Варшаво-Венская железная дорога

Варшаво-Венская железная дорога
Венский вокзал (Варшава), откуда начиналась дорога
Годы работы:	1840—1918
Страна:	Царство Польское (Российская империя Российская империя)
Город управления:	Варшава
Состояние:	вошла в состав Польской железнодорожной линии № 1
Протяжённость:	749 вёрст
Варшаво-Венская железная дорога на Викискладе

Варшаво—Венская железная дорога — российская железная дорога общего пользования. Проходила по территории Польского царства (входившего в состав Российской империи) и соединяла Варшаву с австрийско-польской границей. Вторая (после Царскосельской) железная дорога в Российской империи и первая на территории нынешней Польши.

История

История дороги начинается с 1835 года, когда появились проекты будущей линии Варшава — Зомбковицы длиной 308 вёрст. Для строительства дороги в 1839 году крупные польские банкиры организовали акционерное общество «Drogi Żelaznej Warszawsko-Wiedeńskiej». Так как дорога должна была выходить к строящимся в то время Верхнесилезской железной дороге (Пруссия) и Северной железной дороге императора Фердинанда (Австрия), то ширина колеи была принята равной 4’ 8½" (1435 мм), как у подавляющего большинства железных дорог Европы. В 1842 году общество обанкротилось, поэтому финансирование дороги теперь велось уже из государственной казны, при этом руководил строительством инженер-генерал Э. И. Герстфельд, автором проекта и главным инженером строительства был польский инженер Станислав Высоцкий (pl), рельсы изготавливались на польском заводе Гута Банкова (pl). Дорога строилась однопутной, но земляное полотно и искусственные сооружения изначально создавались двухколейными.

Уже в 1840 году началось пробное движение поездов на участке Варшава — Скерневице. Изначально планировалось, что перевозки по дороге будут осуществляться с помощью лошадей, однако вскоре было решено сразу начать использовать современные паровозы. К ноябрю 1844 года дорога была проведена до Прушкува, а 28 ноября того же года на дороге в качестве гостя совершил поездку наместник Царства Польского И. Ф. Паскевич.

14 июня 1845 года было открыто движение поездов до Гродзиск-Мазовецкого (тогда же в Варшаве был построен Венский вокзал, разобранный в начале 1930-х годов в связи со строительством туннеля Варшавской городской железной дороги), 15 октября того же года до Скерневице с веткой на Лович, и дорога стала открыта для всеобщего пользования. В 1846 году дорога достигла Ченстоховы, в 1847 году — Зомбковиц, а в 1848 году — пограничной станции Граница (в настоящее время Сосновец-Мачки). Соединение её с Краковско-Верхнесилезской железной дорогой (Австрия) как частью не достроенной к тому времени Северной железной дороги императора Фердинанда произошло 1 апреля 1848 года, в результате чего Варшава получила прямое сообщение с Краковом и Бреслау, а с 1 сентября того же года, когда вошёл в строй отрезок Одерберг — Аннаберг (совр. Богумин — Халупки), и сообщение с Веной, но до 1856 года только транзитом через прусскую территорию. В апреле-мае 1849 года Варшаво-Венская дорога была использована для переброски дивизии ген. Панютина для подавления венгерского восстания.

В 1859 году была построена линия Зомбковице — Сосновитц, а в 1862 году — Лович — Александрув-Куявский, что позволило соединить железные дороги Царства Польского непосредственно с дорогами Пруссии. В 1865 была открыта важная линия Колюшки — Лодзь, способствовавшая вывозу продукции бурно развивавшейся текстильной промышленности последнего на российский рынок.

В 1875 году с постройкой железнодорожного моста через Вислу дорога была соединена с Петербурго-Варшавской, Привисленской и Варшавско-Тереспольской ж. д.

В составе российских железных дорог трасса функционировала до 1918 года, затем вошла в состав Польских государственных железных дорог.

В отличие от ранее построенной Царскосельской железной дороги, рассматривавшейся как «увеселительной» и обслуживавшей в основном нужды царского двора и придворного хозяйства, Варшаво-Венская дорога с самого начала имела важное экономическое значение, поскольку использовалась для вывоза угля Домбровского угольного бассейна в Пруссию и продукции польской промышленности в Россию. По данным энциклопедии «Железнодорожный транспорт», дорога была наиболее прибыльной среди всех в Российской империи.

Литература

• Варшаво—Венская железная дорога // Железнодорожный транспорт: Энциклопедия / Гл. ред. Н. С. Конарев. — М.: Большая Российская энциклопедия, 1994. — С. 57—58. — ISBN 5-85270-115-7.

Отрывок, характеризующий Варшаво-Венская железная дорога

Остальная пехота поспешно проходила по мосту, спираясь воронкой у входа. Наконец повозки все прошли, давка стала меньше, и последний батальон вступил на мост. Одни гусары эскадрона Денисова оставались по ту сторону моста против неприятеля. Неприятель, вдалеке видный с противоположной горы, снизу, от моста, не был еще виден, так как из лощины, по которой текла река, горизонт оканчивался противоположным возвышением не дальше полуверсты. Впереди была пустыня, по которой кое где шевелились кучки наших разъездных казаков. Вдруг на противоположном возвышении дороги показались войска в синих капотах и артиллерия. Это были французы. Разъезд казаков рысью отошел под гору. Все офицеры и люди эскадрона Денисова, хотя и старались говорить о постороннем и смотреть по сторонам, не переставали думать только о том, что было там, на горе, и беспрестанно всё вглядывались в выходившие на горизонт пятна, которые они признавали за неприятельские войска. Погода после полудня опять прояснилась, солнце ярко спускалось над Дунаем и окружающими его темными горами. Было тихо, и с той горы изредка долетали звуки рожков и криков неприятеля. Между эскадроном и неприятелями уже никого не было, кроме мелких разъездов. Пустое пространство, саженей в триста, отделяло их от него. Неприятель перестал стрелять, и тем яснее чувствовалась та строгая, грозная, неприступная и неуловимая черта, которая разделяет два неприятельские войска.
«Один шаг за эту черту, напоминающую черту, отделяющую живых от мертвых, и – неизвестность страдания и смерть. И что там? кто там? там, за этим полем, и деревом, и крышей, освещенной солнцем? Никто не знает, и хочется знать; и страшно перейти эту черту, и хочется перейти ее; и знаешь, что рано или поздно придется перейти ее и узнать, что там, по той стороне черты, как и неизбежно узнать, что там, по ту сторону смерти. А сам силен, здоров, весел и раздражен и окружен такими здоровыми и раздраженно оживленными людьми». Так ежели и не думает, то чувствует всякий человек, находящийся в виду неприятеля, и чувство это придает особенный блеск и радостную резкость впечатлений всему происходящему в эти минуты.
На бугре у неприятеля показался дымок выстрела, и ядро, свистя, пролетело над головами гусарского эскадрона. Офицеры, стоявшие вместе, разъехались по местам. Гусары старательно стали выравнивать лошадей. В эскадроне всё замолкло. Все поглядывали вперед на неприятеля и на эскадронного командира, ожидая команды. Пролетело другое, третье ядро. Очевидно, что стреляли по гусарам; но ядро, равномерно быстро свистя, пролетало над головами гусар и ударялось где то сзади. Гусары не оглядывались, но при каждом звуке пролетающего ядра, будто по команде, весь эскадрон с своими однообразно разнообразными лицами, сдерживая дыханье, пока летело ядро, приподнимался на стременах и снова опускался. Солдаты, не поворачивая головы, косились друг на друга, с любопытством высматривая впечатление товарища. На каждом лице, от Денисова до горниста, показалась около губ и подбородка одна общая черта борьбы, раздраженности и волнения. Вахмистр хмурился, оглядывая солдат, как будто угрожая наказанием. Юнкер Миронов нагибался при каждом пролете ядра. Ростов, стоя на левом фланге на своем тронутом ногами, но видном Грачике, имел счастливый вид ученика, вызванного перед большою публикой к экзамену, в котором он уверен, что отличится. Он ясно и светло оглядывался на всех, как бы прося обратить внимание на то, как он спокойно стоит под ядрами. Но и в его лице та же черта чего то нового и строгого, против его воли, показывалась около рта.
– Кто там кланяется? Юнкег' Миг'онов! Hexoг'oшo, на меня смотг'ите! – закричал Денисов, которому не стоялось на месте и который вертелся на лошади перед эскадроном.
Курносое и черноволосатое лицо Васьки Денисова и вся его маленькая сбитая фигурка с его жилистою (с короткими пальцами, покрытыми волосами) кистью руки, в которой он держал ефес вынутой наголо сабли, было точно такое же, как и всегда, особенно к вечеру, после выпитых двух бутылок. Он был только более обыкновенного красен и, задрав свою мохнатую голову кверху, как птицы, когда они пьют, безжалостно вдавив своими маленькими ногами шпоры в бока доброго Бедуина, он, будто падая назад, поскакал к другому флангу эскадрона и хриплым голосом закричал, чтоб осмотрели пистолеты. Он подъехал к Кирстену. Штаб ротмистр, на широкой и степенной кобыле, шагом ехал навстречу Денисову. Штаб ротмистр, с своими длинными усами, был серьезен, как и всегда, только глаза его блестели больше обыкновенного.
– Да что? – сказал он Денисову, – не дойдет дело до драки. Вот увидишь, назад уйдем.
– Чог'т их знает, что делают – проворчал Денисов. – А! Г'остов! – крикнул он юнкеру, заметив его веселое лицо. – Ну, дождался.
И он улыбнулся одобрительно, видимо радуясь на юнкера.
Ростов почувствовал себя совершенно счастливым. В это время начальник показался на мосту. Денисов поскакал к нему.
– Ваше пг'евосходительство! позвольте атаковать! я их опг'окину.
– Какие тут атаки, – сказал начальник скучливым голосом, морщась, как от докучливой мухи. – И зачем вы тут стоите? Видите, фланкеры отступают. Ведите назад эскадрон.
Эскадрон перешел мост и вышел из под выстрелов, не потеряв ни одного человека. Вслед за ним перешел и второй эскадрон, бывший в цепи, и последние казаки очистили ту сторону.