Буйко, Пётр Михайлович

Пётр Михайлович Буйко
Пётр Михайлавіч Буйко
Дата рождения:	19 (31) октября 1895(1895-10-31)
Место рождения:	Бельск, Гродненская губерния, Российская империя
Дата смерти:	15 октября 1943(1943-10-15) (47 лет)
Место смерти:	д. Ярошевка, генеральный округ Киев, Рейхскомиссариат Украина
Страна:	СССР
Место работы:	Киевский НИИ педиатрии, акушерства и гинекологии, Киевский медицинский институт
Учёная степень:	доктор медицинских наук
Учёное звание:	профессор
Альма-матер:	Киевский медицинский институт
Известен как:	директор Киевского НИИ педиатрии, акушерства и гинекологии
Награды и премии:

Пётр Миха́йлович Буйко́ (белор. Пётр Міхайлавіч Буйко); 19 [31] октября 1895 — 15 октября 1943) — профессор Киевского медицинского института, участник партизанского движения на Украине. Посмертно удостоен звания Героя Советского Союза в 1944 году.

Биография

Пётр Михайлович Буйко родился 19 (31) октября 1895 в городе Бельске Гродненской губернии (ныне Подляское воеводство в Польше). По национальности — белорус. С 1921 года член ВКП(б). Во время Первой мировой войны Буйко был на фронте в качестве военфельдшера. Он участвовал в январском восстании 1918 года в Киеве против Центральной рады. Участник Гражданской войны. В 1922 году Буйко окончил Киевский медицинский институт. С 1933 года он работает в должности директора Киевского научно-исследовательского института педиатрии, акушерства и гинекологии, а с 1938 года — профессор Киевского медицинского института и доктор медицинских наук.

В Красную Армию вступил добровольцем в 1941 году. На фронте с самого начала Великой Отечественной войны. В должности хирурга медсанбата, в районе города Умань попал в плен к немцам. Был тяжело ранен осколком мины. Во время марша советские военнопленные подняли бунт и, перебив охрану, разбежались. Потерявшего сознание Буйко подобрали местные жители и положили в Фастовскую больницу. Ранение профессора представили как травму в дорожной аварии.

С февраля 1942 года Пётр Михайлович работал врачом Фастовской районной больницы. С этого времени он стал одним из организаторов подпольной работы и создания партизанских групп в сёлах. Организовывал лечение раненых партизан в больнице. Активно саботировал отправку рабочих — остарбайтеров — в Германию. В июле 1943 года деятельность Буйко была раскрыта. Он был вынужден уйти к партизанам, где стал врачом 4-го партизанского батальона под командованием А. С. Грисюка. 13 октября 1943 года — во время крупной облавы на партизан, в которой принимали участие около 1500 немцев и полицейских — Пётр Михайлович Буйко был арестован на плотине между сёлами Томашовка и Ярошевка. Несмотря на жестокие пытки, которые применяли к нему немцы, он не выдал ни связных партизан из села Пришивальня, ни самих партизан. 15 октября 1943 года Буйко был заживо сожжён гестаповцами в селе Ярошевка (в настоящее время в Фастовском районе Киевской области Украины).

Похоронен в селе Томашовка Фастовского района Киевской области.

Звание Героя Советского Союза Петру Михайловичу Буйко присвоено посмертно Указом Президиума Верховного Совета СССР от 7 августа 1944 года.

Память

• На могиле Буйко установлен памятник
• Имя Буйко носят Томашовская средняя школа и улица в Киеве
• Улица Профессора Буйко в Киеве (Голосеевский район)

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=891 Буйко, Пётр Михайлович]. Сайт «Герои Страны».

Отрывок, характеризующий Буйко, Пётр Михайлович

Вечер Анны Павловны был пущен. Веретена с разных сторон равномерно и не умолкая шумели. Кроме ma tante, около которой сидела только одна пожилая дама с исплаканным, худым лицом, несколько чужая в этом блестящем обществе, общество разбилось на три кружка. В одном, более мужском, центром был аббат; в другом, молодом, красавица княжна Элен, дочь князя Василия, и хорошенькая, румяная, слишком полная по своей молодости, маленькая княгиня Болконская. В третьем Мортемар и Анна Павловна.
Виконт был миловидный, с мягкими чертами и приемами, молодой человек, очевидно считавший себя знаменитостью, но, по благовоспитанности, скромно предоставлявший пользоваться собой тому обществу, в котором он находился. Анна Павловна, очевидно, угощала им своих гостей. Как хороший метрд`отель подает как нечто сверхъестественно прекрасное тот кусок говядины, который есть не захочется, если увидать его в грязной кухне, так в нынешний вечер Анна Павловна сервировала своим гостям сначала виконта, потом аббата, как что то сверхъестественно утонченное. В кружке Мортемара заговорили тотчас об убиении герцога Энгиенского. Виконт сказал, что герцог Энгиенский погиб от своего великодушия, и что были особенные причины озлобления Бонапарта.
– Ah! voyons. Contez nous cela, vicomte, [Расскажите нам это, виконт,] – сказала Анна Павловна, с радостью чувствуя, как чем то a la Louis XV [в стиле Людовика XV] отзывалась эта фраза, – contez nous cela, vicomte.
Виконт поклонился в знак покорности и учтиво улыбнулся. Анна Павловна сделала круг около виконта и пригласила всех слушать его рассказ.
– Le vicomte a ete personnellement connu de monseigneur, [Виконт был лично знаком с герцогом,] – шепнула Анна Павловна одному. – Le vicomte est un parfait conteur [Bиконт удивительный мастер рассказывать], – проговорила она другому. – Comme on voit l'homme de la bonne compagnie [Как сейчас виден человек хорошего общества], – сказала она третьему; и виконт был подан обществу в самом изящном и выгодном для него свете, как ростбиф на горячем блюде, посыпанный зеленью.
Виконт хотел уже начать свой рассказ и тонко улыбнулся.
– Переходите сюда, chere Helene, [милая Элен,] – сказала Анна Павловна красавице княжне, которая сидела поодаль, составляя центр другого кружка.
Княжна Элен улыбалась; она поднялась с тою же неизменяющеюся улыбкой вполне красивой женщины, с которою она вошла в гостиную. Слегка шумя своею белою бальною робой, убранною плющем и мохом, и блестя белизною плеч, глянцем волос и брильянтов, она прошла между расступившимися мужчинами и прямо, не глядя ни на кого, но всем улыбаясь и как бы любезно предоставляя каждому право любоваться красотою своего стана, полных плеч, очень открытой, по тогдашней моде, груди и спины, и как будто внося с собою блеск бала, подошла к Анне Павловне. Элен была так хороша, что не только не было в ней заметно и тени кокетства, но, напротив, ей как будто совестно было за свою несомненную и слишком сильно и победительно действующую красоту. Она как будто желала и не могла умалить действие своей красоты. Quelle belle personne! [Какая красавица!] – говорил каждый, кто ее видел.
Как будто пораженный чем то необычайным, виконт пожал плечами и о опустил глаза в то время, как она усаживалась перед ним и освещала и его всё тою же неизменною улыбкой.
– Madame, je crains pour mes moyens devant un pareil auditoire, [Я, право, опасаюсь за свои способности перед такой публикой,] сказал он, наклоняя с улыбкой голову.
Княжна облокотила свою открытую полную руку на столик и не нашла нужным что либо сказать. Она улыбаясь ждала. Во все время рассказа она сидела прямо, посматривая изредка то на свою полную красивую руку, которая от давления на стол изменила свою форму, то на еще более красивую грудь, на которой она поправляла брильянтовое ожерелье; поправляла несколько раз складки своего платья и, когда рассказ производил впечатление, оглядывалась на Анну Павловну и тотчас же принимала то самое выражение, которое было на лице фрейлины, и потом опять успокоивалась в сияющей улыбке. Вслед за Элен перешла и маленькая княгиня от чайного стола.
– Attendez moi, je vais prendre mon ouvrage, [Подождите, я возьму мою работу,] – проговорила она. – Voyons, a quoi pensez vous? – обратилась она к князю Ипполиту: – apportez moi mon ridicule. [О чем вы думаете? Принесите мой ридикюль.]
Княгиня, улыбаясь и говоря со всеми, вдруг произвела перестановку и, усевшись, весело оправилась.
– Теперь мне хорошо, – приговаривала она и, попросив начинать, принялась за работу.
Князь Ипполит перенес ей ридикюль, перешел за нею и, близко придвинув к ней кресло, сел подле нее.
Le charmant Hippolyte [Очаровательный Ипполит] поражал своим необыкновенным сходством с сестрою красавицей и еще более тем, что, несмотря на сходство, он был поразительно дурен собой. Черты его лица были те же, как и у сестры, но у той все освещалось жизнерадостною, самодовольною, молодою, неизменною улыбкой жизни и необычайною, античною красотой тела; у брата, напротив, то же лицо было отуманено идиотизмом и неизменно выражало самоуверенную брюзгливость, а тело было худощаво и слабо. Глаза, нос, рот – все сжималось как будто в одну неопределенную и скучную гримасу, а руки и ноги всегда принимали неестественное положение.