Ван-дер-Гюхт, Вильгельм Иванович

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Вильгельм Иванович Ван-дер-Гюхт

Дом на углу Большого и Каменноостровского проспектов
Площадь Льва Толстого
Основные сведения
Страна

Российская империя

Дата рождения

18 февраля (1 марта) 1876(1876-03-01)

Место рождения

Одесса

Дата смерти

3 декабря 1943(1943-12-03) (67 лет)

Место смерти

Ленинград

Работы и достижения
Работал в городах

Санкт-Петербург

Архитектурный стиль

Поздняя эклектика, модерн

Важнейшие постройки

жилые дома в центре и на Петроградской стороне

Вильгельм Иванович Ван-дер-Гюхт или Вандергюхт[1] (нем. Wilhelm Van der Gucht; 1876—1943) — военный инженер, архитектор Санкт-Петербурга. Выпускник Академии Художеств (1904). В период 1905—1915 годов построил ряд зданий в стиле поздней эклектика и модерна.





Биография

Родился 18 февраля (3 марта) 1876 года в Одессе, в семье главного механика Одесского механического завода, бывшего почётным гражданином города. По окончании реального училища поступил на архитектурный отдел школы одесского Общества изящных искусств, и уже с 1896 года занимался практическими работами, проводя топографические съёмки и решая фортификационные задачи. Отслужив в 1896—1897 годах в армии, с 1898 года работал десятником на строительстве гражданских зданий, и в этом же году поступил на архитектурный факультет Петербургской Академии Художеств. Не изменяя себе, с 1901 года он снова стал совмещать учёбу с практической деятельностью, работая техническим руководителем и помощником архитектора.[2]

В 1904 году с окончанием Академии Художеств получил звание архитектора, и в том же году стал членом Императорского Санкт-Петербургского общества архитекторов.[2]

Период самостоятельной архитектурной практики В. И. Ван-дер-Гюхта оказался небольшим — всего 10 лет с 1905 по 1915 годы. Но за это время он построил в Петербурге целый ряд жилых, общественных и промышленных зданий. Построенные им доходные дома в формах поздней эклектика и модерна до сих пор украшают город и служат важными градостроительными акцентами.[2]

В 1915—1917 годах архитектор снова был призван в армию. Там ему пришлось заниматься организацией гидротехнических работ (сначала в Псковской области, в должности старшего производителя работ в гидротехнической организации отдела земельных улучшений армий Северного фронта, а затем — будучи начальником гидротехнических работ корпусного отряда на побережье Финского залива).[2]

В последующие годы В. И. Ван-дер-Гюхт работает архитектором различных организаций и ведомств: Центрального Информационного бюро, Голодаевской писчебумажной фабрики (1919—1920) и Общества взаимного кредита (1922—1929). Затем, в 1929—1930-х годах, ему довелось работать главным техническим руководителем Общества гражданского кооперативного товарищества «Домостроительство» по восстановлению жилых домов на 9-й линии В.О., 76 и других.[2]

В дальнейшем он работал на инженерных должностях в строительных отделах различных предприятий Ленинграда: на фабрике имени Веры Слуцкой, на заводах Кировском и «Пролетарская Победа». Последним местом работы В. И. Ван-дер-Гюхта стал Завод металлоизделий на 16-й линии Васильевского острова, где он трудился и во время блокады.[2]

Уволился с завода в конце 1942 года и умер от дистрофии 3 декабря 1943 года. Похоронен на Серафимовском кладбище.[2]

Работы

Доходные дома

.

Общественные здания

Напишите отзыв о статье "Ван-дер-Гюхт, Вильгельм Иванович"

Примечания

  1. ↑ На надгробии фамилия архитектора записана как «Вандергюхт».
  2. ↑ 1 2 3 4 5 6 7 Шмелёва О.А. Новое в биографии архитектора В.И. Ван-дер-Гюхта // Памятники истории и культуры Санкт-Петербурга. — СПб: Белое и черное, 2006. — С. 211—213. — 352 с. — ISBN 5-89771-053-8.
  3. ↑ [www.medline.ru/public/histm/medmono/100/37.phtml Т. И. Грекова, Ю. П. Голиков Медицинский Петербург] — Очерки, адресованные врачам и их пациентам. — Санкт-Петербург, Фолио-пресс, 2001
  4. ↑ Зодчие Санкт-Петербурга. XIX — начало XX века / сост. В. Г. Исаченко; ред. Ю. Артемьева, С. Прохватилова. — СПб.: Лениздат, 1998. — 1070 с. — ISBN 5-289-01586-8.
  5. ↑ [www.orbis.spb.ru/topohron/personal/1001987.htm Санкт-Петербургские ассамблеи]

Литература

  • Грекова Т.И., Голиков Ю.П. [www.medline.ru/public/histm/medmono/m300.phtml Медицинский Петербург. Очерки, адресованные врачам и их пациентам]. — СПб: Фолио-пресс, 2001.
  • Зодчие Санкт-Петербурга. XIX — начало XX века / сост. В. Г. Исаченко; ред. Ю. Артемьева, С. Прохватилова. — СПб.: Лениздат, 1998. — 1070 с. — ISBN 5-289-01586-8.
  • Никитенко, Г. Ю., Соболь, В. Д. Василеостровский район. Энциклопедия улиц Санкт-Петербурга (Справочное издание). — СПб.: Белое и черное, 2002. — 534, илл с. — ISBN 5-89771-030-9.

Ссылки

  • [www.orbis.spb.ru/topohron/personal/1001987.htm Санкт-Петербургские ассамблеи]

Отрывок, характеризующий Ван-дер-Гюхт, Вильгельм Иванович

Пьер с удивлением посмотрел на него.
– Однако, – сказал он, – ведь говорят же, что война подобна шахматной игре.
– Да, – сказал князь Андрей, – только с тою маленькою разницей, что в шахматах над каждым шагом ты можешь думать сколько угодно, что ты там вне условий времени, и еще с той разницей, что конь всегда сильнее пешки и две пешки всегда сильнее одной, a на войне один батальон иногда сильнее дивизии, а иногда слабее роты. Относительная сила войск никому не может быть известна. Поверь мне, – сказал он, – что ежели бы что зависело от распоряжений штабов, то я бы был там и делал бы распоряжения, а вместо того я имею честь служить здесь, в полку вот с этими господами, и считаю, что от нас действительно будет зависеть завтрашний день, а не от них… Успех никогда не зависел и не будет зависеть ни от позиции, ни от вооружения, ни даже от числа; а уж меньше всего от позиции.
– А от чего же?
– От того чувства, которое есть во мне, в нем, – он указал на Тимохина, – в каждом солдате.
Князь Андрей взглянул на Тимохина, который испуганно и недоумевая смотрел на своего командира. В противность своей прежней сдержанной молчаливости князь Андрей казался теперь взволнованным. Он, видимо, не мог удержаться от высказывания тех мыслей, которые неожиданно приходили ему.
– Сражение выиграет тот, кто твердо решил его выиграть. Отчего мы под Аустерлицем проиграли сражение? У нас потеря была почти равная с французами, но мы сказали себе очень рано, что мы проиграли сражение, – и проиграли. А сказали мы это потому, что нам там незачем было драться: поскорее хотелось уйти с поля сражения. «Проиграли – ну так бежать!» – мы и побежали. Ежели бы до вечера мы не говорили этого, бог знает что бы было. А завтра мы этого не скажем. Ты говоришь: наша позиция, левый фланг слаб, правый фланг растянут, – продолжал он, – все это вздор, ничего этого нет. А что нам предстоит завтра? Сто миллионов самых разнообразных случайностей, которые будут решаться мгновенно тем, что побежали или побегут они или наши, что убьют того, убьют другого; а то, что делается теперь, – все это забава. Дело в том, что те, с кем ты ездил по позиции, не только не содействуют общему ходу дел, но мешают ему. Они заняты только своими маленькими интересами.
– В такую минуту? – укоризненно сказал Пьер.
– В такую минуту, – повторил князь Андрей, – для них это только такая минута, в которую можно подкопаться под врага и получить лишний крестик или ленточку. Для меня на завтра вот что: стотысячное русское и стотысячное французское войска сошлись драться, и факт в том, что эти двести тысяч дерутся, и кто будет злей драться и себя меньше жалеть, тот победит. И хочешь, я тебе скажу, что, что бы там ни было, что бы ни путали там вверху, мы выиграем сражение завтра. Завтра, что бы там ни было, мы выиграем сражение!
– Вот, ваше сиятельство, правда, правда истинная, – проговорил Тимохин. – Что себя жалеть теперь! Солдаты в моем батальоне, поверите ли, не стали водку, пить: не такой день, говорят. – Все помолчали.
Офицеры поднялись. Князь Андрей вышел с ними за сарай, отдавая последние приказания адъютанту. Когда офицеры ушли, Пьер подошел к князю Андрею и только что хотел начать разговор, как по дороге недалеко от сарая застучали копыта трех лошадей, и, взглянув по этому направлению, князь Андрей узнал Вольцогена с Клаузевицем, сопутствуемых казаком. Они близко проехали, продолжая разговаривать, и Пьер с Андреем невольно услыхали следующие фразы:
– Der Krieg muss im Raum verlegt werden. Der Ansicht kann ich nicht genug Preis geben, [Война должна быть перенесена в пространство. Это воззрение я не могу достаточно восхвалить (нем.) ] – говорил один.
– O ja, – сказал другой голос, – da der Zweck ist nur den Feind zu schwachen, so kann man gewiss nicht den Verlust der Privatpersonen in Achtung nehmen. [О да, так как цель состоит в том, чтобы ослабить неприятеля, то нельзя принимать во внимание потери частных лиц (нем.) ]
– O ja, [О да (нем.) ] – подтвердил первый голос.
– Да, im Raum verlegen, [перенести в пространство (нем.) ] – повторил, злобно фыркая носом, князь Андрей, когда они проехали. – Im Raum то [В пространстве (нем.) ] у меня остался отец, и сын, и сестра в Лысых Горах. Ему это все равно. Вот оно то, что я тебе говорил, – эти господа немцы завтра не выиграют сражение, а только нагадят, сколько их сил будет, потому что в его немецкой голове только рассуждения, не стоящие выеденного яйца, а в сердце нет того, что одно только и нужно на завтра, – то, что есть в Тимохине. Они всю Европу отдали ему и приехали нас учить – славные учители! – опять взвизгнул его голос.
– Так вы думаете, что завтрашнее сражение будет выиграно? – сказал Пьер.
– Да, да, – рассеянно сказал князь Андрей. – Одно, что бы я сделал, ежели бы имел власть, – начал он опять, – я не брал бы пленных. Что такое пленные? Это рыцарство. Французы разорили мой дом и идут разорить Москву, и оскорбили и оскорбляют меня всякую секунду. Они враги мои, они преступники все, по моим понятиям. И так же думает Тимохин и вся армия. Надо их казнить. Ежели они враги мои, то не могут быть друзьями, как бы они там ни разговаривали в Тильзите.
– Да, да, – проговорил Пьер, блестящими глазами глядя на князя Андрея, – я совершенно, совершенно согласен с вами!
Тот вопрос, который с Можайской горы и во весь этот день тревожил Пьера, теперь представился ему совершенно ясным и вполне разрешенным. Он понял теперь весь смысл и все значение этой войны и предстоящего сражения. Все, что он видел в этот день, все значительные, строгие выражения лиц, которые он мельком видел, осветились для него новым светом. Он понял ту скрытую (latente), как говорится в физике, теплоту патриотизма, которая была во всех тех людях, которых он видел, и которая объясняла ему то, зачем все эти люди спокойно и как будто легкомысленно готовились к смерти.
– Не брать пленных, – продолжал князь Андрей. – Это одно изменило бы всю войну и сделало бы ее менее жестокой. А то мы играли в войну – вот что скверно, мы великодушничаем и тому подобное. Это великодушничанье и чувствительность – вроде великодушия и чувствительности барыни, с которой делается дурнота, когда она видит убиваемого теленка; она так добра, что не может видеть кровь, но она с аппетитом кушает этого теленка под соусом. Нам толкуют о правах войны, о рыцарстве, о парламентерстве, щадить несчастных и так далее. Все вздор. Я видел в 1805 году рыцарство, парламентерство: нас надули, мы надули. Грабят чужие дома, пускают фальшивые ассигнации, да хуже всего – убивают моих детей, моего отца и говорят о правилах войны и великодушии к врагам. Не брать пленных, а убивать и идти на смерть! Кто дошел до этого так, как я, теми же страданиями…


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Ван-дер-Гюхт,_Вильгельм_Иванович&oldid=72317898»