Волны Эвра
Поделись знанием:
– Я ничего не думаю, я только не понимаю этого…
– Подожди, Соня, ты всё поймешь. Увидишь, какой он человек. Ты не думай дурное ни про меня, ни про него.
– Я ни про кого не думаю дурное: я всех люблю и всех жалею. Но что же мне делать?
Соня не сдавалась на нежный тон, с которым к ней обращалась Наташа. Чем размягченнее и искательнее было выражение лица Наташи, тем серьезнее и строже было лицо Сони.
– Наташа, – сказала она, – ты просила меня не говорить с тобой, я и не говорила, теперь ты сама начала. Наташа, я не верю ему. Зачем эта тайна?
– Опять, опять! – перебила Наташа.
– Наташа, я боюсь за тебя.
– Чего бояться?
– Я боюсь, что ты погубишь себя, – решительно сказала Соня, сама испугавшись того что она сказала.
Лицо Наташи опять выразило злобу.
– И погублю, погублю, как можно скорее погублю себя. Не ваше дело. Не вам, а мне дурно будет. Оставь, оставь меня. Я ненавижу тебя.
– Наташа! – испуганно взывала Соня.
– Ненавижу, ненавижу! И ты мой враг навсегда!
Наташа выбежала из комнаты.
Наташа не говорила больше с Соней и избегала ее. С тем же выражением взволнованного удивления и преступности она ходила по комнатам, принимаясь то за то, то за другое занятие и тотчас же бросая их.
Как это ни тяжело было для Сони, но она, не спуская глаз, следила за своей подругой.
Накануне того дня, в который должен был вернуться граф, Соня заметила, что Наташа сидела всё утро у окна гостиной, как будто ожидая чего то и что она сделала какой то знак проехавшему военному, которого Соня приняла за Анатоля.
Соня стала еще внимательнее наблюдать свою подругу и заметила, что Наташа была всё время обеда и вечер в странном и неестественном состоянии (отвечала невпопад на делаемые ей вопросы, начинала и не доканчивала фразы, всему смеялась).
После чая Соня увидала робеющую горничную девушку, выжидавшую ее у двери Наташи. Она пропустила ее и, подслушав у двери, узнала, что опять было передано письмо. И вдруг Соне стало ясно, что у Наташи был какой нибудь страшный план на нынешний вечер. Соня постучалась к ней. Наташа не пустила ее.
«Она убежит с ним! думала Соня. Она на всё способна. Нынче в лице ее было что то особенно жалкое и решительное. Она заплакала, прощаясь с дяденькой, вспоминала Соня. Да это верно, она бежит с ним, – но что мне делать?» думала Соня, припоминая теперь те признаки, которые ясно доказывали, почему у Наташи было какое то страшное намерение. «Графа нет. Что мне делать, написать к Курагину, требуя от него объяснения? Но кто велит ему ответить? Писать Пьеру, как просил князь Андрей в случае несчастия?… Но может быть, в самом деле она уже отказала Болконскому (она вчера отослала письмо княжне Марье). Дяденьки нет!» Сказать Марье Дмитриевне, которая так верила в Наташу, Соне казалось ужасно. «Но так или иначе, думала Соня, стоя в темном коридоре: теперь или никогда пришло время доказать, что я помню благодеяния их семейства и люблю Nicolas. Нет, я хоть три ночи не буду спать, а не выйду из этого коридора и силой не пущу ее, и не дам позору обрушиться на их семейство», думала она.
Анатоль последнее время переселился к Долохову. План похищения Ростовой уже несколько дней был обдуман и приготовлен Долоховым, и в тот день, когда Соня, подслушав у двери Наташу, решилась оберегать ее, план этот должен был быть приведен в исполнение. Наташа в десять часов вечера обещала выйти к Курагину на заднее крыльцо. Курагин должен был посадить ее в приготовленную тройку и везти за 60 верст от Москвы в село Каменку, где был приготовлен расстриженный поп, который должен был обвенчать их. В Каменке и была готова подстава, которая должна была вывезти их на Варшавскую дорогу и там на почтовых они должны были скакать за границу.
У Анатоля были и паспорт, и подорожная, и десять тысяч денег, взятые у сестры, и десять тысяч, занятые через посредство Долохова.
Два свидетеля – Хвостиков, бывший приказный, которого употреблял для игры Долохов и Макарин, отставной гусар, добродушный и слабый человек, питавший беспредельную любовь к Курагину – сидели в первой комнате за чаем.
Волны Эвра покрывают тёмную область в верхней половине изображения — между светлыми горными цепями Эхориат (вверху) и Мерлок (в центре). Ниже видно волны Нота, пересекаемые горами Грам и безымянной горной цепью. Радарный снимок «Кассини» (28 октября 2005)
Волны Эвра на карте Титана
Волны Эвра (лат. Eurus Undae) — поле дюн на Титане, самом крупном спутнике Сатурна. Расположено в светлой местности Адири (само оно, как и другие поля дюн Титана, темнее окружающей местности[1]). Координаты центра — 7°30′ ю. ш. 149°42′ в. д. / 7.5° ю. ш. 149.7° в. д. (Я)Координаты: 7°30′ ю. ш. 149°42′ в. д. / 7.5° ю. ш. 149.7° в. д. (Я)[2]; максимальный размер — 220 км[2].
С севера волны Эвра ограничены горами Эхориат, а с юга — горами Мерлок, отделяющими их от волн Нота. Кроме того, в одном месте волны Эвра заходят в разрыв горной цепи Эхориат и распространяются немного на север[3][4][1].
Как и другие дюны Титана[5], волны Эвра вытянуты примерно с запада на восток — в данном случае с запад-юго-запада на восток-северо-восток (как и соседние волны Нота и Борея)[1]. Расстояние между гребнями соседних дюн — 2–3 км[1].
Волны Эвра были обнаружены на радиолокационных снимках космического аппарата «Кассини», заснявшего эту область 28 октября 2005 года[1]. Они стали одним из 4 первых наименованных полей дюн на Титане. Все эти поля названы в честь греческих богов ветра[6]. Данное поле дюн — самое восточное из этих четырёх (по координатам центра), и оно получило имя бога восточного ветра — Эвра[4][2]. Это название было утверждено Международным астрономическим союзом 5 декабря 2011 года[2].
См. также
Напишите отзыв о статье "Волны Эвра"
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 5 Jason Perry. [pirlwww.lpl.arizona.edu/~perry/RADAR#T8 Titan RADAR SAR Swaths] (англ.). The University of Arizona. Planetary Image Research Laboratory (11 June 2013). — радарные снимки «Кассини». Волны Эвра видны на полоске T8. Проверено 18 мая 2014. [archive.is/fLf8H Архивировано из первоисточника 18 мая 2014].
- ↑ 1 2 3 4 [planetarynames.wr.usgs.gov/Feature/14900 Eurus Undae] (англ.). Gazetteer of Planetary Nomenclature. International Astronomical Union (IAU) Working Group for Planetary System Nomenclature (WGPSN) (5 December 2011). Проверено 31 мая 2014. [archive.is/clBx Архивировано из первоисточника 26 декабря 2012].
- ↑ [planetarynames.wr.usgs.gov/images/Titan_comp_VIMSimage.pdf Карта Титана с подписями на сайте Gazetteer of Planetary Nomenclature (PDF, 3,3 МБ)]
- ↑ 1 2 Barnes J. W., Buratti B. J., Turtle E. P. et al. [www.planetary-science.com/content/pdf/2191-2521-2-1.pdf Precipitation-induced surface brightenings seen on Titan by Cassini VIMS and ISS] // Planetary Science. — 2013. — Vol. 2, № 1. — P. 1–22. — DOI:10.1186/2191-2521-2-1. — . [www.webcitation.org/6PsE4xbit Архивировано] из первоисточника 27 мая 2014. ([www.planetary-science.com/content/2/1/1/figure/F5?highres=y карта])
- ↑ Martinez C. [www.jpl.nasa.gov/news/news.php?release=2009-032 Cassini Maps Global Pattern of Titan's Dunes] (англ.). Jet Propulsion Laboratory (26 February 2009). Проверено 27 мая 2014. [www.webcitation.org/6PsfvExk4 Архивировано из первоисточника 27 мая 2014].
- ↑ [planetarynames.wr.usgs.gov/SearchResults?target=TITAN&featureType=Unda,%20undae Titan: Unda, undae: nomenclature search results] (англ.). Gazetteer of Planetary Nomenclature. International Astronomical Union (IAU) Working Group for Planetary System Nomenclature (WGPSN). Проверено 27 мая 2014.
Ссылки
- [planetarynames.wr.usgs.gov/images/Titan_comp_VIMSimage.pdf Карта Титана с подписями на сайте Gazetteer of Planetary Nomenclature (PDF, 3,3 МБ)]
- Jason Perry. [pirlwww.lpl.arizona.edu/~perry/RADAR#T8 Titan RADAR SAR Swaths] (англ.). The University of Arizona. Planetary Image Research Laboratory (11 June 2013). — радарные снимки «Кассини». Волны Эвра видны на полоске T8. Проверено 18 мая 2014. [archive.is/fLf8H Архивировано из первоисточника 18 мая 2014].
- [www.planetary-science.com/content/2/1/1/figure/F5?highres=y Карта из работы Barnes et al., 2013]
|
Это заготовка статьи по астрономии. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
| |||||||||||||||||||||||||||||||
| ||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Волны Эвра
– А может быть я и отказала! Может быть с Болконским всё кончено. Почему ты думаешь про меня так дурно?– Я ничего не думаю, я только не понимаю этого…
– Подожди, Соня, ты всё поймешь. Увидишь, какой он человек. Ты не думай дурное ни про меня, ни про него.
– Я ни про кого не думаю дурное: я всех люблю и всех жалею. Но что же мне делать?
Соня не сдавалась на нежный тон, с которым к ней обращалась Наташа. Чем размягченнее и искательнее было выражение лица Наташи, тем серьезнее и строже было лицо Сони.
– Наташа, – сказала она, – ты просила меня не говорить с тобой, я и не говорила, теперь ты сама начала. Наташа, я не верю ему. Зачем эта тайна?
– Опять, опять! – перебила Наташа.
– Наташа, я боюсь за тебя.
– Чего бояться?
– Я боюсь, что ты погубишь себя, – решительно сказала Соня, сама испугавшись того что она сказала.
Лицо Наташи опять выразило злобу.
– И погублю, погублю, как можно скорее погублю себя. Не ваше дело. Не вам, а мне дурно будет. Оставь, оставь меня. Я ненавижу тебя.
– Наташа! – испуганно взывала Соня.
– Ненавижу, ненавижу! И ты мой враг навсегда!
Наташа выбежала из комнаты.
Наташа не говорила больше с Соней и избегала ее. С тем же выражением взволнованного удивления и преступности она ходила по комнатам, принимаясь то за то, то за другое занятие и тотчас же бросая их.
Как это ни тяжело было для Сони, но она, не спуская глаз, следила за своей подругой.
Накануне того дня, в который должен был вернуться граф, Соня заметила, что Наташа сидела всё утро у окна гостиной, как будто ожидая чего то и что она сделала какой то знак проехавшему военному, которого Соня приняла за Анатоля.
Соня стала еще внимательнее наблюдать свою подругу и заметила, что Наташа была всё время обеда и вечер в странном и неестественном состоянии (отвечала невпопад на делаемые ей вопросы, начинала и не доканчивала фразы, всему смеялась).
После чая Соня увидала робеющую горничную девушку, выжидавшую ее у двери Наташи. Она пропустила ее и, подслушав у двери, узнала, что опять было передано письмо. И вдруг Соне стало ясно, что у Наташи был какой нибудь страшный план на нынешний вечер. Соня постучалась к ней. Наташа не пустила ее.
«Она убежит с ним! думала Соня. Она на всё способна. Нынче в лице ее было что то особенно жалкое и решительное. Она заплакала, прощаясь с дяденькой, вспоминала Соня. Да это верно, она бежит с ним, – но что мне делать?» думала Соня, припоминая теперь те признаки, которые ясно доказывали, почему у Наташи было какое то страшное намерение. «Графа нет. Что мне делать, написать к Курагину, требуя от него объяснения? Но кто велит ему ответить? Писать Пьеру, как просил князь Андрей в случае несчастия?… Но может быть, в самом деле она уже отказала Болконскому (она вчера отослала письмо княжне Марье). Дяденьки нет!» Сказать Марье Дмитриевне, которая так верила в Наташу, Соне казалось ужасно. «Но так или иначе, думала Соня, стоя в темном коридоре: теперь или никогда пришло время доказать, что я помню благодеяния их семейства и люблю Nicolas. Нет, я хоть три ночи не буду спать, а не выйду из этого коридора и силой не пущу ее, и не дам позору обрушиться на их семейство», думала она.
Анатоль последнее время переселился к Долохову. План похищения Ростовой уже несколько дней был обдуман и приготовлен Долоховым, и в тот день, когда Соня, подслушав у двери Наташу, решилась оберегать ее, план этот должен был быть приведен в исполнение. Наташа в десять часов вечера обещала выйти к Курагину на заднее крыльцо. Курагин должен был посадить ее в приготовленную тройку и везти за 60 верст от Москвы в село Каменку, где был приготовлен расстриженный поп, который должен был обвенчать их. В Каменке и была готова подстава, которая должна была вывезти их на Варшавскую дорогу и там на почтовых они должны были скакать за границу.
У Анатоля были и паспорт, и подорожная, и десять тысяч денег, взятые у сестры, и десять тысяч, занятые через посредство Долохова.
Два свидетеля – Хвостиков, бывший приказный, которого употреблял для игры Долохов и Макарин, отставной гусар, добродушный и слабый человек, питавший беспредельную любовь к Курагину – сидели в первой комнате за чаем.
