Борзиг, Август
Иоганн Фридрих Август Борзиг (нем. Johann Friedrich August Borsig; 23 июня 1804, Бреслау, — 6 июля 1854, Берлин) — немецкий предприниматель, основатель заводов Борзига.
Биография
Август Борзиг родился в семье кирасира и плотника Иоганна Георга Борзига. Он обучался ремеслу своего отца, а также учился в Королевской провинциальной школе архитектуры и искусств, а затем до осени 1825 года в Королевском ремесленном институте в Берлине.
Практические знания по машиностроению Борзиг приобрёл на чугунолитейном производстве у Франца Антона Эгельса. Одной из первых работ, порученных Борзигу, стал монтаж паровой машины в силезском Вальденбурге. Успешно выполнив заказ, Борзиг получил место руководителя производства, которое занимал в течение 8 лет. В 1828 году Август Борзиг женился на Луизе Паль (нем. Louise Pahl), и спустя год у него родился единственный сын Альберт.
В 1836 году Борзиг вложил свои сбережения в покупку земельного участка на Шоссейной улице (нем. Chausseestraße) у Ораниенбургских ворот в Берлине и основал собственную машиностроительную компанию[1]. Дата основания отмечается 22 июля 1837 года, когда была отлита первая партия чугуна.
В начальный период Борзиг выпускал паровые машины для собственного потребления и станки для других предприятий, а также занимался чугунным и художественным литьём, но вскоре его интерес обратился к локомотивостроению. К 1843 году прусские железные дороги заказали у Борзига 18 паровозов, а в 1844 году Борзиг представил на Берлинской промышленной выставке уже свои локомотивы Beuth.
Компания Борзига быстро росла благодаря развитию железных дорог в Германии. В 1847 году началось строительство металлургического завода в Моабите, который вступил в эксплуатацию в 1849 году. В 1850 году Борзиг прикупил машиностроительное предприятие и металлургическое производство на Кирхштрассе в Берлине. На трёх предприятиях в Берлине работало около 1800 человек, что в те времена было крупным производством.
Август Борзиг как человек
Август Борзиг считался строгим, но справедливым начальником и энергичным человеком. Для своих работников он учредил больничную и сберегательную кассы. На заводе функционировали учебные помещения, столовая и душевая с плавательным бассейном. С ростом числа заказов увеличивалось богатство Борзига, и вскоре из бедного бреслауского рыцаря удачи он превратился в богатого, не чуждого роскоши предпринимателя и одновременно мецената. К сожалению, ему не удалось вдоволь насладиться своим богатством. На пике своего могущества он умер 6 июля 1854 года и был похоронен на Доротеенштадтском кладбище. Надгробие было выполнено архитектором Генрихом Штраком.
Напишите отзыв о статье "Борзиг, Август"
Литература
- Борзиг, Иоганн-Карл-Фридрих-Август // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- Rheinmetall-Borsig Aktiengesellschaft (Hrsg.): Deutscher Maschinenbau 1837—1937 im Spiegel des Werkes Borsig. Berlin, 1937
- Galm, Ulla: August Borsig. Stapp, Berlin 1987, ISBN 3-87776-167-4
- Kutschik, Dietrich: Lokomotiven von Borsig: Eine Darstellung der Lokomotivgeschichte der Firma A. Borsig und der Nachfolgefirmen. Transpress, Verlag für Verkehrswesen, Berlin 1985
- Kutschik, Dietrich; Wenzel, Hansjürgen; Koch, Matthias: Borsig. Lokomotiven für die Welt. EK Verlag, Freiburg 1986, ISBN 3-882-55111-9
- Pierson, Kurt: Borsig, ein Name geht um die Welt: die Geschichte des Hauses Borsig und seiner Lokomotiven. Rembrandt Verlag Berlin, 1973, ISBN 3-7925-0204-6
Примечания
- ↑ [www.ruzgd.ru/borsig1.shtml Завод Борзиг]
Ссылки
-
На Викискладе есть медиафайлы по теме Август Борзиг - [www.borsig.de www.borsig.de]
Отрывок, характеризующий Борзиг, Август
– Ты куда ходила? – спросила Наташа.– Воду в рюмке переменить. Я сейчас дорисую узор.
– Ты всегда занята, а я вот не умею, – сказала Наташа. – А Николай где?
– Спит, кажется.
– Соня, ты поди разбуди его, – сказала Наташа. – Скажи, что я его зову петь. – Она посидела, подумала о том, что это значит, что всё это было, и, не разрешив этого вопроса и нисколько не сожалея о том, опять в воображении своем перенеслась к тому времени, когда она была с ним вместе, и он влюбленными глазами смотрел на нее.
«Ах, поскорее бы он приехал. Я так боюсь, что этого не будет! А главное: я стареюсь, вот что! Уже не будет того, что теперь есть во мне. А может быть, он нынче приедет, сейчас приедет. Может быть приехал и сидит там в гостиной. Может быть, он вчера еще приехал и я забыла». Она встала, положила гитару и пошла в гостиную. Все домашние, учителя, гувернантки и гости сидели уж за чайным столом. Люди стояли вокруг стола, – а князя Андрея не было, и была всё прежняя жизнь.
– А, вот она, – сказал Илья Андреич, увидав вошедшую Наташу. – Ну, садись ко мне. – Но Наташа остановилась подле матери, оглядываясь кругом, как будто она искала чего то.
– Мама! – проговорила она. – Дайте мне его , дайте, мама, скорее, скорее, – и опять она с трудом удержала рыдания.
Она присела к столу и послушала разговоры старших и Николая, который тоже пришел к столу. «Боже мой, Боже мой, те же лица, те же разговоры, так же папа держит чашку и дует точно так же!» думала Наташа, с ужасом чувствуя отвращение, подымавшееся в ней против всех домашних за то, что они были всё те же.
После чая Николай, Соня и Наташа пошли в диванную, в свой любимый угол, в котором всегда начинались их самые задушевные разговоры.
– Бывает с тобой, – сказала Наташа брату, когда они уселись в диванной, – бывает с тобой, что тебе кажется, что ничего не будет – ничего; что всё, что хорошее, то было? И не то что скучно, а грустно?
– Еще как! – сказал он. – У меня бывало, что всё хорошо, все веселы, а мне придет в голову, что всё это уж надоело и что умирать всем надо. Я раз в полку не пошел на гулянье, а там играла музыка… и так мне вдруг скучно стало…
– Ах, я это знаю. Знаю, знаю, – подхватила Наташа. – Я еще маленькая была, так со мной это бывало. Помнишь, раз меня за сливы наказали и вы все танцовали, а я сидела в классной и рыдала, никогда не забуду: мне и грустно было и жалко было всех, и себя, и всех всех жалко. И, главное, я не виновата была, – сказала Наташа, – ты помнишь?
– Помню, – сказал Николай. – Я помню, что я к тебе пришел потом и мне хотелось тебя утешить и, знаешь, совестно было. Ужасно мы смешные были. У меня тогда была игрушка болванчик и я его тебе отдать хотел. Ты помнишь?
– А помнишь ты, – сказала Наташа с задумчивой улыбкой, как давно, давно, мы еще совсем маленькие были, дяденька нас позвал в кабинет, еще в старом доме, а темно было – мы это пришли и вдруг там стоит…
– Арап, – докончил Николай с радостной улыбкой, – как же не помнить? Я и теперь не знаю, что это был арап, или мы во сне видели, или нам рассказывали.
– Он серый был, помнишь, и белые зубы – стоит и смотрит на нас…
– Вы помните, Соня? – спросил Николай…
– Да, да я тоже помню что то, – робко отвечала Соня…
– Я ведь спрашивала про этого арапа у папа и у мама, – сказала Наташа. – Они говорят, что никакого арапа не было. А ведь вот ты помнишь!
– Как же, как теперь помню его зубы.
– Как это странно, точно во сне было. Я это люблю.
– А помнишь, как мы катали яйца в зале и вдруг две старухи, и стали по ковру вертеться. Это было, или нет? Помнишь, как хорошо было?
– Да. А помнишь, как папенька в синей шубе на крыльце выстрелил из ружья. – Они перебирали улыбаясь с наслаждением воспоминания, не грустного старческого, а поэтического юношеского воспоминания, те впечатления из самого дальнего прошедшего, где сновидение сливается с действительностью, и тихо смеялись, радуясь чему то.
