Брэндис, Джонатан
Поделись знанием:
Долохов серьезно стал метать. О, как ненавидел Ростов в эту минуту эти руки, красноватые с короткими пальцами и с волосами, видневшимися из под рубашки, имевшие его в своей власти… Десятка была дана.
– За вами 43 тысячи, граф, – сказал Долохов и потягиваясь встал из за стола. – А устаешь однако так долго сидеть, – сказал он.
– Да, и я тоже устал, – сказал Ростов.
Долохов, как будто напоминая ему, что ему неприлично было шутить, перебил его: Когда прикажете получить деньги, граф?
Ростов вспыхнув, вызвал Долохова в другую комнату.
– Я не могу вдруг заплатить всё, ты возьмешь вексель, – сказал он.
– Послушай, Ростов, – сказал Долохов, ясно улыбаясь и глядя в глаза Николаю, – ты знаешь поговорку: «Счастлив в любви, несчастлив в картах». Кузина твоя влюблена в тебя. Я знаю.
«О! это ужасно чувствовать себя так во власти этого человека», – думал Ростов. Ростов понимал, какой удар он нанесет отцу, матери объявлением этого проигрыша; он понимал, какое бы было счастье избавиться от всего этого, и понимал, что Долохов знает, что может избавить его от этого стыда и горя, и теперь хочет еще играть с ним, как кошка с мышью.
– Твоя кузина… – хотел сказать Долохов; но Николай перебил его.
– Моя кузина тут ни при чем, и о ней говорить нечего! – крикнул он с бешенством.
– Так когда получить? – спросил Долохов.
– Завтра, – сказал Ростов, и вышел из комнаты.
Сказать «завтра» и выдержать тон приличия было не трудно; но приехать одному домой, увидать сестер, брата, мать, отца, признаваться и просить денег, на которые не имеешь права после данного честного слова, было ужасно.
Дома еще не спали. Молодежь дома Ростовых, воротившись из театра, поужинав, сидела у клавикорд. Как только Николай вошел в залу, его охватила та любовная, поэтическая атмосфера, которая царствовала в эту зиму в их доме и которая теперь, после предложения Долохова и бала Иогеля, казалось, еще более сгустилась, как воздух перед грозой, над Соней и Наташей. Соня и Наташа в голубых платьях, в которых они были в театре, хорошенькие и знающие это, счастливые, улыбаясь, стояли у клавикорд. Вера с Шиншиным играла в шахматы в гостиной. Старая графиня, ожидая сына и мужа, раскладывала пасьянс с старушкой дворянкой, жившей у них в доме. Денисов с блестящими глазами и взъерошенными волосами сидел, откинув ножку назад, у клавикорд, и хлопая по ним своими коротенькими пальцами, брал аккорды, и закатывая глаза, своим маленьким, хриплым, но верным голосом, пел сочиненное им стихотворение «Волшебница», к которому он пытался найти музыку.
Волшебница, скажи, какая сила
Влечет меня к покинутым струнам;
Какой огонь ты в сердце заронила,
Какой восторг разлился по перстам!
Пел он страстным голосом, блестя на испуганную и счастливую Наташу своими агатовыми, черными глазами.
– Прекрасно! отлично! – кричала Наташа. – Еще другой куплет, – говорила она, не замечая Николая.
«У них всё то же» – подумал Николай, заглядывая в гостиную, где он увидал Веру и мать с старушкой.
– А! вот и Николенька! – Наташа подбежала к нему.
– Папенька дома? – спросил он.
– Как я рада, что ты приехал! – не отвечая, сказала Наташа, – нам так весело. Василий Дмитрич остался для меня еще день, ты знаешь?
– Нет, еще не приезжал папа, – сказала Соня.
– Коко, ты приехал, поди ко мне, дружок! – сказал голос графини из гостиной. Николай подошел к матери, поцеловал ее руку и, молча подсев к ее столу, стал смотреть на ее руки, раскладывавшие карты. Из залы всё слышались смех и веселые голоса, уговаривавшие Наташу.
– Ну, хорошо, хорошо, – закричал Денисов, – теперь нечего отговариваться, за вами barcarolla, умоляю вас.
Графиня оглянулась на молчаливого сына.
– Что с тобой? – спросила мать у Николая.
– Ах, ничего, – сказал он, как будто ему уже надоел этот всё один и тот же вопрос.
– Папенька скоро приедет?
– Я думаю.
«У них всё то же. Они ничего не знают! Куда мне деваться?», подумал Николай и пошел опять в залу, где стояли клавикорды.
Соня сидела за клавикордами и играла прелюдию той баркароллы, которую особенно любил Денисов. Наташа собиралась петь. Денисов восторженными глазами смотрел на нее.
Николай стал ходить взад и вперед по комнате.
«И вот охота заставлять ее петь? – что она может петь? И ничего тут нет веселого», думал Николай.
Соня взяла первый аккорд прелюдии.
«Боже мой, я погибший, я бесчестный человек. Пулю в лоб, одно, что остается, а не петь, подумал он. Уйти? но куда же? всё равно, пускай поют!»
Николай мрачно, продолжая ходить по комнате, взглядывал на Денисова и девочек, избегая их взглядов.
«Николенька, что с вами?» – спросил взгляд Сони, устремленный на него. Она тотчас увидала, что что нибудь случилось с ним.
Николай отвернулся от нее. Наташа с своею чуткостью тоже мгновенно заметила состояние своего брата. Она заметила его, но ей самой так было весело в ту минуту, так далека она была от горя, грусти, упреков, что она (как это часто бывает с молодыми людьми) нарочно обманула себя. Нет, мне слишком весело теперь, чтобы портить свое веселье сочувствием чужому горю, почувствовала она, и сказала себе:
«Нет, я верно ошибаюсь, он должен быть весел так же, как и я». Ну, Соня, – сказала она и вышла на самую середину залы, где по ее мнению лучше всего был резонанс. Приподняв голову, опустив безжизненно повисшие руки, как это делают танцовщицы, Наташа, энергическим движением переступая с каблучка на цыпочку, прошлась по середине комнаты и остановилась.
«Вот она я!» как будто говорила она, отвечая на восторженный взгляд Денисова, следившего за ней.
«И чему она радуется! – подумал Николай, глядя на сестру. И как ей не скучно и не совестно!» Наташа взяла первую ноту, горло ее расширилось, грудь выпрямилась, глаза приняли серьезное выражение. Она не думала ни о ком, ни о чем в эту минуту, и из в улыбку сложенного рта полились звуки, те звуки, которые может производить в те же промежутки времени и в те же интервалы всякий, но которые тысячу раз оставляют вас холодным, в тысячу первый раз заставляют вас содрогаться и плакать.
Наташа в эту зиму в первый раз начала серьезно петь и в особенности оттого, что Денисов восторгался ее пением. Она пела теперь не по детски, уж не было в ее пеньи этой комической, ребяческой старательности, которая была в ней прежде; но она пела еще не хорошо, как говорили все знатоки судьи, которые ее слушали. «Не обработан, но прекрасный голос, надо обработать», говорили все. Но говорили это обыкновенно уже гораздо после того, как замолкал ее голос. В то же время, когда звучал этот необработанный голос с неправильными придыханиями и с усилиями переходов, даже знатоки судьи ничего не говорили, и только наслаждались этим необработанным голосом и только желали еще раз услыхать его. В голосе ее была та девственная нетронутость, то незнание своих сил и та необработанная еще бархатность, которые так соединялись с недостатками искусства пенья, что, казалось, нельзя было ничего изменить в этом голосе, не испортив его.
«Что ж это такое? – подумал Николай, услыхав ее голос и широко раскрывая глаза. – Что с ней сделалось? Как она поет нынче?» – подумал он. И вдруг весь мир для него сосредоточился в ожидании следующей ноты, следующей фразы, и всё в мире сделалось разделенным на три темпа: «Oh mio crudele affetto… [О моя жестокая любовь…] Раз, два, три… раз, два… три… раз… Oh mio crudele affetto… Раз, два, три… раз. Эх, жизнь наша дурацкая! – думал Николай. Всё это, и несчастье, и деньги, и Долохов, и злоба, и честь – всё это вздор… а вот оно настоящее… Hy, Наташа, ну, голубчик! ну матушка!… как она этот si возьмет? взяла! слава Богу!» – и он, сам не замечая того, что он поет, чтобы усилить этот si, взял втору в терцию высокой ноты. «Боже мой! как хорошо! Неужели это я взял? как счастливо!» подумал он.
О! как задрожала эта терция, и как тронулось что то лучшее, что было в душе Ростова. И это что то было независимо от всего в мире, и выше всего в мире. Какие тут проигрыши, и Долоховы, и честное слово!… Всё вздор! Можно зарезать, украсть и всё таки быть счастливым…
Давно уже Ростов не испытывал такого наслаждения от музыки, как в этот день. Но как только Наташа кончила свою баркароллу, действительность опять вспомнилась ему. Он, ничего не сказав, вышел и пошел вниз в свою комнату. Через четверть часа старый граф, веселый и довольный, приехал из клуба. Николай, услыхав его приезд, пошел к нему.
– Ну что, повеселился? – сказал Илья Андреич, радостно и гордо улыбаясь на своего сына. Николай хотел сказать, что «да», но не мог: он чуть было не зарыдал. Граф раскуривал трубку и не заметил состояния сына.
«Эх, неизбежно!» – подумал Николай в первый и последний раз. И вдруг самым небрежным тоном, таким, что он сам себе гадок казался, как будто он просил экипажа съездить в город, он сказал отцу.
– Папа, а я к вам за делом пришел. Я было и забыл. Мне денег нужно.
– Вот как, – сказал отец, находившийся в особенно веселом духе. – Я тебе говорил, что не достанет. Много ли?
| Джонатан Брэндис | |
| Jonathan Brandis | |
 | |
| Имя при рождении: |
Jonathan Gregory Brandis |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Гражданство: | |
| Профессия: | |
| Карьера: | |
Джо́натан Гре́гори Брэ́ндис (англ. Jonathan Gregory Brandis, 13 апреля 1976 — 12 ноября 2003) — американский актёр, режиссёр и сценарист.
Содержание
Биография
Джонатан Брэндис родился 13 апреля 1976 года в городе Данбери (Коннектикут) в семье Мэри, учительницы и персонального менеджера, и Грегори Брэндиса — пожарного и продавца продовольственных товаров[1].
Актёрскую карьеру Джонатан начал в шесть лет, снявшись в качестве модели в нескольких телевизионных рекламных роликах и в коммерческой радиопередаче, а затем получив первую роль молодого Кевина Райли Бьюкенена в телевизионной мыльной опере «Жизнь одна»[2][3][4].
Когда Джонатану исполнилось девять лет, его семья переехала в Лос-Анджелес для дальнейшего продвижения актёрской карьеры мальчика. В течение короткого времени Джонатан снялся в эпизодических ролях телевизионных постановок «Кто здесь босс?», «Полный дом», «Кейт и Элли» и в телесериале «Закон Лос-Анджелеса»[4].
В 1990 году Джонатан получает свою первую главную роль в фильме «Бесконечная история 2», играя в нём юного Бастиана Бакса, отправляющегося в волшебный мир Фантазии на помощь жителям сказочного королевства. В том же году Джонатан снимается в роли «Заики» Билла Денбро в фильме «Оно» — экранизации одноимённого эпического романа ужасов Стивена Кинга. В 1992 году Джонатан Брэндис снялся в главной роли фильма «Боковые удары» совместно с Чаком Норрисом, и в том же году — в фильме «Божьи коровки» совместно с комедийным актёром Родни Дэнжерфилдом.
Широкую известность Джонатану принесла роль Лукаса Воланчека в научно-фантастическом телесериале «Подводная Одиссея». К этому времени Джонатан Брэндис становится кумиром подростков во всём мире[5].
Он проходил пробы на роль Энакина Скайуокера в фильме «Звёздные войны. Эпизоде II: Атака клонов», но в итоге роль досталась Хейдену Кристенсену.
Помимо своей актёрской работы Брэндис занимался написанием сценариев к фильмам и пробовал себя на режиссёрской работе[3]. Карьера сценариста привлекала его больше, чем всё остальное, особенно в последние годы его жизни. Незадолго до смерти Джонатан Брэндис поставил короткометражный фильм «The Slainesville Boys»[6][7].
Личная жизнь
Будучи школьником встречался с актрисой Бриттани Мёрфи (1977—2009), с которой они вместе снимались в сериале «Подводная Одиссея». С мая 1995 года[8] по 1998 год Джонатан Брэндис встречался с американской актрисой и певицей Татьяной Али[9]. В 2000 году встречался с актрисой Моника Кина, его партнершей по фильму «Плохие девочки из Высокой долины»[10].
Смерть
Джонатан Брэндис умер 12 ноября 2003 года в Медицинском центре Лос-Анджелеса «Сидар-Синай» после предпринятой им попытки самоубийства[11]. Несмотря на отсутствие предсмертной записки, его самые близкие друзья утверждали, что в конце своей жизни Джонатан находился в состоянии глубокой депрессии, постоянно пил и вполне мог пожелать оставить этот мир[12]. 11 ноября 2003 года Джонатан Брэндис повесился в коридоре собственной квартиры. Он был найден в бессознательном состоянии, через 15 минут после попытки самоубийства. Ещё живым был срочно отправлен в больницу. Однако спасти жизнь врачи клиники Лос-Анджелеса уже не смогли. Токсикологические анализы доказали, что он не принимал наркотики или алкоголь, когда решил повеситься.
Был кремирован. Прах отдан семье[13].
Фильмография
| Фильмы | |||
|---|---|---|---|
| Год | Фильм | Роль | Примечания |
| 1987 | Роковое влечение | Гость на вечеринке | эпизод |
| 1988 | Скауты | Кид Тим | |
| Оливер и компания | озвучка | ||
| 1989 | Отчим 2 | Тодд Грейлэнд | |
| 1990 | Папа — привидение | озвучка | |
| Бесконечная история 2 | Бастиан Бакс | ||
| 1992 | Божьи коровки | Мэттью/Марта | |
| Парный удар | Барри Габревски | ||
| 1998 | Любовь по сценарию | Роберт Авакадо | |
| 1999 | Первая любовь | Моузи | |
| Погоня с дьяволом | Кэйв Уатт | ||
| 2002 | Война Харта | Льюис П. Уэйкли | Сцена вырезана |
| Дрожащий год | Кейси Педерсен | ||
| 2004 | Бойня в Пуэрто Валларта | Нейл Везерфорд | выпущен после смерти актёра |
| The Slainesville Boys | Директор/Продюсер выпущен после смерти | ||
| 2005 | Плохие девчонки из Высокой долины | Дрю | Другое название: В целом судьба хуже смерти выпущен после смерти |
| Телевидение | |||
| Год | Название | Роль | Примечания |
| 1982 | Жизнь одна | молодой Кевин Райли Бьюкенен | |
| 1984 | Кейт и Элли | друг Чипа | 1 эпизод |
| 1986 | Mystery Magical Special | Джонатан | телевизионная версия |
| Кувалда | молодой Следж | 1 эпизод | |
| 1987 | Доброе утро, мисс Блисс | Майкл Томпсон | 1 эпизод |
| Закон Лос-Анджелеса | Кевин Тэлбот | 2 эпизода | |
| Бедная маленькая богатая девочка | Ланс (в 11 лет) | телепостановка | |
| 1988 | Марс: Первая база | телепостановка | |
| Уэбстер | Бобби | 1 эпизод | |
| 1989 | Полный дом | Майкл | 1 эпизод |
| Кто здесь босс? | Пол | 1 эпизод | |
| 1990 | Она написала убийство | Кевин Брюс | 1 эпизод |
| Человек-молния | Терри | 1 эпизод | |
| Нация пришельцев | Андрон | 1 эпизод | |
| Вспышка | Терри Кохан | 1 эпизод | |
| День Земли, специальный выпуск | самого себя | телепостановка | |
| The Munsters Today | Мэтт Глоувер | 1 эпизод | |
| Оно | Билл Денбро (в 12 лет) | минисерии | |
| 1991 | Gabriel's Fire | Мэттью Фикс | 1 эпизод |
| Чудесные годы | Стив | 1 эпизод | |
| Our Shining Moment | Майкл «Скутер» МакГир | телепостановка | |
| Pros and Cons (За и против) | Danny | 1 эпизод (S1, Ep8) | |
| Блоссом | Стив | 1 эпизод | |
| 1992 | Перекрёсток | Майкл Стол | 1 эпизод |
| 1993 | Спасённый звонком: Школьные годы | самого себя | 1 эпизод |
| 1993-1996 | Подводная Одиссея | Лукас Воланчек | 57 эпизодов |
| 1994 | Добрый король Венцеслас | Принц Венцеслас | телепостановка |
| 1994-1995 | Аладдин | Мозенрат | 8 эпизодов |
| 1996 | Её последний шанс | Престон Альтертон | телепостановка |
| Рождённые свободными: новое приключение | Рэндал «Ранд» Эверетт Томпсон | телепостановка | |
| Падение во тьму | Чад | телепостановка | |
| 1997 | Сквозь шторм | Джейсон | телепостановка |
| 2003 | 111 Gramercy Park | Уилл Карнегиан | телепостановка |
Награды и номинации
| Год | Премия | Присуждение | Категория | Фильм или серии |
|---|---|---|---|---|
| 1991 | Молодой актёр | Номинация | Best Young Actor Guest Starring in a Television Series | Вспышка |
| 1992 | Номинация | Best Young Actor Starring in a Motion Picture | Бесконечная история 2 | |
| 1993 | Номинация | Outstanding Young Ensemble Cast in a Motion Picture | Божьи коровки | |
| Номинация | Best Young Actor Starring in a Motion Picture | Божьи коровки | ||
| 1994 | Присуждение | Best Youth Actor Leading Role in a Television Series | Подводная Одиссея | |
| 1995 | Номинация | Best Performance by a Youth Actor in a TV Mini-Series or Special | Добрый король Венцеслас | |
| 1992 | Saturn Award | Номинация | Best Performance by a Younger Actor | Бесконечная история 2 |
Напишите отзыв о статье "Брэндис, Джонатан"
Примечания
- ↑ [www.filmreference.com/film/53/Jonathan-Brandis.html Jonathan Brandis Biography (1976-)]
- ↑ McLellan, Dennis. Actor Jonathan Brandis dies at 27, Los Angeles Times (21 ноября 2003).
- ↑ 1 2 Gould, Joe. Fans Weep For Danbury Star Whose Suicide Ended Career, Danbury News-Times (18 января 2004).
- ↑ 1 2 [www.cnn.com/2003/SHOWBIZ/TV/11/21/obit.brandis.ap/ 'SeaQuest DSV' actor Brandis dead at 27](недоступная ссылка — история). CNN.com (23 ноября 2003). [web.archive.org/20031211163922/www.cnn.com/2003/SHOWBIZ/TV/11/21/obit.brandis.ap/ Архивировано из первоисточника 11 декабря 2003].
- ↑ Benton, Nicholas F.. From Heartthrob to Heartache: The Suicide of a Former Teen Idol, Falls Church News-Press (4 декабря 2003).
- ↑ The Siamese Dream (англ.) на сайте Internet Movie Database
- ↑ The Slainville Boys (англ.) на сайте Internet Movie Database
- ↑ Jewel, Dan. [www.people.com/people/archive/article/0,,20141725,00.html Young Love], People (8 июля 1996).
- ↑ [movies.yahoo.com/movie/contributor/1800236731/bio Tatyana Ali Biography]. movies.yahoo.com. [www.webcitation.org/66dMwpFnh Архивировано из первоисточника 3 апреля 2012].
- ↑ [www.whosdatedwho.com/celebrities/people/dating/jonathan-brandis.htm Jonathan Brandis Relationships]. whosdatedwho.com. [www.webcitation.org/66dMxSnK2 Архивировано из первоисточника 3 апреля 2012].
- ↑ [www.smh.com.au/news/heath-ledger/ten-actors-who-died-in-their-20s/2008/01/23/1201024961111.html Ten actors who died in their 20s]. smh.com.au (23 января 2008). [www.webcitation.org/66dN0LwgT Архивировано из первоисточника 3 апреля 2012].
- ↑ A Teen Heartthrob Takes His Life, People (6 декабря 2003).
- ↑ [www.findagrave.com/cgi-bin/fg.cgi?page=gr&GRid=8100255 Брэндис, Джонатан] (англ.) на сайте Find a Grave
Ссылки
- Брэндис, Джонатан (англ.) на сайте Internet Movie Database
- [www.tv.com/person/51892/summary.html Брэндис, Джонатан] (англ.) на TV.com
- [jonathan-brandis.org/ Jonathan Brandis Online archive and memorial]
Отрывок, характеризующий Брэндис, Джонатан
– Это мне всё равно, – сказал он, – мне только интересно знать, убьешь ты, или дашь мне эту десятку.Долохов серьезно стал метать. О, как ненавидел Ростов в эту минуту эти руки, красноватые с короткими пальцами и с волосами, видневшимися из под рубашки, имевшие его в своей власти… Десятка была дана.
– За вами 43 тысячи, граф, – сказал Долохов и потягиваясь встал из за стола. – А устаешь однако так долго сидеть, – сказал он.
– Да, и я тоже устал, – сказал Ростов.
Долохов, как будто напоминая ему, что ему неприлично было шутить, перебил его: Когда прикажете получить деньги, граф?
Ростов вспыхнув, вызвал Долохова в другую комнату.
– Я не могу вдруг заплатить всё, ты возьмешь вексель, – сказал он.
– Послушай, Ростов, – сказал Долохов, ясно улыбаясь и глядя в глаза Николаю, – ты знаешь поговорку: «Счастлив в любви, несчастлив в картах». Кузина твоя влюблена в тебя. Я знаю.
«О! это ужасно чувствовать себя так во власти этого человека», – думал Ростов. Ростов понимал, какой удар он нанесет отцу, матери объявлением этого проигрыша; он понимал, какое бы было счастье избавиться от всего этого, и понимал, что Долохов знает, что может избавить его от этого стыда и горя, и теперь хочет еще играть с ним, как кошка с мышью.
– Твоя кузина… – хотел сказать Долохов; но Николай перебил его.
– Моя кузина тут ни при чем, и о ней говорить нечего! – крикнул он с бешенством.
– Так когда получить? – спросил Долохов.
– Завтра, – сказал Ростов, и вышел из комнаты.
Сказать «завтра» и выдержать тон приличия было не трудно; но приехать одному домой, увидать сестер, брата, мать, отца, признаваться и просить денег, на которые не имеешь права после данного честного слова, было ужасно.
Дома еще не спали. Молодежь дома Ростовых, воротившись из театра, поужинав, сидела у клавикорд. Как только Николай вошел в залу, его охватила та любовная, поэтическая атмосфера, которая царствовала в эту зиму в их доме и которая теперь, после предложения Долохова и бала Иогеля, казалось, еще более сгустилась, как воздух перед грозой, над Соней и Наташей. Соня и Наташа в голубых платьях, в которых они были в театре, хорошенькие и знающие это, счастливые, улыбаясь, стояли у клавикорд. Вера с Шиншиным играла в шахматы в гостиной. Старая графиня, ожидая сына и мужа, раскладывала пасьянс с старушкой дворянкой, жившей у них в доме. Денисов с блестящими глазами и взъерошенными волосами сидел, откинув ножку назад, у клавикорд, и хлопая по ним своими коротенькими пальцами, брал аккорды, и закатывая глаза, своим маленьким, хриплым, но верным голосом, пел сочиненное им стихотворение «Волшебница», к которому он пытался найти музыку.
Волшебница, скажи, какая сила
Влечет меня к покинутым струнам;
Какой огонь ты в сердце заронила,
Какой восторг разлился по перстам!
Пел он страстным голосом, блестя на испуганную и счастливую Наташу своими агатовыми, черными глазами.
– Прекрасно! отлично! – кричала Наташа. – Еще другой куплет, – говорила она, не замечая Николая.
«У них всё то же» – подумал Николай, заглядывая в гостиную, где он увидал Веру и мать с старушкой.
– А! вот и Николенька! – Наташа подбежала к нему.
– Папенька дома? – спросил он.
– Как я рада, что ты приехал! – не отвечая, сказала Наташа, – нам так весело. Василий Дмитрич остался для меня еще день, ты знаешь?
– Нет, еще не приезжал папа, – сказала Соня.
– Коко, ты приехал, поди ко мне, дружок! – сказал голос графини из гостиной. Николай подошел к матери, поцеловал ее руку и, молча подсев к ее столу, стал смотреть на ее руки, раскладывавшие карты. Из залы всё слышались смех и веселые голоса, уговаривавшие Наташу.
– Ну, хорошо, хорошо, – закричал Денисов, – теперь нечего отговариваться, за вами barcarolla, умоляю вас.
Графиня оглянулась на молчаливого сына.
– Что с тобой? – спросила мать у Николая.
– Ах, ничего, – сказал он, как будто ему уже надоел этот всё один и тот же вопрос.
– Папенька скоро приедет?
– Я думаю.
«У них всё то же. Они ничего не знают! Куда мне деваться?», подумал Николай и пошел опять в залу, где стояли клавикорды.
Соня сидела за клавикордами и играла прелюдию той баркароллы, которую особенно любил Денисов. Наташа собиралась петь. Денисов восторженными глазами смотрел на нее.
Николай стал ходить взад и вперед по комнате.
«И вот охота заставлять ее петь? – что она может петь? И ничего тут нет веселого», думал Николай.
Соня взяла первый аккорд прелюдии.
«Боже мой, я погибший, я бесчестный человек. Пулю в лоб, одно, что остается, а не петь, подумал он. Уйти? но куда же? всё равно, пускай поют!»
Николай мрачно, продолжая ходить по комнате, взглядывал на Денисова и девочек, избегая их взглядов.
«Николенька, что с вами?» – спросил взгляд Сони, устремленный на него. Она тотчас увидала, что что нибудь случилось с ним.
Николай отвернулся от нее. Наташа с своею чуткостью тоже мгновенно заметила состояние своего брата. Она заметила его, но ей самой так было весело в ту минуту, так далека она была от горя, грусти, упреков, что она (как это часто бывает с молодыми людьми) нарочно обманула себя. Нет, мне слишком весело теперь, чтобы портить свое веселье сочувствием чужому горю, почувствовала она, и сказала себе:
«Нет, я верно ошибаюсь, он должен быть весел так же, как и я». Ну, Соня, – сказала она и вышла на самую середину залы, где по ее мнению лучше всего был резонанс. Приподняв голову, опустив безжизненно повисшие руки, как это делают танцовщицы, Наташа, энергическим движением переступая с каблучка на цыпочку, прошлась по середине комнаты и остановилась.
«Вот она я!» как будто говорила она, отвечая на восторженный взгляд Денисова, следившего за ней.
«И чему она радуется! – подумал Николай, глядя на сестру. И как ей не скучно и не совестно!» Наташа взяла первую ноту, горло ее расширилось, грудь выпрямилась, глаза приняли серьезное выражение. Она не думала ни о ком, ни о чем в эту минуту, и из в улыбку сложенного рта полились звуки, те звуки, которые может производить в те же промежутки времени и в те же интервалы всякий, но которые тысячу раз оставляют вас холодным, в тысячу первый раз заставляют вас содрогаться и плакать.
Наташа в эту зиму в первый раз начала серьезно петь и в особенности оттого, что Денисов восторгался ее пением. Она пела теперь не по детски, уж не было в ее пеньи этой комической, ребяческой старательности, которая была в ней прежде; но она пела еще не хорошо, как говорили все знатоки судьи, которые ее слушали. «Не обработан, но прекрасный голос, надо обработать», говорили все. Но говорили это обыкновенно уже гораздо после того, как замолкал ее голос. В то же время, когда звучал этот необработанный голос с неправильными придыханиями и с усилиями переходов, даже знатоки судьи ничего не говорили, и только наслаждались этим необработанным голосом и только желали еще раз услыхать его. В голосе ее была та девственная нетронутость, то незнание своих сил и та необработанная еще бархатность, которые так соединялись с недостатками искусства пенья, что, казалось, нельзя было ничего изменить в этом голосе, не испортив его.
«Что ж это такое? – подумал Николай, услыхав ее голос и широко раскрывая глаза. – Что с ней сделалось? Как она поет нынче?» – подумал он. И вдруг весь мир для него сосредоточился в ожидании следующей ноты, следующей фразы, и всё в мире сделалось разделенным на три темпа: «Oh mio crudele affetto… [О моя жестокая любовь…] Раз, два, три… раз, два… три… раз… Oh mio crudele affetto… Раз, два, три… раз. Эх, жизнь наша дурацкая! – думал Николай. Всё это, и несчастье, и деньги, и Долохов, и злоба, и честь – всё это вздор… а вот оно настоящее… Hy, Наташа, ну, голубчик! ну матушка!… как она этот si возьмет? взяла! слава Богу!» – и он, сам не замечая того, что он поет, чтобы усилить этот si, взял втору в терцию высокой ноты. «Боже мой! как хорошо! Неужели это я взял? как счастливо!» подумал он.
О! как задрожала эта терция, и как тронулось что то лучшее, что было в душе Ростова. И это что то было независимо от всего в мире, и выше всего в мире. Какие тут проигрыши, и Долоховы, и честное слово!… Всё вздор! Можно зарезать, украсть и всё таки быть счастливым…
Давно уже Ростов не испытывал такого наслаждения от музыки, как в этот день. Но как только Наташа кончила свою баркароллу, действительность опять вспомнилась ему. Он, ничего не сказав, вышел и пошел вниз в свою комнату. Через четверть часа старый граф, веселый и довольный, приехал из клуба. Николай, услыхав его приезд, пошел к нему.
– Ну что, повеселился? – сказал Илья Андреич, радостно и гордо улыбаясь на своего сына. Николай хотел сказать, что «да», но не мог: он чуть было не зарыдал. Граф раскуривал трубку и не заметил состояния сына.
«Эх, неизбежно!» – подумал Николай в первый и последний раз. И вдруг самым небрежным тоном, таким, что он сам себе гадок казался, как будто он просил экипажа съездить в город, он сказал отцу.
– Папа, а я к вам за делом пришел. Я было и забыл. Мне денег нужно.
– Вот как, – сказал отец, находившийся в особенно веселом духе. – Я тебе говорил, что не достанет. Много ли?
