он не знал, что сказать. Сказать то же, что он говорил на первом допросе, он не решался; открыть свое звание и положение было и опасно и стыдно. Пьер молчал. Но прежде чем Пьер успел на что нибудь решиться, Даву приподнял голову, приподнял очки на лоб, прищурил глаза и пристально посмотрел на Пьера.
– Я знаю этого человека, – мерным, холодным голосом, очевидно рассчитанным для того, чтобы испугать Пьера, сказал он. Холод, пробежавший прежде по спине Пьера, охватил его голову, как тисками.
– Mon general, vous ne pouvez pas me connaitre, je ne vous ai jamais vu… [Вы не могли меня знать, генерал, я никогда не видал вас.]
– C'est un espion russe, [Это русский шпион,] – перебил его Даву, обращаясь к другому генералу, бывшему в комнате и которого не заметил Пьер. И Даву отвернулся. С неожиданным раскатом в голосе Пьер вдруг быстро заговорил.
– Non, Monseigneur, – сказал он, неожиданно вспомнив, что Даву был герцог. – Non, Monseigneur, vous n'avez pas pu me connaitre. Je suis un officier militionnaire et je n'ai pas quitte Moscou. [Нет, ваше высочество… Нет, ваше высочество, вы не могли меня знать. Я офицер милиции, и я не выезжал из Москвы.]
– Votre nom? [Ваше имя?] – повторил Даву.
– Besouhof. [Безухов.]
– Qu'est ce qui me prouvera que vous ne mentez pas? [Кто мне докажет, что вы не лжете?]
– Monseigneur! [Ваше высочество!] – вскрикнул Пьер не обиженным, но умоляющим голосом.
Даву поднял глаза и пристально посмотрел на Пьера. Несколько секунд они смотрели друг на друга, и этот взгляд спас Пьера. В этом взгляде, помимо всех условий войны и суда, между этими двумя людьми установились человеческие отношения. Оба они в эту одну минуту смутно перечувствовали бесчисленное количество вещей и поняли, что они оба дети человечества, что они братья.
В первом взгляде для Даву, приподнявшего только голову от своего списка, где людские дела и жизнь назывались нумерами, Пьер был только обстоятельство; и, не взяв на совесть дурного поступка, Даву застрелил бы его; но теперь уже он видел в нем человека. Он задумался на мгновение.
