Бодуэн II де Эно

Бодуэн (или Балдуин) II де Эно (нидерл. Boudewijn II van Henegouwen, фр. Baudouin II de Hainaut; 1056—1098) — граф Геннегау (Эно) в 1071—1098 годах.

Биография

Правление

Бодуэн де Эно был вторым сыном графа Фландрии Бодуэна VI и его супруги Рихильды Геннегауской. При поддержке императора Священной Римской империи Рихильде удалось закрепить за ним графство Эно (Геннегау). Собственно Фландрия отошла к его дяде Роберту после того, как тот в битве при Касселе (1071) разгромил войска брата Бодуэна, графа Арнульфа III.

Согласно воле своей матери Бодуэн II признал верховенство архиепископа Льежа Теодора, благодаря чему получил поддержку при защите своих земель от притязаний фландрских родственников. В 1076 году Бодуэн лишил Рихильду регентства в Геннегау и стал сам управлять графством.

Никогда не отказываясь от своих прав на Фландрию, Бодуэн II собирал силы и готовил вооружённое выступление для борьбы за отцовское наследие со своим дядей Робертом I. В то время как Роберт нашёл поддержку при дворе французского короля Филиппа I, Бодуэн обратился за помощью и нашёл её у своего другого дяди, короля Англии Вильгельма Завоевателя. Противники сошлись в 1085 году в битве при Брокеруа, в которой Бодуэн потерпел поражение и вынужден был заключить с Робертом I мир, отказавшись от Фландрии в его пользу.

Будучи глубоко верующим и благочестивым человеком, Бодуэн пожертвовал крупные земельные владения церкви. В 1081 году они совместно с Рихильдой основали бенедиктинский монастырь в Сен-Дени и подарили ему несколько селений, в 1084 они построили в Сен-Дени новую церковь. В связи с такой политикой значительная часть графских земель в Геннегау ушла из-под их контроля.

После объявления в 1095 году папой римским Урбаном II об организации Первого крестового похода Бодуэн II принял решение об участии в нём. Необходимое финансирование он получил у льежского епископа Отберта, который купил у Бодуэна его замок Куин за 50 серебряных марок и 1 золотой ливр. Кроме того, Отфрид принял на себя заботу о двух сыновьях Бодуэна, назначив их канониками собора св. Ламберта в Льеже.

После взятия крестоносцами Антиохии Бодуэн II вместе с графом Гуго де Вермандуа был послан к византийскому императору Алексею I с просьбой о присылке подкреплений. Он скончался по дороге в Константинополь, в Вифинии близ города Никея, при невыясненных обстоятельствах.

Семья

Балдуин II в 1084 году вступил в брак с Идой, дочерью графа Лувенского Генриха II. В этом браке у них родились восемь детей:

• Ида (ум. после 1101), в первом браке замужем за Ги де Шевре, во втором — за Томасом де Куси
• Бодуэн III, граф Геннегау
• Арнульф, синьор Рулькса (ум. до 1116)
• Людовик (умер ребёнком)
• Симон, каноник церкви св. Ламберта в Льеже
• Вильгельм (ум. после 1117)
• Рихильда (ум. после 1118), замужем за Амори III де Монфором, графом де Эврё
• Адельгейда (ум. после 1153), замужем за Никола де Руминьи

Литература

• David C. Douglas: Wilhelm der Eroberer Herzog der Normandie. München 1994.
• Heinrich Leo: Zwölf Bücher niederländischer Geschichten. Halle 1832.

Отрывок, характеризующий Бодуэн II де Эно

Княжна Марья совершенно напрасно смутилась за своих. Они нисколько не робели. Старушка, опустив глаза, но искоса поглядывая на вошедших, опрокинув чашку вверх дном на блюдечко и положив подле обкусанный кусочек сахара, спокойно и неподвижно сидела на своем кресле, ожидая, чтобы ей предложили еще чаю. Иванушка, попивая из блюдечка, исподлобья лукавыми, женскими глазами смотрел на молодых людей.
– Где, в Киеве была? – спросил старуху князь Андрей.
– Была, отец, – отвечала словоохотливо старуха, – на самое Рожество удостоилась у угодников сообщиться святых, небесных тайн. А теперь из Колязина, отец, благодать великая открылась…
– Что ж, Иванушка с тобой?
– Я сам по себе иду, кормилец, – стараясь говорить басом, сказал Иванушка. – Только в Юхнове с Пелагеюшкой сошлись…
Пелагеюшка перебила своего товарища; ей видно хотелось рассказать то, что она видела.
– В Колязине, отец, великая благодать открылась.
– Что ж, мощи новые? – спросил князь Андрей.
– Полно, Андрей, – сказала княжна Марья. – Не рассказывай, Пелагеюшка.
– Ни… что ты, мать, отчего не рассказывать? Я его люблю. Он добрый, Богом взысканный, он мне, благодетель, рублей дал, я помню. Как была я в Киеве и говорит мне Кирюша юродивый – истинно Божий человек, зиму и лето босой ходит. Что ходишь, говорит, не по своему месту, в Колязин иди, там икона чудотворная, матушка пресвятая Богородица открылась. Я с тех слов простилась с угодниками и пошла…
Все молчали, одна странница говорила мерным голосом, втягивая в себя воздух.
– Пришла, отец мой, мне народ и говорит: благодать великая открылась, у матушки пресвятой Богородицы миро из щечки каплет…
– Ну хорошо, хорошо, после расскажешь, – краснея сказала княжна Марья.
– Позвольте у нее спросить, – сказал Пьер. – Ты сама видела? – спросил он.
– Как же, отец, сама удостоилась. Сияние такое на лике то, как свет небесный, а из щечки у матушки так и каплет, так и каплет…
– Да ведь это обман, – наивно сказал Пьер, внимательно слушавший странницу.
– Ах, отец, что говоришь! – с ужасом сказала Пелагеюшка, за защитой обращаясь к княжне Марье.
– Это обманывают народ, – повторил он.
– Господи Иисусе Христе! – крестясь сказала странница. – Ох, не говори, отец. Так то один анарал не верил, сказал: «монахи обманывают», да как сказал, так и ослеп. И приснилось ему, что приходит к нему матушка Печерская и говорит: «уверуй мне, я тебя исцелю». Вот и стал проситься: повези да повези меня к ней. Это я тебе истинную правду говорю, сама видела. Привезли его слепого прямо к ней, подошел, упал, говорит: «исцели! отдам тебе, говорит, в чем царь жаловал». Сама видела, отец, звезда в ней так и вделана. Что ж, – прозрел! Грех говорить так. Бог накажет, – поучительно обратилась она к Пьеру.
– Как же звезда то в образе очутилась? – спросил Пьер.
– В генералы и матушку произвели? – сказал князь Aндрей улыбаясь.
Пелагеюшка вдруг побледнела и всплеснула руками.
– Отец, отец, грех тебе, у тебя сын! – заговорила она, из бледности вдруг переходя в яркую краску.
– Отец, что ты сказал такое, Бог тебя прости. – Она перекрестилась. – Господи, прости его. Матушка, что ж это?… – обратилась она к княжне Марье. Она встала и чуть не плача стала собирать свою сумочку. Ей, видно, было и страшно, и стыдно, что она пользовалась благодеяниями в доме, где могли говорить это, и жалко, что надо было теперь лишиться благодеяний этого дома.