Веселаго, Феодосий Александрович

Феодосий Александрович Веселаго
Дата рождения	20 февраля 1877(1877-02-20)
Дата смерти	20 февраля 1915(1915-02-20) (38 лет)
Место смерти	под Ломжей
Принадлежность	Российская империя Российская империя
Род войск	казачьи войска, пехота
Звание	капитан
Часть	лейб-гвардии Семёновский полк
Сражения/войны	Русско-японская война, Первая мировая война
Награды и премии	Орден Святой Анны 4-й ст. (1904), Орден Святого Станислава 3-й ст. (1905), Орден Святой Анны 3-й ст. (1905), Орден Святого Станислава 2-й ст. (1905), Орден Святой Анны 2-й ст. (1905), Орден Святого Владимира 4-й ст. (1905), Орден Святого Георгия 4-й ст. (1914), Георгиевское оружие (1915)

Феодо́сий Алекса́ндрович Весела́го (20 февраля 1877—1915) — капитан русской армии, герой Первой мировой войны.

Биография

Православный. Из старинного дворянского рода.

1 сентября 1894 года был зачислен в Пажеский корпус, 30 сентября 1895 года был зачислен в камер-пажи и 12 августа 1896 года выпущен из корпуса подпоручиком в Кавказскую гренадерскую артиллерийскую бригаду. 12 августа 1900 года произведён в поручики.

В 1904—1905 годах Веселаго был командирован на Дальний Восток, где в рядах 1-го Верхнеудинского полка Забайкальского казачьего войска принимал участие в войне с Японией (был временно переименован в чин подъесаула). За боевые отличия был произведён в штабс-капитаны (со старшинством от 12 августа 1904 года) и награждён орденами св. Анны 4-й степени, св. Станислава 3-й степени с мечами, св. Анны 3-й степени с мечами и бантом, св. Станислава 2-й степени с мечами, св. Анны 2-й степени с мечами и св. Владимира 4-й степени с мечами и бантом.

12 августа 1908 года Веселаго был произведён в капитаны и зачислен в лейб-гвардии Семёновский полк, где командовал 6-й ротой. В 1913 году поступил в Николаевскую академию Генерального штаба, однако из-за начала Первой мировой войны вернулся в полк и вновь получил в командование 6-ю роту. Именно в этой роте младшим офицером служил будущий маршал Тухачевский.

Здесь он также имел случай неоднократно отличиться. В ноябре 1914 года Веселаго был награждён орденом св. Георгия 4-й степени (Высочайший приказ опубликован был лишь 15 апреля 1915 года, уже после его гибели)

За форсирование с боем реки Сан под фольварком Викмундово у местечка Кржешов 2-го сентября 1914 года, после чего благополучно вернулись на восточный берег с трофеями и пленными.

Погиб под Ломжей ранним утром 20 февраля 1915 года в рукопашной схватке с немцами. За этот бой ему 2 июня 1915 года посмертно было пожаловано Георгиевское оружие.

Его сослуживец Ю. В. Макаров впоследствии писал

На войну славную 6-ю роту вывел Веселаго, и как все, что этот человек делал, он командовал ею умно и талантливо. <…> Он был отличный товарищ и добрый человек. Был характера ровного и сдержанного и собой владел удивительно. За все время моей с ним дружбы, я ни разу не видел, чтобы он рассердился или даже был не в духе. Был он холост и жизнь вел воздержанную, но без всякого показного спартанства. Вообще «Веселаго» и «показное» — были вещи несовместимые. Он был хороший спортсмен, хорошо стрелял, хорошо фехтовал, превосходно ездил верхом и был неутомимый ходок. Благодаря своей светлой и ясной голове, все, что он ни делал, он делал хорошо, тонко играл в шахматы и великолепно в коммерческие игры в карты.

Маленького роста, с сбитой плотной фигурой и с круглым бурятским лицом, он не был представителен и яркого в нем ничего не было. Но несмотря на скромность и малую словоохотливость, чувствовалась в этом человеке сильная волевая «личность», которую не заметить было трудно.

Источники

• Список капитанам гвардейской пехоты по старшинству. Составлено по 1 сентября 1910 г. — СПб., 1910. — С. 66
• Шабанов В. М. Военный орден Святого Великомученика и Победоносца Георгия. Именные списки 1769—1920. Биобиблиографический справочник. М., 2004. — С. 441. — ISBN 5-89577-059-2
• Фрейман О. Р. Пажи за 183 года (1711—1984). Биографии бывших пажей с портретами. Фридрихсгамн, 1894. — С. 754.

Ссылки

• [www.grwar.ru/persons/persons.html?id=7220 Веселаго, Феодосий Александрович] на сайте «[www.grwar.ru/ Русская армия в Великой войне]»
• Макаров Ю. В. [militera.lib.ru/memo/russian/makarov_uv/index.html Моя служба в Старой Гвардии. 1905—1917. Мирное время и война]. — Буэнос-Айрес, 1951. — С. 113, 280—283.

Отрывок, характеризующий Веселаго, Феодосий Александрович

«И это я мог бы быть на его месте?» подумал про себя Ростов и, едва удерживая слезы сожаления об участи государя, в совершенном отчаянии поехал дальше, не зная, куда и зачем он теперь едет.
Его отчаяние было тем сильнее, что он чувствовал, что его собственная слабость была причиной его горя.
Он мог бы… не только мог бы, но он должен был подъехать к государю. И это был единственный случай показать государю свою преданность. И он не воспользовался им… «Что я наделал?» подумал он. И он повернул лошадь и поскакал назад к тому месту, где видел императора; но никого уже не было за канавой. Только ехали повозки и экипажи. От одного фурмана Ростов узнал, что Кутузовский штаб находится неподалеку в деревне, куда шли обозы. Ростов поехал за ними.
Впереди его шел берейтор Кутузова, ведя лошадей в попонах. За берейтором ехала повозка, и за повозкой шел старик дворовый, в картузе, полушубке и с кривыми ногами.
– Тит, а Тит! – сказал берейтор.
– Чего? – рассеянно отвечал старик.
– Тит! Ступай молотить.
– Э, дурак, тьфу! – сердито плюнув, сказал старик. Прошло несколько времени молчаливого движения, и повторилась опять та же шутка.
В пятом часу вечера сражение было проиграно на всех пунктах. Более ста орудий находилось уже во власти французов.
Пржебышевский с своим корпусом положил оружие. Другие колонны, растеряв около половины людей, отступали расстроенными, перемешанными толпами.
Остатки войск Ланжерона и Дохтурова, смешавшись, теснились около прудов на плотинах и берегах у деревни Аугеста.
В 6 м часу только у плотины Аугеста еще слышалась жаркая канонада одних французов, выстроивших многочисленные батареи на спуске Праценских высот и бивших по нашим отступающим войскам.
В арьергарде Дохтуров и другие, собирая батальоны, отстреливались от французской кавалерии, преследовавшей наших. Начинало смеркаться. На узкой плотине Аугеста, на которой столько лет мирно сиживал в колпаке старичок мельник с удочками, в то время как внук его, засучив рукава рубашки, перебирал в лейке серебряную трепещущую рыбу; на этой плотине, по которой столько лет мирно проезжали на своих парных возах, нагруженных пшеницей, в мохнатых шапках и синих куртках моравы и, запыленные мукой, с белыми возами уезжали по той же плотине, – на этой узкой плотине теперь между фурами и пушками, под лошадьми и между колес толпились обезображенные страхом смерти люди, давя друг друга, умирая, шагая через умирающих и убивая друг друга для того только, чтобы, пройдя несколько шагов, быть точно. так же убитыми.
Каждые десять секунд, нагнетая воздух, шлепало ядро или разрывалась граната в средине этой густой толпы, убивая и обрызгивая кровью тех, которые стояли близко. Долохов, раненый в руку, пешком с десятком солдат своей роты (он был уже офицер) и его полковой командир, верхом, представляли из себя остатки всего полка. Влекомые толпой, они втеснились во вход к плотине и, сжатые со всех сторон, остановились, потому что впереди упала лошадь под пушкой, и толпа вытаскивала ее. Одно ядро убило кого то сзади их, другое ударилось впереди и забрызгало кровью Долохова. Толпа отчаянно надвинулась, сжалась, тронулась несколько шагов и опять остановилась.
Пройти эти сто шагов, и, наверное, спасен; простоять еще две минуты, и погиб, наверное, думал каждый. Долохов, стоявший в середине толпы, рванулся к краю плотины, сбив с ног двух солдат, и сбежал на скользкий лед, покрывший пруд.
– Сворачивай, – закричал он, подпрыгивая по льду, который трещал под ним, – сворачивай! – кричал он на орудие. – Держит!…
Лед держал его, но гнулся и трещал, и очевидно было, что не только под орудием или толпой народа, но под ним одним он сейчас рухнется. На него смотрели и жались к берегу, не решаясь еще ступить на лед. Командир полка, стоявший верхом у въезда, поднял руку и раскрыл рот, обращаясь к Долохову. Вдруг одно из ядер так низко засвистело над толпой, что все нагнулись. Что то шлепнулось в мокрое, и генерал упал с лошадью в лужу крови. Никто не взглянул на генерала, не подумал поднять его.
– Пошел на лед! пошел по льду! Пошел! вороти! аль не слышишь! Пошел! – вдруг после ядра, попавшего в генерала, послышались бесчисленные голоса, сами не зная, что и зачем кричавшие.
Одно из задних орудий, вступавшее на плотину, своротило на лед. Толпы солдат с плотины стали сбегать на замерзший пруд. Под одним из передних солдат треснул лед, и одна нога ушла в воду; он хотел оправиться и провалился по пояс.
Ближайшие солдаты замялись, орудийный ездовой остановил свою лошадь, но сзади всё еще слышались крики: «Пошел на лед, что стал, пошел! пошел!» И крики ужаса послышались в толпе. Солдаты, окружавшие орудие, махали на лошадей и били их, чтобы они сворачивали и подвигались. Лошади тронулись с берега. Лед, державший пеших, рухнулся огромным куском, и человек сорок, бывших на льду, бросились кто вперед, кто назад, потопляя один другого.
Ядра всё так же равномерно свистели и шлепались на лед, в воду и чаще всего в толпу, покрывавшую плотину, пруды и берег.


На Праценской горе, на том самом месте, где он упал с древком знамени в руках, лежал князь Андрей Болконский, истекая кровью, и, сам не зная того, стонал тихим, жалостным и детским стоном.