Боташев, Исса Жарахматович

Исса Жарахматович Боташев
Дата рождения:	6 сентября 1925(1925-09-06)
Место рождения:	селение Кёнделен, Кабардино-Балкарская АО
Дата смерти:	7 октября 1991(1991-10-07) (66 лет)
Место смерти:	город Нальчик
Гражданство:	СССР СССР Россия Россия
Род деятельности:	поэт, драматург
Дебют:	«Пою о мире» (1950)
Награды:

Исса Жарахматович Боташев (карач.-балк. Боташланы Жарахматны жашы Исса; 6 сентября 1925, с. Кёнделен, Кабардино-Балкарская АО — 7 октября 1991, Нальчик, Кабардино-Балкарская Республика) — балкарский поэт, драматург, просветитель. Заслуженный деятель искусств РСФСР и КБР. Организатор сценического искусства, один из создателей балкарской драматургии, классик балкарской литературы, внес большой вклад в развитие балкарской поэзии и песенной культуры.

Биография

Родился в селении Кёнделен ныне Эльбрусского района Кабардино-Балкарии в семье крестьянина.

Окончил сельскую школу в 1941 году, затем трудился косарем, работал учётчиком в родном колхозе. С 1942 по 1943 год работал инструктором Эльбрусского райкома КПСС. До марта 1944 года — артист балкарского драматического театра. В связи с депортацией балкарского народа жил в Средней Азии.

В 1959 году закончил Литературный институт им. А. М. Горького и высшие литературные курсы. В первые годы после возвращения из депортации занимался возрождением балкарского сценического искусства, затем был директором музея изобразительных искусств.

Музей изобразительных искусств Кабардино-Балкарии, коллектив которого 28 лет возглавлял Исса Боташев, стал одним из ведущих культурных центров республики и головным музеем Северного Кавказа.

Звания и награды

• За заслуги в развитии балкарского театра и драматургии Боташеву было присвоено звание «Заслуженный деятель искусств КБАССР», затем РСФСР.
• Награждён Почетными грамотами Министерства культуры СССР (1978) и Президиума Верховного Совета КБАССР (1985).

Творчество

Первая книга Иссы Боташева «Пою о мире» вышла в Киргизии в 1950 году. За ней последовали поэтические сборники «Вторая встреча», «Поэт зурна», «Перевал», «Эгер», «Крутые дороги», «Судьба». Боташев внес по-настоящему большой вклад в национальную драматургию — труднейший жанр художественного творчества. Спектакли по его пьесам всегда пользовались большим успехом как в Кабардино-Балкарии, так и за её пределами. Такие его пьесы, как «Орлы любят высоту», «Абрек», «Рассвет в горах», «Подвиг горянки», «Я верю — он жив», комедии «Судьба Солтана», «Свадьба в Гунделене», «Угнали петуха», «Настоящий мужчина», и в особенности его музыкальная комедия «Похищенный джигит», переведены на языки разных народов и поставлены на сценах многих театров.

Драматургические произведения, созданные Иссой Боташевым, отличаются глубоким проникновением в народную психологию, сочностью языка, точностью бытовых реалий. Он прекрасно знал законы сцены и сценического воплощения образа, поскольку сам был актёром и театральным деятелем, постоянно работал в контакте с творческим составом Кабардино-Балкарского драматического театра.

Исса Боташев часто выступал с публицистическими статьями по вопросам литературы, искусства, общественной жизни в периодической республиканской и всесоюзной печати, принимал участие в телевизионных и радиопередачах.

Ссылки

• [www.sk-news.ru/culture/0012.php Статья о Боташеве]
• [culturakbr.ru/index.php/ludi/prosvetiteli/botashev-issa-jarahmatovich-1925-1991.html Боташев Исса Жарахматович (1925-1991)]
• [www.skfo.ru/people/man/Botashev_Issa_Jarahmatovich/ Исса Жарахматович Боташев]

Отрывок, характеризующий Боташев, Исса Жарахматович

– Ну да.
– Или чтоб мне обидно было, что чужая собака поймает, а не моя – мне только бы полюбоваться на травлю, не так ли, граф? Потом я сужу…
– Ату – его, – послышался в это время протяжный крик одного из остановившихся борзятников. Он стоял на полубугре жнивья, подняв арапник, и еще раз повторил протяжно: – А – ту – его! (Звук этот и поднятый арапник означали то, что он видит перед собой лежащего зайца.)
– А, подозрил, кажется, – сказал небрежно Илагин. – Что же, потравим, граф!
– Да, подъехать надо… да – что ж, вместе? – отвечал Николай, вглядываясь в Ерзу и в красного Ругая дядюшки, в двух своих соперников, с которыми еще ни разу ему не удалось поровнять своих собак. «Ну что как с ушей оборвут мою Милку!» думал он, рядом с дядюшкой и Илагиным подвигаясь к зайцу.
– Матёрый? – спрашивал Илагин, подвигаясь к подозрившему охотнику, и не без волнения оглядываясь и подсвистывая Ерзу…
– А вы, Михаил Никанорыч? – обратился он к дядюшке.
Дядюшка ехал насупившись.
– Что мне соваться, ведь ваши – чистое дело марш! – по деревне за собаку плачены, ваши тысячные. Вы померяйте своих, а я посмотрю!
– Ругай! На, на, – крикнул он. – Ругаюшка! – прибавил он, невольно этим уменьшительным выражая свою нежность и надежду, возлагаемую на этого красного кобеля. Наташа видела и чувствовала скрываемое этими двумя стариками и ее братом волнение и сама волновалась.
Охотник на полугорке стоял с поднятым арапником, господа шагом подъезжали к нему; гончие, шедшие на самом горизонте, заворачивали прочь от зайца; охотники, не господа, тоже отъезжали. Всё двигалось медленно и степенно.
– Куда головой лежит? – спросил Николай, подъезжая шагов на сто к подозрившему охотнику. Но не успел еще охотник отвечать, как русак, чуя мороз к завтрашнему утру, не вылежал и вскочил. Стая гончих на смычках, с ревом, понеслась под гору за зайцем; со всех сторон борзые, не бывшие на сворах, бросились на гончих и к зайцу. Все эти медленно двигавшиеся охотники выжлятники с криком: стой! сбивая собак, борзятники с криком: ату! направляя собак – поскакали по полю. Спокойный Илагин, Николай, Наташа и дядюшка летели, сами не зная как и куда, видя только собак и зайца, и боясь только потерять хоть на мгновение из вида ход травли. Заяц попался матёрый и резвый. Вскочив, он не тотчас же поскакал, а повел ушами, прислушиваясь к крику и топоту, раздавшемуся вдруг со всех сторон. Он прыгнул раз десять не быстро, подпуская к себе собак, и наконец, выбрав направление и поняв опасность, приложил уши и понесся во все ноги. Он лежал на жнивьях, но впереди были зеленя, по которым было топко. Две собаки подозрившего охотника, бывшие ближе всех, первые воззрились и заложились за зайцем; но еще далеко не подвинулись к нему, как из за них вылетела Илагинская краснопегая Ерза, приблизилась на собаку расстояния, с страшной быстротой наддала, нацелившись на хвост зайца и думая, что она схватила его, покатилась кубарем. Заяц выгнул спину и наддал еще шибче. Из за Ерзы вынеслась широкозадая, чернопегая Милка и быстро стала спеть к зайцу.
– Милушка! матушка! – послышался торжествующий крик Николая. Казалось, сейчас ударит Милка и подхватит зайца, но она догнала и пронеслась. Русак отсел. Опять насела красавица Ерза и над самым хвостом русака повисла, как будто примеряясь как бы не ошибиться теперь, схватить за заднюю ляжку.
– Ерзанька! сестрица! – послышался плачущий, не свой голос Илагина. Ерза не вняла его мольбам. В тот самый момент, как надо было ждать, что она схватит русака, он вихнул и выкатил на рубеж между зеленями и жнивьем. Опять Ерза и Милка, как дышловая пара, выровнялись и стали спеть к зайцу; на рубеже русаку было легче, собаки не так быстро приближались к нему.
– Ругай! Ругаюшка! Чистое дело марш! – закричал в это время еще новый голос, и Ругай, красный, горбатый кобель дядюшки, вытягиваясь и выгибая спину, сравнялся с первыми двумя собаками, выдвинулся из за них, наддал с страшным самоотвержением уже над самым зайцем, сбил его с рубежа на зеленя, еще злей наддал другой раз по грязным зеленям, утопая по колена, и только видно было, как он кубарем, пачкая спину в грязь, покатился с зайцем. Звезда собак окружила его. Через минуту все стояли около столпившихся собак. Один счастливый дядюшка слез и отпазанчил. Потряхивая зайца, чтобы стекала кровь, он тревожно оглядывался, бегая глазами, не находя положения рукам и ногам, и говорил, сам не зная с кем и что.