Кабардино-Балкарская автономная область
| Страна | |
|---|---|
| Статус | |
| Входит в | |
| Административный центр | |
| Дата образования | |
| Официальный язык | |
| Население (1926) |
204 006[1] |
| Площадь |
11 550 км² |
Кабардино-Балкарская автономная область — административно-территориальная единица в РСФСР, существовавшая в 1922—1936 годах.
Административный центр — город Нальчик.
История
Кабардино-Балкарская АО образована 16 января 1922 года путём объединения Кабардинской АО и Балкарского округа Горской АССР.
С 16 октября 1924 года Кабардино-Балкарская автономная область в составе Северо-Кавказского края.
5 декабря 1936 года Кабардино-Балкарская АО была преобразована в Кабардино-Балкарскую АССР и выведена из состава Северо-Кавказского края[2].
Административное деление[3]
Первоначально АО делилась на 5 округов: Баксанский, Балкарский, Нальчикский, Урванский, Малокабардинский.
В 1924 образованы Нагорный и Прималкинский округа, а ещё через год Казачий округ (просуществовал до 1928 года).
30 сентября 1931 года все округа области преобразованы в районы.
В 1935 был упразднён Балкарский район, образованы Курпский, Чегемский, Черекский и Эльбрусский районы, а Малокабардинский район переименован в Терский.
По состоянию на 28 января 1935 года в состав области входили 1 город областного подчинения:
и 10 районов:
- Баксанский - с. Баксан
- Курпский - с. Гнаденбург
- Нагорный - г. Пятигорск (не входил в состав района)
- Нальчикский - г. Нальчик
- Прималкинский - ст-ца. Прохладная
- Терский - с. Терек
- Урванский - с. Старый Черек
- Чегемский - с. Нижний Чегем
- Черекский - с. Кашхатау
- Эльбрусский - с. Гунделен
Население
По результатам всесоюзной переписи населения 1926 года население области составляло 204 006[1] чел.
Национальный состав населения распределялся следующим образом[4]:
| Национальность | Население, чел. | Доля в общем населении, % |
|---|---|---|
| Кабардинцы | 122 402 | 60,0 |
| Балкарцы | 33 197 | 16,3 |
| Украинцы | 17 213 | 8,4 |
| Русские | 15 344 | 7,5 |
| Осетины | 4 078 | 2,0 |
| Кумыки | 3 505 | 1,7 |
| Немцы | 2 674 | 1,3 |
| Евреи | 1 473 | 0,7 |
Напишите отзыв о статье "Кабардино-Балкарская автономная область"
Примечания
- ↑ 1 2 [demoscope.ru/weekly/ssp/rus_26.php?reg=353 Всесоюзная перепись населения 1926 г.]. [www.webcitation.org/66QaYxpe7 Архивировано из первоисточника 25 марта 2012].
- ↑ [stavkomarchiv.ru/userfiles/file/4%20Краткая%20справка%20по%20административно-территориальному%20делению%20Ставропольского%20края%20с%201920%20по%201992%20г_.doc Краткая справка об административно-территориальных изменениях Ставропольского края за 1920-1992 гг.]
- ↑ [wwhp.ru/kabar.htm Всемирный исторический проект]. [www.webcitation.org/65ZiyYvKS Архивировано из первоисточника 19 февраля 2012].
- ↑ [demoscope.ru/weekly/ssp/rus_nac_26.php?reg=1022 Всесоюзная перепись населения 1929 г. Национальный состав.]. [www.webcitation.org/66QaaMYST Архивировано из первоисточника 25 марта 2012].
|
Это заготовка статьи о Советском Союзе. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
| ||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Кабардино-Балкарская автономная область
Побуждения людей, стремящихся со всех сторон в Москву после ее очищения от врага, были самые разнообразные, личные, и в первое время большей частью – дикие, животные. Одно только побуждение было общее всем – это стремление туда, в то место, которое прежде называлось Москвой, для приложения там своей деятельности.Через неделю в Москве уже было пятнадцать тысяч жителей, через две было двадцать пять тысяч и т. д. Все возвышаясь и возвышаясь, число это к осени 1813 года дошло до цифры, превосходящей население 12 го года.
Первые русские люди, которые вступили в Москву, были казаки отряда Винцингероде, мужики из соседних деревень и бежавшие из Москвы и скрывавшиеся в ее окрестностях жители. Вступившие в разоренную Москву русские, застав ее разграбленною, стали тоже грабить. Они продолжали то, что делали французы. Обозы мужиков приезжали в Москву с тем, чтобы увозить по деревням все, что было брошено по разоренным московским домам и улицам. Казаки увозили, что могли, в свои ставки; хозяева домов забирали все то, что они находили и других домах, и переносили к себе под предлогом, что это была их собственность.
Но за первыми грабителями приезжали другие, третьи, и грабеж с каждым днем, по мере увеличения грабителей, становился труднее и труднее и принимал более определенные формы.
Французы застали Москву хотя и пустою, но со всеми формами органически правильно жившего города, с его различными отправлениями торговли, ремесел, роскоши, государственного управления, религии. Формы эти были безжизненны, но они еще существовали. Были ряды, лавки, магазины, лабазы, базары – большинство с товарами; были фабрики, ремесленные заведения; были дворцы, богатые дома, наполненные предметами роскоши; были больницы, остроги, присутственные места, церкви, соборы. Чем долее оставались французы, тем более уничтожались эти формы городской жизни, и под конец все слилось в одно нераздельное, безжизненное поле грабежа.
Грабеж французов, чем больше он продолжался, тем больше разрушал богатства Москвы и силы грабителей. Грабеж русских, с которого началось занятие русскими столицы, чем дольше он продолжался, чем больше было в нем участников, тем быстрее восстановлял он богатство Москвы и правильную жизнь города.
Кроме грабителей, народ самый разнообразный, влекомый – кто любопытством, кто долгом службы, кто расчетом, – домовладельцы, духовенство, высшие и низшие чиновники, торговцы, ремесленники, мужики – с разных сторон, как кровь к сердцу, – приливали к Москве.
Через неделю уже мужики, приезжавшие с пустыми подводами, для того чтоб увозить вещи, были останавливаемы начальством и принуждаемы к тому, чтобы вывозить мертвые тела из города. Другие мужики, прослышав про неудачу товарищей, приезжали в город с хлебом, овсом, сеном, сбивая цену друг другу до цены ниже прежней. Артели плотников, надеясь на дорогие заработки, каждый день входили в Москву, и со всех сторон рубились новые, чинились погорелые дома. Купцы в балаганах открывали торговлю. Харчевни, постоялые дворы устраивались в обгорелых домах. Духовенство возобновило службу во многих не погоревших церквах. Жертвователи приносили разграбленные церковные вещи. Чиновники прилаживали свои столы с сукном и шкафы с бумагами в маленьких комнатах. Высшее начальство и полиция распоряжались раздачею оставшегося после французов добра. Хозяева тех домов, в которых было много оставлено свезенных из других домов вещей, жаловались на несправедливость своза всех вещей в Грановитую палату; другие настаивали на том, что французы из разных домов свезли вещи в одно место, и оттого несправедливо отдавать хозяину дома те вещи, которые у него найдены. Бранили полицию; подкупали ее; писали вдесятеро сметы на погоревшие казенные вещи; требовали вспомоществований. Граф Растопчин писал свои прокламации.
В конце января Пьер приехал в Москву и поселился в уцелевшем флигеле. Он съездил к графу Растопчину, к некоторым знакомым, вернувшимся в Москву, и собирался на третий день ехать в Петербург. Все торжествовали победу; все кипело жизнью в разоренной и оживающей столице. Пьеру все были рады; все желали видеть его, и все расспрашивали его про то, что он видел. Пьер чувствовал себя особенно дружелюбно расположенным ко всем людям, которых он встречал; но невольно теперь он держал себя со всеми людьми настороже, так, чтобы не связать себя чем нибудь. Он на все вопросы, которые ему делали, – важные или самые ничтожные, – отвечал одинаково неопределенно; спрашивали ли у него: где он будет жить? будет ли он строиться? когда он едет в Петербург и возьмется ли свезти ящичек? – он отвечал: да, может быть, я думаю, и т. д.
О Ростовых он слышал, что они в Костроме, и мысль о Наташе редко приходила ему. Ежели она и приходила, то только как приятное воспоминание давно прошедшего. Он чувствовал себя не только свободным от житейских условий, но и от этого чувства, которое он, как ему казалось, умышленно напустил на себя.
