Бурцев, Михаил Иванович (спортсмен)

Михаил Бурцев
Личная информация
Полное имя	Михаил Иванович Бурцев
Гражданство	СССР СССР → Россия Россия
Специализация	фехтование (сабля)
Клуб	Буревестник, ЦСКА
Дата рождения	21 июня 1956(1956-06-21)
Место рождения	Москва, СССР
Дата смерти	16 октября 2015(2015-10-16) (59 лет)
Место смерти	Москва, Россия
Тренеры	И. Пыльнов, М. Ракита
Рост	178 см
Вес	74 кг
Награды и медали Олимпийские игры Золото Монреаль 1976 Командная сабля Серебро Москва 1980 Индивидуальная сабля Золото Москва 1980 Командная сабля Серебро Сеул 1988 Командная сабля Чемпионаты мира по фехтованию Золото Буэнос-Айрес 1977 Командная сабля Серебро Гамбург 1978 Индивидуальная сабля Серебро Гамбург 1978 Командная сабля Бронза Мельбурн 1979 Индивидуальная сабля Золото Мельбурн 1979 Командная сабля Серебро Клермон-Ферран 1981 Командная сабля Бронза Рим 1982 Командная сабля Золото Вена 1983 Командная сабля Золото Барселона 1985 Командная сабля Золото София 1986 Командная сабля Золото Лозанна 1987 Командная сабля Государственные награды

Михаи́л Ива́нович Бу́рцев (21 июня 1956, Москва — 16 октября 2015, там же) — советский фехтовальщик (сабля). Двукратный Олимпийский чемпион и двукратный серебряный призёр Олимпийских игр. Заслуженный мастер спорта (1980), заслуженный тренер СССР.

Биография

Начал заниматься фехтованием в 1965 году. Первоначально выступал за «Буревестник», а в 1976 году перешёл в ЦСКА.

Имел высшее образование — окончил ГЦОЛИФК, получил специальность тренера. Занимал должности главного тренера Объединённой команды на Олимпиаде в Барселоне и старшего тренера по фехтованию города Москвы.

Похоронен на Троекуровском кладбище (участок 25а)

Спортивные достижения

• двукратный чемпион Олимпийских игр (Игры 1976 года и Московская Олимпиада, в командном первенстве по фехтованию на саблях)
• двукратный серебряный призёр Олимпийских игр (Игры 1980 года — в личном первенстве, Олимпиада 1988 года — в командном первенстве)
• шестикратный чемпион мира (1977, 1979, 1983, 1985, 1986, 1987 в командном первенстве)
• чемпион СССР (1986)

Литература

• ФЕХТОВАНИЕ: Энциклопедия / Авторы-составители М. С. Ракита, В. Л. Штейнбах. — М.: Человек, 2011. — ISBN 978-5-904885-46-5. — С. 43-44.

Ссылки

• [www.rusfencing.ru/cntnt/o_fehtovan/kto_est_kt/b1/burcev_mih1.html Бурцев Михаил Иванович] на сайте Федерации фехтования России.

Отрывок, характеризующий Бурцев, Михаил Иванович (спортсмен)

Подъехав к войскам левого фланга, он поехал не вперед, где была стрельба, а стал отыскивать генерала и начальников там, где их не могло быть, и потому не передал приказания.
Командование левым флангом принадлежало по старшинству полковому командиру того самого полка, который представлялся под Браунау Кутузову и в котором служил солдатом Долохов. Командование же крайнего левого фланга было предназначено командиру Павлоградского полка, где служил Ростов, вследствие чего произошло недоразумение. Оба начальника были сильно раздражены друг против друга, и в то самое время как на правом фланге давно уже шло дело и французы уже начали наступление, оба начальника были заняты переговорами, которые имели целью оскорбить друг друга. Полки же, как кавалерийский, так и пехотный, были весьма мало приготовлены к предстоящему делу. Люди полков, от солдата до генерала, не ждали сражения и спокойно занимались мирными делами: кормлением лошадей в коннице, собиранием дров – в пехоте.
– Есть он, однако, старше моего в чином, – говорил немец, гусарский полковник, краснея и обращаясь к подъехавшему адъютанту, – то оставляяй его делать, как он хочет. Я своих гусар не могу жертвовать. Трубач! Играй отступление!
Но дело становилось к спеху. Канонада и стрельба, сливаясь, гремели справа и в центре, и французские капоты стрелков Ланна проходили уже плотину мельницы и выстраивались на этой стороне в двух ружейных выстрелах. Пехотный полковник вздрагивающею походкой подошел к лошади и, взлезши на нее и сделавшись очень прямым и высоким, поехал к павлоградскому командиру. Полковые командиры съехались с учтивыми поклонами и со скрываемою злобой в сердце.
– Опять таки, полковник, – говорил генерал, – не могу я, однако, оставить половину людей в лесу. Я вас прошу , я вас прошу , – повторил он, – занять позицию и приготовиться к атаке.
– А вас прошу не мешивайтся не свое дело, – отвечал, горячась, полковник. – Коли бы вы был кавалерист…
– Я не кавалерист, полковник, но я русский генерал, и ежели вам это неизвестно…
– Очень известно, ваше превосходительство, – вдруг вскрикнул, трогая лошадь, полковник, и делаясь красно багровым. – Не угодно ли пожаловать в цепи, и вы будете посмотрейть, что этот позиция никуда негодный. Я не хочу истребить своя полка для ваше удовольствие.
– Вы забываетесь, полковник. Я не удовольствие свое соблюдаю и говорить этого не позволю.
Генерал, принимая приглашение полковника на турнир храбрости, выпрямив грудь и нахмурившись, поехал с ним вместе по направлению к цепи, как будто всё их разногласие должно было решиться там, в цепи, под пулями. Они приехали в цепь, несколько пуль пролетело над ними, и они молча остановились. Смотреть в цепи нечего было, так как и с того места, на котором они прежде стояли, ясно было, что по кустам и оврагам кавалерии действовать невозможно, и что французы обходят левое крыло. Генерал и полковник строго и значительно смотрели, как два петуха, готовящиеся к бою, друг на друга, напрасно выжидая признаков трусости. Оба выдержали экзамен. Так как говорить было нечего, и ни тому, ни другому не хотелось подать повод другому сказать, что он первый выехал из под пуль, они долго простояли бы там, взаимно испытывая храбрость, ежели бы в это время в лесу, почти сзади их, не послышались трескотня ружей и глухой сливающийся крик. Французы напали на солдат, находившихся в лесу с дровами. Гусарам уже нельзя было отступать вместе с пехотой. Они были отрезаны от пути отступления налево французскою цепью. Теперь, как ни неудобна была местность, необходимо было атаковать, чтобы проложить себе дорогу.
Эскадрон, где служил Ростов, только что успевший сесть на лошадей, был остановлен лицом к неприятелю. Опять, как и на Энском мосту, между эскадроном и неприятелем никого не было, и между ними, разделяя их, лежала та же страшная черта неизвестности и страха, как бы черта, отделяющая живых от мертвых. Все люди чувствовали эту черту, и вопрос о том, перейдут ли или нет и как перейдут они черту, волновал их.
Ко фронту подъехал полковник, сердито ответил что то на вопросы офицеров и, как человек, отчаянно настаивающий на своем, отдал какое то приказание. Никто ничего определенного не говорил, но по эскадрону пронеслась молва об атаке. Раздалась команда построения, потом визгнули сабли, вынутые из ножен. Но всё еще никто не двигался. Войска левого фланга, и пехота и гусары, чувствовали, что начальство само не знает, что делать, и нерешимость начальников сообщалась войскам.