Батырев, Павел Васильевич

Павел Батырев
Общая информация
Полное имя	Павел Васильевич Батырев
Родился	13 (25) февраля 1897(1897-02-25) дер. Лопатино, Ярославская губерния, Российская империя
Умер	14 февраля 1967(1967-02-14) (69 лет) Ленинград, РСФСР, СССР
Гражданство	СССР СССР
Рост	180 см
Вес	78 кг
Позиция	полузащитник
Карьера
Клубная карьера*
1915—1918	/ Спорт (Петроград)
1919—1920	Коломяги
1920—1923	Спорт (Петроград)
1924—1926	Спартак Петроградский район «А»
1927—1935	Динамо (Ленинград)
Тренерская карьера
1936	Динамо (Ленинград)
1936—1938	Спартак (Ленинград)
1939	Динамо (Ленинград)
1940—1941	Спартак (Ленинград)
1946—1948	Спартак (Ленинград)
Государственные награды
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов.

Павел Васильевич Батырев (13 (25) февраля 1897, дер. Лопатино, Ярославская губерния, Российская империя — 14 февраля 1967, Ленинград, РСФСР, СССР) — советский футболист, тренер. Заслуженный мастер спорта СССР (1934).

Биография

Выступал за команды «Спорт» (Петроград) (1915—1918, 1920—1923), «Коломяги» (1919-июнь 1920), «Спартак» Петроградский район «А» (1924—1926) и «Динамо» (Ленинград) (1927—1935). Капитан «Динамо» — 1927-31.

Выступал за сборные Петрограда/Ленинграда и РСФСР (1923—1929, капитан команды).

Чемпион РСФСР 1924 и 1932; 2-й призёр — 1928, 1931. 2-й призёр чемпионатов СССР 1924, 1932 (в них — 3 матча).

Чемпион Петрограда/Ленинграда — 1920, 1922, 1924, 1927, 1930, 1931, 1933.

В «44-х» и «33-х» (журнал «ФиС»)— № 2 (1928 и 1930).

В 1924—1927 выступал за сборную СССР (капитан команды). Участник поездок сборной СССР в Турцию (1925), Германию, Австрию, Латвию (1926-27), сборной РСФСР в Скандинавию, Финляндию, Германию, Эстонию (1923).

Считается одним из основоположников советской школы игры центрального полузащитника. Проявил себя как великолепный техник и тактик-новатор.

С 1930-х занимался судейством. В высшей лиге чемпионата СССР (1936-47) — 11 матчей.

Одновременно играл за сборную Ленинграда по хоккею с мячом (1922-33). Чемпион СССР 1928, 2-й призёр 1924, 1933, 3-й призёр 1936. Чемпион РСФСР 1924, 1926, 1927, 1928. В сборной СССР (1928) — 2 матча, 2 гола.

Капитан и играющий тренер «Динамо» (Ленинград) по хоккею с мячом (1927-36, 1939). В 1936 году был включён в список 22 лучших игроков сезона.

Играющий тренер (1931-35) и гл. тренер «Динамо» (Ленинград) (1936, по июнь; 1939, с сентября). Главный тренер «Спартак» (Ленинград) (1936—1938, 1940—1941, 1946-48).

Тренер клубной команды «Динамо» (Ленинград) (1945), тренер по футболу и хоккею ЛГС «Спартак» (1949—1967).

Участник Октябрьской революции 1917, депутат Петроградского Совета 1919-22.

В июле 1941 вместе с командой «Спартак» ушёл добровольцем на фронт и в 1941—1944 сражался на Ленинградском и Волховском фронтах.

С 1968 команды КФК общества «Спартак» разыгрывали Кубок памяти Батырева.

Источники

Энциклопедия «Российский футбол за 100 лет». — Москва: Грэгори-Пэйдж, 1997. — ISBN 5-900493-70-9 — с.49.

Ссылки

• [www.rusteam.permian.ru/players/batyrev.html Профиль на www.rusteam.permian.ru]
• [www.fifastat.ru/pl_europe/russia/batyrev.html Профиль на www.fifastat.ru]

Отрывок, характеризующий Батырев, Павел Васильевич

Князь Андрей стоял прямо против Кутузова; но по выражению единственного зрячего глаза главнокомандующего видно было, что мысль и забота так сильно занимали его, что как будто застилали ему зрение. Он прямо смотрел на лицо своего адъютанта и не узнавал его.
– Ну, что, кончил? – обратился он к Козловскому.
– Сию секунду, ваше высокопревосходительство.
Багратион, невысокий, с восточным типом твердого и неподвижного лица, сухой, еще не старый человек, вышел за главнокомандующим.
– Честь имею явиться, – повторил довольно громко князь Андрей, подавая конверт.
– А, из Вены? Хорошо. После, после!
Кутузов вышел с Багратионом на крыльцо.
– Ну, князь, прощай, – сказал он Багратиону. – Христос с тобой. Благословляю тебя на великий подвиг.
Лицо Кутузова неожиданно смягчилось, и слезы показались в его глазах. Он притянул к себе левою рукой Багратиона, а правой, на которой было кольцо, видимо привычным жестом перекрестил его и подставил ему пухлую щеку, вместо которой Багратион поцеловал его в шею.
– Христос с тобой! – повторил Кутузов и подошел к коляске. – Садись со мной, – сказал он Болконскому.
– Ваше высокопревосходительство, я желал бы быть полезен здесь. Позвольте мне остаться в отряде князя Багратиона.
– Садись, – сказал Кутузов и, заметив, что Болконский медлит, – мне хорошие офицеры самому нужны, самому нужны.
Они сели в коляску и молча проехали несколько минут.
– Еще впереди много, много всего будет, – сказал он со старческим выражением проницательности, как будто поняв всё, что делалось в душе Болконского. – Ежели из отряда его придет завтра одна десятая часть, я буду Бога благодарить, – прибавил Кутузов, как бы говоря сам с собой.
Князь Андрей взглянул на Кутузова, и ему невольно бросились в глаза, в полуаршине от него, чисто промытые сборки шрама на виске Кутузова, где измаильская пуля пронизала ему голову, и его вытекший глаз. «Да, он имеет право так спокойно говорить о погибели этих людей!» подумал Болконский.
– От этого я и прошу отправить меня в этот отряд, – сказал он.
Кутузов не ответил. Он, казалось, уж забыл о том, что было сказано им, и сидел задумавшись. Через пять минут, плавно раскачиваясь на мягких рессорах коляски, Кутузов обратился к князю Андрею. На лице его не было и следа волнения. Он с тонкою насмешливостью расспрашивал князя Андрея о подробностях его свидания с императором, об отзывах, слышанных при дворе о кремском деле, и о некоторых общих знакомых женщинах.


Кутузов чрез своего лазутчика получил 1 го ноября известие, ставившее командуемую им армию почти в безвыходное положение. Лазутчик доносил, что французы в огромных силах, перейдя венский мост, направились на путь сообщения Кутузова с войсками, шедшими из России. Ежели бы Кутузов решился оставаться в Кремсе, то полуторастатысячная армия Наполеона отрезала бы его от всех сообщений, окружила бы его сорокатысячную изнуренную армию, и он находился бы в положении Мака под Ульмом. Ежели бы Кутузов решился оставить дорогу, ведшую на сообщения с войсками из России, то он должен был вступить без дороги в неизвестные края Богемских
гор, защищаясь от превосходного силами неприятеля, и оставить всякую надежду на сообщение с Буксгевденом. Ежели бы Кутузов решился отступать по дороге из Кремса в Ольмюц на соединение с войсками из России, то он рисковал быть предупрежденным на этой дороге французами, перешедшими мост в Вене, и таким образом быть принужденным принять сражение на походе, со всеми тяжестями и обозами, и имея дело с неприятелем, втрое превосходившим его и окружавшим его с двух сторон.
Кутузов избрал этот последний выход.
Французы, как доносил лазутчик, перейдя мост в Вене, усиленным маршем шли на Цнайм, лежавший на пути отступления Кутузова, впереди его более чем на сто верст. Достигнуть Цнайма прежде французов – значило получить большую надежду на спасение армии; дать французам предупредить себя в Цнайме – значило наверное подвергнуть всю армию позору, подобному ульмскому, или общей гибели. Но предупредить французов со всею армией было невозможно. Дорога французов от Вены до Цнайма была короче и лучше, чем дорога русских от Кремса до Цнайма.
В ночь получения известия Кутузов послал четырехтысячный авангард Багратиона направо горами с кремско цнаймской дороги на венско цнаймскую. Багратион должен был пройти без отдыха этот переход, остановиться лицом к Вене и задом к Цнайму, и ежели бы ему удалось предупредить французов, то он должен был задерживать их, сколько мог. Сам же Кутузов со всеми тяжестями тронулся к Цнайму.