Больше никогда (картина Гогена)

Поль Гоген

Больше никогда. 1897

Nevermore

Холст, масло

Институт искусства Курто, Лондон

К:Картины 1897 года

«Больше никогда» (англ. Nevermore) — одно из известнейших полотен Поля Гогена, написанное им на Таити в 1897 году. Хранится в Институте искусства Курто в Лондоне.

Картина представляет собой вариацию на тему «лежащая обнажённая»: нагая таитянская девушка лежит на богатой постели и, кажется, напряжённо прислушивается к чему-то. На заднем плане виднеется дверной проём, в нём — двое разговаривающих людей; в верхнем левом углу картины — надпись «Nevermore», подпись художника, а рядом — чёрная птица, вызывающая в памяти стихотворение Эдгара По «Ворон»:

«…Прочь — из сердца клюв, и с двери — прочь виденье навсегда!»
‎Ворон: «Больше никогда!»

Выдержанная в неестественной, сумрачной цветовой гамме, картина навевает скорее тревогу, нежели сладострастие. Женщина, лежащая на постели, выглядит встревоженной; она смотрит не то на ворона, не то на беседующих в соседней комнате. Стиль письма — густые мазки, яркие, выразительные цвета, — словно предвосхищает творчество экспрессионистов.

Рентгенограмма показала, что «Nevermore» была написана поверх другой картины.

Отрывок, характеризующий Больше никогда (картина Гогена)

– Andre, об одном я прошу, я умоляю тебя, – сказала она, дотрогиваясь до его локтя и сияющими сквозь слезы глазами глядя на него. – Я понимаю тебя (княжна Марья опустила глаза). Не думай, что горе сделали люди. Люди – орудие его. – Она взглянула немного повыше головы князя Андрея тем уверенным, привычным взглядом, с которым смотрят на знакомое место портрета. – Горе послано им, а не людьми. Люди – его орудия, они не виноваты. Ежели тебе кажется, что кто нибудь виноват перед тобой, забудь это и прости. Мы не имеем права наказывать. И ты поймешь счастье прощать.
– Ежели бы я был женщина, я бы это делал, Marie. Это добродетель женщины. Но мужчина не должен и не может забывать и прощать, – сказал он, и, хотя он до этой минуты не думал о Курагине, вся невымещенная злоба вдруг поднялась в его сердце. «Ежели княжна Марья уже уговаривает меня простить, то, значит, давно мне надо было наказать», – подумал он. И, не отвечая более княжне Марье, он стал думать теперь о той радостной, злобной минуте, когда он встретит Курагина, который (он знал) находится в армии.
Княжна Марья умоляла брата подождать еще день, говорила о том, что она знает, как будет несчастлив отец, ежели Андрей уедет, не помирившись с ним; но князь Андрей отвечал, что он, вероятно, скоро приедет опять из армии, что непременно напишет отцу и что теперь чем дольше оставаться, тем больше растравится этот раздор.
– Adieu, Andre! Rappelez vous que les malheurs viennent de Dieu, et que les hommes ne sont jamais coupables, [Прощай, Андрей! Помни, что несчастия происходят от бога и что люди никогда не бывают виноваты.] – были последние слова, которые он слышал от сестры, когда прощался с нею.