Бенкендорф, Александр Константинович

Граф Александр Константинович Бенкендорф (1 августа 1849, Берлин — 29 декабря 1916 (11 января 1917), Лондон) — русский дипломат из остзейского рода Бенкендорфов. В 1902-16 гг. возглавлял российскую миссию в Великобритании.

Биография

Сын генерала Константина Константиновича Бенкендорфа и принцессы Луизы де Круа (1825—1890). Брат П. К. Бенкендорфа.

С 1868 года на службе в Министерстве иностранных дел. В начале карьеры состоял при миссии России во Флоренции и Риме. В марте 1871 года получил придворное звание камер-юнкера. С 1872 года — губернский секретарь, в 1883 г. стал церемониймейстером двора с оставлением в ведомстве иностранных дел.

В 1886 году назначен первым секретарем посольства России в Риме и Вене, в 1895 г. в должности советника исполнял обязанности временного поверенного в делах в Вене. С 1897 по 1902 г. являлся чрезвычайным посланником и полномочным министром России в Дании, совмещая эту должность с придворными должностями церемониймейстера, а с 1899 г. гофмейстера.

В 1902—1916 годах — чрезвычайный и полномочный посол России в Великобритании при оставлении в должности гофмейстера двора. Принимал участие в англо-русских переговорах 1903, 1907 годов относительно политики на Среднем Востоке и в Лондонской конференции послов великих держав в декабре 1912 года. За участие в конференции получил высочайшую благодарность Николая II «за ревностные и успешные труды».

Во время Первой мировой войны неоднократно заключал с российской стороны многосторонние соглашения и декларации с воюющими странами, в том числе Соглашение между Россией, Францией, Великобританией, Италией об условиях вступления Италии в войну (1915) и Декларацию между Россией, Францией, Великобританией, Италией, Японией о незаключении сепаратного мира (1915), а также двусторонние акты с Великобританией о принятии соглашения о необходимых мерах для обеспечения военных грузов и об американских поставках (1916).

Граф Бенкендорф, как и большинство его предков, очень плохо знал русский язык (по свидетельству К. Д. Набокова, писать по-русски вообще не умел); и поэтому, единственный из всех послов, по особому разрешению императора предоставлял свои отчеты на французском языке. Умер 29 декабря 1916 (11 января 1917). Похоронен в крипте католического Вестминстерского собора в Лондоне.

Награды

• Орден Святого Александра Невского с бриллиантовыми украшениями «за отлично-усердную службу».
• Орден Белого Орла
• Орден Святого Владимира 2 и 3 степеней
• Орден Святой Анны 1 степени
• Орден Святого Станислава 1 степени
• Иностранные ордена.

Семья

С 1879 года был женат на графине Софье Петровне Шуваловой (1857—1928), дочери камергера П. П. Шувалова и внучке генерала Л. А. Нарышкина. Первые годы брака жила с мужем в его тамбовском имении Сосновка, после следовала за ним во всех его дипломатических назначениях. По воспоминаниям сына, была женщиной энергичной и предприимчивой, также была талантливым фотографом-любителем. После смерти мужа жила в Англии. В браке родились:

• Константин Александрович (1880—1959), лейтенант флота, участвовал в русско-японской войне, был ранен, награждён орденами, в Первой мировой войне служил на Балтике в должности старшего артиллериста линкора «Полтава». После революции служил в главном морском штабе Красного флота, дважды сидел в Бутырской тюрьме. В 1922 году женился на арфистке Марии Корчинской. В 1924 году они покинули Россию и поселились в Англии, где Бенкендорф в качестве профессионального флейтиста часто выступал в концертах вместе с женой.
• Пётр Александрович (1882—1915), участник русско-японской войны, ротмистр лейб-гвардии Конного полка, убит во время Первой мировой войны в Литве, где его отряд прикрывал эвакуацию станции по направлению в Петроград.
• Наталья Александровна (1886—1968), с 1911 года замужем за сэром Джаспером Николасом Ридли (1887-1951), сыном министра внутренних дел виконта Ридли. Их внук Адам Ридли (род. 1942) — крупный банкир, двоюродный брат Хелены Бонэм-Картер, женат на дочери лорда Асквита.

Ссылки

• [westminstercathedral.blogspot.com/2007/12/russian-in-crypt.html Фото могилы Бенкендорфа в Вестминстерском соборе.]
• [www.rus.rusemb.org.uk/benkendorf/ Информация на сайте Посольства России в Лондоне]

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Бенкендорф, Александр Константинович

– Ну, уж вы меня извините, потому что… потому что… я поеду, вот и все. Вы возьмете меня? – обратился он к Долохову.
– Отчего ж… – рассеянно отвечал Долохов, вглядываясь в лицо французского барабанщика.
– Давно у тебя молодчик этот? – спросил он у Денисова.
– Нынче взяли, да ничего не знает. Я оставил его пг'и себе.
– Ну, а остальных ты куда деваешь? – сказал Долохов.
– Как куда? Отсылаю под г'асписки! – вдруг покраснев, вскрикнул Денисов. – И смело скажу, что на моей совести нет ни одного человека. Разве тебе тг'удно отослать тг'идцать ли, тг'иста ли человек под конвоем в гог'од, чем маг'ать, я пг'ямо скажу, честь солдата.
– Вот молоденькому графчику в шестнадцать лет говорить эти любезности прилично, – с холодной усмешкой сказал Долохов, – а тебе то уж это оставить пора.
– Что ж, я ничего не говорю, я только говорю, что я непременно поеду с вами, – робко сказал Петя.
– А нам с тобой пора, брат, бросить эти любезности, – продолжал Долохов, как будто он находил особенное удовольствие говорить об этом предмете, раздражавшем Денисова. – Ну этого ты зачем взял к себе? – сказал он, покачивая головой. – Затем, что тебе его жалко? Ведь мы знаем эти твои расписки. Ты пошлешь их сто человек, а придут тридцать. Помрут с голоду или побьют. Так не все ли равно их и не брать?
Эсаул, щуря светлые глаза, одобрительно кивал головой.
– Это все г'авно, тут Рассуждать нечего. Я на свою душу взять не хочу. Ты говог'ишь – помг'ут. Ну, хог'ошо. Только бы не от меня.
Долохов засмеялся.
– Кто же им не велел меня двадцать раз поймать? А ведь поймают – меня и тебя, с твоим рыцарством, все равно на осинку. – Он помолчал. – Однако надо дело делать. Послать моего казака с вьюком! У меня два французских мундира. Что ж, едем со мной? – спросил он у Пети.
– Я? Да, да, непременно, – покраснев почти до слез, вскрикнул Петя, взглядывая на Денисова.
Опять в то время, как Долохов заспорил с Денисовым о том, что надо делать с пленными, Петя почувствовал неловкость и торопливость; но опять не успел понять хорошенько того, о чем они говорили. «Ежели так думают большие, известные, стало быть, так надо, стало быть, это хорошо, – думал он. – А главное, надо, чтобы Денисов не смел думать, что я послушаюсь его, что он может мной командовать. Непременно поеду с Долоховым во французский лагерь. Он может, и я могу».
На все убеждения Денисова не ездить Петя отвечал, что он тоже привык все делать аккуратно, а не наобум Лазаря, и что он об опасности себе никогда не думает.
– Потому что, – согласитесь сами, – если не знать верно, сколько там, от этого зависит жизнь, может быть, сотен, а тут мы одни, и потом мне очень этого хочется, и непременно, непременно поеду, вы уж меня не удержите, – говорил он, – только хуже будет…


Одевшись в французские шинели и кивера, Петя с Долоховым поехали на ту просеку, с которой Денисов смотрел на лагерь, и, выехав из леса в совершенной темноте, спустились в лощину. Съехав вниз, Долохов велел сопровождавшим его казакам дожидаться тут и поехал крупной рысью по дороге к мосту. Петя, замирая от волнения, ехал с ним рядом.
– Если попадемся, я живым не отдамся, у меня пистолет, – прошептал Петя.
– Не говори по русски, – быстрым шепотом сказал Долохов, и в ту же минуту в темноте послышался оклик: «Qui vive?» [Кто идет?] и звон ружья.
Кровь бросилась в лицо Пети, и он схватился за пистолет.
– Lanciers du sixieme, [Уланы шестого полка.] – проговорил Долохов, не укорачивая и не прибавляя хода лошади. Черная фигура часового стояла на мосту.
– Mot d'ordre? [Отзыв?] – Долохов придержал лошадь и поехал шагом.
– Dites donc, le colonel Gerard est ici? [Скажи, здесь ли полковник Жерар?] – сказал он.
– Mot d'ordre! – не отвечая, сказал часовой, загораживая дорогу.
– Quand un officier fait sa ronde, les sentinelles ne demandent pas le mot d'ordre… – крикнул Долохов, вдруг вспыхнув, наезжая лошадью на часового. – Je vous demande si le colonel est ici? [Когда офицер объезжает цепь, часовые не спрашивают отзыва… Я спрашиваю, тут ли полковник?]
И, не дожидаясь ответа от посторонившегося часового, Долохов шагом поехал в гору.
Заметив черную тень человека, переходящего через дорогу, Долохов остановил этого человека и спросил, где командир и офицеры? Человек этот, с мешком на плече, солдат, остановился, близко подошел к лошади Долохова, дотрогиваясь до нее рукою, и просто и дружелюбно рассказал, что командир и офицеры были выше на горе, с правой стороны, на дворе фермы (так он называл господскую усадьбу).
Проехав по дороге, с обеих сторон которой звучал от костров французский говор, Долохов повернул во двор господского дома. Проехав в ворота, он слез с лошади и подошел к большому пылавшему костру, вокруг которого, громко разговаривая, сидело несколько человек. В котелке с краю варилось что то, и солдат в колпаке и синей шинели, стоя на коленях, ярко освещенный огнем, мешал в нем шомполом.
– Oh, c'est un dur a cuire, [С этим чертом не сладишь.] – говорил один из офицеров, сидевших в тени с противоположной стороны костра.
– Il les fera marcher les lapins… [Он их проберет…] – со смехом сказал другой. Оба замолкли, вглядываясь в темноту на звук шагов Долохова и Пети, подходивших к костру с своими лошадьми.
– Bonjour, messieurs! [Здравствуйте, господа!] – громко, отчетливо выговорил Долохов.