Лопес Пумарехо, Альфонсо
Альфонсо Лопес Пумарехо<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"> </td></tr>
| |||
| |||
|---|---|---|---|
| 7 августа 1934 — 7 августа 1938 | |||
| Предшественник: | Энрике Олайя Эррера | ||
| Преемник: | Эдуардо Сантос Монтехо | ||
| |||
| 7 августа 1942 — 7 августа 1945 | |||
| Предшественник: | Эдуардо Сантос Монтехо | ||
| Преемник: | Альберто Льерас Камарго | ||
| Рождение: | 31 января 1886 Онда | ||
| Смерть: | 20 ноября 1959 (73 года) Лондон | ||
| Дети: | 5, включая Альфонсо Лопеса Микельсена | ||
| Партия: | Колумбийская либеральная партия | ||
Альфонсо Лопес Пумарехо (исп. Alfonso López Pumarejo; 31 января 1886, Онда, Толима, Колумбия — 20 ноября 1959, Лондон, Великобритания) — президент Колумбии в 1934-38 и 1942-45 годах. Член Колумбийской либеральной партии.
Родился в семье крупного бизнесмена, учился в Великобритании и США. После возвращения в Колумбию работал в бизнесе и журналистике, а также был избран в ассамблею департамента Толима. В 30-е годы стал известен как сторонник радикальных реформ и социальной справедливости. В 1934 году был избран президентом. В выборах не участвовали представители консерваторов, однако выставил свою кандидатуру коммунист Эутикио Тимоте. Лопес получил 938 808 (99,64%) голосов. В 1936 году по его инициативе были внесены поправки в конституцию, закреплявшие социальные гарантии и оставлявшие за рабочими права на участие в управлении производством и на создание профсоюзов. Также в период его президентства была создана централизованная система социального обеспечения, а продолжительность рабочего дня была ограничена 8 часами. Церковь была отделена от государства, начальное школьное образование было сделано бесплатным[1]. Были также увеличены налоги на доходы иностранных компаний. В 1935 году были установлены отношения с СССР. В 1942 году вновь был избран президентом, получив 673 169 (58,65%) голосов против 474 637 (41,35%) у либерала-самовыдвиженца Карлоса Аранго Велеса. В ноябре 1943 года Колумбия объявила войну Германии и её союзникам. В 1944 году был раскрыт заговор с целью свержения Лопеса. В 1945 году ушёл в отставку из-за осложнения политической обстановки. В 1946 году возглавил делегацию Колумбии в ООН. Умер в Лондоне, куда был направлен послом.
Один из детей, Альфонсо Лопес Микельсен, был президентом Колумбии в 1974-78 годах.
Напишите отзыв о статье "Лопес Пумарехо, Альфонсо"
Примечания
- ↑ Строганов, А. И. Новейшая история стран Латинской Америки. М., 1991. С.72-73
|
Это заготовка статьи о главах государств. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
| ||||||||||
Отрывок, характеризующий Лопес Пумарехо, Альфонсо
– Да господину Долохову передайте, что я его не забуду, чтоб он был спокоен. Да скажите, пожалуйста, я всё хотел спросить, что он, как себя ведет? И всё…– По службе очень исправен, ваше превосходительство… но карахтер… – сказал Тимохин.
– А что, что характер? – спросил полковой командир.
– Находит, ваше превосходительство, днями, – говорил капитан, – то и умен, и учен, и добр. А то зверь. В Польше убил было жида, изволите знать…
– Ну да, ну да, – сказал полковой командир, – всё надо пожалеть молодого человека в несчастии. Ведь большие связи… Так вы того…
– Слушаю, ваше превосходительство, – сказал Тимохин, улыбкой давая чувствовать, что он понимает желания начальника.
– Ну да, ну да.
Полковой командир отыскал в рядах Долохова и придержал лошадь.
– До первого дела – эполеты, – сказал он ему.
Долохов оглянулся, ничего не сказал и не изменил выражения своего насмешливо улыбающегося рта.
– Ну, вот и хорошо, – продолжал полковой командир. – Людям по чарке водки от меня, – прибавил он, чтобы солдаты слышали. – Благодарю всех! Слава Богу! – И он, обогнав роту, подъехал к другой.
– Что ж, он, право, хороший человек; с ним служить можно, – сказал Тимохин субалтерн офицеру, шедшему подле него.
– Одно слово, червонный!… (полкового командира прозвали червонным королем) – смеясь, сказал субалтерн офицер.
Счастливое расположение духа начальства после смотра перешло и к солдатам. Рота шла весело. Со всех сторон переговаривались солдатские голоса.
– Как же сказывали, Кутузов кривой, об одном глазу?
– А то нет! Вовсе кривой.
– Не… брат, глазастее тебя. Сапоги и подвертки – всё оглядел…
– Как он, братец ты мой, глянет на ноги мне… ну! думаю…
– А другой то австрияк, с ним был, словно мелом вымазан. Как мука, белый. Я чай, как амуницию чистят!
– Что, Федешоу!… сказывал он, что ли, когда стражения начнутся, ты ближе стоял? Говорили всё, в Брунове сам Бунапарте стоит.
– Бунапарте стоит! ишь врет, дура! Чего не знает! Теперь пруссак бунтует. Австрияк его, значит, усмиряет. Как он замирится, тогда и с Бунапартом война откроется. А то, говорит, в Брунове Бунапарте стоит! То то и видно, что дурак. Ты слушай больше.
– Вишь черти квартирьеры! Пятая рота, гляди, уже в деревню заворачивает, они кашу сварят, а мы еще до места не дойдем.
– Дай сухарика то, чорт.
– А табаку то вчера дал? То то, брат. Ну, на, Бог с тобой.
– Хоть бы привал сделали, а то еще верст пять пропрем не емши.
– То то любо было, как немцы нам коляски подавали. Едешь, знай: важно!
– А здесь, братец, народ вовсе оголтелый пошел. Там всё как будто поляк был, всё русской короны; а нынче, брат, сплошной немец пошел.
– Песенники вперед! – послышался крик капитана.
И перед роту с разных рядов выбежало человек двадцать. Барабанщик запевало обернулся лицом к песенникам, и, махнув рукой, затянул протяжную солдатскую песню, начинавшуюся: «Не заря ли, солнышко занималося…» и кончавшуюся словами: «То то, братцы, будет слава нам с Каменскиим отцом…» Песня эта была сложена в Турции и пелась теперь в Австрии, только с тем изменением, что на место «Каменскиим отцом» вставляли слова: «Кутузовым отцом».
