Большой проспект Петроградской стороны
Большой проспект Петроградской стороны Санкт-Петербург | ||
Общая информация | ||
---|---|---|
Район города | Петроградский | |
Исторический район | Петроградская сторона | |
Прежние названия | Большая Гарнизонная дорога, Большая Офицерская улица, проспект Карла Либкнехта | |
Ближайшие станции метро | Петроградская Спортивная | |
Почтовый индекс | 197022, 197101, 197136, 197198 | |
Большой проспект Петроградской стороны, вид от Ординарной улицы в сторону Тучкова моста, справа дома 86 (часть), 84, 82, 80 и т.д., слева — дом 69. | ||
[www.openstreetmap.org/?lat=59.963754&lon=30.299606&zoom=15&layers=M на карте OpenStreetMap] | ||
[maps.yandex.ru/map.xml?mapID=500&mapX=3373057&mapY=8353557&descx=3373057&descy=8353557&scale=10 на карте Яндекс] | ||
[maps.google.com/maps?f=q&hl=en&geocode=&q=%D0%91%D0%BE%D0%BB%D1%8C%D1%88%D0%BE%D0%B9+%D0%BF%D1%80%D0%BE%D1%81%D0%BF%D0%B5%D0%BA%D1%82,+%D0%9F%D0%B5%D1%82%D1%80%D0%BE%D0%B3%D1%80%D0%B0%D0%B4%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9+%D1%80%D0%B0%D0%B9%D0%BE%D0%BD,+%D0%A1%D0%B0%D0%BD%D0%BA%D1%82-%D0%9F%D0%B5%D1%82%D0%B5%D1%80%D0%B1%D1%83%D1%80%D0%B3,+%D0%A0%D0%BE%D1%81%D1%81%D0%B8%D1%8F&sll=59.939039,30.315785&sspn=0.088053,0.277748&ie=UTF8&t=h&z=14&iwloc=addr на карте Google] | ||
Большой проспект Петроградской стороны на Викискладе |
Большо́й проспект Петроградской стороны (сокращённо Большой проспект П. С., чтобы отличать его от Большого проспекта В. О.) — одна из главных магистралей Петроградского района — связывает юго-западную часть района с его центральными и северными территориями.
Содержание
История и достопримечательности
Возникновение Большого проспекта относится к 1730-м годам. Это была основная дорога, пересекавшая слободы гарнизонных полков: Ямбургского, Копорского, Петербургского и Белозерского. Сначала её называли Большой Гарнизонной дорогой, потом Большой Офицерской улицей, а современное название установилось в 1806 году (в 1918 году проспекту было присвоено имя Карла Либкнехта, но 13 января 1944 года[1] название «Большой проспект» было восстановлено).
Основная прямолинейная часть проспекта начинается[1] у Тучкова моста через Малую Неву[2] и и завершается полукруглой площадью Льва Толстого на пересечении с Каменноостровским проспектом. За площадью проходит короткий, плавно изогнутый отрезок проспекта, проложенный в 1910 году и заканчивающийся у Петропавловского моста через реку Карповку.
Общая характеристика застройки
С середины XVIII века до 1861 года действовал запрет на строительство на Петроградской стороне каменных домов частными лицами (это было связано с соображениями оборонной эффективности Петропавловской крепости). Отчасти поэтому застройка была в основном деревянной. В последней трети XIX века начинает прогрессировать каменная застройка, поначалу — невысокими особняками (примером может служить сохранившийся дом № 42). Наконец, на рубеже XIX—XX вв. идёт широкомасштабная застройка Петроградской стороны, в процессе которой Большой проспект превращается в респектабельную торговую магистраль с крупными доходными домами и магазинами. Именно в этот период в основном сформировался его современный архитектурный облик. Здания выстроены в разнообразных стилях; преобладают модерн, северный модерн, эклектика и неоклассицизм.
После революции и до настоящего времени, в связи с отсутствием свободных участков, застройка происходит эпизодически и локально, уже не оказывая существенного влияния на общий облик проспекта.
Транспорт
С 1860 года по проспекту начала ходить конка, с конца 1908 вместо неё был пущен трамвай (трамвайное движение по проспекту было прервано в первую блокадную зиму, но возобновилось уже в 1942 году[3]), а с 1947 года вместо трамвая стал ходить троллейбус. К 1955 году трамвайные рельсы были полностью сняты[4]. По проспекту также курсируют автобусы, а с 1990-х — маршрутные такси.
В 1965 году движение транспорта по основной части проспекта стало односторонним: от проспекта Добролюбова к площади Льва Толстого; при этом движение в обратном направлении осуществлялось по Большой Пушкарской улице. С 3 ноября 1985 года направление одностороннего движения по обеим магистралям было изменено на противоположное, и ныне по Большому проспекту оно осуществляется от площади Льва Толстого к проспекту Добролюбова. С конца 2007 года крайняя правая полоса движения зарезервирована для общественного транспорта.
В начале проспекта расположена станция метро Спортивная, а ближе к концу, у пересечения с Каменноостровским проспектом, — Петроградская. На расстоянии 400 метров от проспекта расположена станция метро Чкаловская.
Памятники культуры федерального значения
Памятники перечисляются в порядке их расположения вдоль проспекта согласно Перечню объектов исторического и культурного наследия[5].
- Тучков буян (Большой пр. П. С., 1а) памятник архитектуры (федеральный) — пеньковые склады на набережной Малой Невы около Тучкова моста, построенные А. А. Дьяковым по проекту М. А. Деденева, переработанному Антонио Ринальди, в 1763—1772 годах. Ранее на этом месте находились деревянные амбары для хранения льна и пеньки, построенные по проекту Дж. Трезини в 1735 году, большая часть которых была уничтожена пожаром в 1761 году. Ныне (2014) пустует, в нём планируется разместить больницу Верховного суда.
Объект культурного наследия РФ № 7810357000 - В начале Большого проспекта, между проспектом Добролюбова и ул. Блохина, находится часовня памятник архитектуры (федеральный) во имя Александра Невского, принадлежащая Князь-Владимирскому собору, расположенному в небольшом отдалении. Она была построена в память Александра II на пожертвования прихожан в 1882—1886 годах по проекту арх. Н. Н. Ковригина и освящена епископом Ладожским Арсением (Брянцевым) 2 июня 1886 года. За часовней до собора простирается Князь-Владимирский сквер, устроенный садовым мастером Э. Л. Регелем в 1876 году. Как собор, так и сквер и часовня являются памятниками истории и культуры федерального значения.
Объект культурного наследия РФ № 7810362000 - Памятник Н. А. Добролюбову перед домом 34-36 (1959 год, ск. В. А. Синайский, арх. С. Б. Сперанский).
Объект культурного наследия РФ № 7810359000 - Дом Розенштейна памятник архитектуры (федеральный) (Большой пр. П. С., 75).
Объект культурного наследия РФ № 7810357000
Дома вдоль Большого проспекта
Дома перечисляются в порядке их расположения вдоль проспекта с юго-запада на северо-восток — чётные номера домов слева, нечётные справа[6].
От начала проспекта до Введенской и Рыбацкой улиц
- Дом № 1-3 / улица Блохина, 33 — один из первых доходных домов на Петроградской стороне. Строился поэтапно в течение более 70 лет: угловой 4-этажный дом был построен для купца, почётного гражданина Василия Михайловича Калгина архитектором А. И. Мельниковым в 1838—1839 годах, расширен двухэтажным домом вдоль Большого проспекта для помощника командира Санкт-Петербургского порта И. В. Котлярова по проекту арх. А. Михайлова в 1888, 2-этажная часть надстроена тремя этажами в 1899 году по проекту гражд. инженера А. В. Кенеля, расширена в 1910 году, и в том же году угловая часть надстроена пятым этажом с куполом на барабане, благодаря которому дом превратился в значимый ориентир набережной Малой Невы (участок в то время принадлежал потомственному почётному гражданину В. М. Тележкину). В 1911—1912 годах дом расширен вдоль Малой Никольской ул. (ныне ул. Блохина) по проекту арх. М. Ф. Еремеева. В 1840-х гг. в доме располагалась больница Калгина (по имени владельца здания), среди врачей которой был П. А. Наранович. В 1870-х здесь помещался женский пансион Бухвостовой. В 1905 г. одну из квартир снимал будущий выдающийся архитектор А. Е. Белогруд, в 1911—1913 гг. здесь жил уже признанный зодчий А. В. Щусев, а в 1913—1925 гг. — филолог-китаевед В. М. Алексеев.
- Дом № 2 / Ждановская наб., 1 — четырёхэтажный доходный дом, арх. В. И. Баранкеев[7], 1896—1900 годы, эклектика. Над парадными дверями — лепные инициалы первой владелицы дома «А В» (Александра Ванюкова). С момента постройки до настоящего времени в доме расположена аптека, ранее называвшаяся «Петровской» по соседнему Петровскому острову, а с 1950-х гг. ставшая гомеопатической. В настоящее время здесь размещается также ТОО «Гомеофарм» и редакция журнала «Библиотека здоровья». До постройки существующего здания (с 1840-х гг.) здесь стоял деревянный дом. Соседние дворы, выходившие на Малый проспект Петроградской стороны, также, как и этот дом, в начале XX века принадлежали семье купца Ванюкова; они сдавались под склады, а в доме находилась контора строительных материалов С. М. Люблинского. В 1910-х гг. в доме находилась Столичная речная полиция, начальником которой был генерал-лейтенант А. Н. Наумов, проживавший в этом же доме со своим сыном, будущим известным ботаником Н. А. Наумовым.
- Дом № 4 построен по проекту техника М. Д. Розензона, 1898—1899.[8]
- Дом 10: левая часть перестроена в 1905 году по проекту арх. П. М. Мульханова.
- Дом 5 (дом 2 по Зверинской ул.): 1909—1910, доходный дом В. Г. Чубакова, модерн, арх. В. И. Ван-дер-Гюхт. С 1922 по 1944 год здесь жил и работал поэт Н. С. Тихонов. Его квартира была одним из центров литературного Ленинграда. Здесь бывали В. В. Маяковский и А. А. Фадеев, О. Д. Форш, О. Ф. Берггольц и многие другие. В 1981 году на доме была установлена мемориальная доска (архитектор Т. Н. Милорадович).
- Дом 7: 1888, арх. А. В. Иванов
- Дом 9: 1840—1841, поздний классицизм, арх. Е. Т. Цолликофер (дом И. Бурмейстера).
- Дом 11: 1827 год постройки, самое старое здание на проспекте. памятник архитектуры (региональный)[9] Это бывший съезжий дом Петербургской части (то есть помещение полицейского участка и пожарной команды). Раньше над ним была пожарная каланча. В нём по-прежнему расположена пожарная часть. От съезжего дома получила название Съезжинская улица, идущая вправо от проспекта.
- Дом 14 / ул. Красного Курсанта, 2: 1901—1902, арх. А. М. Ливен (дом П. Панова).
- Дом 13 / Пионерская ул., 4: 1901—1902, арх. А. К. Гаммерштедт (дом Н. А. Бородулина). С 1945 до 2001 г. в этом доме жил поэт В. Б. Кривулин.
- Дом 15 / Пионерская ул., 3: построен в 1872—1874 годах по проекту техника Н. Н. Боброва, позже надстроен.
- Дом 17: 1905, арх. В. А. Гартман. Здесь в 1922—1930 годах жил Я. С. Друскин.
- Дом 16-18 (левая часть: № 16 / ул. Красного Курсанта, 1; центральная часть: № 18а; правая часть: № 18 / Пионерская ул., 6) : 1910-е, доходный дом Н. Я. и Ф. Я. Колобовых, арх. П. М. Мульханов, завершён при участии Д. А. Крыжановского. Использованы приёмы модерна и неоклассицизма. Балконы плавно перерастают в колоннаду ионического ордера. Эта композиция завершается фронтоном с полукруглым окном. Фасады обильно и разнообразно декорированы. Стены боковых фасадов имеют пилястры ионического ордера. Нижние этажи дома украшены рустовкой. Окна разных этажей имеют разную форму: прямоугольную и полукруглую. Ранее, в XIX веке, по этому адресу (Большой проспект, 16, дом Менда) находилась мужская школа при частном пансионе Шмеллинга, которую с 1848 года посещали П. И. Чайковский и его брат Николай. С 1991 года дом № 18а занимает Восточно-Европейский институт психоанализа,[10][11] а с 4 ноября 1999 года при нём работает «Музей сновидений Фрейда».[12][13] В помещениях детской библиотеки им. Гайдара, расположенной в доме, сохранились несколько изразцовых печей.
- Дом 19 : 1905—1906, арх. П. М. Мульханов.
- Дом 20 / Пионерская ул., 6 построен в три этажа по проекту техника Н. Н. Боброва в 1886 году, надстроен до 6 этажей в 1913 году по проекту П. Г. Прокофьева.
- Дом 22-24 : 1911—1912, доходный дом В. И. Колышко, арх. П. М. Мульханов
- Дом 25б / ул. Лизы Чайкиной, 2: 1913, арх. Ф. А. Корзухин.
- Дом 30 / Красносельская ул., дом 1 / Ропшинская ул., дом 2 — в этом здании долгое время находился кинотеатр «Экран» (ранее «Эдисон»), а в сентябре 1997 года на его месте открылось одно из первых в городе казино «Капитан Морган» (закрыто в 2009 г.). В этом же здании с 1994 г. располагается обувной магазин «Four Seasons».
- В доме 32 (Ропшинская ул., дом 1) жил экономист и математик Л. В. Канторович.
От Введенской и Рыбацкой до улицы Ленина
- Дом 34-36: 1952, сталинская архитектура, арх. А. И. Князев и В. М. Фромзель. Здесь, на углу уходящей влево Рыбацкой улицы, фронт застройки отступает вглубь квартала, уступая место скверу, в центре которого в 1959 году установлен памятник Н. А. Добролюбову (ск. В. А. Синайский, арх. С. Б. Сперанский).
- Дом 29 (Введенская ул., 2) : 1844—1845, арх. А. П. Гемилиан. (Надстроен).
- Дом 38-40 / Ижорская улица, д. 1 / Колпинская улица, д. 2: жилой дом, надстроенный в 1912 году по проекту Д. А. Крыжановского. В архитектуре этого дома отчетливо выражены особенности стиля модерн: активное использование облицовочной плитки, сочетание разнообразных по цвету и фактуре форм и плоскостей, рустовка, равномерно заполняющая плоскости верхних этажей фасада. В декоре использован абстрактный орнамент в виде треугольников. Скошенный угол украшен пилястрами коринфского ордера с каннелюрами. Фасад обильно декорирован элементами цветочного орнамента.
- Дом 31 перестроен и расширен в 1908—1910 годах по проекту гражданского инженера П. Н. Батуева.
- Дом 42 (Колпинская ул., 1; Стрельнинская ул., 2): выделяющееся рельефным фасадом двухэтажное здание — бывший особняк губернского секретаря А. М. Васильева. Построен в 1878—1879 годах по проекту архитектора В. Г. Шаламова; внутренняя часть была перестроена под кинематограф в 1915—1916 годах по проекту В. В. Шауба. В здании c 1959 г. находилась Детская музыкальная школа, делившая до 1970-х годов место с рыбным магазином. В 1990-х она была переименована в Гуманитарно-музыкальную гимназию, а позже — в Детскую школу искусств № 16.
- Дом 33 : 1882—1883, арх. П. О. Осипов
- Дом 33а: 1900—1901, арх. П. М. Мульханов.
- Дом 44 (Стрельнинская ул., 1; Ораниенбаумская ул., 2): 1906—1907, северный модерн, арх. И. А. Претро («Дом с совами», или дом Путиловой). Одна из архитектурных жемчужин: эффектный силуэт, выразительная пластика фасада, разнообразные по формам и размерам окна, гранитная облицовка в сочетании с фактурной штукатуркой, мощный стрельчатый портал с изображениями сов. Юго-западный угол этого дома, который виден на фотоснимке, первоначально венчал черепичный шатёр (утрачен). Дом был построен по заказу купеческой вдовы Т. Н. Путиловой. Отмечен серебряной медалью на конкурсе лучших фасадов в 1912 г.
- Дом 46 (дом 1 по Ораниенбаумской ул.): 1901, 1905, арх. П. М. Мульханов.
- Дом 35: первоначально созданное арх. Н. А. Бреевым, здание неоднократно перестраивалось в последней четверти XIX века, оставаясь обычным доходным домом. Однако в 1913 году здание получило известность: здесь открылся один из первых в Петербурге кинотеатров «Молния». Своё название «Молния» пронесла через весь XX век. Однако на рубеже XX и XXI веков здание было реконструировано (с сохранением фасада), и здесь открылся современный кинотеатр «Мираж Синема» с 4 кинозалами.[14]
- Дом 48 на углу Шамшевой улицы — бизнес-центр начала XXI века, который занимают не менее 10 организаций.[15] Ранее здесь находилось круглое в плане кафе «Орбита» (за свою характерную форму прозванное «Катушкой», а также известное как «Стекляшка» или «Бомбей»[16]), построенное на месте сквера по проекту арх. Ю. О. Цехновицера[17] и уничтоженное пожаром в 1980-е (железобетонный каркас кафе был демонтирован в 2002 году[18]).
- Дом 37: построен в 1837 году (арх. Е. И. Мартынов), перестроен в 1883—1884 (арх. А. И. Аккерман). Здесь располагалась Введенская гимназия (гимназия им. Петра Великого), где в 1891—1898 годах учился будущий поэт А. А. Блок. памятник архитектуры (региональный)[19] В 1895—1899 арх. В. М. Елкашев[20] оборудовал новое помещение для церкви при этой гимназии (церковь во имя святых Кирилла и Мефодия была создана на средства потомственного почётного гражданина А. Д. Гордеева в 1885 году, повторно освящена в новом помещении 9 декабря 1899 года). В 1997 году здание исключено из списка охраняемых памятников истории и культуры, после чего полностью перестроено по проекту архитектурной мастерской «Евгений Герасимов и партнеры» (строительство окончилось в 2007 году): фасад был разобран и воссоздан, а сзади (на участке, охватывающем здание бывшей церкви) пристроено новое 9-этажное здание, возвышающееся над старым.
- Дом 50 (Шамшева улица, 5): 1839—1840, арх. А. М. Куци.
- Дом 52-54 (Гатчинская улица, 2): 1875—1876, угловая часть, арх. П. О. Осипов; 1893, 1898—1902 гг. — перестройка с включением существовавшего дома, арх. В. Р. Курзанов, 1904—1909 гг. — перестройка, арх. Г. Г. фон Голи.
- Дом 39 (угол Гатчинской ул.) [www.citywalls.ru/photo1066-0.html]: дом С. М. Липавского, 1912—1913. арх. Ф. И. Лидваль совместно с Д. Д. Смирновым.
- Дом 56 (Гатчинская ул., 1): 6-этажный жилой дом, построенный в XIX веке (первоначально имел не более 4 этажей) и затем неоднократно перестраивавшийся и модернизировавшийся (1899 — надстроен, арх. О. Л. Игнатович; 1904 — перестроен и расширен, арх. И. Б. Калиберда; 1911 — расширен, арх. И. И. Долгинов; 1956 — капитальный ремонт с заменой лестниц, лифтов и части перекрытий). Со стороны Лахтинской улицы к нему на месте бывшего сквера пристроен современный торгово-бытовой центр (2003—2005 год, арх. А. В. Титов)[21]. До революции этот доходный дом принадлежал виолончелисту Мариинского театра Альберту Пуни[22], сыну композитора Цезаря Пуни. В 1913—1915 годах квартиру на 6-м этаже занимали художники Иван Альбертович Пуни и его жена Ксения Богуславская. Эта их квартира была и мастерской, и своеобразным «салоном», местом встреч художников и поэтов, авангардистов и футуристов: здесь бывали Хлебников, Маяковский, Бурлюк, Северянин, Бенедикт Лившиц и др. В этом доме (в кв. № 23) в 1980-х жил энтомолог Н. Ю. Клюге.
- Дом 43: 1901—1902, арх. Д. А. Крыжановский. Из эркеров плавно выходят балконы, украшенные решёткой и небольшими дорическими колоннами. Выше балконов расположены пирамидообразные завершения.
- Дом 45 (другим фасадом выходит на Большую Пушкарскую ул., дом 38): собственный доходный дом архитектора Н. Н. Никонова, построен по его же проекту в 1900—1901. На фасаде мемориальная доска: «В этом доме 2/15 сентября 1905 года была отпечатана первая в России татарская газета „Нур“, редактором и издателем которой был видный татарский общественный деятель Атаулла Баязитов».
- Дом 49 (ул. Ленина, 18): крупный жилой дом со скруглённым углом и башнями по центру фасада, выходящего на Большой проспект, и на фасаде, выходящем на ул. Ленина (угловая башня утрачена) — 1902—1903, доходный дом П. Т. Бадаева, арх. П. Ю. Сюзор.
На противоположной стороне проспекта в 1952 году устроен партерный сквер, куда в 1957 году из сада Смольного перенесён бронзовый бюст В. И. Ленина [23](отлит на заводе «Монументскульптура» в 1949 г., ск. В. И. Ингал, высота бюста 1,5 м, высота постамента 2,8 м). Сквер обрамлён домами в стиле советского неоклассицизма (Большой проспект П. С., дом № 62 / ул. Ленина, 20). До войны на месте сквера находился двухэтажный дом № 62, пострадавший от попадания снаряда во время блокады.[3] В доме № 62 до войны жила актриса Д. М. Мусина- Пушкина.
От улицы Ленина до Каменноостровского проспекта
- Дом 51 (ул. Ленина, 9) : 1898—1899, арх. П. И. Гилёв.
- Дом 64-66 / ул. Ленина, 9 / Полозова улица, 2 — бывший доходный дом купца Д. Л. Парфёнова, для которого архитектор Г. Г. фон Голи в 1914 году построил здание на углу с Полозовой улицей (дом 66) и надстроил существовавший дом 64 (арх. А. Н. Веретенников, 1898) на углу с Широкой улицей. В доме 64 в начале XX века работал серебряных дел мастер М. Ф. Квятковский, присяжный мастер Ремесленной управы, а с 1948 года располагается магазин «Ювелирторга» «Аметист».[24]. В этом доме жил художник А. И. Русаков.
- Дом 55 (угол ул. Подковырова): 1912, арх. Э. А. Густавсон, бывший торговый дом товарищества Санкт-Петербургского механического производства обуви «Скороход». С 1970-х до 1988 года — магазин одежды и товаров для женщин «Татьяна», с 1988 по 2008 год — «Элегант». С 2009 года помещения арендует торговая сеть «Рив Гош».
Напротив дома 55, между Полозовой улицей и улицей Подковырова, находится Подковыровский сад с цветочным павильоном.
- Дом 70-72 (Подрезова ул., 2 — ул. Подковырова, 5): 1912—1913, доходный дом Ф. Ф. Утемана. арх. Д. А. Крыжановский и А. А. Стаборовский. В доме 70 находилась фотошкола[25].
- Дом 57 (ул. Подковырова, 1): 1910—1913, арх. И. И. Долгинов (дом Б. О. Урвича).
- Дом 59 (угол Бармалеевой ул.) — архитектор И. И. Бургазлиев, 1899, 1902. Реконструирован в 2007 году, надстроена мансарда, фасад отреставрирован, установлена подсветка.
- Дом 74 (дом 1 по Подрезовой ул., дом 4 по Бармалеевой ул.): 7-этажный (7-й этаж — мансарда) доходный дом А. А. Антоновой. Построен в 1912—1913 в стиле неоклассики по проекту В. В. Шауба. Включён существовавший здесь ранее трехэтажный особняк (арх. Б. А. Бржостовский, 1897—1899). Дом Антоновой — это большой, типичный для Петербурга-Петрограда начала XX века доходный дом с двумя прямоугольными внутренними дворами. Для извлечения дохода госпожой Антоновой на первом этаже был оборудован кинотеатр «Люкс», начавший кинопоказы весной 1913 года[26]. Кинотеатр работал до революции[27], а затем вновь с 1930 по 2006 год под названиями «Труд», «Хроника» и наконец (с 1940 года) «Свет». Он специализировался на показе документальных и научно-популярных фильмов (но в репертуаре присутствовали и художественные), а в 1990-е—2000-е, помимо этого, демонстрировал также классику мирового кино, часто сопровождая показы просветительскими лекциями. В 2006 г. кинотеатр «Свет» был закрыт на ремонт, а в 2009 году на его месте открыт ресторан.
- Дом 61 / Бармалеева ул., дом 3 — жилой дом, техник М. Д. Розензон, 1899—1901. Жил Н. Я. Агнивцев. В 1906—1918 годах в здании также находилась гимназия Л. Д. Леонтовской.[28]
- Дом 76-78: бывший доходный дом Ведомства учреждений императрицы Марии, 1903—1905, арх. Г. Д. Гримм. В этом доме доме жил последний из династии архитекторов Гриммов — Герман Германович Гримм (1904—1959).
- Дом 63 : 1904, арх. П. М. Мульханов.
- Дом 65: доходный дом А. В. Виноградова, 1912—1913, арх. А. Ф. Барановский, завершение — гражд. инж. Н. Ф. Прокопович.[29] Окна парадной лестницы украшали витражи с геометрическим рисунком (утрачены при установке лифта в сентябре 1992 г.).[30]
- Дом 80 (Плуталова улица, 26): 1904, арх. С. А. Баранкеев
- Дом 82: 1910, арх. А. Ф. Барановский.[29]
- Дом 84 — здание, возведённое в 2009 году на месте сквера.
- Дом 86 / Ординарная улица, 2: первоначально здесь был четырёхэтажный дом, построенный арх. И. И. Радике для потомственного почётного гражданина Н. И. Калугина (1880-е); арх. И. И. Соколов для княгини М. А. Вальбольской пристроил трёхэтажный флигель по Ординарной ул. (1902); арх. М. А. Сонгайло для дейстительного статского советника присяжного поверенного Г. А. Тиктина объединил угловой дом и флигель и надстроил до 5 этажей (1910). В 1900-х гг. здесь жил архитектор В. И. Шёне.
- Дом 69: 1910, арх. Д. Д. Устругов (дом И. Ф. Алюшинского). Выходит на угол Большого проспекта и Ординарной улицы изящной угловой башней-эркером.
- Дом 88 / Ординарная улица, 1: в 1863—1865 гг. здесь на месте деревянного был построен трёхэтажный каменный дом по проекту арх. К. Е. Егорова для провизора К. Коха. В 1912 году он был надстроен до шести этажей с мансардой для потомственного почётного гражданина Г. Ф. Киселёва с отделкой в стиле модерн по проекту гражданского инженера С. Г. Бродского. Здание было полностью разрушено во время блокады прямым попаданием фугасной бомбы 24 января 1943 года. После войны дом построили заново.
- Дом 90: 1899, арх. П. М. Мульханов.
- Дом 73 (дом 36 по Каменноостровскому проспекту): на этом угловом участке расположен комплекс зданий Женского благотворительного института принцессы Терезии Ольденбургской, создававшийся в течение длительного периода с первой трети XIX до начала XX века разными архитекторами, в числе которых Л. Я. Тиблен, В. В. Шауб, И. А. Претро, Г. И. Люцедарский. Женский институт был создан на средства супруга принцессы — принца П. Г. Ольденбургского. При институте находилась церковь во имя Воскресения Христова (создана в 1841; перенесена в новое здание, построенное по проекту В. В. Шауба, в 1896 году). Институт и церковь закрыты в 1918 году (церковь впоследствии перестроена под спортивный зал). С 1966 года часть комплекса занимает Дом пионеров и школьников, в настоящее время — [anichkovpalace.spb.ru/dop/doma/raion/petro/dvdettvpetro Дворец детского творчества Петроградского района].
- Угловой корпус изначально построен в первой трети XIX века, расширен в 1842—1845 годах Л. Я. Тибленом, перестроен в 1895—1896 В. В. Шаубом.
- Корпус по Каменноостровскому проспекту построен в 1850—1851 годах Л. Я. Тибленом, перестроен и расширен в 1895 году В. В. Шаубом.
- Левый корпус по Большому проспекту, примыкающий к угловому, построен в 1893 году В. В. Шаубом.
- Правый корпус по Большому проспекту построен в 1903 году И. А. Претро.
- Здание лазарета (дом 73/36-б) построено в 1897 году Г. И. Люцедарским.
- Дом 96 (дом 38 по Каменноостровскому проспекту): 1910—1911, арх. В. И. Ван-дер-Гюхт — доходный дом В. Г. и О. М. Чубаковых. Угловой дом с небольшой башенкой — одна из важных составляющих ансамбля площади Льва Толстого. Фасад отреставрирован в 2009—2010 гг. Купол этого здания, эффектно замыкавший перспективу улицы Льва Толстого, сгорел в 2001 году[31], восстановлен в ноябре 2010 года. В этом доме жили С. С. Кричинский (в 1913—1915 годах), Г. В. Иванов (в конце 1920 года).
От площади Льва Толстого до Карповки
Это самый молодой участок проспекта. Его не существовало до 1909 года, когда произошла его прокладка и разметка новых участков под строительство, в чём видное участие принимал К. И. Розенштейн.
- Дом 75 (дом 35 по Каменноостровскому проспекту, также выходит на ул. Льва Толстого): 1913—1915, ретроспективизм, арх. К. И. Розенштейн и А. Е. Белогруд. Знаменитый Дом с башнями, бывший доходный дом Розенштейна, является главным звеном архитектурного ансамбля площади Льва Толстого.
- Дом 98 ([www.citywalls.ru/photo842-1.html фото]): 1910—1911, арх. Д. А. Крыжановский. В отделке использованы сочетания естественных и искусственных материалов. Тщательно прорисованы все детали фасадов. Балконы украшены ажурными решётками с элементами северной флоры. Фасад отделан прямоугольной рустовкой и пилястрами ионического ордера, капитель которых декорирована волютами. Окна украшены балясинами. В кв. 30 в 1924—1966 годах жил политик и философ Н. Н. Глебов, в 1924—1966 гг. его дочь, художница Т. Н. Глебова, а в 1945—1966 — её муж, художник В. В. Стерлигов.
- Дом 77 [www.citywalls.ru/house564.html]: 1912—1914, доходный дом К. И. Розенштейна в палладианском стиле. Начат самим Розенштейном в 1912 году, завершён А. Е. Белогрудом. Украшен эффектной колоннадой на уровне 3—5 этажей, барельефами и скульптурами работы В. Ф. Разумовского на карнизе.
- Дом 100: 1911—1912, арх. А. Ф. Нидермейер. Дом украшен пилястрами и рельефами. Первоначально в нём располагались доходный дом и частная лечебница М. Кальмейера; с 1919 года — Центральный госпиталь скорой помощи, затем преобразованный в [www.emergency.spb.ru/main.html НИИ скорой помощи] им. И. И. Джанелидзе; в годы блокады — военный госпиталь. В этом доме после войны и до 1963 г. жил академик Б. К. Шишкин.
- Дом 102: 1912—1914, — доходный дом Е. И. Гонцкевича. памятник архитектуры (региональный)[32] Начат самим Е. И. Гонцкевичем, при участии С. Ю. Красовского в 1912 году, завершен А. Е. Белогрудом в 1914 году. А. Е. Белогруд жил здесь с 1914 по 1933 год.
- Дом 104: 1912—1914, доходный дом Р. А. Дидерихса, арх. А. Ф. Бубырь и Н. В. Васильев.
- Дом 106: 1910—1912, арх. А. Д. Дальберг и К. К. Кохендерфер. Это последний дом по левой (чётной) стороне проспекта.
- Дом 79 (другим фасадом выходит на Петропавловскую ул., 4): доходный дом К. М. Соколовского, 1910—1911, арх. С. С. Корвин-Круковский.
- Дом 81 (другим фасадом выходит на Петропавловскую ул., 6): 1910—1911 — доходный дом Д. М. Гончарова. Архитекторы К. И. Розенштейн, А. Я. Родионов.
- Дом 83 (другими фасадами выходит на набережную Карповки и Петропавловскую ул., 8): 1911, арх. В. К. Вейс (дом А. Д. Барановской). Дом украшен круглыми угловыми башнями (на фасаде, обращённом к Большому проспекту, имелось скульптурное изображение орла с поднятыми крыльями, утраченное в 1990-е). В этом доме до революции находилась контора акционерного общества заводов П. В. Барановского, в которой летом 1917 года В. И. Ленин встречался с Л. Б. Красиным, о чём сохранилась мемориальная доска. Это последний дом по правой (нечётной) стороне проспекта. В этом доме в кв. 66 до 2001 г. жил академик РАН М. И. Будыко, автор теории, положенной в основу современных исследований о глобальном потеплении.
См. также
- Недалеко от начала проспекта находятся спортивные комплексы «Петровский» (Петровский остров, 2) и «Юбилейный» (пр. Добролюбова, 18), а также Князь-Владимирский собор.
- С юго-запада на северо-восток Большой проспект П. С. пересекает следующие улицы (или граничит с ними):
- Ждановская набережная;
- проспект Добролюбова;
- улица Блохина;
- Зверинская улица;
- Съезжинская улица;
- улица Красного Курсанта;
- Пионерская улица;
- Мончегорская улица;
- улица Лизы Чайкиной;
- Красносельская улица;
- Ропшинская улица;
- Введенская улица;
- Рыбацкая улица;
- Ижорская улица;
- Колпинская улица;
- Стрельнинская улица;
- Ораниенбаумская улица;
- Шамшева улица;
- Гатчинская улица;
- Лахтинская улица;
- улица Ленина;
- Полозова улица;
- улица Подковырова;
- Подрезова улица;
- Бармалеева улица;
- Плуталова улица;
- Ординарная улица;
- Каменноостровский проспект;
- набережная реки Карповки.
Напишите отзыв о статье "Большой проспект Петроградской стороны"
Примечания
- ↑ 1 2 [spb-gazeta.narod.ru/reestr1.htm Реестр названий Санкт-Петербурга]; [www.spbculture.ru/reestr.html Реестр названий на сайте Топонимической комиссии Комитета по культуре Санкт-Петербурга].
- ↑ Согласно другим источникам (напр., Ленинград: Путеводитель, с. 223; Горбачевич и Хабло, «Почему так названы», с. 53), Большой проспект начинается от проспекта Добролюбова и Ждановской наб., а участок от его начала до Малой Невы на некоторых картах обозначен как дорога Тучковой дамбы.
- ↑ 1 2 Лихачёв Д. С. [www.world-war.ru/printer_1083.html Были ли ленинградцы героями? Не только ими: они были мучениками… Дневниковые записи]
- ↑ 50 лет ленинградского трамвая. — М.: Издательство Минкомхоза РСФСР, 1957.
- ↑ [www.innovbusiness.ru/pravo/DocumShow_DocumID_23786_DocumIsPrint__Page_1.html О Перечне объектов исторического и культурного наследия федерального (общероссийского) значения, находящихся в г. Санкт-Петербурге]. Постановление Правительства РФ от 10 июля 2001 г. № 527.
- ↑ Большинство перечисленных здесь зданий входят в [www.save-spb.ru/upload/law/SpisokObyectov.doc «Список вновь выявленных объектов, представляющих историческую, научную, художественную или иную культурную ценность»] (утверждён приказом КГИОП от 20 февраля 2001 года № 15 с изменениями на 14 июня 2006 года): это дома № 5, 9, 13, 14, 16-18, 22-24, 25б, 33, 39, 42, 44, 45, 49, 50, 55, 57, 65, 69, 70-72, 73, 74, 81, 83, 96, 100, 104, 106.
- ↑ [www.orbis.spb.ru/topohron/personal/1000597.htm Баранкеев Василий Иванович]
- ↑ [www.orbis.spb.ru/topohron/personal/1009894.htm Розензон М. Д. // Санкт-Петербургские Ассамблеи]
- ↑ Министерство культуры РФ. [old.kulturnoe-nasledie.ru/monuments.php?id=7802466000 № 7802466000] // Сайт «Объекты культурного наследия (памятники истории и культуры) народов Российской Федерации». Проверено 26.01.2011
- ↑ [www.edu.ru/vuz/list/1353/ Восточно-Европейский институт психоанализа // Федеральный портал «Российское образование»]
- ↑ [vuz.rosbalt.ru/articles_103.html Восточно-Европейский институт психоанализа // Сайт «День открытых дверей»]
- ↑ [www.freud.ru/ Музей сновидений Фрейда (официальный сайт)]
- ↑ [www.art-gid.ru/exhibition/museum/72/ Музей сновидений Фрейда на сайте Арт-Гид]
- ↑ [mirage.ru/theaters/1/030209/ «Мираж на Большом» (официальный сайт)]
- ↑ [adresa.yandex.ru/search.xml?region=10174&where=%D0%A0%D0%BE%D1%81%D1%81%D0%B8%D1%8F%2C%20%D0%A1%D0%B0%D0%BD%D0%BA%D1%82-%D0%9F%D0%B5%D1%82%D0%B5%D1%80%D0%B1%D1%83%D1%80%D0%B3%2C%20%D0%9F%D0%B5%D1%82%D1%80%D0%BE%D0%B3%D1%80%D0%B0%D0%B4%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9%20%D1%80%D0%B0%D0%B9%D0%BE%D0%BD%2C%20%D0%91%D0%BE%D0%BB%D1%8C%D1%88%D0%BE%D0%B9%20%D0%BF%D1%80%D0%BE%D1%81%D0%BF%D0%B5%D0%BA%D1%82%2C%2048&nl=0 БЦ на Большом, 48 на Яндексе]
- ↑ [www.ruthenia.ru/folktee/CYBERSTOL/I_AM/microtop.html Лурье В. Ф. Микротопонимика Ленинграда—Питера]
- ↑ Цехновицер Ю. О. (09.11.1928 — 29.01.1993) [www.pv-gallery.ru/notes.php?i=25 Что-то вроде автобиографии] // [www.pv-gallery.ru/ Сайт Галереи искусства XX века «Прошлый век»]
- ↑ [www.dmk.com.ru/ru/pages/119/?page=9 Демонтаж каркаса кафе «Орбита» компанией DMK Building Company]
- ↑ Министерство культуры РФ. [old.kulturnoe-nasledie.ru/monuments.php?id=7802467000 № 7802467000] // Сайт «Объекты культурного наследия (памятники истории и культуры) народов Российской Федерации». Проверено 26.01.2011
- ↑ [www.orbis.spb.ru/topohron/personal/1004432.htm Елкашев, Василий Михайлович] (1850—после 1914), новгородский и петербургский архитектор.
- ↑ Перед началом строительства жителям было объявлено, что на этом месте будет церковь во имя св. Ксении. В 2002 году, «когда религиозная община „Приход церкви Святой Блаженной Ксении Петербуржской“ обратилась в КГА с тем, чтобы получить место для строительства центра — с храмом, школой, музеем — на углу Лахтинской улицы и Большого проспекта. Комитет землю выделил, только забыл сообщить, что она уже продана: в 2003 году ООО „Атлас“ построило на этом месте многоэтажный торговый центр.» ([www.novayagazeta.spb.ru/2008/48/8 «Храм высокого напряжения» // «Новая газета», 2008, № 48]). См. также [www.rtr.spb.ru/vesti/Vesti_2008/news_detail.asp?id=6941 «Ажиотаж вокруг строительства церкви Ксении Блаженной» // «Вести — Санкт-Петербург», 27 августа 2008].
- ↑ Лихачёв Д. С. Воспоминания. — Изд. 2-е — СПб.: «LOGOS», 1999. — С. 70—96.
- ↑ Министерство культуры РФ. [old.kulturnoe-nasledie.ru/monuments.php?id=7800000033 № 7800000033] // Сайт «Объекты культурного наследия (памятники истории и культуры) народов Российской Федерации». Проверено 26.1.2011
- ↑ [skurlov.blogspot.com/2010/05/80.html Скурлов В. «Ювелирторгу» — 80 лет! Старейшее в России предприятие ювелирной торговли]
- ↑ [prophotoschool.ru/ Школа профессиональной фотографии PRO|PHOTOSCHOOL]
- ↑ «7 апреля с 10 часов вечера состоялись сеансы картин из Балканских событий с объяснительным чтением» («Вестник кинематографии» от 20 апреля 1913 г. об одном из первых киносеансов в «Люксе»). «Театр „Люкс“, открытый в прошлом году, благодаря умелому ведению дела сумел приобрести широкий круг постоянных посетителей» (Журнал «Синефоно», май 1914 г.).
- ↑ В 1918—1930 помещение кинотеатра занимали рабочая артель, различные учреждения, Леноблоно [grad.spbreligion.ru/anons.php?nomer=1&razdel=4&anonsid=14]
- ↑ [www.orbis.spb.ru/topohron/arch_obj/16000988.htm Санкт-Петербургские Ассамблеи]; Русский календарь на 1913 г. СПб. 1913.
- ↑ 1 2 [www.orbis.spb.ru/topohron/personal/1000663.htm А. Ф. Барановский] на сайте «Санкт-Петербургские ассамблеи»
- ↑ Иванов Е.Ю., Севастьянов К.К. [eugene8888.narod.ru/spisokut.html Утраченный Петербург — список утрат петербургских витражей (1917—1998)]. — СПб., 1998. — ISBN 5-7422-0050-1.
- ↑ [www.adresaspb.ru/arch/adresa_15/15_016/15_16.htm Кириков Б. Башенки // Адреса Петербурга, 2004, № 15/27.]
- ↑ Министерство культуры РФ. [old.kulturnoe-nasledie.ru/monuments.php?id=7801075000 № 7801075000] // Сайт «Объекты культурного наследия (памятники истории и культуры) народов Российской Федерации». Проверено 26.01.2011
Литература
- Д. А. Крыжановский // Архитектура Ленинграда. 1941, № 2. С. 73.
- Горбачевич К. С., Хабло Е. П. Почему так названы? О происхождении названий улиц, площадей, островов, рек и мостов Ленинграда. — 3-е изд., испр. и доп. — Л.: Лениздат, 1985. — С. 53—54. — 511 с.
- [www.lib.ru/NTL/PUTEWODITELI/leningrad_1986.txt Ленинград: Путеводитель] / Сост. В.А. Витязева, Б.М. Кириков. — Издание 2-е, стереотипное, с изменениями. — Л.: Лениздат, 1988. — С. 203—248. — 366 с. — ISBN 5-289-00492-0.
- Городские имена сегодня и вчера: Петербургская топонимика / сост. С. В. Алексеева, А. Г. Владимирович, А. Д. Ерофеев и др. — 2-е изд., перераб. и доп. — СПб.: Лик, 1997. — С. 29. — 288 с. — (Три века Северной Пальмиры). — ISBN 5-86038-023-2.
- Горбачевич К. С., Хабло Е. П. Почему так названы? О происхождении названий улиц, площадей, островов, рек и мостов Санкт-Петербурга. — СПб.: Норинт, 2002. — 353 с. — ISBN 5-7711-0019-6.
- Исаченко В. Г. Архитектура Санкт-Петербурга. Справочник-путеводитель. — СПб.: «Паритет», 2004. — 416 с — ISBN 5-93437-125-8
- Памятники архитектуры и истории Санкт-Петербурга. Петроградский район / Под ред. Б. М. Кирикова. — СПб.: Издательский дом «Коло», 2007. — 584 с. — ISBN 5-901841-21-2.
- Никитенко Г. Ю., Привалов В. Д. Петроградская сторона. Большой проспект. — М.: Центрполиграф, 2009. — 349 с. — ISBN 978-5-9524-4515-4.
Ссылки
- [walkspb.ru/ulpl/bolshoyps_pr.html Большой проспект П. С.] на сайте [walkspb.ru/ «Прогулки по Петербургу»]
Основные магистрали: Большой проспект • Введенская улица • проспект Добролюбова • Кронверкский проспект • Мытнинская набережная • Большая Пушкарская улица
Прочие улицы: Площади:
МО Петроградского района: Введенский | Кронверкское | Посадский | Аптекарский остров | округ Петровский | Чкаловское
Основные магистрали: Большой проспект • Каменноостровский проспект • Кронверкская набережная • Кронверкский проспект • улица Ленина • Большая Пушкарская улица
Улицы от Кронверкского пр.
до Бол. Пушкарской ул.:от Бол. Пушкарской ул.
до Большого пр.:Бармалеева • Гатчинская • Ординарная • Подковырова • Шамшева
Площади: Территориальные зоны:
МО Петроградского района: Введенский | Кронверкское | Посадский | Аптекарский остров | округ Петровский | Чкаловское
Основные магистрали: Аптекарская набережная • Большой проспект • Каменноостровский проспект • набережная реки Карповки • проспект Медиков • Петроградская набережная
Улицы Петроградского острова: Улицы Аптекарского острова: Площади:
МО Петроградского района: Введенский | Кронверкское | Посадский | Аптекарский остров | округ Петровский | Чкаловское
Основные магистрали: Большой проспект • улица Ленина • Малый проспект • Пионерская улица • Чкаловский проспект
от Ждановки до
Пионерской улицы:от Пионерской улицы
до улицы Ленина:Улицы Петровского острова: Площадь:
МО Петроградского района: Введенский | Кронверкское | Посадский | Аптекарский остров | округ Петровский | Чкаловское
Отрывок, характеризующий Большой проспект Петроградской стороны
Ростов, озабоченный своими отношениями к Богданычу, остановился на мосту, не зная, что ему делать. Рубить (как он всегда воображал себе сражение) было некого, помогать в зажжении моста он тоже не мог, потому что не взял с собою, как другие солдаты, жгута соломы. Он стоял и оглядывался, как вдруг затрещало по мосту будто рассыпанные орехи, и один из гусар, ближе всех бывший от него, со стоном упал на перилы. Ростов побежал к нему вместе с другими. Опять закричал кто то: «Носилки!». Гусара подхватили четыре человека и стали поднимать.
– Оооо!… Бросьте, ради Христа, – закричал раненый; но его всё таки подняли и положили.
Николай Ростов отвернулся и, как будто отыскивая чего то, стал смотреть на даль, на воду Дуная, на небо, на солнце. Как хорошо показалось небо, как голубо, спокойно и глубоко! Как ярко и торжественно опускающееся солнце! Как ласково глянцовито блестела вода в далеком Дунае! И еще лучше были далекие, голубеющие за Дунаем горы, монастырь, таинственные ущелья, залитые до макуш туманом сосновые леса… там тихо, счастливо… «Ничего, ничего бы я не желал, ничего бы не желал, ежели бы я только был там, – думал Ростов. – Во мне одном и в этом солнце так много счастия, а тут… стоны, страдания, страх и эта неясность, эта поспешность… Вот опять кричат что то, и опять все побежали куда то назад, и я бегу с ними, и вот она, вот она, смерть, надо мной, вокруг меня… Мгновенье – и я никогда уже не увижу этого солнца, этой воды, этого ущелья»…
В эту минуту солнце стало скрываться за тучами; впереди Ростова показались другие носилки. И страх смерти и носилок, и любовь к солнцу и жизни – всё слилось в одно болезненно тревожное впечатление.
«Господи Боже! Тот, Кто там в этом небе, спаси, прости и защити меня!» прошептал про себя Ростов.
Гусары подбежали к коноводам, голоса стали громче и спокойнее, носилки скрылись из глаз.
– Что, бг'ат, понюхал пог'оху?… – прокричал ему над ухом голос Васьки Денисова.
«Всё кончилось; но я трус, да, я трус», подумал Ростов и, тяжело вздыхая, взял из рук коновода своего отставившего ногу Грачика и стал садиться.
– Что это было, картечь? – спросил он у Денисова.
– Да еще какая! – прокричал Денисов. – Молодцами г'аботали! А г'абота сквег'ная! Атака – любезное дело, г'убай в песи, а тут, чог'т знает что, бьют как в мишень.
И Денисов отъехал к остановившейся недалеко от Ростова группе: полкового командира, Несвицкого, Жеркова и свитского офицера.
«Однако, кажется, никто не заметил», думал про себя Ростов. И действительно, никто ничего не заметил, потому что каждому было знакомо то чувство, которое испытал в первый раз необстреленный юнкер.
– Вот вам реляция и будет, – сказал Жерков, – глядишь, и меня в подпоручики произведут.
– Доложите князу, что я мост зажигал, – сказал полковник торжественно и весело.
– А коли про потерю спросят?
– Пустячок! – пробасил полковник, – два гусара ранено, и один наповал , – сказал он с видимою радостью, не в силах удержаться от счастливой улыбки, звучно отрубая красивое слово наповал .
Преследуемая стотысячною французскою армией под начальством Бонапарта, встречаемая враждебно расположенными жителями, не доверяя более своим союзникам, испытывая недостаток продовольствия и принужденная действовать вне всех предвидимых условий войны, русская тридцатипятитысячная армия, под начальством Кутузова, поспешно отступала вниз по Дунаю, останавливаясь там, где она бывала настигнута неприятелем, и отбиваясь ариергардными делами, лишь насколько это было нужно для того, чтоб отступать, не теряя тяжестей. Были дела при Ламбахе, Амштетене и Мельке; но, несмотря на храбрость и стойкость, признаваемую самим неприятелем, с которою дрались русские, последствием этих дел было только еще быстрейшее отступление. Австрийские войска, избежавшие плена под Ульмом и присоединившиеся к Кутузову у Браунау, отделились теперь от русской армии, и Кутузов был предоставлен только своим слабым, истощенным силам. Защищать более Вену нельзя было и думать. Вместо наступательной, глубоко обдуманной, по законам новой науки – стратегии, войны, план которой был передан Кутузову в его бытность в Вене австрийским гофкригсратом, единственная, почти недостижимая цель, представлявшаяся теперь Кутузову, состояла в том, чтобы, не погубив армии подобно Маку под Ульмом, соединиться с войсками, шедшими из России.
28 го октября Кутузов с армией перешел на левый берег Дуная и в первый раз остановился, положив Дунай между собой и главными силами французов. 30 го он атаковал находившуюся на левом берегу Дуная дивизию Мортье и разбил ее. В этом деле в первый раз взяты трофеи: знамя, орудия и два неприятельские генерала. В первый раз после двухнедельного отступления русские войска остановились и после борьбы не только удержали поле сражения, но прогнали французов. Несмотря на то, что войска были раздеты, изнурены, на одну треть ослаблены отсталыми, ранеными, убитыми и больными; несмотря на то, что на той стороне Дуная были оставлены больные и раненые с письмом Кутузова, поручавшим их человеколюбию неприятеля; несмотря на то, что большие госпитали и дома в Кремсе, обращенные в лазареты, не могли уже вмещать в себе всех больных и раненых, – несмотря на всё это, остановка при Кремсе и победа над Мортье значительно подняли дух войска. Во всей армии и в главной квартире ходили самые радостные, хотя и несправедливые слухи о мнимом приближении колонн из России, о какой то победе, одержанной австрийцами, и об отступлении испуганного Бонапарта.
Князь Андрей находился во время сражения при убитом в этом деле австрийском генерале Шмите. Под ним была ранена лошадь, и сам он был слегка оцарапан в руку пулей. В знак особой милости главнокомандующего он был послан с известием об этой победе к австрийскому двору, находившемуся уже не в Вене, которой угрожали французские войска, а в Брюнне. В ночь сражения, взволнованный, но не усталый(несмотря на свое несильное на вид сложение, князь Андрей мог переносить физическую усталость гораздо лучше самых сильных людей), верхом приехав с донесением от Дохтурова в Кремс к Кутузову, князь Андрей был в ту же ночь отправлен курьером в Брюнн. Отправление курьером, кроме наград, означало важный шаг к повышению.
Ночь была темная, звездная; дорога чернелась между белевшим снегом, выпавшим накануне, в день сражения. То перебирая впечатления прошедшего сражения, то радостно воображая впечатление, которое он произведет известием о победе, вспоминая проводы главнокомандующего и товарищей, князь Андрей скакал в почтовой бричке, испытывая чувство человека, долго ждавшего и, наконец, достигшего начала желаемого счастия. Как скоро он закрывал глаза, в ушах его раздавалась пальба ружей и орудий, которая сливалась со стуком колес и впечатлением победы. То ему начинало представляться, что русские бегут, что он сам убит; но он поспешно просыпался, со счастием как будто вновь узнавал, что ничего этого не было, и что, напротив, французы бежали. Он снова вспоминал все подробности победы, свое спокойное мужество во время сражения и, успокоившись, задремывал… После темной звездной ночи наступило яркое, веселое утро. Снег таял на солнце, лошади быстро скакали, и безразлично вправе и влеве проходили новые разнообразные леса, поля, деревни.
На одной из станций он обогнал обоз русских раненых. Русский офицер, ведший транспорт, развалясь на передней телеге, что то кричал, ругая грубыми словами солдата. В длинных немецких форшпанах тряслось по каменистой дороге по шести и более бледных, перевязанных и грязных раненых. Некоторые из них говорили (он слышал русский говор), другие ели хлеб, самые тяжелые молча, с кротким и болезненным детским участием, смотрели на скачущего мимо их курьера.
Князь Андрей велел остановиться и спросил у солдата, в каком деле ранены. «Позавчера на Дунаю», отвечал солдат. Князь Андрей достал кошелек и дал солдату три золотых.
– На всех, – прибавил он, обращаясь к подошедшему офицеру. – Поправляйтесь, ребята, – обратился он к солдатам, – еще дела много.
– Что, г. адъютант, какие новости? – спросил офицер, видимо желая разговориться.
– Хорошие! Вперед, – крикнул он ямщику и поскакал далее.
Уже было совсем темно, когда князь Андрей въехал в Брюнн и увидал себя окруженным высокими домами, огнями лавок, окон домов и фонарей, шумящими по мостовой красивыми экипажами и всею тою атмосферой большого оживленного города, которая всегда так привлекательна для военного человека после лагеря. Князь Андрей, несмотря на быструю езду и бессонную ночь, подъезжая ко дворцу, чувствовал себя еще более оживленным, чем накануне. Только глаза блестели лихорадочным блеском, и мысли изменялись с чрезвычайною быстротой и ясностью. Живо представились ему опять все подробности сражения уже не смутно, но определенно, в сжатом изложении, которое он в воображении делал императору Францу. Живо представились ему случайные вопросы, которые могли быть ему сделаны,и те ответы,которые он сделает на них.Он полагал,что его сейчас же представят императору. Но у большого подъезда дворца к нему выбежал чиновник и, узнав в нем курьера, проводил его на другой подъезд.
– Из коридора направо; там, Euer Hochgeboren, [Ваше высокородие,] найдете дежурного флигель адъютанта, – сказал ему чиновник. – Он проводит к военному министру.
Дежурный флигель адъютант, встретивший князя Андрея, попросил его подождать и пошел к военному министру. Через пять минут флигель адъютант вернулся и, особенно учтиво наклонясь и пропуская князя Андрея вперед себя, провел его через коридор в кабинет, где занимался военный министр. Флигель адъютант своею изысканною учтивостью, казалось, хотел оградить себя от попыток фамильярности русского адъютанта. Радостное чувство князя Андрея значительно ослабело, когда он подходил к двери кабинета военного министра. Он почувствовал себя оскорбленным, и чувство оскорбления перешло в то же мгновенье незаметно для него самого в чувство презрения, ни на чем не основанного. Находчивый же ум в то же мгновение подсказал ему ту точку зрения, с которой он имел право презирать и адъютанта и военного министра. «Им, должно быть, очень легко покажется одерживать победы, не нюхая пороха!» подумал он. Глаза его презрительно прищурились; он особенно медленно вошел в кабинет военного министра. Чувство это еще более усилилось, когда он увидал военного министра, сидевшего над большим столом и первые две минуты не обращавшего внимания на вошедшего. Военный министр опустил свою лысую, с седыми висками, голову между двух восковых свечей и читал, отмечая карандашом, бумаги. Он дочитывал, не поднимая головы, в то время как отворилась дверь и послышались шаги.
– Возьмите это и передайте, – сказал военный министр своему адъютанту, подавая бумаги и не обращая еще внимания на курьера.
Князь Андрей почувствовал, что либо из всех дел, занимавших военного министра, действия кутузовской армии менее всего могли его интересовать, либо нужно было это дать почувствовать русскому курьеру. «Но мне это совершенно всё равно», подумал он. Военный министр сдвинул остальные бумаги, сровнял их края с краями и поднял голову. У него была умная и характерная голова. Но в то же мгновение, как он обратился к князю Андрею, умное и твердое выражение лица военного министра, видимо, привычно и сознательно изменилось: на лице его остановилась глупая, притворная, не скрывающая своего притворства, улыбка человека, принимающего одного за другим много просителей.
– От генерала фельдмаршала Кутузова? – спросил он. – Надеюсь, хорошие вести? Было столкновение с Мортье? Победа? Пора!
Он взял депешу, которая была на его имя, и стал читать ее с грустным выражением.
– Ах, Боже мой! Боже мой! Шмит! – сказал он по немецки. – Какое несчастие, какое несчастие!
Пробежав депешу, он положил ее на стол и взглянул на князя Андрея, видимо, что то соображая.
– Ах, какое несчастие! Дело, вы говорите, решительное? Мортье не взят, однако. (Он подумал.) Очень рад, что вы привезли хорошие вести, хотя смерть Шмита есть дорогая плата за победу. Его величество, верно, пожелает вас видеть, но не нынче. Благодарю вас, отдохните. Завтра будьте на выходе после парада. Впрочем, я вам дам знать.
Исчезнувшая во время разговора глупая улыбка опять явилась на лице военного министра.
– До свидания, очень благодарю вас. Государь император, вероятно, пожелает вас видеть, – повторил он и наклонил голову.
Когда князь Андрей вышел из дворца, он почувствовал, что весь интерес и счастие, доставленные ему победой, оставлены им теперь и переданы в равнодушные руки военного министра и учтивого адъютанта. Весь склад мыслей его мгновенно изменился: сражение представилось ему давнишним, далеким воспоминанием.
Князь Андрей остановился в Брюнне у своего знакомого, русского дипломата .Билибина.
– А, милый князь, нет приятнее гостя, – сказал Билибин, выходя навстречу князю Андрею. – Франц, в мою спальню вещи князя! – обратился он к слуге, провожавшему Болконского. – Что, вестником победы? Прекрасно. А я сижу больной, как видите.
Князь Андрей, умывшись и одевшись, вышел в роскошный кабинет дипломата и сел за приготовленный обед. Билибин покойно уселся у камина.
Князь Андрей не только после своего путешествия, но и после всего похода, во время которого он был лишен всех удобств чистоты и изящества жизни, испытывал приятное чувство отдыха среди тех роскошных условий жизни, к которым он привык с детства. Кроме того ему было приятно после австрийского приема поговорить хоть не по русски (они говорили по французски), но с русским человеком, который, он предполагал, разделял общее русское отвращение (теперь особенно живо испытываемое) к австрийцам.
Билибин был человек лет тридцати пяти, холостой, одного общества с князем Андреем. Они были знакомы еще в Петербурге, но еще ближе познакомились в последний приезд князя Андрея в Вену вместе с Кутузовым. Как князь Андрей был молодой человек, обещающий пойти далеко на военном поприще, так, и еще более, обещал Билибин на дипломатическом. Он был еще молодой человек, но уже немолодой дипломат, так как он начал служить с шестнадцати лет, был в Париже, в Копенгагене и теперь в Вене занимал довольно значительное место. И канцлер и наш посланник в Вене знали его и дорожили им. Он был не из того большого количества дипломатов, которые обязаны иметь только отрицательные достоинства, не делать известных вещей и говорить по французски для того, чтобы быть очень хорошими дипломатами; он был один из тех дипломатов, которые любят и умеют работать, и, несмотря на свою лень, он иногда проводил ночи за письменным столом. Он работал одинаково хорошо, в чем бы ни состояла сущность работы. Его интересовал не вопрос «зачем?», а вопрос «как?». В чем состояло дипломатическое дело, ему было всё равно; но составить искусно, метко и изящно циркуляр, меморандум или донесение – в этом он находил большое удовольствие. Заслуги Билибина ценились, кроме письменных работ, еще и по его искусству обращаться и говорить в высших сферах.
Билибин любил разговор так же, как он любил работу, только тогда, когда разговор мог быть изящно остроумен. В обществе он постоянно выжидал случая сказать что нибудь замечательное и вступал в разговор не иначе, как при этих условиях. Разговор Билибина постоянно пересыпался оригинально остроумными, законченными фразами, имеющими общий интерес.
Эти фразы изготовлялись во внутренней лаборатории Билибина, как будто нарочно, портативного свойства, для того, чтобы ничтожные светские люди удобно могли запоминать их и переносить из гостиных в гостиные. И действительно, les mots de Bilibine se colportaient dans les salons de Vienne, [Отзывы Билибина расходились по венским гостиным] и часто имели влияние на так называемые важные дела.
Худое, истощенное, желтоватое лицо его было всё покрыто крупными морщинами, которые всегда казались так чистоплотно и старательно промыты, как кончики пальцев после бани. Движения этих морщин составляли главную игру его физиономии. То у него морщился лоб широкими складками, брови поднимались кверху, то брови спускались книзу, и у щек образовывались крупные морщины. Глубоко поставленные, небольшие глаза всегда смотрели прямо и весело.
– Ну, теперь расскажите нам ваши подвиги, – сказал он.
Болконский самым скромным образом, ни разу не упоминая о себе, рассказал дело и прием военного министра.
– Ils m'ont recu avec ma nouvelle, comme un chien dans un jeu de quilles, [Они приняли меня с этою вестью, как принимают собаку, когда она мешает игре в кегли,] – заключил он.
Билибин усмехнулся и распустил складки кожи.
– Cependant, mon cher, – сказал он, рассматривая издалека свой ноготь и подбирая кожу над левым глазом, – malgre la haute estime que je professe pour le православное российское воинство, j'avoue que votre victoire n'est pas des plus victorieuses. [Однако, мой милый, при всем моем уважении к православному российскому воинству, я полагаю, что победа ваша не из самых блестящих.]
Он продолжал всё так же на французском языке, произнося по русски только те слова, которые он презрительно хотел подчеркнуть.
– Как же? Вы со всею массой своею обрушились на несчастного Мортье при одной дивизии, и этот Мортье уходит у вас между рук? Где же победа?
– Однако, серьезно говоря, – отвечал князь Андрей, – всё таки мы можем сказать без хвастовства, что это немного получше Ульма…
– Отчего вы не взяли нам одного, хоть одного маршала?
– Оттого, что не всё делается, как предполагается, и не так регулярно, как на параде. Мы полагали, как я вам говорил, зайти в тыл к семи часам утра, а не пришли и к пяти вечера.
– Отчего же вы не пришли к семи часам утра? Вам надо было притти в семь часов утра, – улыбаясь сказал Билибин, – надо было притти в семь часов утра.
– Отчего вы не внушили Бонапарту дипломатическим путем, что ему лучше оставить Геную? – тем же тоном сказал князь Андрей.
– Я знаю, – перебил Билибин, – вы думаете, что очень легко брать маршалов, сидя на диване перед камином. Это правда, а всё таки, зачем вы его не взяли? И не удивляйтесь, что не только военный министр, но и августейший император и король Франц не будут очень осчастливлены вашей победой; да и я, несчастный секретарь русского посольства, не чувствую никакой потребности в знак радости дать моему Францу талер и отпустить его с своей Liebchen [милой] на Пратер… Правда, здесь нет Пратера.
Он посмотрел прямо на князя Андрея и вдруг спустил собранную кожу со лба.
– Теперь мой черед спросить вас «отчего», мой милый, – сказал Болконский. – Я вам признаюсь, что не понимаю, может быть, тут есть дипломатические тонкости выше моего слабого ума, но я не понимаю: Мак теряет целую армию, эрцгерцог Фердинанд и эрцгерцог Карл не дают никаких признаков жизни и делают ошибки за ошибками, наконец, один Кутузов одерживает действительную победу, уничтожает charme [очарование] французов, и военный министр не интересуется даже знать подробности.
– Именно от этого, мой милый. Voyez vous, mon cher: [Видите ли, мой милый:] ура! за царя, за Русь, за веру! Tout ca est bel et bon, [все это прекрасно и хорошо,] но что нам, я говорю – австрийскому двору, за дело до ваших побед? Привезите вы нам свое хорошенькое известие о победе эрцгерцога Карла или Фердинанда – un archiduc vaut l'autre, [один эрцгерцог стоит другого,] как вам известно – хоть над ротой пожарной команды Бонапарте, это другое дело, мы прогремим в пушки. А то это, как нарочно, может только дразнить нас. Эрцгерцог Карл ничего не делает, эрцгерцог Фердинанд покрывается позором. Вену вы бросаете, не защищаете больше, comme si vous nous disiez: [как если бы вы нам сказали:] с нами Бог, а Бог с вами, с вашей столицей. Один генерал, которого мы все любили, Шмит: вы его подводите под пулю и поздравляете нас с победой!… Согласитесь, что раздразнительнее того известия, которое вы привозите, нельзя придумать. C'est comme un fait expres, comme un fait expres. [Это как нарочно, как нарочно.] Кроме того, ну, одержи вы точно блестящую победу, одержи победу даже эрцгерцог Карл, что ж бы это переменило в общем ходе дел? Теперь уж поздно, когда Вена занята французскими войсками.
– Как занята? Вена занята?
– Не только занята, но Бонапарте в Шенбрунне, а граф, наш милый граф Врбна отправляется к нему за приказаниями.
Болконский после усталости и впечатлений путешествия, приема и в особенности после обеда чувствовал, что он не понимает всего значения слов, которые он слышал.
– Нынче утром был здесь граф Лихтенфельс, – продолжал Билибин, – и показывал мне письмо, в котором подробно описан парад французов в Вене. Le prince Murat et tout le tremblement… [Принц Мюрат и все такое…] Вы видите, что ваша победа не очень то радостна, и что вы не можете быть приняты как спаситель…
– Право, для меня всё равно, совершенно всё равно! – сказал князь Андрей, начиная понимать,что известие его о сражении под Кремсом действительно имело мало важности ввиду таких событий, как занятие столицы Австрии. – Как же Вена взята? А мост и знаменитый tete de pont, [мостовое укрепление,] и князь Ауэрсперг? У нас были слухи, что князь Ауэрсперг защищает Вену, – сказал он.
– Князь Ауэрсперг стоит на этой, на нашей, стороне и защищает нас; я думаю, очень плохо защищает, но всё таки защищает. А Вена на той стороне. Нет, мост еще не взят и, надеюсь, не будет взят, потому что он минирован, и его велено взорвать. В противном случае мы были бы давно в горах Богемии, и вы с вашею армией провели бы дурную четверть часа между двух огней.
– Но это всё таки не значит, чтобы кампания была кончена, – сказал князь Андрей.
– А я думаю, что кончена. И так думают большие колпаки здесь, но не смеют сказать этого. Будет то, что я говорил в начале кампании, что не ваша echauffouree de Durenstein, [дюренштейнская стычка,] вообще не порох решит дело, а те, кто его выдумали, – сказал Билибин, повторяя одно из своих mots [словечек], распуская кожу на лбу и приостанавливаясь. – Вопрос только в том, что скажет берлинское свидание императора Александра с прусским королем. Ежели Пруссия вступит в союз, on forcera la main a l'Autriche, [принудят Австрию,] и будет война. Ежели же нет, то дело только в том, чтоб условиться, где составлять первоначальные статьи нового Саmро Formio. [Кампо Формио.]
– Но что за необычайная гениальность! – вдруг вскрикнул князь Андрей, сжимая свою маленькую руку и ударяя ею по столу. – И что за счастие этому человеку!
– Buonaparte? [Буонапарте?] – вопросительно сказал Билибин, морща лоб и этим давая чувствовать, что сейчас будет un mot [словечко]. – Bu onaparte? – сказал он, ударяя особенно на u . – Я думаю, однако, что теперь, когда он предписывает законы Австрии из Шенбрунна, il faut lui faire grace de l'u . [надо его избавить от и.] Я решительно делаю нововведение и называю его Bonaparte tout court [просто Бонапарт].
– Нет, без шуток, – сказал князь Андрей, – неужели вы думаете,что кампания кончена?
– Я вот что думаю. Австрия осталась в дурах, а она к этому не привыкла. И она отплатит. А в дурах она осталась оттого, что, во первых, провинции разорены (on dit, le православное est terrible pour le pillage), [говорят, что православное ужасно по части грабежей,] армия разбита, столица взята, и всё это pour les beaux yeux du [ради прекрасных глаз,] Сардинское величество. И потому – entre nous, mon cher [между нами, мой милый] – я чутьем слышу, что нас обманывают, я чутьем слышу сношения с Францией и проекты мира, тайного мира, отдельно заключенного.
– Это не может быть! – сказал князь Андрей, – это было бы слишком гадко.
– Qui vivra verra, [Поживем, увидим,] – сказал Билибин, распуская опять кожу в знак окончания разговора.
Когда князь Андрей пришел в приготовленную для него комнату и в чистом белье лег на пуховики и душистые гретые подушки, – он почувствовал, что то сражение, о котором он привез известие, было далеко, далеко от него. Прусский союз, измена Австрии, новое торжество Бонапарта, выход и парад, и прием императора Франца на завтра занимали его.
Он закрыл глаза, но в то же мгновение в ушах его затрещала канонада, пальба, стук колес экипажа, и вот опять спускаются с горы растянутые ниткой мушкатеры, и французы стреляют, и он чувствует, как содрогается его сердце, и он выезжает вперед рядом с Шмитом, и пули весело свистят вокруг него, и он испытывает то чувство удесятеренной радости жизни, какого он не испытывал с самого детства.
Он пробудился…
«Да, всё это было!…» сказал он, счастливо, детски улыбаясь сам себе, и заснул крепким, молодым сном.
На другой день он проснулся поздно. Возобновляя впечатления прошедшего, он вспомнил прежде всего то, что нынче надо представляться императору Францу, вспомнил военного министра, учтивого австрийского флигель адъютанта, Билибина и разговор вчерашнего вечера. Одевшись в полную парадную форму, которой он уже давно не надевал, для поездки во дворец, он, свежий, оживленный и красивый, с подвязанною рукой, вошел в кабинет Билибина. В кабинете находились четыре господина дипломатического корпуса. С князем Ипполитом Курагиным, который был секретарем посольства, Болконский был знаком; с другими его познакомил Билибин.
Господа, бывавшие у Билибина, светские, молодые, богатые и веселые люди, составляли и в Вене и здесь отдельный кружок, который Билибин, бывший главой этого кружка, называл наши, les nфtres. В кружке этом, состоявшем почти исключительно из дипломатов, видимо, были свои, не имеющие ничего общего с войной и политикой, интересы высшего света, отношений к некоторым женщинам и канцелярской стороны службы. Эти господа, повидимому, охотно, как своего (честь, которую они делали немногим), приняли в свой кружок князя Андрея. Из учтивости, и как предмет для вступления в разговор, ему сделали несколько вопросов об армии и сражении, и разговор опять рассыпался на непоследовательные, веселые шутки и пересуды.
– Но особенно хорошо, – говорил один, рассказывая неудачу товарища дипломата, – особенно хорошо то, что канцлер прямо сказал ему, что назначение его в Лондон есть повышение, и чтоб он так и смотрел на это. Видите вы его фигуру при этом?…
– Но что всего хуже, господа, я вам выдаю Курагина: человек в несчастии, и этим то пользуется этот Дон Жуан, этот ужасный человек!
Князь Ипполит лежал в вольтеровском кресле, положив ноги через ручку. Он засмеялся.
– Parlez moi de ca, [Ну ка, ну ка,] – сказал он.
– О, Дон Жуан! О, змея! – послышались голоса.
– Вы не знаете, Болконский, – обратился Билибин к князю Андрею, – что все ужасы французской армии (я чуть было не сказал – русской армии) – ничто в сравнении с тем, что наделал между женщинами этот человек.
– La femme est la compagne de l'homme, [Женщина – подруга мужчины,] – произнес князь Ипполит и стал смотреть в лорнет на свои поднятые ноги.
Билибин и наши расхохотались, глядя в глаза Ипполиту. Князь Андрей видел, что этот Ипполит, которого он (должно было признаться) почти ревновал к своей жене, был шутом в этом обществе.
– Нет, я должен вас угостить Курагиным, – сказал Билибин тихо Болконскому. – Он прелестен, когда рассуждает о политике, надо видеть эту важность.
Он подсел к Ипполиту и, собрав на лбу свои складки, завел с ним разговор о политике. Князь Андрей и другие обступили обоих.
– Le cabinet de Berlin ne peut pas exprimer un sentiment d'alliance, – начал Ипполит, значительно оглядывая всех, – sans exprimer… comme dans sa derieniere note… vous comprenez… vous comprenez… et puis si sa Majeste l'Empereur ne deroge pas au principe de notre alliance… [Берлинский кабинет не может выразить свое мнение о союзе, не выражая… как в своей последней ноте… вы понимаете… вы понимаете… впрочем, если его величество император не изменит сущности нашего союза…]
– Attendez, je n'ai pas fini… – сказал он князю Андрею, хватая его за руку. – Je suppose que l'intervention sera plus forte que la non intervention. Et… – Он помолчал. – On ne pourra pas imputer a la fin de non recevoir notre depeche du 28 novembre. Voila comment tout cela finira. [Подождите, я не кончил. Я думаю, что вмешательство будет прочнее чем невмешательство И… Невозможно считать дело оконченным непринятием нашей депеши от 28 ноября. Чем то всё это кончится.]
И он отпустил руку Болконского, показывая тем, что теперь он совсем кончил.
– Demosthenes, je te reconnais au caillou que tu as cache dans ta bouche d'or! [Демосфен, я узнаю тебя по камешку, который ты скрываешь в своих золотых устах!] – сказал Билибин, y которого шапка волос подвинулась на голове от удовольствия.
Все засмеялись. Ипполит смеялся громче всех. Он, видимо, страдал, задыхался, но не мог удержаться от дикого смеха, растягивающего его всегда неподвижное лицо.
– Ну вот что, господа, – сказал Билибин, – Болконский мой гость в доме и здесь в Брюнне, и я хочу его угостить, сколько могу, всеми радостями здешней жизни. Ежели бы мы были в Брюнне, это было бы легко; но здесь, dans ce vilain trou morave [в этой скверной моравской дыре], это труднее, и я прошу у всех вас помощи. Il faut lui faire les honneurs de Brunn. [Надо ему показать Брюнн.] Вы возьмите на себя театр, я – общество, вы, Ипполит, разумеется, – женщин.
– Надо ему показать Амели, прелесть! – сказал один из наших, целуя кончики пальцев.
– Вообще этого кровожадного солдата, – сказал Билибин, – надо обратить к более человеколюбивым взглядам.
– Едва ли я воспользуюсь вашим гостеприимством, господа, и теперь мне пора ехать, – взглядывая на часы, сказал Болконский.
– Куда?
– К императору.
– О! о! о!
– Ну, до свидания, Болконский! До свидания, князь; приезжайте же обедать раньше, – пocлшaлиcь голоса. – Мы беремся за вас.
– Старайтесь как можно более расхваливать порядок в доставлении провианта и маршрутов, когда будете говорить с императором, – сказал Билибин, провожая до передней Болконского.
– И желал бы хвалить, но не могу, сколько знаю, – улыбаясь отвечал Болконский.
– Ну, вообще как можно больше говорите. Его страсть – аудиенции; а говорить сам он не любит и не умеет, как увидите.
На выходе император Франц только пристально вгляделся в лицо князя Андрея, стоявшего в назначенном месте между австрийскими офицерами, и кивнул ему своей длинной головой. Но после выхода вчерашний флигель адъютант с учтивостью передал Болконскому желание императора дать ему аудиенцию.
Император Франц принял его, стоя посредине комнаты. Перед тем как начинать разговор, князя Андрея поразило то, что император как будто смешался, не зная, что сказать, и покраснел.
– Скажите, когда началось сражение? – спросил он поспешно.
Князь Андрей отвечал. После этого вопроса следовали другие, столь же простые вопросы: «здоров ли Кутузов? как давно выехал он из Кремса?» и т. п. Император говорил с таким выражением, как будто вся цель его состояла только в том, чтобы сделать известное количество вопросов. Ответы же на эти вопросы, как было слишком очевидно, не могли интересовать его.
– В котором часу началось сражение? – спросил император.
– Не могу донести вашему величеству, в котором часу началось сражение с фронта, но в Дюренштейне, где я находился, войско начало атаку в 6 часу вечера, – сказал Болконский, оживляясь и при этом случае предполагая, что ему удастся представить уже готовое в его голове правдивое описание всего того, что он знал и видел.
Но император улыбнулся и перебил его:
– Сколько миль?
– Откуда и докуда, ваше величество?
– От Дюренштейна до Кремса?
– Три с половиною мили, ваше величество.
– Французы оставили левый берег?
– Как доносили лазутчики, в ночь на плотах переправились последние.
– Достаточно ли фуража в Кремсе?
– Фураж не был доставлен в том количестве…
Император перебил его.
– В котором часу убит генерал Шмит?…
– В семь часов, кажется.
– В 7 часов. Очень печально! Очень печально!
Император сказал, что он благодарит, и поклонился. Князь Андрей вышел и тотчас же со всех сторон был окружен придворными. Со всех сторон глядели на него ласковые глаза и слышались ласковые слова. Вчерашний флигель адъютант делал ему упреки, зачем он не остановился во дворце, и предлагал ему свой дом. Военный министр подошел, поздравляя его с орденом Марии Терезии З й степени, которым жаловал его император. Камергер императрицы приглашал его к ее величеству. Эрцгерцогиня тоже желала его видеть. Он не знал, кому отвечать, и несколько секунд собирался с мыслями. Русский посланник взял его за плечо, отвел к окну и стал говорить с ним.
Вопреки словам Билибина, известие, привезенное им, было принято радостно. Назначено было благодарственное молебствие. Кутузов был награжден Марией Терезией большого креста, и вся армия получила награды. Болконский получал приглашения со всех сторон и всё утро должен был делать визиты главным сановникам Австрии. Окончив свои визиты в пятом часу вечера, мысленно сочиняя письмо отцу о сражении и о своей поездке в Брюнн, князь Андрей возвращался домой к Билибину. У крыльца дома, занимаемого Билибиным, стояла до половины уложенная вещами бричка, и Франц, слуга Билибина, с трудом таща чемодан, вышел из двери.
Прежде чем ехать к Билибину, князь Андрей поехал в книжную лавку запастись на поход книгами и засиделся в лавке.
– Что такое? – спросил Болконский.
– Ach, Erlaucht? – сказал Франц, с трудом взваливая чемодан в бричку. – Wir ziehen noch weiter. Der Bosewicht ist schon wieder hinter uns her! [Ах, ваше сиятельство! Мы отправляемся еще далее. Злодей уж опять за нами по пятам.]
– Что такое? Что? – спрашивал князь Андрей.
Билибин вышел навстречу Болконскому. На всегда спокойном лице Билибина было волнение.
– Non, non, avouez que c'est charmant, – говорил он, – cette histoire du pont de Thabor (мост в Вене). Ils l'ont passe sans coup ferir. [Нет, нет, признайтесь, что это прелесть, эта история с Таборским мостом. Они перешли его без сопротивления.]
Князь Андрей ничего не понимал.
– Да откуда же вы, что вы не знаете того, что уже знают все кучера в городе?
– Я от эрцгерцогини. Там я ничего не слыхал.
– И не видали, что везде укладываются?
– Не видал… Да в чем дело? – нетерпеливо спросил князь Андрей.
– В чем дело? Дело в том, что французы перешли мост, который защищает Ауэсперг, и мост не взорвали, так что Мюрат бежит теперь по дороге к Брюнну, и нынче завтра они будут здесь.
– Как здесь? Да как же не взорвали мост, когда он минирован?
– А это я у вас спрашиваю. Этого никто, и сам Бонапарте, не знает.
Болконский пожал плечами.
– Но ежели мост перейден, значит, и армия погибла: она будет отрезана, – сказал он.
– В этом то и штука, – отвечал Билибин. – Слушайте. Вступают французы в Вену, как я вам говорил. Всё очень хорошо. На другой день, то есть вчера, господа маршалы: Мюрат Ланн и Бельяр, садятся верхом и отправляются на мост. (Заметьте, все трое гасконцы.) Господа, – говорит один, – вы знаете, что Таборский мост минирован и контраминирован, и что перед ним грозный tete de pont и пятнадцать тысяч войска, которому велено взорвать мост и нас не пускать. Но нашему государю императору Наполеону будет приятно, ежели мы возьмем этот мост. Проедемте втроем и возьмем этот мост. – Поедемте, говорят другие; и они отправляются и берут мост, переходят его и теперь со всею армией по сю сторону Дуная направляются на нас, на вас и на ваши сообщения.
– Полноте шутить, – грустно и серьезно сказал князь Андрей.
Известие это было горестно и вместе с тем приятно князю Андрею.
Как только он узнал, что русская армия находится в таком безнадежном положении, ему пришло в голову, что ему то именно предназначено вывести русскую армию из этого положения, что вот он, тот Тулон, который выведет его из рядов неизвестных офицеров и откроет ему первый путь к славе! Слушая Билибина, он соображал уже, как, приехав к армии, он на военном совете подаст мнение, которое одно спасет армию, и как ему одному будет поручено исполнение этого плана.
– Полноте шутить, – сказал он.
– Не шучу, – продолжал Билибин, – ничего нет справедливее и печальнее. Господа эти приезжают на мост одни и поднимают белые платки; уверяют, что перемирие, и что они, маршалы, едут для переговоров с князем Ауэрспергом. Дежурный офицер пускает их в tete de pont. [мостовое укрепление.] Они рассказывают ему тысячу гасконских глупостей: говорят, что война кончена, что император Франц назначил свидание Бонапарту, что они желают видеть князя Ауэрсперга, и тысячу гасконад и проч. Офицер посылает за Ауэрспергом; господа эти обнимают офицеров, шутят, садятся на пушки, а между тем французский баталион незамеченный входит на мост, сбрасывает мешки с горючими веществами в воду и подходит к tete de pont. Наконец, является сам генерал лейтенант, наш милый князь Ауэрсперг фон Маутерн. «Милый неприятель! Цвет австрийского воинства, герой турецких войн! Вражда кончена, мы можем подать друг другу руку… император Наполеон сгорает желанием узнать князя Ауэрсперга». Одним словом, эти господа, не даром гасконцы, так забрасывают Ауэрсперга прекрасными словами, он так прельщен своею столь быстро установившеюся интимностью с французскими маршалами, так ослеплен видом мантии и страусовых перьев Мюрата, qu'il n'y voit que du feu, et oubl celui qu'il devait faire faire sur l'ennemi. [Что он видит только их огонь и забывает о своем, о том, который он обязан был открыть против неприятеля.] (Несмотря на живость своей речи, Билибин не забыл приостановиться после этого mot, чтобы дать время оценить его.) Французский баталион вбегает в tete de pont, заколачивают пушки, и мост взят. Нет, но что лучше всего, – продолжал он, успокоиваясь в своем волнении прелестью собственного рассказа, – это то, что сержант, приставленный к той пушке, по сигналу которой должно было зажигать мины и взрывать мост, сержант этот, увидав, что французские войска бегут на мост, хотел уже стрелять, но Ланн отвел его руку. Сержант, который, видно, был умнее своего генерала, подходит к Ауэрспергу и говорит: «Князь, вас обманывают, вот французы!» Мюрат видит, что дело проиграно, ежели дать говорить сержанту. Он с удивлением (настоящий гасконец) обращается к Ауэрспергу: «Я не узнаю столь хваленую в мире австрийскую дисциплину, – говорит он, – и вы позволяете так говорить с вами низшему чину!» C'est genial. Le prince d'Auersperg se pique d'honneur et fait mettre le sergent aux arrets. Non, mais avouez que c'est charmant toute cette histoire du pont de Thabor. Ce n'est ni betise, ni lachete… [Это гениально. Князь Ауэрсперг оскорбляется и приказывает арестовать сержанта. Нет, признайтесь, что это прелесть, вся эта история с мостом. Это не то что глупость, не то что подлость…]
– С'est trahison peut etre, [Быть может, измена,] – сказал князь Андрей, живо воображая себе серые шинели, раны, пороховой дым, звуки пальбы и славу, которая ожидает его.
– Non plus. Cela met la cour dans de trop mauvais draps, – продолжал Билибин. – Ce n'est ni trahison, ni lachete, ni betise; c'est comme a Ulm… – Он как будто задумался, отыскивая выражение: – c'est… c'est du Mack. Nous sommes mackes , [Также нет. Это ставит двор в самое нелепое положение; это ни измена, ни подлость, ни глупость; это как при Ульме, это… это Маковщина . Мы обмаковались. ] – заключил он, чувствуя, что он сказал un mot, и свежее mot, такое mot, которое будет повторяться.
Собранные до тех пор складки на лбу быстро распустились в знак удовольствия, и он, слегка улыбаясь, стал рассматривать свои ногти.
– Куда вы? – сказал он вдруг, обращаясь к князю Андрею, который встал и направился в свою комнату.
– Я еду.
– Куда?
– В армию.
– Да вы хотели остаться еще два дня?
– А теперь я еду сейчас.
И князь Андрей, сделав распоряжение об отъезде, ушел в свою комнату.
– Знаете что, мой милый, – сказал Билибин, входя к нему в комнату. – Я подумал об вас. Зачем вы поедете?
И в доказательство неопровержимости этого довода складки все сбежали с лица.
Князь Андрей вопросительно посмотрел на своего собеседника и ничего не ответил.
– Зачем вы поедете? Я знаю, вы думаете, что ваш долг – скакать в армию теперь, когда армия в опасности. Я это понимаю, mon cher, c'est de l'heroisme. [мой дорогой, это героизм.]
– Нисколько, – сказал князь Андрей.
– Но вы un philoSophiee, [философ,] будьте же им вполне, посмотрите на вещи с другой стороны, и вы увидите, что ваш долг, напротив, беречь себя. Предоставьте это другим, которые ни на что более не годны… Вам не велено приезжать назад, и отсюда вас не отпустили; стало быть, вы можете остаться и ехать с нами, куда нас повлечет наша несчастная судьба. Говорят, едут в Ольмюц. А Ольмюц очень милый город. И мы с вами вместе спокойно поедем в моей коляске.
– Перестаньте шутить, Билибин, – сказал Болконский.
– Я говорю вам искренно и дружески. Рассудите. Куда и для чего вы поедете теперь, когда вы можете оставаться здесь? Вас ожидает одно из двух (он собрал кожу над левым виском): или не доедете до армии и мир будет заключен, или поражение и срам со всею кутузовскою армией.
И Билибин распустил кожу, чувствуя, что дилемма его неопровержима.
– Этого я не могу рассудить, – холодно сказал князь Андрей, а подумал: «еду для того, чтобы спасти армию».
– Mon cher, vous etes un heros, [Мой дорогой, вы – герой,] – сказал Билибин.
В ту же ночь, откланявшись военному министру, Болконский ехал в армию, сам не зная, где он найдет ее, и опасаясь по дороге к Кремсу быть перехваченным французами.
В Брюнне всё придворное население укладывалось, и уже отправлялись тяжести в Ольмюц. Около Эцельсдорфа князь Андрей выехал на дорогу, по которой с величайшею поспешностью и в величайшем беспорядке двигалась русская армия. Дорога была так запружена повозками, что невозможно было ехать в экипаже. Взяв у казачьего начальника лошадь и казака, князь Андрей, голодный и усталый, обгоняя обозы, ехал отыскивать главнокомандующего и свою повозку. Самые зловещие слухи о положении армии доходили до него дорогой, и вид беспорядочно бегущей армии подтверждал эти слухи.
«Cette armee russe que l'or de l'Angleterre a transportee, des extremites de l'univers, nous allons lui faire eprouver le meme sort (le sort de l'armee d'Ulm)», [«Эта русская армия, которую английское золото перенесло сюда с конца света, испытает ту же участь (участь ульмской армии)».] вспоминал он слова приказа Бонапарта своей армии перед началом кампании, и слова эти одинаково возбуждали в нем удивление к гениальному герою, чувство оскорбленной гордости и надежду славы. «А ежели ничего не остается, кроме как умереть? думал он. Что же, коли нужно! Я сделаю это не хуже других».